– Ладно, да, нам интересно. И я говорила Эйлин, что приду сюда, а потом расскажу ей все подробности. И Билл вынудил Брюса пообещать, что он убедится в том, что свидание Софи прошло благополучно.

Я закатываю глаза. Вот нисколько не удивлена, что родители засылают родственников шпионить за мной.

Снова открывается дверь. Чарли и Сара, запыхавшись, вбегают в комнату.

– Я же говорила, что мы успеем, – пыхтит Сара и хлопает его по руке, потом поворачивается к нам: – Из-за него мы бежали.

– Я рада, что поставила мясо в духовку пораньше! Когда девочки уедут, мы пообедаем скорее, – говорит бабушка.

– Нам на самом деле не нужна публика для этого, – говорю я, потом умоляюще смотрю на Оливию.

– Да, вы его спугнете, если все будете толпиться у двери.

Вдруг звенит звонок входной двери, и все подскакивают на месте. Теперь, когда мальчики стоят по ту сторону двери, уже никто из комнаты добровольно не выйдет.

Перед тем как бабушка успевает открыть дверь, по лестнице, спотыкаясь, спускается дядя Майкл.

– Подождите! Мне нужно успеть спуститься, прежде чем вы откроете.

И, естественно, бабушка ждет.

Слава богу, Оливия хватает меня за руку в ту же секунду, когда дверь открывается, и мы выскальзываем из комнаты. Ребята, ждавшие с той стороны, отскакивают назад.

– Будем позже, – кричит Оливия родственникам. Она тащит меня к машине, ожидающей нас у бордюра. Ребята догоняют нас и прыгают в машину следом.

Я уже несколько раз видела бойфренда Оливии, но, только оказавшись на переднем пассажирском сиденье, могу как следует разглядеть парня, приглашенного на свидание. Он суперкрут. Одет в футболку с названием его университета и поношенные джинсы. Выглядит расслабленным.

– Привет, меня зовут Сэт Витман.

Я улыбаюсь.

– Привет, я Софи Патрик.

Оливия и Дрю забираются на заднее сиденье, Сэт заводит машину, но не трогается с места. Он оглядывается на дом, где все высыпали на крыльцо и машут нам.

Он машет им в ответ, а я откидываюсь на сиденье и издаю стон.

Сэт поворачивается ко мне с серьезным выражением лица.

– Я хотел бы попросить тебя сделать кое-что и прошу отнестись к этому очень серьезно.

Мои глаза расширяются от удивления. Что он хочет, черт возьми?

– Что? – спрашиваю я.

Его верхняя губа дергается.

– Ты будешь диджеем. – Он передает мне длинный провод, который подключен к автомобильной стереосистеме. – Нам ехать почти целый час, и единственное, что может скрасить такую поездку, – это хорошая музыка. Ты готова?

– Да! – Я вставляю провод в свой телефон и начинаю прокручивать плей-лист. Он, конечно же, дразнит меня, и поэтому первая песня должна быть непременно чумовой.

Выбираю «Perm» Бруно Марса. Делаю глубокий вдох и касаюсь экрана. Через несколько секунд все уже узнали песню.

Сэт отрывает взгляд от дороги и роскошно улыбается мне.

– Хороший выбор.

Я улыбаюсь в ответ:

– Да.

Быть диджеем намного веселее, чем я себе представляла, и мне нравится видеть выражение их лиц, когда я ставлю Бейонсе, Тома Питти, Ники Минаж, Бон Джови. Мы с Оливией горланим песни так, что парни украдкой улыбаются. Наши вопли больше напоминают стоны одуревших кошек, но мне плевать.

Гриффин по-прежнему вспоминается мне чаще, чем хотелось бы, однако большей частью потому, что в его машине такого просто не могло бы произойти. Ему нравится только музыка в стиле кантри, и никому не разрешается включать что-то другое.

К тому времени, когда мы приезжаем на Хануку, я уже с нетерпением жду продолжения развития событий.

Праздник проходит в центре города, на реке Кейн. Каждое здание, фонарный столб, дерево и куст украшены лампочками, и над головами растянуты гирлянды. Стоят и световые фигуры вроде Щелкунчиков и Санты, которого везут в санях запряженные раки.

– Для украшения праздника используется более трехсот тысяч лампочек, – шепчет Сэт мне в ухо. Я ему верю.

На улицах полно людей, и мы медленно продвигаемся сквозь толпу, останавливаясь у лотков с карамельными пеканами и горячими мясными пирожками. Проходим под баннером, на котором красуется мисс Веселое Рождество – потрясающая красотка в ярко-красном платье и короне. Аляповатым рождественским декором украшен буквально каждый дюйм, но выглядит все это великолепно.

Мой телефон в заднем кармане вибрирует уже раз десятый, поэтому мне приходится-таки взглянуть на экран, пока ребята играют в забивалки.

Можно было догадаться, что это Марго.


МАРГО: Умираю от любопытства, как там у вас все проходит. Мне дико скучно. Мамы наводят порядок в каждом шкафу, и я боюсь, что мои трусы окажутся теперь в одном ящике со столовыми приборами.

Я: Может, мамы думают, что стринги и ложки для спагетти должны быть рядом.

МАРГО: Ха-ха. Серьезно, как проходит свидание?


Я быстро фоткаю Сэта и посылаю фотографию Марго. Снимок сделан в профиль, в момент, когда он целится в корзину.


Я: Все хорошо! Он крут.

МАРГО: Он классный! Развлекайся!

Я: Спасибо!


Наигравшись, Сэт тащит меня сквозь толпу людей.

– Нам надо попробовать съехать с горки!

Я смотрю туда, куда он показывает, и не верю своим глазам. Огромная гора, покрытая искусственным снегом. На улице холодно, но нигде ничего не замерзает, поэтому совершенно непонятно, как этот снег не тает и не растекается. На вершине горы стоит картонный снеговик.

– Ой, ну, не знаю, – бормочу я и замечаю испуганный взгляд Оливии.

– Что? – спрашиваю я ее.

Она смотрит на гору, потом на меня.

– Ты серьезно не хочешь попробовать?

Выражение лица Оливии такое, словно она хочет сказать: «Софи, которую я знала, не стала бы раздумывать…».

Почему же я колеблюсь?

Я хватаю Сэта за руку:

– Давай сделаем это!

Мы поднимаемся по лестнице, Оливия и Дрю идут за нами. На вершине смотритель аттракциона выдает каждому из нас круглые пластиковые ледянки и дает простые указания: сесть на ледянку, ухватиться за нее и полететь вниз. Я трогаю снег и чувствую, что он очень рыхлый. Кажется, еще чуть-чуть потеплеет, и он полностью растает. Я никогда не бывала в горах, и единственный снег, который прежде видела, был похож на мелкую пудру, которая укрывала весь юг.

Сэт выравнивает мои и свои ледянки и придерживает их на месте.

– Готова? – спрашивает он и широко ухмыляется.

Здорово чувствовать, что рядом с тобой человек, которому нравится быть с тобой. Даже не представляла, насколько мне не хватало этого ощущения.

– Да! Поехали!

Всю дорогу вниз мы оба вопим во весь голос. Трасса не длинная, но достаточная, чтобы сердце выпрыгнуло из груди. Мы влетаем в резиновые ограничители и падаем, громко смеясь.

Оливия и Дрю врезаются в нас, хохоча как ненормальные. Смотритель забирает наши ледянки, но никто не спешит вылезать из искусственного снега.

Оливия подползает ко мне, чтобы мы лежали рядом.

– Ну как тебе? – шепотом спрашивает она, кивая в сторону Сэта и Дрю, которые играют в снежки.

Я улыбаюсь.

– Он действительно классный.

– Последние три часа ты все время улыбаешься, – говорит она, слегка толкая меня локтем.

Я еще шире ухмыляюсь.

– Ладно, ладно, признаю, что это самый веселый день за долгое время.

– Знаешь, мы никогда не узнаем, чем все закончится, если бабуля услышит, что свидание было отличным.

Я подвигаюсь ближе.

– Тогда давай ничего ей не скажем. За то, что она устроила, ей нужно дать немного поволноваться.

Мы покатываемся со смеху. Вдруг из ниоткуда мне в лицо прилетает огромный снежок.

Стряхнув снег с глаз, я вижу, что Сэт отходит от меня с виноватым выражением.

Кажется, время застывает. Даю ему время поволноваться, а потом уже не могу больше сдерживать смех.

– Ты ответишь за это!

Я хватаю пригорошню снега и кидаю в него. Не успев опомниться, мы уже вовсю сражаемся – мальчики против девочек. Битва заканчивается, только когда смотритель прогоняет нас. К этому моменту мы уже все промокли, слегка подмерзли и устали от беспрерывного смеха.

Дрю тащит Оливию в фотокабину, а Сэт покупает нам по чашке горячего шоколада.

– Давай сядем тут, – говорит он.

Мы плюхаемся на скамейку.

– Не могу поверить, что никогда раньше не бывала здесь.

Я переживала, что нам будет трудно найти темы для разговора, но вечер проходит на удивление очень легко.

– Мы приходим сюда каждый год. Все это глуповато, конечно, но зато весело выбраться из города и заняться чем-нибудь другим. – Помедлив, он продолжает: – Оливия рассказала мне о твоем бывшем и об идее твоей бабушки.

Я чувствую, как горят мои щеки. Надеюсь, он решит, что это от холода.

– Да, моя бабуля – большая затейница.

Сэт фыркает.

– Ну, сначала да, все это показалось очень странным, но теперь я рад, что Оливия выбрала меня для твоего первого свидания. – Он подбоченивается. – Надеюсь, все остальные кандидаты померкнут на моем фоне.

Я улыбаюсь.

– Да, трудно будет придумать что-то покруче снежного сражения в Луизиане.

– Давай я запишу тебе свой телефон, – предлагает он. – Серьезно, когда все закончится, может быть, мы снова сможем погулять. Отлично провели день.

Вытащив свой телефон, чтобы добавить номер Сэта, я замечаю строку с уведомлением о сообщении от Гриффина. Сэт тоже замечает ее.

– Это от твоего бывшего? – спрашивает он.

Я киваю.

– Да. Мы на самом деле не разговаривали с того момента, как, м-м-м, расстались.

Сэт берет мой телефон, но, вместо того чтобы добавить себя в контакты, открывает камеру и наводит ее так, что мы оказываемся в кадре.

– Улыбнись, – говорит он.

Я улыбаюсь, а Сэт отводит глаза и вытягивает губы в трубочку. Он делает снимок в тот момент, когда я начинаю смеяться, потом добавляет свой номер и прикрепляет это изображение к своему контакту. Посылает сообщение с моего телефона на свой.

– Пойду, принесу нам еще горячего шоколада.

Я рассматриваю фотку, которая получилась лучше, чем я думала. Чувствую, как горят мои щеки. Мне действительно было очень весело сегодня.

Но потом перед глазами встает лицо Гриффина, и все теплые мысли исчезают. Когда я вижу очередное сообщение от него, такое впечатление, что на меня вылили ушат холодной воды. Не могу удержаться, чтобы не прочитать его.


ГРИФФИН: Видимо, ты продолжаешь игнорировать меня.

ГРИФФИН: Я хочу поговорить с тобой, увидеть тебя.

ГРИФФИН: Можно мне завтра увидеться с тобой? Я приду, куда скажешь.

ГРИФФИН: Софи, пожалуйста.


Когда я заканчиваю читать его сообщения, мое сердце тяжело стучит. Я чувствую смущение. Он скучает по мне? Сожалеет о своих словах? Или он просто чувствует вину за то, каким образом это все закончилось?

Быстро отвечаю:


Я: Я пока не готова говорить с тобой.


Потом быстро выключаю телефон, чтобы не видеть его ответа. Я не должна чувствовать себя виноватой – мы расстались, – но чувство вины все равно есть, пусть и глубоко внутри. У меня был чудесный день, и мне противно, что Гриффин заставляет меня чувствовать вину из-за этого.

Наблюдаю, как Сэт осторожно несет два горячих шоколада, пирожное «муравейник» и упаковку сахарной ваты. Он застревает в группе малышей, потом едва не роняет все, когда какой-то ребенок, на ходу пишущий сообщение в телефоне, врезается в него. Через несколько шагов на пути у него возникает пожилая женщина, с которой он пытается разминуться. Наконец дорога свободна, и он останавливается, смотря на меня с изумлением.

– Ты видела это? – кричит он мне.

Я смеюсь, когда он наконец доходит до нашего места пританцовывая.

Гриффин заставляет меня чувствовать себя виноватой, а Сэт веселит.

Я беру чашку с шоколадом и отламываю кусочек от пирожного. Оливия и Дрю выскакивают из кабинки, хохоча над своими фотками, и Сэт тут же утаскивает меня туда же.