– Меня устроит все, если там не будет фермы с животными, – говорю я. – И младенцев.

Сара самодовольно улыбается.

– Увидишь. Это будет потрясающе.

Тетя Патрисия, дядя Ронни и мальчики врываются через заднюю дверь в дом. Патрисия ищет глазами меня и, заметив, прорывается через всех.

– Рождество было загублено после твоего ухода. Все просто… развалилось на части. Гарольд так расстроился из-за твоего ухода, что больше не захотел играть Иосифа. Козы заболели и стали бросаться на все вокруг. Младенец Иисус беспрерывно орал.

Оливия пробирается в комнату во время ее выступления и падает на стул рядом со мной, пихая меня под столом.

– Мне правда жаль, тетя Патрисия, – говорю я самым сердечным тоном, на какой способна.

Она не унимается.

– Я знаю, что ты еще не отошла от отношений с Дэйвом, но это не повод обламывать веселье всем остальным.

– С Гриффином, – поправляет ее Чарли.

– Кто это – Гриффин?

– Парень, от отношений с которым Софи не может отойти, – поясняет он.

Я кидаю в него кусок булочки.

– А кто такой Дэйв? – Тетя Патрисия выглядит смущенной.

Чарли пожимает плечами.

– Понятия не имею.

Наконец тетя Патрисия уходит, продолжая размышлять на тему, кто же такой Дэйв. По крайней мере, она больше не распекает меня.

Заходит дядя Майкл со словами: «Новые ставки!». Эта история со свиданиями напоминает игры НБА на вылет.

Очевидно, бабуля вчера разузнала, что мои дяди, несколько тетей и несколько моих старших кузенов заключают пари на то, во сколько я приду домой со свидания. Стратегия у них такая: угадать, кто выбрал свидание, как и где оно происходит и сколько я смогу продержаться там. Ставки перестают приниматься, когда я сажусь в машину того парня, с кем у меня свидание.

Бабушка ведет себя так, словно злится, но, мне кажется, она сама в этом участвует. Откуда еще все могут знать, в какой момент я выхожу за дверь?

– Значит, есть реальный лист, где ты можешь сделать ставку? – спрашиваю я Оливию.

– Да. Групповая рассылка начинает выходить из-под контроля.

– Сколько человек в группе? И почему я не могу быть в ней?

Оливия строит странную гримасу.

– Очень много. Я хотела добавить тебя, но Грэхем сказал, что единственный способ сохранить соревнование честным и непредвзятым – сделать так, чтобы ставки не влияли на тебя. Потом дядя Ронни заполонил чат фотками своей собаки, и Чарли создал другой чат, без него, где мы проголосовали за то, оставлять ли дядю Ронни в основном чате. В конце концов дядя Майкл решил нарисовать таблицу ставок.

Я смотрю на Оливию.

– Это все вышло из-под контроля.

Она кивает в сторону дяди Сэла.

– Я не знала, умеет ли он хотя бы набирать текст, но потом он просто начал обрывать мой телефон.

Дядя Сэл смеется.

– Я рад, что мы перешли на бумагу. Я больше не мог выносить эти фотки собаки Ронни, на которых она лижет свою задницу.

На столе вибрирует мой телефон, и я переворачиваю его экраном вверх. Сердце чуть не выпрыгивает из груди, когда я вижу имя Гриффина. Словно он знает, что мы о нем только что говорили.

Внезапно за моей спиной появляется Чарли и смотрит на экран.

– О нет! Никаких болванов в мой день.

Он пытается отнять у меня телефон, но я не даю это ему сделать.

Сажусь обратно на стул и открываю сообщение. Там моя фотография с Сэтом, Оливией и Дрю с моего первого свидания. Мы сгрудились перед гигантским картонным снеговиком. Фото было сделано сразу же после нашей игры в снежки.

ГРИФФИН: Кто-то послал мне вот это. Парень, который рядом с тобой, выложил ее и приписал: «Надеюсь, все остальные свидания ее разочаруют».


Прежде чем я успеваю подумать, что ответить, Гриффин присылает следующее сообщение.


ГРИФФИН: Видимо, я не ожидал, что ты так быстро пойдешь на свидание с кем-то другим. Знаю, что облажался, и прошу прощения. Меня убивает видеть тебя с этим парнем.


– Господи, нет! – восклицает Чарли у меня за спиной. На этот раз ему удается отобрать у меня телефон. – Он не имеет права заставлять тебя чувствовать себя виноватой, когда сам же и хотел расстаться.

Чарли начинает быстро печатать ответ. Я пытаюсь отобрать телефон у него.

– Что ты там пишешь? – Мой пронзительный голос звенит в кухне, но никто не реагирует, разве что бросают на меня недоуменный взгляд.

– То, что ты должна была сказать ему несколько дней назад.

Когда Чарли наконец отдает мне телефон, сообщение уже отправлено. И, когда я читаю, что он написал, мои щеки розовеют от смущения. Чарли очень детально описал, что и куда Гриффин должен себе засунуть.

Я пялюсь в свой телефон, когда бабушка зовет меня в холл.

– Пойди оденься. Поедешь со мной в магазин, потому что Оливия сегодня утром должна помочь маме. Мы там посмотрим тебе наряд на вечер.

Позавтракав, большая часть семьи разбредается по дому. Чарли останавливается у задней двери и кричит:

– Будь готова к шести тридцати!

Я продолжаю поглядывать на телефон. Неудивительно, что Гриффин ничего не отвечает.

* * *

Мы с бабушкой едем в магазин, когда звонит моя мама.

– Привет, дорогая, как дела? Вероятно, ты пережила вчерашнее свидание?

Думаю, она хочет казаться бодрой и веселой, но ее голос звучит устало и обеспокоенно.

– Это было ужасно, но ничего другого от тети Патрисии ожидать было нельзя. Как Марго?

Мама медлит с ответом.

– Она в порядке. Вот, ходит туда-сюда.

Я пытаюсь говорить, но чувствую, как в горле застревает комок. Наконец спрашиваю:

– Что происходит? Что ты скрываешь?

– У нее повышенное давление и еще отечность. Было несколько схваток, но врачи капают магнезию, чтобы снизить тонус матки. Нет причин беспокоиться! Мы за ней очень внимательно следим!

Голос мамы звучит слишком оживленно, и это заставляет меня насторожиться.

– С ней будет все нормально? И с малышом?

– Да, дорогая. Они в порядке. Как ты? Если хочешь, могу положить конец этой игре со свиданиями вслепую. Мне так тяжело от мысли, что тебе там плохо.

Ох, последнее, чего бы мне хотелось, так это чтобы они волновались обо мне.

– Нет, все отлично. Это хорошо отвлекает. Говорю себе, что это работа на будущее.

Мама мягко смеется.

– Мы все любим тебя. Очень сильно.

– Я тоже всех вас люблю. Скажи Марго, чтобы написала мне, если будет настроение.

– Передам, дорогая. Сейчас она спит, но я знаю, что ей нравится слушать о том, как ты там развлекаешься. Она так хохотала, получив фотку Чарли, которую он послал ей вчера вечером.

Что ж, по крайней мере, хоть что-то хорошее от вчерашнего свидания.

Мы прощаемся, и я вешаю трубку как раз, когда мы заезжаем на парковку.

– Все так плохо? – спрашивает бабушка.

– Что?

– Марго и ее ребенок. Твоя мама ведет себя так, словно я не вырастила восьмерых собственных детей. Она думает, что я слишком ранима, чтобы рассказывать мне о том, как у них там дела.

Я вздыхаю.

– У нее повышенное давление и сильные отеки. Было несколько схваток, но врачи пытаются остановить их.

Бабушка кивает.

– Хорошо. Удивительно, на что способна нынешняя медицина! Я уверена, все будет просто отлично!

И теперь я понимаю, откуда мама заряжается этим ложным энтузиазмом.

Мы заходим в магазин и направляемся в отдел рукоделия, обсуждая, что нам может понадобиться, чтобы сделать самый убогий свитер всех времен. Утром бабушка нашла в шкафу старый красный свитер, так что нам осталось его только украсить.

Она держит в руках пакетик с серебряной мишурой.

– Как тебе? Мы можем прикрепить ее на рукава горячим клеем.

О боже.

Она замечает выражение моего лица.

– Софи, нужен уродливый свитер.

Я киваю, и она начинает кидать в корзину все подряд: банты, разноцветную проволоку, пушистые помпоны. Ее глаза сверкают.

– Когда я сделаю этот свитер, ты никому не оставишь шанса на победу.

Я запрокидываю голову и смотрю на потолок.

– Именно этого я и боюсь.

Наполнив корзину, мы направляемся к кассе, и вдруг бабушка останавливается.

– Ой! Чуть не забыла. Нужно взять кое-что для Гиги. – Она вытаскивает из кошелька бумажку, и я узнаю мелкий почерк своей прабабушки.

– Можешь собрать все, что тут написано? А я пока займу очередь. Мы оставим вещи в доме престарелых по дороге в магазин.

Я читаю список и ужасаюсь некоторым пунктам вроде «памперсы для взрослых». Найдя все, бегу через магазин с вещами из списка так незаметно, как только могу. Бабушка выгружает реквизит для моего свитера на ленту и разговаривает с парнем-кассиром.

Я подхожу к ней как раз в тот момент, когда она спрашивает его:

– Какие у вас планы на канун Нового года? Я ищу парня для свидания с моей внучкой!

Что… она… делает?

– Ну, – протягивает он, – думаю, соберемся у моих друзей на вечеринку, но пока еще точно не решили…

Его взгляд перемещается с бабушки на меня, а затем на вещи у меня в руках. Он фокусируется на креме от геморроя.

– А, вот и она! Это моя внучка Софи, – говорит она, потом смотрит на его бейдж. – Софи, это Дэвид.

Я сваливаю все вещи на ленту и смотрю на бабушку.

– Жду тебя в машине.

Выйдя из магазина, слышу, как она продолжает:

– Что ж, если вечеринка с твоими друзьями не состоится, позвони в оранжерею «Цветы и подарки» и спроси Софи.

* * *

Мы с Оливией прячемся на заднем дворе оранжереи и поедаем бутерброды, приготовленные для нас тетушкой Лизой. Оливия переписывается с Дрю, на ее лице играет улыбка, и я ненавижу себя за то, что – признаю – завидую ей.

Я получила несколько сообщений от Сэта, но наше общение сейчас какое-то странное. Я тоскую по более глубокой связи с кем-нибудь. Сегодня я уже дважды разговаривала с Эдди, один раз – утром: рассказывала ей о вчерашнем свидании, и второй – после того как была выложена моя фотка с Сэтом.

Так что, вместо того чтобы сдаться и написать Гриффину, пишу Марго.


Я: Как ты?

МАРГО: Хорошо!

Я: Ну хватит уже. Мама звонила мне сегодня утром.

МАРГО: Ну ладно тогда. Задолбали все! Я переживаю за ребенка, а мама, папа и родители Брэда просто СВОДЯТ МЕНЯ С УМА.


Мне так хочется сказать ей, что я очень боюсь за нее и за малыша. Но это не то, что она хочет услышать от меня сейчас.


Я: Скажи маме, что хочешь ее овощного супа. Ты же знаешь, что она готовит его несколько часов. А мама Брэда шьет или что-нибудь в этом роде? Скажи ей, что хочешь, чтобы она связала или сшила что-то особенное для ребенка. Нужно, чтобы они были заняты.

МАРГО: Ты права. Не бросай трубку, я здесь.

Съедаю половину бутерброда, прежде чем приходит сообщение от Марго.


МАРГО: СРАБОТАЛО! Папа повез маму в овощную лавку, хотя этот суп, наверное, раз сто успеет скиснуть, прежде чем мне разрешат его поесть. А Билл повез Гвен в магазин за какой-то тканью для одеяла, хотя она уже штук десять их наделала.

Я: Вот видишь! Я гений.

МАРГО: Какие планы на сегодняшнее свидание?

Я: Вечеринка уродливых свитеров с кем-то, кого выбирает Чарли.

МАРГО: Пришли мне фотки! И не вынуждай меня подкупать для этого Чарли.


Мы обмениваемся сообщениями: я рассказываю ей о своем ужасном свидании с Гарольдом и о том, как бабушка не оставляет попыток познакомить меня со случайными парнями, перед которыми мне каждый раз удается предстать в самом нелепом виде. Перед тем как закончить ланч, я пишу:


Я: Я очень стараюсь не бояться за тебя и малыша.

МАРГО: Я тоже, Соф. Я тоже.

* * *

Толпа народа этим вечером у бабушки в доме беспрецедентна. Проще перечислить тех, кого здесь нет. Оливия одета в нечто настолько странное, что мне даже трудно сообразить, что это. Она словно взяла маленькую искусственную украшенную елку (вместе с огоньками), разрезала ее до середины, а потом приклеила клеем к переду своего свитера.