Эшли Элстон - 10 свиданий вслепую

Я пытаюсь вернуть его тете Патрисии, но она отстраняется.

– Мы хотим, чтобы все было аутентично, поэтому все нормально, пусть немного поорет.

Аутентично? На мне роба, сверкающая огнями. Я кладу младенца на свое плечо и похлопываю его по спинке. Делаю все, чтобы успокоить его, и так сильно потею, что мой нимб постоянно соскальзывает с головы.

Через десять минут малыш наконец успокаивается. Если я буду продолжать так качать его, то, возможно, он больше не будет вопить. Не облегчает задачу и то, что каждые тридцать секунд мне приходится шлепать Гарольда. Прозвище «Тысячерукий Гарольд» ему подходит абсолютно. Я двигаюсь ритмично: качаю ребенка, пихаю локтем Гарольда, посылаю убийственный взгляд тете Патрисии. Ближе к пяти уже думаю о том, что свалю раньше, чем придет за мной Оливия.

А потом сюда приводят животных.

* * *

Когда наконец приходят Оливия и Чарли, козел рядом со мной съел уже три дюйма моей робы и не намерен на этом останавливаться.

– Вы опоздали! – цежу я сквозь стиснутые зубы.

Чарли вытаскивает свой телефон и, прежде чем я успеваю спрятаться за Гарольда, делает фотку.

– Я убью тебя, Чарли Мессина. Ты – покойник.

Он быстро что-то пишет, потом поднимает руки вверх, сдаваясь.

– Прости, но Марго написала мне, что предлагает двадцать баксов за фотку. Я не мог не откликнуться.

Гарольд пользуется моментом, чтобы заявить о своих претензиях на меня. Он обнимает меня рукой и говорит:

– Мы просим тебя не останавливаться на дорожке.

Я толкаю его большим пальцем и смотрю на Оливию.

– Вот с этим пора завязывать. – Я поворачиваюсь к Гарольду и спрашиваю: – Кто это – «мы»? У тебя что, в кармане мышь сидит?

Его рука скользит по моей спине, и я понимаю, что она движется к моей попе. Снова.

Я высвобождаю одну руку из-под ребенка, хватаю Гарольда за шкирку и подтягиваю так сильно, что он поднимается на цыпочки.

– Если ты еще раз попытаешься потрогать мою попу, я буду держать тебя до тех пор, пока козел не съест твои штаны, начиная с ширинки.

Глаза Гарольда становятся огромными, и он вытягивает руки по швам.

– Понял.

В этот момент раздается леденящий душу визг козла, а потом лампочки на моей робе гаснут.

– Думаю… козла ударило током от лампочек в твоей робе, – ошеломленно говорит Оливия.

Чарли ржет так сильно, что вот-вот надует в штаны.

– Это самое потрясающее зрелище!

Я отпускаю Гарольда и поворачиваюсь к козлу. По всей видимости, ничего слишком серьезного не случилось, потому что животное уже вернулось к своему занятию – поеданию подола моей робы.

Прежде чем Чарли успевает опомниться, я вручаю ему младенца.

– Стой! Стой! Что ты делаешь? – кричит он, а я бросаюсь к выходу.

– Собираюсь снять эту робу, прежде чем козел откусит мне полноги. Мама этого ребенка стоит вон там, в голубой блузке. Отдай его ей, и уходим отсюда.

Люди вокруг шепчутся и показывают на меня пальцем, но мне плевать. Я ни секунды больше не могу выносить Гарольда. И козла.

Ныряю за ясли, срываю с себя костюм и отдаю его какой-то женщине, которая присматривает за цыплятами.

– Что это? – смущенно спрашивает она.

– Костюм Марии. Его нужно будет подремонтировать перед следующим новогодним спектаклем.

Когда я встречаю Чарли и Оливию на парковке, до меня доносится крик Гарольда:

– Ты была моей лучшей подружкой, Софи! Позвони мне, если захочешь встретиться снова!

– Боже, это восхитительно! – улыбается Чарли.

Оливия обнимает меня.

– Ты умеешь производить впечатление! Сначала Сэт захотел повторить свидание, теперь вот – Гарольд!

Мы уже почти доходим до машины, когда вдруг слышим позади себя тяжелые шаги. Нас преследует тетя Патрисия.

– Как мы будем играть сцену Рождества без Марии? – кричит она через всю парковку.

– Не останавливайтесь, – шепчу я Оливии и Чарли. Мы ускоряем шаг, а потом переходим на бег. Когда добегаем до машины Чарли, тетя уже здорово отстала от нас.

– Прыгайте! – командует Чарли.

В мгновение ока мы оказываемся в машине и срываемся с места.

– Ну и сколько раз этот ребенок пытался ухватить тебя за попу? – спрашивает Оливия, когда мы наконец выезжаем на трассу.

– Да я сбилась со счета! У него есть прозвище – Тысячерукий Гарольд. Какая-то маленькая девочка предупредила меня об этом еще в самом начале.

– Тысячерукий Гарольд! – ржет Чарли. Он бросает на меня взгляд в зеркало заднего вида. – Давненько я так не смеялся, как сегодня. А ты выглядишь гораздо лучше, чем несколько дней назад.

У меня щеки болят от смеха. Припоминаю, что то же самое сказал мне вчера вечером Уэс.

– Я тоже согласна, что ты выглядишь намного лучше, – говорит Оливия. – Мы скучали по тебе.

Впервые один из нас сказал вслух о том, что мы отдалились друг от друга.

– Я тоже. Спасибо, что приехали за мной. Уверена, что у вас и без меня полно дел.

Оливия бросает на меня смущенный взгляд.

– Пожалуйста. Я рада, что ты проведешь с нами всю следующую неделю.

– А я рад тому, что старик Гриффин больше не мешает нам, – добавляет Чарли. – У нас не получилось бы так повеселиться, если бы ты забила на нас ради встречи с ним.

Опускаю глаза. Именно это я и планировала сделать, если бы мы не расстались. Каждый раз, когда мама хотела приехать в Шривпорт на денек или на выходные, я предпочитала остаться с папой или у Эдди, чтобы быть с Гриффином.

– Давненько мы так не тусили, – говорю я. Впервые с моего приезда к бабушке чувствую, что между нами все снова стало хорошо. – Если бы еще Уэс был здесь, то все было бы как в старые добрые времена.

Чарли фыркает.

– Что это значит? – спрашиваю я.

Он качает головой.

– Ничего. Мне просто не нравится Лаура.

Мне ужасно хочется расспросить его о них, но вместо этого я упираюсь лбом в окно и наслаждаюсь поездкой без Гарольда.

* * *

Мы с бабулей убираемся на кухне после поедания бенье, когда вдруг раздается стук в дверь, от которого мы обе едва не подпрыгиваем на месте: обычно никто не стучит в дверь, прежде чем зайти в дом.

– Открыто! – кричит бабушка.

Уэс просовывает голову внутрь и рыщет глазами по комнате.

– Только не говорите мне, что я упустил их.

Я слегка улыбаюсь.

– Прости, но Чарли и Оливия ушли минут десять назад.

Он хихикает.

– Да не их! Я про бенье. Пожалуйста, скажи, что несколько штук еще осталось!

Бабушка ставит тарелку с оставшимися пончиками на стол.

– Угощайся, дорогой.

Уэс садится за стол, а я сажусь напротив.

– Твое свидание рано закончилось, – говорю.

Он пожимает плечами.

– Слышал, что и твое – тоже.

Роняю голову на стол и издаю стон.

– Не представляешь, до чего оно было ужасным. Я не знала, удастся ли мне выйти живой из переплета с Тысячеруким Гарольдом и голодным козлом.

– Чарли прислал мне репортаж с места событий, – говорит Уэс. Повисает пауза. – И фотку.

Я вскидываю голову.

– Нет, не может быть!

На перепачканном сахарной пудрой лице Уэса расплывается улыбка. Он разворачивает ко мне свой телефон, и теперь я вижу себя: всю потную и красную, с орущим младенцем на руках. Вокруг меня горят огни, мой нимб съехал набекрень. Гарольд прижимается ко мне, широко улыбаясь.

Это теперь новая заставка главного экрана в телефоне Уэса. Я снова издаю стон.

Он кладет свой телефон и проглатывает последнее бенье.

– Теперь ты знаешь, почему мое свидание закончилось так рано, а твое почему? Еще девяти нет.

Он снова пожимает плечами.

– Нам нужно было поужинать, и вот мы поужинали, и все.

Я жду продолжения рассказа, но он только молча стряхивает с пальцев сахарную пудру.

– Завтра свидание за Чарли. Не знаешь, кого он для меня нашел? – спрашиваю я.

Уэс стряхивает пудру со стола и качает головой.

– Я спрашивал его, но он мне не сказал.

Я ставлю локти на стол и кладу голову на руки.

– Он выберет одного из наших друзей. Тебе будет весело.

Мы смотрим друг на друга несколько секунд, и я наконец говорю вслух то, о чем на самом деле думаю:

– Сегодня вечером я поняла, как сильно соскучилась по нашим прогулкам… с тобой, Чарли и Оливией.

Уэс смотрит на меня таким взглядом, которого я раньше не видела: то ли улыбаясь, то ли ухмыляясь.

– Мы тоже по тебе скучали.

И впервые после того, как заварилась вся эта каша, я чувствую радость оттого, что я здесь.

Свидание вслепую № 3: выбор Чарли

У меня не получается быстро подойти к доске объявлений на кухне. Несмотря на все мои вчерашние мольбы, Чарли не дал мне ни единого намека на то, с кем мне сегодня предстоит встретиться и куда мы пойдем.

Вечеринка

ugly sweater

в 18:30.

(И да – на тебе должен быть ужасный свитер.)

– Тебе будет так весело на этой вечеринке, – говорит бабушка, вытаскивая из духовки противень с готовыми булочками синнабон. Кухня наполняется дивным ароматом. И я улыбаюсь, когда вижу надпись на ее переднике «Работает профессионал!».

– Ты знаешь, куда мы идем? – спрашиваю я, потом достаю нож, чтобы помочь ей покрыть булочки глазурью.

– Да, в дом Браунов, сразу за углом. Первую такую вечеринку они организовали еще пять лет назад, и теперь она стала традиционной в этом квартале. Эми вручает приз за самый уродливый свитер, и там еще много других развлечений. Ее сыновья, Алекс и Брэндон, ходят в одну школу с твоими кузенами, так что там будет полно ребят твоего возраста.

Бабушка перекладывает готовые булочки на блюдо, и, как по мановению волшебной палочки, семья начинает собираться на кухне.

– Я знаю, что кто-нибудь из родни всегда заглядывает на завтрак, но всегда собирается столько народу? – шепотом спрашиваю я бабушку.

Она вскидывает голову.

– Это же праздники. К тому же все так рады видеть тебя здесь.

Я морщу лоб.

– Они здесь не для того, чтобы увидеть меня.

Бабушка мягко улыбается.

– Конечно, для этого. Это настоящий подарок для всех нас, что ты здесь, с нами.

Тетя Лиза обнимает меня за талию и целует в лоб.

– Доброе утро, Софи. Я слышала, что вчерашнее свидание было очень интересным.

Я морщусь.

– Не уверена, что «интересное» – это подходящее слово.

Дядя Сэл и его команда занимают практически весь стол. Он не только самый старший близнец – у него и тети Камиллы и детей больше всех: пятеро – как и животных, потому что тетя Камилла не может пройти мимо ни одной бездомной животины. Чарли заглядывает через несколько минут, за ним следом – Сара. Они берут дополнительные стулья и втискиваются в оставшееся свободное пространство за столом.

Я кладу пару булочек себе на тарелку и пододвигаю стул ближе к столу.

– Итак, где мне взять уродливый свитер для сегодняшней вечеринки? – спрашиваю я Чарли.

– Сделай сама. И серьезно: чем страшнее, тем лучше. Мы с Оливией поспорили на то, что мое свидание будет круче ее.

Сара пихает его в бок.

– Я тоже хочу участвовать в споре. Мой день – завтра, и я знаю, что после моего свидания твое будет выглядеть так, словно его спланировала тетя Патрисия.

Я стону.

– Видимо, все уже знают о вчерашнем свидании?

– Да, мы все получили эту фотку. Сколько ему? Двенадцать? – спрашивает дядя Сэл.

Я метаю убийственный взгляд на Чарли.

– Ты что, разослал эту фотку всем?

Он поднимает руки вверх.

– Не мог остановиться! Начав, уже не мог.

– Этой семье понятие «приватность» незнакомо?

Все за столом хором отвечают:

– Нет.

Чарли поворачивается к сестре.

– С чего ты взяла, что твое свидание будет лучше моего? Тебе всего пятнадцать лет. Что ты вообще знаешь о свиданиях?