Кирилл Борджиа - 11 дней и ночей

Стефания одобрительно кивнула и быстрым шагом направилась к дому.

Стефания лежала посреди неразобранной постели, нагая и восхитительная, разметав руки и ноги и игриво косясь на Берни, который, подчеркивая каждым движением охвативший его любовный пыл, стервятником кружил по спальне и незаметно приближался к заветной цели.

– Я хочу тебя! – театрально вздыхала Стефания.

Однако «стервятник» не спешил.

Полностью одетый, он присел в изножье постели и стал один за другим целовать маленькие пальчики на ее красивых ногах.

Стефании сделалось щекотно, и она засмеялась. Он лег на нее, как был, в одежде, и покрыл поцелуями смеющееся лицо.

– Глупый, ты раздавишь меня!

– А тебе это будет неприятно?

– Никогда не мечтала почувствовать себя дождевым червяком под колесами самосвала. Мне кажется, это гораздо интереснее воображать, чем испытывать.

– За самосвал спасибо, дорогая.

Он еще хотел что-то сказать, но не договорил, потому что ему помешали мягкие губы девушки. Она покорно извивалась под ним и постанывала.

– Дай мне его, – попросила она наконец откровенно, просовывая обе руки ему под живот и дотрагиваясь до упругой шишки. – Я хочу тебя…

Любовная игра была в самом разгаре, когда дверь тихо приоткрылась и в комнату прошмыгнул возбужденный негр. В возбуждение его приводила не только сложность порученной задачи, но и внешность недавно столь неприступной заказчицы.

Некоторое время он стоял на пороге, упираясь плечом в косяк и с интересом наблюдая за происходящим.

Стефания заметила его сразу же, однако вида не показала. Присутствие постороннего, которого она, собственно, вообще никак не воспринимала, тем не менее подействовало на нее возбуждающе, и она в очередной раз кончила.

– Какая приятная неожиданность! – сказал, вдоволь насмотревшись, негр и сделал шаг в сторону кровати. Но только какого черта этот парень делает в моей постели?!

Берни поднял голову.

Негр был уже рядом и замахивался увесистым кулачищем.

Стефания вскрикнула.

Она вдруг явственно представила, как негр ослушивается распоряжения, избивает Берни до беспамятства, а потом со знанием дела насилует ее саму.

В следующее мгновение ей сделалось легко: никто больше на ней не лежал. На полу возле постели она услышала возню. Потом раздался крик.

Приподнявшись на локте, она с изумлением увидела, что негр повержен и ползет на четвереньках к двери, а голый Берни пинками подгоняет его.

Ей стало смешно, и она расплакалась.

– Малый явно ошибся квартирой, – сообщил Берни, вернувшись. – Неужели мы забыли запереть входную дверь?

– А я и не знала, что ты умеешь так драться, – призналась Стефания, уже успевшая справиться с минутной слабостью и промокнувшая слезы о подушку.

– Когда в университете я занимался боксом, у меня подумалось лучше, – усмехнулся он, ложась рядом. – Но вот видишь, кое-что я еще помню.

Стефания думала о том, как будет завтра оправдываться и сколько ей стоит доплатить в качестве компенсации за «производственную травму».

Когда наутро Берни вышел из ванной и стал одеваться, Стефания в одной коротенькой сорочке сидела в гостиной за столом и завтракала, перелистывая вчерашнюю вечернюю газету.

Не отрываясь от чтения и чувствуя на себе взгляд, она сказала:

– Кстати, я забыла тебе напомнить, что столь успешно проведенная ночь была последней. Сейчас ты уйдешь, и все.

– Это что, – опешил Берни, переставая завязывать галстук, – одна из твоих игр?

Стефания залистнула газету и, аккуратно сложив, встала.

– Между прочим, тебе сегодня еще предстоит жениться. Так что уж ты уважь невесту, не опоздай.

Берни чертыхнулся. Про свадьбу он в последний момент совершенно забыл. Интересно узнавать подобные подробности своей жизни от любовницы…

Стефания отошла к столику и вернулась с чековой книжкой. Один из чеков она подписала, вырвала и протянула Берни.

– Что это?

– Гонорар. Или свадебный подарок. Как хочешь. Ты дал отличный материал для моей новой книги. В два часа у меня пресс-конференция как раз по этому поводу.

– Книга? Какая книга?..

– О развлечениях и играх. Кажется, я тебе уже говорила, что, на мой взгляд, секс – самая замечательная игра.

Берни все понял. Стефания стояла перед ним с протянутым чеком и улыбалась.

Он ударил ее по щеке.

Ударил слабо, в последнее мгновение вспомнив, что имеет дело с обыкновенной женщиной. Стефания вскрикнула.

Берни не заметил, что крик этот похож скорее на стон облегчения. Он уже хватал ее за плечи и валил грудью на стол.

Трусиков на ней еще не было, а он до сих пор не успел застегнуть брюки.

Он вошел в нее сзади и одним толчком пригвоздил к острому краю стола.

Стефания заскулила от боли.

Он насиловал ее, насиловал по-настоящему, вопреки ее желанию, которое она высказывала не раз прежде, но сейчас все было по-другому, он сокрушал ее, он хотел расколоть ее надвое, за ее смех, за это надругательство над ею же поощрявшимися чувствами, за то, что она так красива, за то, что остается одна, без него…

Он кончил в нее, кончил, стиснув зубы, чтобы не было слышно животного стона. Оттолкнул от себя вместе со столом так, что она чуть не упала, и процедил с омерзением:

– Ты не стоишь тех неприятностей, которые мне причинила, шлюха!

Быстрые шаги. Хлопнула входная дверь. Его больше не было. И никогда больше не будет.

– Берни, – звала она, катаясь по полу. – Берни… Я не хотела… Берни… Я люблю тебя…

Ее со всех сторон обступала пустота, и в этой пустоте она слышала только свой надрывный плач.

– Бернард Стауэр, согласны ли вы взять в жены стоящую здесь девицу Эстер Лилиан Гордон?

– Да, согласен.

– А вы, Эстер Лилиан Гордон, согласны ли вы взять в мужья стоящего здесь Бернарда Стауэра?

За высокими окнами церкви торжествовала обманутая ненадолго выглянувшим из-за туч солнцем золотая листва кленов.

_____________________________________________

Роман К. Борджиа «11 дней и ночей» представляет собой новеллизацию (то есть литературное произведение, созданное по сценарию) известного американского фильма. Фильм этот широко известен и российским зрителям: он не только распространялся в видеопрокате, но и демонстрировался в столичных кинотеатрах.

Сюжет романа, вернее сказать, выбор героини способен шокировать читателя-ретрограда. Это юная американка венгерского происхождения, которая работает «девочкой по вызову», иначе сказать, проституткой. Но в то же самое время она молодая талантливая писательница, пробивающая свой путь в литературу.

Первые главы могут ошеломить обилием постельных сцен, описанных во всех подробностях. Но дальше с читателем происходит странная вещь: увлеченный сюжетом романа, завороженный, как это ни странно, обаятельным характером героини, он словно бы привыкает к «соблазнительному чтению». Роман К. Борджиа начинает напоминать «производственную прозу» советского периода – только действие его происходит не в шахтах и цехах, а совсем в иных обстоятельствах.

Можно ли роман назвать порнографическим? Ни в коем случае. Порнографическая книга создается специально, чтобы возбуждать сексуальное чувство читателя (точно так же, как детектив возбуждает его чувство опасности). В романе К. Борджиа постельные приключения героини описаны с каким-то научным холодком. Автор не смакует подробности, не пытается удивить читателя чередой непристойностей. Он словно бы вместе с читателем удивляется происходящему: ну что ж, и такое бывает; сексуальные сцены для него – не цель, а средство. Средство, чтобы рассказать о главном, о том, ради чего написан роман. А написан он о вещах серьёзных и суровых – О Свободе, и о Судьбе. Вот героиня. Она молода, красива, желанна, обеспечена, независима. Казалось бы, о чем ещё ей можно мечтать? Она сама взяла судьбу в свои руки и вылепила её так, как желала. Но… Счастлива ли она?

На пути к свободе ей пришлось пожертвовать многими человеческими ценностями – семьей, дружбой, уважением ближних, и ещё, и ещё, и ещё… Потому-то эта с трудом обретенная свобода имеет устойчивый привкус горечи. Порой героине приходится перед самой собой вновь и вновь утверждать и отстаивать эту свою хваленую свободу.

Собственно, сюжет романа развивается вокруг двух попыток героини выйти из круга, назначенного ей судьбою: в первом случае, она пытается сыграть роль заботливой подруги, во втором – коварной обольстительницы. Но, играя судьбой, нельзя выиграть. Все попытки завершаются крахом, и мы оставляем героиню в момент крушения её надежд и устремлений, в положении, которому нельзя не посочувствовать.

Итак, перед нами – сильный, глубокий, современный роман, рассказывающий о сложных проблемах и переживаниях женщины конца XX века. Кто же возьмет на себя право судить автора за его пристрастие к описанию сексуальной героини? Кто же возьмет мерку и объявит: доселе можно, а далее – ни-ни! Слава Богу, мы живем в обществе стремящемся к внутреннему и внешнему освобождению. С трудом мы избавились от цензуры коммунистической, неужели же теперь придется бороться против посткоммунистической цензуры?

Нынешний закон о печати возлагает ответственность за содержание печатной продукции только на издателя (а не на печатника, например). Если издатели уверены в содержании книги, если они предостерегли читателя, что книга предназначается для взрослых читателей (как это указано в аннотации) – то книга может быть издана. Если же дело дойдет до суда, то все претензии, разумеется, будут к издательству.

Впрочем, я уверен, что роман К. Борджиа «11 дней и ночей» это значительное произведение современной прозы и ему удастся прорваться к читателю, невзирая на все препятствия.

Г. Кузьминов, заведующий отделом,

член редколлегии «Книжного обозрения».