— Такими темпами мы долго будем искать, — говорю я.

— Да уж, негусто, — отвечает Вадик.

— А давай их всех одновременно собеседовать, — говорю я.

— Все двадцать человек сразу?

— Ну да. Прикинь, сколько времени сэкономим. Тут мы двадцать за день посмотрели. А так за пару часов.

— Как ты себе это представляешь?

— Думаю, справлюсь. Я ж психолог. В прошлом.

Эдик назначает одновременно двадцатке кандидатов собеседование на одно и то же время. Через два часа еще двадцать. В общем, в день сотку человек. Нам же важно, чтоб они были как мы. Я говорю:

— Вадик, ты что б сделал, если бы увидел, что у клиента не хватает десяти рублей на роран?

— Ну простил бы ему. Доложу свои. Макс, ну ты вопрос задаешь. Что такое десять рублей в сравнении с его улыбкой и благодарностью?

— Полный наивняк. Тебе не кажется, что мужчина тридцати шести лет в бизнесе не должен так рассуждать? — провоцирую я.

— Да забей! Что такое десять рублей? Не пятьдесят же! — отмахивается Вадик.

— Ну хорошо. А если бы у него пятьдесят рублей не хватало?

— Да тоже бы продал, — отвечает Вадим. — У нас себестоимость одного рорана примерно сто пятьдесят рублей, в убытках не останемся.

— А если ты сделал ему роран, а у него совсем не оказалось денег? Забыл дома кошелек.

— Сказал бы: «На здоровье, потом занесите!»

— То есть бесплатно бы отдал? — уточняю я.

— Почему бесплатно? Как бы в долг, — поясняет Вадим.

— А если не вернет?

— Скорее всего, вернет. Я верю.

— Ну а если не вернет?

— Значит, ему в долг я больше не дам.

— А другим дашь?

— А другим дам. Они ж другие. Не отчитываются за этого, — улыбается Вадик. — А ты вообще к чему это все спрашиваешь?

— Да так… твой портрет составляю, — отвечаю я. — Эдик, а ты что сделаешь, если обнаружишь, что до окончания срока годности мяса осталось два дня?

— У нас стандарт — только свежие, качественные продукты. Два дня до окончания срока годности — это уже не свежее.

— А мяса много, можно было бы три дня продавать рораны.

— Ну и что?

— Так ты представляешь, какой убыток! Ведь нормальное, не просроченное мясо.

— Оно не нормальное, Макс! Оно уже не нормальное.

— Ясно. А ребята тебе на это что скажут, как думаешь?

— Чтоб я в следующий раз закупку мяса рассчитывал нормально, а не как лошпед, — смеется Эдик.

— Конечно — откликнулся Рома, сидящий возле окна, — стыдно такие косяки делать с красным-то дипломом МГУ.

Позадавав еще пару ситуационных вопросов, я понял общие черты ребят и что их объединяет.

* * *

— Какие результаты? — спрашивает Вадик. Мы опять вчетвером собрались у него. Отсмотреть сто человек за день оказалось непростой, но забавной задачей.

— Шесть кандидатов готов вам предоставить на испытательный срок, — гордо отвечаю я.

Я и правда собой горд. Еще ни разу такую штуку не проделывал.

— Всего шесть человек из ста?! — недоверчиво спрашивает Рома.

— А что ты хотел? Таких, как вы, — единицы.

— И чем они тебе приглянулись? — интересуется Вадик.

— Не буду раскрывать секретов. Просто тестируйте, смотрите в деле. Проверим мою методику, — отвечаю я.

*** Начиная со следующего дня приступили к тестированию стажеров.

Один парень-гей из Чебоксар по имени Ивашка (он сам так представляется). Запомнился нам тем, что в первый рабочий день придумал опцию «заплати 500 рублей и получи два маленьких рорана».

Второй парень — африканец в образе Боба Марли. Даже не пытался запомнить его имя. Учился в Университете дружбы народов, прекрасно владеет русским языком. У нас сложилось впечатление, что раскатывать тесто и жарить лепешки — его божественный дар. На одну лепешку у него уходило ровно тридцать секунд. А когда лепешек становилось слишком много, он доставал из сумки флейту и из палатки раздавалась прекрасная мелодия.

Третьим человеком была девушка двадцати лет, очаровательное создание с наивными голубыми глазами, юная йогиня Полина. Часто таких девочек можно встретить работающими на ресепшен в йога-центрах. Она так искренне и с такой любовью обслуживала покупателей, будто сами ангелы благословляли каждый роран в ее руках.

В общем, с такой компанией заступаем на новую точку. Пока я занимался организацией и проведением отбора людей, Вадим закупил фургон-палатку и оборудовал его по всем правилам. Вторая точка нашей сети готова.

* * *

Проснулся. Кота по-прежнему нет. Что за черт! Куда он пропал? Бывало, что он мог загулять пару дней. Неужели совсем пропал? Утренний душ и зеркало. Сильно отросла борода.

Проверяю, что слышно в блоге насчет кота. Результатов нет.

Сегодня в компании трех новобранцев приступаю к работе. Иду завтракать, звонит телефон.

— Вы искали кота? — женский голос.

— Да.

— Я из Центра спасения «Зоолаборатория». У нас уже некоторое время находится кот, похожий на вашего питомца. Он такой полосатый, серо-коричневый… — Женщина запнулась.

— Как обычный дворовый Васька! — продолжаю я фразу.

— Да, именно, обычной раскраски, мы так его и назвали, — с облегчением выпалила женщина.

— Глаза какого цвета?

— Зеленые.

— Записываю адрес, диктуйте! — сказал я.

Цвет глаз совпал. Это реально мог быть он!

— Только вам надо приехать в ближайшие три дня. Понимаете, котов, у которых не находятся хозяева, мы стараемся пристраивать в новый дом.

— То есть вы хотите сказать, что через три дня выставите его на продажу? — удивляюсь я.

Женщина засмеялась:

— Что вы! Какая продажа! Отдаем в добрые руки. У нашего приюта не так много средств, чтобы содержать много животных.

— Ясно.

— И еще кое-что… — Женщина замялась.

— Что? — Мы должны будем его кастрировать, если вы не приедете.

— Я приеду.

*** Первый рабочий день на новой точке прошел с аншлагом и высокими продажами. Оказывается, Вадик раскрутил тему с открытием новой точки на «ВКонтакте», поэтому народ был осведомлен. Как я не догадался раньше написать про мой новый бизнес в блоге? Сегодня же напишу!

Новобранцы показали класс. Африканец с флейтой оказался фишкой дня.

— Ну, как дела? — звонит Вадик. — Замечательно. Думаю, перебьем ваши продажи через пару недель, — отвечаю я.

— Не верю.

— Спорим?

— А давай! Тот, кто проигрывает, финансирует следующую точку. Полностью.

— По рукам! На следующий день:

— Итак, ребята! — Это я собрал своих новобранцев для бодрящей речи. — Я поспорил, что мы за следующие две недели выйдем в лидеры по продажам. Я не знаю, возможно ли это. Они продают по четыреста — пятьсот роранов в день, не считая прочего. Вчера мы продали двести роранов. И это был наш первый день! Первый! Понимаете, к чему я? Ребята закивали. Я продолжаю:

— А палатка номер 1 уже четыре месяца работает. Так что у нас огромный шанс их сделать! Как думаете, мы сможем их сделать?

— Естественно, сможем! — воодушевленно воскликнул Ивашка.

— Как два пальца, — добавил африканец.

— Только, ребята, вот что я хочу вам сказать. Послушайте внимательно. Наш спор и наше соревнование ничего не значат по сравнению с нашей основной задачей!

— Накормить наших клиентов и сделать их счастливыми? — уточнила Полина.

— Именно! — отвечаю я. — Ничто не должно заставить нас забыть это!

— Я думаю, мы сможем продавать больше, если продлим наш рабочий день на час-другой, — говорит Ивашка. — Понимаете, мы открываемся в одиннадцать. И упускаем утренних клиентов, которые спешат на работу или бегут с утра по делам. Если бы наш фургончик открывался пораньше, то мы смогли бы их обслужить!

— Но тогда нам придется работать дольше, — отвечаю я.

— Да. Мы можем продумать наши смены! Например, утром будем работать день через трое, — продолжает Ивашка. — Например, завтра пораньше приходят все, кроме Полины. А послезавтра все, кроме меня. И так далее.

— Что скажете? По мне, так предложение отличное! — говорю я.

— Я за.

— И я.

— Отлично! Тогда приступаем!

Целый день трудимся не покладая рук. Африканец неустанно играет на флейте и жарит лепешки. Ивашка развлекается комбинациями коммерческих предложений — я дал ему полную свободу в этом вопросе. Он оказался проворным продуктовиком, его акции выгодно сказывались на продажах. А Полина одной своей улыбкой собирает толпу гастарбайтеров. Смотрю на это все дело, и душа поет — вот что такое, оказывается, когда в голове нет никаких левых мыслей. Красота!

Пока выдалась минутка без очереди, даю объявление в блоге: «Народ! Кто желает, наконец, повидаться со мной лично и отведать самое вкусное блюдо моего собственного приготовления? Есть одно место, где теперь найти меня можно всегда. Кстати, а вы знаете, что такое роран? В общем, ответы на эти вопросы сегодня вы найдете на Чистых прудах. Сегодня мы здесь, но завтра можем оказаться в другом месте — следите за передвижением по Москве!» Дописываю точный адрес нашей дислокации и отправляю.

* * *

Звонит мобильник:

— Макс! Ты куда пропал, черт тебя побери! — взволнованный голос Валеры. — я тебе уже две недели дозвониться не могу!

— Никуда не пропал. Просто жизнь немного поменялась.

— В каком смысле?

— В полном смысле.

— Ясно. Расскажешь при встрече. У меня к тебе разговор есть.

— Слушай, Валер, если ты про коучинг для твоих партнеров, то я этим больше не занимаюсь.

— Как это не занимаешься?

— Если вкратце, то я бросил практику. Роздал всех своих клиентов.

— Ну ты даешь! У тебя точно жизнь поменялась. Но я не про это поговорить хочу.

— А про что?

— Про Иру.

— Про какую Иру? — не понимаю я.

— Про девушку мою, Иру, — говорит Валера.

— Дружище, я ж говорю, я больше не консультирую. Правда. Это серьезное, осознанное решение.

— Да тут другое. Мне не психолог нужен. Мне дружеский совет нужен и твой аналитический ум. Я здраво мыслить не могу.

— Ладно. Давай завтра встретимся. Мне сегодня кота надо забрать. А то его кастрируют.

— Некогда ждать до завтра. Это вопрос жизни и смерти. В прямом смысле этого выражения.

— Ну хорошо, тогда до вечера.

Позвонил в приют, предупреждаю, что приеду завтра за котом:

— Честное слово! Не кастрируйте его.

— Хорошо. Ждем вас завтра.

Неожиданно образовалась толпа людей. А еще стал разрываться телефон. Звонят друзья, старые знакомые, родственники. Большинство из них шокированы моим новым бизнесом и просят одуматься. Но мне некогда с ними разговариваться. Объявление в блоге дало плоды, и заказы на роран начали поступать десятками.

Люди берут с собой домой, в офис на обед и друзьям. На упаковочной бумаге, в которую мы заворачиваем роран, приходится частенько ставить автографы, а еще фотографироваться с гостями. *** Валера выглядит очень изможденным. С последней нашей встречи прошло не так много времени, а он сильно сдал.

— Ты отпустил бороду? — равнодушно спрашивает Валера вместо приветствия.

— Да. Сама отросла.

— Как с Верой дела?

— Расстались окончательно с изменщицей.

— Сочувствую. Переживаешь?

— Уже нет, смирился. Ты выглядишь так себе.

— А чувствую себя еще хуже. Не сплю несколько суток.

— Что случилось?

— Иру похитили. Похититель требует выкуп. И угрожает, что убьет ее, если я обращусь в полицию.

— Ты его знаешь? Похитителя?

— Похоже, нет… У меня было несколько предположений, и их проработали мои люди. Ты же знаешь, у меня есть своя собственная служба безопасности.

— Давай рассказывай по порядку все, что знаешь.

— Пару недель назад мы с ней виделись на квартире в Сити, которую я ей подарил. Потом меня не было в городе несколько дней. На самом деле я летал в Майами, там встретил свою жену, ты же знаешь, она сейчас там живет. В общем, ностальгия, общие воспоминания. Да и она преобразилась, похудела, стала моложе, занялась спортом — видел бы ты ее! Дочка уже стала самостоятельной, учится, живет отдельно. Короче, вспыхнули старые чувства. Мы решили начать все с чистого листа. Все-таки столько лет вместе, родственная душа.

— Поздравляю! Рад за вас! А с Ирой что?

— Так вот, бедная девочка, пока меня не было, попала в лапы какого-то подонка. Он ее похитил и держит в плену. Мне первый звонок поступил с угрозой, что он убьет «мою девку», если не передам ему двадцать миллионов евро до конца недели. Я не сразу даже сообразил, какую девку он имеет в виду. Сразу позвонил жене, с ней было все в порядке. Позвонил Ире — телефон не отвечает. Последний раз ее видели, когда она уезжала из Сити, и на камере она записалась. Судя по всему, она поехала на свою старую квартиру. Переоделась там, видимо, в спешке. Это было во второй половине дня. Тогда она последний раз выходила в Интернет с ноутбука, который забыла отключить, и в нем разрядилась батарея. И пропала. Следов взлома нет, дверь закрыта своим ключом, соседи ничего не слышали.