— У меня нет друзей, — процедила я сквозь зубы, яростно дернувшись под лентами — они мгновенно впились в тело, демонстрируя мне в полной мере мою беспомощность.

— Да, я знаю. Я вообще очень многое о вас знаю, Мила. А вы обо мне — ровным счетом ничего. И в этом есть некоторая интрига, не правда ли? — произнес незнакомец снова из другого угла комнаты. Очевидно, сообразила я, это такой морально-психологический прессинг — я могу слышать мучителя, чувствовать его присутствие, но видеть его не могу. Признаю, это пугало. Пугало до такой степени, что будило бессильную злость, граничащую с полным отчаянием. — А еще интрига в том, что у вас действительно нет близких друзей, поэтому никто не будет вас искать, Мила, — припечатал мой мучитель.

— Ошибаетесь! — выплюнула я. — Есть люди, которые будут меня искать!

— Вы о своей бабушке? Или о той девушке… Алине? — уточнил мужчина с добродушной насмешкой. — Да-да, я очень многое о вас знаю, Мила. Ох уж эти современные технологии! Столько возможностей! — с наигранным восхищением добавил он.

За мной следили — догадалась я! Черт, видимо, как только я открыла свое имя широкой общественности, за мной установили слежку и всё это время прослушивали мои разговоры!

— В общем, если вы рассчитываете на них, то я вас уверяю — зря, — проговорил с издевкой мучитель. — Ваша бабушка считает, что вы уже дома и с вами всё в порядке, а ваша подруга Алина, полагаю, немного расстроена тем, что вы передумали возвращаться в ее город. Как и просьбой не беспокоить вас какое-то время. Но, думаю, она даже не удивилась. Это ведь ваша манера «дружить» с людьми, так, Мила? — он выдержал паузу, чтобы до меня дошел смысл сказанного — они воспользовались моим мобильным. Почему «они»? Ну, вряд ли один человек смог бы провернуть всю эту тему с похищением и слежкой. И у этих «они» есть заказчик — Бельский, который, похоже, лично не собирался марать руки в «грязном дельце». — Да и ваша бабушка привыкла к тому, что иногда вы исчезаете на неопределенный срок, отделываясь от нее лишь смсками, я прав?

Я от бессилия прикусила губы и зажмурилась, потому что… Да, он был прав. Это очень на меня похоже. Никто не удивится. Рассчитывать на Влада глупо — мы с ним уже сделали друг другу ручкой аривидерчи. Петя?.. Хах. Даже если он решит мне позвонить и не получит ответа, то это, скорее, просто поставит большую жирную точку в нашем неудачном романе. Ему и в голову не придет, что меня кто-то мог похитить, что я в беде… А только Влад и Петр, заподозрив неладное, имели техническую возможность отследить мой мобильный.

Никто не станет меня искать. Несколько дней так точно. А за эти несколько дней со мной может произойти что угодно.

— По вашему лицу вижу, Мила, что вы проанализировали ситуацию и вполне оценили безвыходность вашего положения, — с удовлетворением в голосе произнес мужчина.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Что вам от меня нужно? — тихо спросила я, морально почти сдавшись. Если честно, мне хотелось горько разрыдаться, но слезы я себе пока позволить не могла. Не при нем — не при этом мужике.

— Правильный вопрос, — в тоне мужчины как будто проскочила довольная улыбка. — Люблю конструктивные разговоры. Итак, не буду ходить вокруг да около — думаю, вы знаете, почему оказались в таком положении.

— Догадываюсь, — прошептала я.

— Умница — игры в дурочку вам точно не помогут, — сообщил мучитель. — И давайте я вас успокою — вас не тронут. Вашей жизни не угрожает опасность. Но при одном условии… — он замолчал, выдерживая эффектную паузу.

— Каком? — прошипела я, понимая, что он вынуждает меня принимать участие в разговоре. Словно в срежиссированном спектакле, который явно доставлял этому типу большое удовольствие.

— Я представляю интересы человека, которому вы нанесли очень серьезный моральный и финансовый ущерб, — начал этот тип.

— И кто же этот человек? — язвительно уточнила я.

— Не имеет значения, — обманчиво добродушно произнес мужчина.

Я поняла, что не услышу имен и не увижу лица моего мучителя — так я не смогу дать никаких показаний. Но это одновременно и доказательство тому, что я смогу выбраться из заточения живой и относительно невредимой… Шанс на спасение забрезжил во мне тонким лучиком надежды.

— Мой клиент готов забыть все свои вполне обоснованные претензии, которые у него есть к вам, в обмен на определенную финансовую компенсацию, — наконец сообщил условия моего освобождения мужчина.

Деньги… Ну кто бы сомневался! Меня похитили с целью банального вымогательства! Беру слова насчет бандита из подворотни назад!

— Сколько? — проскрипела я зубами, опять злясь.

Мужчина подошел к изголовью стола, к которому я была привязана, вплотную, наклонился, но так, чтобы я по-прежнему не видела его, и прошептал на ухо сумму, от которой у меня волосы встали дыбом.

— Но у меня нет таких денег! — воскликнула я.

— У вас есть эти деньги, — вкрадчиво произнес мужчина. — Если вы снимете все накопления со своих счетов, продадите свою и бабушкину квартиру, бабушкину дачу, а также все свои вещи и украшения. Обратите внимание, мой клиент настолько снисходителен, что не требует больше этой суммы. Хотя ущерб, нанесенный ему вами, куда более значителен.

— Но… Но… Как я… — я запиналась от возмущения, растеряв способность складно говорить и логично мыслить. У меня в голове не укладывалось, что из-за этого инцидента с Бельским может пострадать самый мой родной и близкий человек! — Причем здесь моя бабушка? Это ее недвижимость и… Как я могу…

— Это ваша недвижимость, — исправил меня этот скользкий ползучий гад. — Ваша бабушка написала дарственные на ваше имя еще три года назад — не пытайтесь мне врать или юлить. Торг в данном случае не уместен, Мила. В свое время вы посчитали, что чужая личная жизнь — это повод хорошо подзаработать. И до сего момента вам это сходило с рук. Так вот, примите как данность, что в этот раз не сошло. Око за око, зуб за зуб.

— У вас ничего не получится! — сверкнула я глазами. — Как, по-вашему, я соберу эту сумму, находясь здесь? — запальчиво добавила я, судорожно прокручивая в голове, как происходят сделки по недвижимости — есть ли тут хоть какая-то лазейка, чтобы доказать факт вымогательства. — Вам придется меня выпустить, но даже под присмотром ваших людей я…

— Ну же, Мила, я думал — вы умнее, — оборвав меня, усмехнулся мой мучитель. — Не держите меня за идиота. Всё, что от вас требуется — просто подписать ряд документов. И если вы думаете, что продажа квартир станет доказательством вашего похищения, то не рассчитывайте на это, — будто считав мои мысли, произнес мужчина. — Все сделки будут совершены с вашего согласия третьими лицами и за наличные. Поверьте мне, я вам не оставлю ни одной лазейки. Более того, вы даже бабушке не посмеете рассказать правду — вы придете к ней и сообщите, что по уши в долгах. Вы ведь шопоголик, Мила? Любите красивую жизнь… Хороший повод набрать кредитов и плотно увязнуть в долгах.

— Нет! — прошипела я.

— Но вы ведь не хотите, чтобы ваша бабушка однажды по дороге домой… вдруг попала под машину? — уточнил елейным тоном мой мучитель.

— Вы не сделаете этого! — истерично выплюнула я.

— Хотите проверить? — усмехнулся мужчина.

— А если я откажусь? — тихо спросила я, потому что представить себе не могла, как буду смотреть бабушке в глаза, лишив ее на старости лет всего, а самое главное — дома, в котором она прожила всю свою жизнь. И при этом еще не смогу ей объяснить истинную причину, почему я так поступила. Кем я стану в ее глазах? Разве такое она сможет мне простить?

Вот тут я и оценила месть Бельского по достоинству: он не просто забирал у меня деньги, недвижимость и всё, что было нажито мной и ба — он забирал у меня уважение и любовь человека, который безоговорочно всю жизнь оставался на моей стороне. Человека, который беззаветно любил меня без всяких причин и следствий. Просто потому, что я — любимая внученька Мила.

— Я бы не советовал вам отказываться, Мила, — уже с неприкрытой угрозой, едко произнес мужчина. — Даже если вам плевать на свою жизнь, с вашей бабушкой всё еще может произойти… печальный несчастный случай.

— Тварь! — выплюнула я, со всей дури рванув вперед. — Мразь! И ты, и твой чертов клиент! Я разрушила его жизнь, я?! Конечно, проще обвинить девчонку-блогершу, чем признаться себе, что сам виноват! Твой клиент — просто высокомерный ублюдок, который плевать хотел на всех и вся! Дешевая публикация в желтом журнальчике сломала ему жизнь? А, может, он сам ее сломал, когда годами изменял своей жене, таскался с малолетками по ночным клубам и просаживал бабки в закрытых казино? И типа жена ничего не знала? Да ладно! Может, ей просто нужен был повод наконец-то показать своему муженьку, что праздник не вечен, а?

— Не понимаю, о чем и о ком вы, Мила, — нарочито весело рассмеялся мужчина.

— Хах, да, конечно, — язвительно бросила я. — Даже мне хватило смелости признать свою вину и публично принести извинения, а всё, на что способен ваш клиент, прятаться за чужими спинами и подло вымогать деньги!

— Вы поступили не смело, а глупо, Мила, за что и расплачиваетесь, — спокойно произнес мой мучитель, которого, конечно же, даже по касательной не задели мои слова. Да и с чего бы? Наверняка с этого дела он получит неплохой гонорар. — И у вас есть ровно сутки, чтобы принять правильное решение. А пока полежите здесь и подумайте о вашем будущем. Если вы хотите, чтобы оно у вас было.

— И вы меня даже не развяжете? — ужаснулась я, понимая, что в таком положении моей силы воли вряд ли хватит надолго.

— Нет, — отрезал мужчина. — Я буду заходить к вам каждый час за ответом.

И он вышел, демонстративно хлопнув дверью.

Я прикрыла глаза и сжала кулаки, больно впившись ногтями в ладони. Четко понимая, что сдамся. Бабушкиной жизнью я не буду рисковать.

Неужели я заслужила всё это?

«Никто не будет вас искать, Мила».

По моим щекам покатились горькие слезы безысходности и тотального отчаяния. И достигнув дна этой пропасти, я, тихо всхлипывая, жалобно, по-детски доверчиво, с наивной мольбой мысленно обратилась к единственному человеку, в силу и возможности которого верила слепо:

— Петя… Пожалуйста… Спаси меня.


#надне

#безысходность

#спасименя

***

Мой мучитель заходил уже несколько раз, но я тянула с ответом — молчала как партизан и закрывала глаза, когда он входил в помещение. Тянула время. Не знаю зачем — рассудком понимала, что это бесполезно. В итоге я всё равно подпишу эти бумаги, но меня грело осознание, что хоть так я помотаю Бельскому и его цепным собачкам нервы.

Ох уж эти врожденные упрямство и гордость! Но если терять лицо окончательно и проигрывать с треском, так сделаю это хотя бы с остатками дурацкого достоинства. Ну, и по правде говоря, в глубине души у меня теплилась слабая надежда, что бабушка или Алина заподозрят неладное и поднимут тревогу.

Но с каждой минутой надежда умирала, а мое малодушие росло. Я всем телом чувствовала боль — может, я и отделалась парой ушибов, но ныли они знатно. Словно по мне катком проехались. Плюс голова, которая по ощущениям вот-вот развалится на арбузные корки. При этом я очень хотела пить, да и некоторые другие потребности организма давали о себе знать. Но в этом и заключался метод давления — мне не дадут ни воды, ни еды, не отвяжут от стола, пока я не сдамся.

После пятого визита этого типа я почувствовала, что уплываю сознанием — я периодически отключалась, проваливаясь в тяжкое, но зыбкое забытье. И теряла счет времени. Сколько я уже здесь? Пять, шесть, семь часов? Больше? К тому же, неизвестно, сколько я была без сознания, когда меня привезли сюда. Сейчас там, на свободе, ночь, утро или уже день? И есть ли вообще разница?


В какой-то момент мне показалось, что время вообще остановилось, что я застряла в каком-то странном Лимбо, из которого нет выхода.

— Я больше не могу… — прошептала я, принимая поражение. — Прости меня, ба. Я…

Но договорить про то, что «я так виновата перед тобой» не вышло — внезапно где-то снаружи, явно за пределами здания, где находилась моя «темница», раздались гул вертолета, вой полицейских сирен, шорох многочисленных ног, мужские крики и громогласное через мегафон: «Здание окружено! Всем оставаться на местах!» И в то же мгновение внутри строения всё пришло в движение: топот ног, хлопанье дверей, отрывистые команды, звуки борьбы.

Я вжалась в стол, усиленно прислушиваясь к происходящему снаружи.

Это… Это за мной? Это… меня пришли спасать?

Неужели?..

Что «неужели», я додумать не успела — услышала злой рычащий Петин голос, раскатившийся громом по всем коридорам здания: «Где она?!»