Конечно, во всем этом не только моя вина. Меня воспитали люди, не умевшие поставить на место газовую конфорку. Когда по приезде из Бенда я получила калифорнийские номерные знаки на машину, мой отец спросил: «Когда ты хочешь перегнать ее в мастерскую, чтобы их установили?»

Через несколько дней я начала составлять далеко идущий план по совершенствованию собственной личности. Я употреблю во благо все 256 808 миль, что успела налетать, и отправлюсь по миру волонтером, буду работать то там, то здесь, время от времени – наездами – писать статьи по фитнесу, чтобы заработать хоть какие-то деньги. Прежде всего следовало придумать для проекта официальное название в духе «Обана-Сюза!» и «Темная полоса». Название, сама того не желая, подсказала Кейт. Когда я поведала ей о своих планах, она дико расхохоталась и сквозь слезы спросила:

«Ну и как ты это назовешь? «Миссия непостижима»?»

Лучше и не придумаешь. Пока моя сестра будет общаться со специалистами из свадебных агентств и составлять график приемов и дружеских вечеринок.

Я займусь своими планами. До свадьбы оставалось шесть месяцев, и я решила: это событие станет пределом моей благотворительной деятельности. Ни мой склад характера, ни банковский счет не сочетались с длительным волонтерством, но если мои поездки послужат препятствием к участию в свадебных приготовлениях, – что ж, винить здесь некого.

Я перерыла книги и Интернет и пришла в смятение, обнаружив почти несколько тысяч необычных и соблазнительных возможностей. Я могла чистить реки в Гренландии! Выращивать баклажаны в Японии! Учить английскому детей в Литве! Заботиться о диких зверях в Кентукки! Чинить паровозы в Уэльсе! Строить дома в Гане! Каждый новый проект казался соблазнительнее предыдущего, и скоро голова у меня пошла кругом! По опыту я знала, что так неизбежно нарвусь на неприятности.

Когда-то, еще работая репортером, я принимала участие в дегустации мороженого. От участников требовалось, чтобы они оценили вкус четырех дюжин новых сортов, из которых лишь немногим суждено было пройти путь от исследовательской лаборатории до холодильника в супермаркете. Когда меня пригласили участвовать в эксперименте, я не сомневалась, что исполнилась моя мечта. В комнате, заполненной гигантскими цилиндрами с мороженым, я с энтузиазмом взялась за дело. Но как ни печально, я не рассчитала свои силы и вскоре начала путать сорта «Кона-кофе» и «Элмонд-рока» (или может, то был «Мока-фадж»?). Через два часа, после того как я перепробовала все сорок восемь образцов, у меня начались острые желудочные колики. Чтобы хоть как-то нейтрализовать передозировку сладкого, я, не подумав, съела целую коробку крекеров с запахом бекона и упаковку итальянской салями. Всю ночь я простонала на кушетке, и прошло несколько месяцев, прежде чем я снова взяла в рот мороженое. Я не хотела, чтобы та же судьба постигла и мою миссию. Надо мне как следует пораскинуть мозгами и придумать внятный и выполнимый план. Конечно, я многого не умею, но кое-что мне вполне доступно. Основой, рассудила я, должно стать разнообразие. Я буду трудиться на благо общества в своей стране и за границей, стану помогать не только людям, но и животным, сравню жизнь городскую и сельскую, работу в помещении и на открытом воздухе. При этом я попытаюсь совместить с волонтерской деятельностью те поездки, за которые мне платят.

Между тем следовало подумать об ограничениях. Хотя смысл всего предприятия состоял в том, чтобы встряхнуться и чем-нибудь себя занять, я не хотела браться за то, с чем не сумела бы справиться. Что, если сооруженное мной на Фиджи дрянненькое бунгало завалится и погребет под обломками семью из восьми человек? Тем более что волонтерские организации не отличались разборчивостью нью-йоркских начальных школ: они принимали услуги почти всех желающих, независимо от их компетентности. Поэтому следовало решить заранее: справлюсь ли я с порученным мне или нет?

Поскольку я предполагала включиться в процесс на сравнительно короткое время, то не стоило опасаться слишком обременить эти почтенные организации. Следовало взвесить, много ли вреда я причиню за эти три недели какому-либо мужчине, женщине или животному?

После неприятности с мороженым я поняла, что между выполнением отдельных миссий надо устраивать перерывы, чтобы не потерять вкус. Иначе я вряд ли когда-нибудь еще возьмусь за что-то более общественно полезное, чем приглашение массажисток для девичника, устраиваемого моей подругой Кэми. Время от времени мне придется наезжать домой и писать статьи. Кроме того, я не хотела терять возможность просматривать сайт match. com. Уже почти не надеясь найти себе к свадьбе Джен подходящий эскорт, совсем бросать поиски я не собиралась.

Помочь выбрать достойные миссии я попросила тех подруг, которые сами занимались чем-то подобным. Джулия посоветовала присоединиться к группе добровольных наблюдателей за выборами в Зимбабве, но я решила, что лучше уж тяжкий физический труд, чем перспектива тяжких телесных повреждений.

Другая моя подруга, в прошлом доброволец Корпуса мира, а ныне руководитель Центра социальной реабилитации в одном из неблагополучных районов Далласа, рекомендовала принять участие в международном проекте по разведению рогатого скота; организация по борьбе с голодом базировалась в Арканзасе, где сама она однажды провела неделю, отбирая образчики козьего кала из заднего прохода. «Не бойся! – сказала она. – Там дают такие длинные перчатки!» Набравшись храбрости, я все-таки позвонила этим спецам по рогатым, и они охотно согласились принять мои услуги, но предупредили, что я должна провести на ферме не меньше месяца. Очумели они, что ли?

Еще я навела справки об осуществляемом в Саванне, штат Джорджия, проекте «Общение с черепахой»; цель проекта – изучение повадок вымирающих тварей и их детенышей. В мои обязанности входило в течение недели слоняться по жаркому каменистому островку и каждую ночь ждать, что случится почти невероятное и черепахи решат-таки выползти на берег. После восхода солнца мне вместе с другими волонтерами придется залезть в душный вагончик без душа и попытаться заснуть на брошенном на пол матраце.

Мне ответили: список участников забит до самой осени, и я искренне порадовалась, что черепахи обойдутся без меня.

Еще я пыталась записаться в экспедицию по раскопкам останков мамонта в Южной Дакоте. В данном проекте меня привлекало то, что я вряд ли причиню какой-либо вред этим животным, ибо они не просто мертвые, но ископаемые. Увы, этот проект тоже не испытывал недостатка в добровольцах.

И кто бы мог подумать, что желающих заделаться волонтерами так много?

Еще составляя график предполагаемой общественно полезной деятельности, я попыталась разъяснить суть происходящего своим родителям. Их реакция не стала для меня неожиданностью.

– Как же ты собираешься на этом заработать? – поинтересовался дедушка Джулиус.

– Надеюсь, ты не станешь лазать по крышам? – задала вопрос бабушка Ханни.

Бабушка Руфь к этому времени была уже в таком скверном состоянии, что не могла взять в толк, о чем я говорю. Поэтому только попросила:

– Привези мне шоколада.

Родители, уже привыкшие к моим закидонам, сказали то же, что и всегда: «Замечательно, детка!» – но прозвучало это так, словно они лишь на мгновение вынырнули на поверхность глотнуть воздуха и вновь погрузились в свадебные приготовления. Сестра и ее будущий муж тоже выразили энтузиазм, но и у них хватало забот, главной из которых на тот момент было заставить маму вычеркнуть из списка приглашенных ее пятиюродных кузин.

И вот, изучив сотни добровольческих миссий и исключив все, где требовалось чистить клетки с грызунами, говорить по-польски и применять местное и общее обезболивание, я составила себе расписание.

Первым пунктом назначения стал Фэрбенкс на Аляске, где мне предстояло участвовать в шестидневном двухсотшестидесятисемимильном «Лунном рывке» – самом продолжительном заезде на инвалидных колясках в мире. Моя задача состояла в том, чтобы ехать в машине сопровождения за одним из спортсменов, приноравливаясь к темпу его движения и следя за тем, чтобы он ни с кем не столкнулся. Как поклонница всех спортивных соревнований, я с энтузиазмом ожидала этой поездки, хотя письмо, присланное мне организаторами, несколько меня смутило. «Вы несете ответственность за безопасность вашего спортсмена, – говорилось в письме, – и за сохранность средства передвижения». Поскольку мое знакомство со средствами передвижения было весьма драматичным – так, я. дважды пыталась выехать с бензозаправки, не вынув из бензобака шланг, и трижды, ставя в гараж свой джип, шваркнула бортом о стену, – сочетание в одном предложении слов «ответственность», «сохранность» и «средство передвижения» заставило меня призадуматься.

Но я не унывала. Отправляясь на первое боевое задание, я чувствовала, что жизнь обретает новый смысл.

19

По доброй воле

Иногда легко решить, что полезно, а что – нет. Писать статьи на тему «Одолеем целлюлит» не очень полезно.

Напоминания дедушки и бабушки о том, что я до сих пор не замужем, – совсем не полезны.

Следить, чтобы спортсмен-инвалид не попал под колеса, – полезно.

Доверить спортсмену-инвалиду поменять вам спустившую шину – крайне бесполезно.

Вы, наверное, догадались, что мое вступление на стезю волонтерства не обернулось грандиозным триумфом. С одной стороны, я сумела-таки довести доверенного мне спортсмена до финиша целым и невредимым, с честью исполнив первую из возложенных на меня обязанностей. Не так благополучно обошлось дело с сохранностью предоставленной мне устроителями заезда «Дэу» – «Леганзы». В свою защиту скажу одно: если совсем без пострадавших было не обойтись, не лучше ли, что пострадала машина?

Все шло хорошо, пока однажды утром, за двадцать минут до начала намеченного на сегодня заезда, я не обнаружила, что задняя шина моей «леганзы» сдулась.

He имея представления о том, как меняют колеса, я стояла и смотрела, не веря своим глазам. Через несколько минут один из участников заезда, молодой блондин, подкатил ко мне и оценил ситуацию. Посмотрев на меня, потом на шину, потом снова на меня, он покачал головой и сказал: «Не хочется мне слезать, заменять эту штуковину» – и тут же это сделал. Я с удовольствием описала бы вам эту сцену, но была так потрясена, что могла только стоять в сторонке и снова и снова Завязывать шнурки на ботинках.

Я могла бы рассказать и о штрафе за превышение скорости, о легком столкновении с «домом на колесах» и о том случае, когда не уследила, и кресло Майка выкатилось на встречную полосу в центре Анкориджа. Но зачем унижаться, если Майк, как я уже сообщила, добрался до финиша целым и невредимым? Я приехала на Аляску, готовая обрести новую ипостась – Приносящей Пользу Женщины, женщины, стремящейся подчинить себе обстоятельства, почувствовать новизну бытия. Но к концу заезда я поняла, что мне следует заново оценить свой потенциал. Я осознала это во время церемонии награждения, когда глава оргкомитета, распределив несколько тысяч долларов между победителями, объявил, что есть еще один приз.

– А это, – сказал он, поднимая над головой сине-желтую консервную банку, – мы присудили волонтеру, более всех заслужившему то, что мы ему сейчас дарим. Доброволец Сюзанна Шлосберг, поднимитесь и примите свой колбасный фарш.

Да, я выиграла 350 граммов нелепейшего продукта в истории мясной индустрии, присуждаемых, как объяснил руководитель, тому волонтеру, который лучше всех сумеет потешить остальных участников заезда. Идя к сцене за банкой с загадочным продуктом из свинины – наблюдающие за этим пятьдесят моих товарищей явно были удивлены меньше меня, – я чувствовала, что исполнила свой долг. Вот иду я – я, впервые решившая потрудиться на благо общества, – и принесенную мною – пусть даже непреднамеренно – пользу уже оценили.

Хорошее начало радовало, но, возвращаясь с Аляски домой, в Лос-Анджелес, я уже знала, что мне недолго суждено купаться в лучах славы. На очереди была Папуа – Новая Гвинея, тропическое островное государство к северу от Австралии, где мне вместе с другими волонтерами предстояло строить Образцовое Жилище под эгидой благотворительной организации «Наш общий дом». Ползти на машине со скоростью 15 миль в час – это одно, а управляться с взаправдашним молотком – совсем другое. Если я не умею поменять колесо, удастся ли мне построить дом?

Выяснилось, однако, что мне повезло с напарниками. Группа наша, сплошь женская, демонстрировала такие способности к строительству, что их хватило бы, пожалуй, только на собирание детской пирамидки. Все это очень понравилось жителям деревеньки Сиси, где мы подвизались. Хотя все время нашего пребывания в их деревне они относились к нам очень гостеприимно – щедро кормили, приглашали посетить местную церковь, а в обеденный перерыв пели под гитару национальные песни, я не могла избавиться от ощущения, что они постоянно задаются вопросом: «Кто вы, черт возьми, такие и какого хрена вам тут нужно?»