– У нас еще несколько месяцев в запасе. Успеем потанцевать. – Мэгс остановилась у стола и взяла маленькое пирожное.

Ноэл спустился на диван, наступил на кофейный столик, потом вытянул длинную ногу и перебрался на широкое кресло рядом с Мэгс.

– Сейчас играет наша песня, – сказал он.

– Сейчас играет «Крошка, вернись», – отозвалась она.

Ноэл ухмыльнулся.

– Вот именно поэтому я с тобой и не танцую, – заметила Мэгс.

– Ты и так никогда со мной не танцуешь.

– Зато я делаю с тобой все остальное, – пробурчала Мэгс. Это была правда. Она училась с Ноэлом. Обедала с Ноэлом. Заходила за ним по дороге в школу. – Я даже в парикмахерскую тебя вожу.

Он провел рукой по голове. Густые каштановые волосы спадали на воротник.

– Мэгс, когда тебя нет, меня стригут слишком коротко.

– Я не жалуюсь, – вздохнула она. – Просто этот раунд я пропущу.

– Что ты ешь? – спросил Ноэл.

Мэгс посмотрела на поднос.

– Какое-то фруктовое пирожное.

– Мне его можно?

Она сунула еще одно себе в рот и прислушалась к ощущениям. Ни следа лесных орехов, клубники, киви или моллюсков.

– Думаю, да, – наконец сказала она, протягивая пирожное Ноэлу. Он наклонился и съел его у нее из рук. Стоя на широком кресле, он возвышался над ней метра на два. В своем нелепом белом костюме-тройке. Где он вообще откопал белый костюм-тройку?

– Вкусно. Спасибо.

Ноэл потянулся за ее колой, и Мэгс позволила ему сделать глоток. Как вдруг он резко отдернул стакан от губ и по-петушиному вскинул голову.

– Маргарет! Наша песня играет.

Мэгс прислушалась.

– Та самая?

– Потанцуй со мной. Сегодня наша годовщина.

– Не люблю танцевать в толпе.

– Да брось, что может быть лучше? Танцы – это же способ общения!

– Для тебя, – отозвалась Мэгс, толкая его в бедро. Ноэл качнулся, но не упал. – Мы с тобой разные люди.

– Я знаю, – сказал Ноэл, вздыхая. – Ты можешь есть лесные орехи. Съешь за меня одно из этих шоколадных пирожных, а я посмотрю.

Мэгс окинула взглядом стол и указала на тарелку пирожных с орехом пекан.

– Вот эти?

– Ну да.

Мэгс взяла одно из них и откусила, стряхивая крошки, которые посыпались на ее платье в цветочек.

– Вкусно?

– Очень. Такое плотное. Влажное.

Она откусила еще.

– Так нечестно, – сказал Ноэл, еще сильнее перегибаясь через спинку кресла, – дай посмотреть.

Мэгс открыла рот и высунула язык.

– Нечестно, – повторил он. – Так аппетитно выглядит.

Она закрыла рот и кивнула.

– Доедай свое вкусное пирожное и потанцуй со мной.

– С тобой кто только не танцует, – ответила Мэгс. – Отстань.

Она взяла еще по одному пирожному с фруктами и орехами и отвернулась от Ноэла.

В подвале у Алисии сидеть было особо негде, поэтому Мэгс часто оказывалась на полу. (Возможно, по той же причине Ноэл часто оказывался на кофейном столике.) Пони занял пуфик в углу, а Симини устроилась у него на коленях. Она улыбнулась Мэгс, и та помахала ей в ответ.

В баре совсем не было выпивки. Родители Алисии прятали все каждый раз, когда дочь устраивала вечеринку. Барные табуреты тоже куда-то подевались, так что Мэгс попросила кого-то подсадить ее и уселась прямо на стойку.

Мэгс смотрела, как Ноэл танцует. С Натали. А потом с Алисией и Коннором. А потом сам по себе, подняв руки над головой.

Мэгс смотрела, как все танцуют.

В этом подвале всегда проходили их вечеринки. После футбола и танцев. Два года назад Мэгс не знала почти никого в этой комнате, разве что Алисию. А теперь тут были только ее лучшие друзья, приятели и те, кого она знала достаточно хорошо, чтобы держаться от них подальше…

И еще Ноэл.

Мэгс доедала пирожное с орехами, глядя, как Ноэл прыгает вокруг.

Она считала Ноэла своим самым близким другом, пусть даже он так и не считал. Ноэл был ее человеком.

Первым, с кем Мэгс говорила утром, и последним, кому она писала вечером. Не специально, не следуя какой-то системе… Просто так повелось. Казалось, если не рассказать Ноэлу о чем-то, то этого как будто и вовсе не было.

Они дружили с тех пор, как во втором семестре десятого класса вместе оказались в классе журналистики. (Вот в этот день им и стоило праздновать годовщину дружбы, а не в Новый год.) И вместе записались в кружок по фотографии и на занятия теннисом.

Они были так дружны, что в прошлом году Мэгс пошла с Ноэлом на выпускной, несмотря на то что у него уже была подружка.

– Конечно же, ты пойдешь с нами, – сказал Ноэл.

– А Эми нормально к этому относится?

– Эми знает, что мы всегда в комплекте. Я бы ей, наверное, и не понравился, если бы я не был вместе с тобой.

(После выпускного у Ноэла и Эми больше не было ни одного свидания. Они не встречались достаточно долго, чтобы считать это разрывом.)

Мэгс подумывала, не взять ли еще пирожное, как вдруг кто-то выключил музыку, а кто-то другой включил гирлянды. Алисия пробежала вдоль бара, крича:

– Уже почти полночь!

– Десять! – через несколько секунд крикнул Пони.

Мэгс огляделась в поисках Ноэла, и увидела, что он опять стоит на диване. Он смотрел на нее. Он шагнул к ней, наступив на кофейный столик, и улыбнулся, по-волчьи. Улыбка Ноэла всегда была похожа на волчий оскал: слишком много зубов. Мэгс глубоко вдохнула, на выдохе губы чуть задрожали. (Ноэл был ее человеком.)

– Восемь! – крикнули все хором.

Ноэл поманил Мэгс рукой.

Она подняла брови.

Он снова помахал ей, всем видом показывая: «Давай, Мэгс!»

– Четыре!

Потом Фрэнки залезла на кофейный столик к Ноэлу и обняла его за плечи.

– Три!

Ноэл повернулся к Фрэнки и улыбнулся.

– Два!

Фрэнки широко распахнула глаза.

– Один!

Фрэнки потянулась к Ноэлу. Ноэл наклонился к Фрэнки.

И они поцеловались.


31 декабря 2014, около девяти часов вечера

На этих зимних каникулах Мэгс еще не видела Ноэла. На Рождество он с семьей уехал в Дисней-ворлд.

«Тут +25, – написал он ей, – и я уже 72 часа подряд хожу с ушами Микки Мауса».

Мэгс не виделась с Ноэлом с августа, с тех пор как однажды ранним утром пришла к нему домой, чтобы попрощаться, пока отец не увез его в Нотр-Дам.

Ноэл не приехал на День благодарения, билеты на самолет стоили слишком дорого.

Она видела фотографии разных людей, которые он выкладывал в интернет. (Соседи по общежитию. Друзья на вечеринках. Девушки.) И они с Ноэлом переписывались. Часто. Но Мэгс не видела его с августа, не слышала его с тех пор.

Честно говоря, она не могла вспомнить его голос. Она даже не могла вспомнить, чтобы раньше вообще думала о его голосе. Был ли он низкий и громкий? Или высокий и спокойный? Мэгс не могла вспомнить, как звучал Ноэл или как он выглядел, когда не двигался. Она могла только видеть его лицо на десятках фотографий, которые все еще хранились в ее телефоне.

– Ты же придешь к Алисии, да? – написал он ей вчера из аэропорта, по дороге домой.

– Куда же я денусь? – ответила Мэгс.

– Круто.

Мэгс приехала к Алисии пораньше и помогла ей прибрать в подвале, а ее маме – остудить шоколадные пирожные. Алисия вернулась домой из колледжа в Южной Дакоте; теперь у нее на спине красовалась татуировка в виде лугового жаворонка.

Мэгс не делала себе татуировок. Она вообще не изменилась. Осталась в Омахе, получила стипендию в местном колледже по специальности «промышленный дизайн». Бесплатное обучение. Глупо было бы уезжать.

«Что же надеть на вечеринку?» – думала Мэгс.

Сначала она примерила платье, которое всегда нравилось Ноэлу, – серое, с темно-красными пионами. Но ей не хотелось, чтобы он решил, будто у нее не появилось ни одной оригинальной идеи с тех пор, как они виделись в последний раз.

И она переоделась в новое кружевное платье-тунику кремового цвета, для которого у нее были припасены розово-золотые колготки с замысловатым узором.

Она стояла дома перед зеркалом и придирчиво рассматривала себя. Свои темно-каштановые волосы. Густые брови и грубый подбородок. Мэгс попыталась взглянуть на себя глазами Ноэла, который не видел ее с августа. А после этого – сделать вид, что ей все равно.

Потом она вышла.

На полпути к машине Мэгс развернулась, побежала обратно в комнату и надела сережки, которые Ноэл подарил ей в прошлом году на восемнадцатилетие. Крылья ангела.

На вечеринку стали подтягиваться гости. Примерно через час Алисия спросила Мэгс:

– А Ноэл придет?

– Откуда мне знать? – хотела ответить она. Но она знала.

– Да, придет. Обязательно.

Когда приехал Ноэл, Мэгс разговаривала с Пони. Пони учился в Айове на инженера. Он отрастил волосы, снова собрал их в конский хвост, и теперь Симини дергала его просто потому, что ей это нравилось. Она училась в Юте, но теперь, наверное, переедет в Айову. Или Пони переберется в Юту. Или они будут встречаться где-то посередине.

– А что там посередине? – спросил Пони. – Небраска? Фигово… Дорогая, может, нам вернуться домой?

Когда Ноэл вошел, Мэгс сразу это почувствовала. Он открыл заднюю дверь, и потянуло холодом.

Она посмотрела через плечо Пони и увидела Ноэла. А тот увидел ее и рванул к ней через весь подвал, по двухместному креслу и кофейному столику, по дивану, мимо Пони с Симини. Подбежал, обхватил ее руками и закружил.

– Мэгс! – воскликнул Ноэл.

– Ноэл, – прошептала Мэгс.

Потом он обнял Пони с Симини. И Фрэнки с Алисией, и Коннора. И всех остальных. Ноэл любил обниматься.

А затем вернулся к Мэгс и буквально пригвоздил ее к стене, прижимая и обнимая ее.

– О боже, Мэгс, – сказал он. – Никогда не уходи от меня.

– Я от тебя и не уходила, – отозвалась Мэгс, дыша ему в грудь. – Даже не думала.

– Не позволяй мне уходить от тебя, – сказал Ноэл ей в макушку.

– Когда ты возвращаешься в Нотр-Дам? – спросила Мэгс.

– В воскресенье.

На нем были брюки винного цвета из ткани мягче, чем джинсы, но грубее вельвета, синяя футболка в голубую полоску и серая куртка с поднятым воротом.

И он был бледным – как всегда.

Глаза все такие же большие и голубые.

А вот волосы коротко пострижены: на висках и сзади все выбрито. Теперь длинные каштановые кудри спадают только на лоб. Мэгс провела рукой по его затылку. Казалось, что чего-то не хватает.

– Надо было взять тебя с собой, Маргарет, – сказал он. – Девушка, которая напала на меня в парикмахерской, не смогла вовремя остановиться.

– Нет, – покачала головой Мэгс, гладя Ноэла по голове. – Отлично выглядит. Тебе идет.

* * *

Ничего не изменилось, и все поменялось.

Те же люди. Та же музыка. Те же диваны.

Но они отдалились за четыре месяца. Но они все повзрослели за эти четыре месяца и очень изменились, каждый по-своему.

Фрэнки принесла пиво и спрятала его под диваном, а Натали приехала уже пьяной. Коннор привел нового приятеля из колледжа; тот всех бесил, и Алисия упорно пыталась отвести Коннора в сторону, чтобы все ему высказать. Казалось, людей в подвале стало больше, чем обычно, а танцев, наоборот, меньше…

Вернее, их было столько же, сколько на обычной, чужой вечеринке. Но их вечеринки всегда были другими. Раньше в этом подвале собирались двадцать пять человек, которые знали друг друга настолько хорошо, что им не нужно было сдерживаться.

Сегодня Ноэл не танцевал. Он общался с Пони, Симини и Фрэнки, при этом торчал рядом с Мэгс, будто приклеенный.

Она была так рада, что они с Ноэлом не переставали переписываться, что она все еще знала, о чем он думает, когда просыпается. У остальных общие шутки были полугодовой давности, но Ноэл и Мэгс не упустили ни мгновения из жизни друг друга.

Ноэл взял пиво, которое протянула ему Фрэнки. Но Мэгс закатила глаза, и он отдал бутылку Пони.

– Тебе не странно жить в Омахе? – спросила ее Симини. – Теперь, когда все разъехались?

– Это все равно что ходить по супермаркету после закрытия, – сказала Мэгс. – Я так скучаю по вам, ребята.

Ноэл вздрогнул.

– Эй, – окликнул он Мэгс, потянув ее за рукав.

– Что?

– Идем-идем. Пошли со мной.

Он тянул ее подальше от их общих друзей, из подвала, вверх по лестнице. Когда они добрались до первого этажа, Ноэл сказал:

– Слишком далеко, музыки не слышно.

– Что?

Они спустились немного ниже и остановились посередине лестницы. Ноэл поменялся с ней местами, чтобы она оказалась на ступеньку выше.

– Потанцуй со мной, Мэгс. Играет наша песня.

Она наклонила голову.

– «Тысяча лет»?

– Это и правда наша песня, – сказал он. – Потанцуй со мной.