Джессика Парк - 180 секунд

– Но я мог бы и не подводить Керри, – настойчиво произносит Эсбен, сделав большой глоток. – Я люблю ее. Она же моя сестра. Пока я впервые в жизни тискался с девчонкой, ее насиловали в соседней комнате…

Эти слова – прямые и правдивые – тяжело слышать.

– Эсбен, ты же не знал. Ты не оставил бы ее одну, если бы понял, что это опасно. Но вокруг было полно народу. А ты просто не сообразил. Я знаю, как много она для тебя значит. Знаю, что для нее ты готов свернуть горы. Ты не виноват.

– Но я привез Керри на эту вечеринку! Привез на вечеринку! Если бы я не… – Эсбен дрожит всем телом. – Это нельзя отрицать. Если бы я не уговорил Керри поехать со мной… но я же не знал! Элисон, я не знал, что так будет! Я бы ни за что…

– Ты бы не позволил тем парням тронуть ее. Они сделали это, потому что чувствовали себя вправе. Они хотели власти над другим человеком. Хотели почувствовать себя мужчинами, пускай в извращенном смысле. Они… ну, я не знаю. Они уже были не вполне нормальны. Не ты сделал их насильниками. И не Керри. Она просто попалась им на пути.

Эсбен тянет меня за руку, и я придвигаюсь к нему. У него такой вид, как будто я помогаю ему не сорваться окончательно, и я прекрасно понимаю, насколько Эсбен в этот момент полагается на меня. Такого в моей жизни тоже раньше не было. Никто и никогда не нуждался во мне настолько. Но я буду сильной – ради Эсбена.

– Ты не виноват, – повторяю я, на сей раз увереннее. – Виноваты те двое пьяных парней. Больше никто. Керри хотела, чтобы ты кое-что понял. Она сказала, что у нее всё хорошо. Она это подчеркнула. Мне кажется, ты ей не веришь. Но Керри очень просит тебя поверить, что после случившегося она оправилась. Она должна знать, что ты в этом убедился – и что ты ей доверяешь.

– Да… – говорит Эсбен шепотом, как ребенок.

Он такой невинный, такой хрупкий – и так зависит от моих слов.

– Здесь, в колледже, она нашла отличного консультанта. Его зовут Скотт. Он настоящий профи. Я сам ходил с ней. Скотт нам очень помог.

– Прекрасно.

– Керри проделала большую работу.

– И это хорошо. И у нее есть любящий брат.

Я глажу руку Эбена. Он кивает:

– Да.

До меня доходит, что он тоже получил травму. Обычно мы беспокоимся о тех, кто непосредственно пережил катастрофу – конечно, так и должно быть – но не всегда вспоминаем о косвенных жертвах. Теперь мне ясно, что нельзя об этом забывать.

Мой телефон переполняют сообщения, на которые я не обращала внимания. Но теперь Эсбен слегка подталкивает меня и даже улыбается.

– Проверь, что там.

Всё это эсэмэски от Керри.

«Он с тобой? Как он там? Он, наверное, всё уже тебе рассказал?

Я хочу, чтобы он знал, что я счастлива. Правда.

О лучшем брате нельзя и мечтать. Честно. Он – мой мир. Скажи ему это, ладно?

Элисон, ты где? Пожалуйста, ответь. Я волнуюсь. Я не хочу, чтобы Эсбен снова стал винить себя. То, что случилось, всегда будет частью моей жизни, но не главной. Никаких преград это передо мной не ставит. И не поставит.

Покажи ему мои сообщения.

А картина? Да, она жестокая. Но с ее помощью я выразила то, что произошло. Она придает мне сил. Это позитивная картина. Я нашла способ изгнать из памяти тот вечер.

Я не выдержу, если он и дальше будет за это цепляться».

Я передаю телефон Эсбену:

– Читай.

Он неохотно просматривает сообщения. Потом что-то пишет на собственном телефоне и бросает его на кушетку.

– Я не хотел, чтобы ты видела меня таким. Прости. Мне лучше уйти. Я устал.

– Нет, – говорю я. – Не уходи. Останься здесь.

Его улыбка полна нежности и в то же время – беспредельной эмоциональной и физической усталости.

– Ты сказала, что однажды…

Я кладу руку ему на грудь.

– Нет, не так. Просто останься. Останься со мной. Я не хочу, чтобы ты сегодня был один. И я тоже не хочу быть одна. Поэтому останься.

Эсбен долго смотрит на меня, и его глаза снова увлажняются.

– Я бы… – Он с трудом подбирает слова. – Я бы очень этого хотел.

– Тогда давай спать, ладно?

Не дожидаясь ответа, я откладываю телефон и помогаю Эсбену добраться до спальни. Он уныло садится на кровать, и я снимаю с него ботинки и носки. Потом откидываю одеяло и расстегиваю на Эсбене джинсы. Пускай я не так представляла себе тот первый раз, когда я его раздену, но не может же он спать в одежде. Я выключаю свет. В комнате темно, но не совсем, и я знаю, что Эсбен видит, как я снимаю платье и надеваю футболку.

– Ты такая красивая, – говорит он.

– По-моему, ты пьян, – со смехом отвечаю я, ныряю под одеяло и кладу голову на подушку.

Эсбен подкатывается ближе, и я подсовываю под него руку, чтобы он лежал на боку, опустив голову мне на грудь.

– Да. Но текила не заставляет меня врать. Она позволяет говорить правду. Ты прекрасна. Во всём.

Он обвивает мое тело рукой, так что мы вплотную прижимаемся друг к другу.

– Мне больно, что я так расклеился. Что Керри пострадала. Нестерпимо обо всем этом думать.

– Знаю. Но секреты тащат человека под воду и топят. Ты сам меня этому научил. Мы оба прошли фазу секретов. Давно прошли. Тебе необязательно быть непогрешимым, Эсбен. Ты имеешь право страдать, беспокоиться, чувствовать боль… как все живые люди. И делиться со мной. В моих глазах ты становишься только сильнее. Вот каково мое мнение.

Я пытаюсь утешить его словами и прикосновениями. Когда я провожу рукой по плечу Эсбена, вверх и вниз, то чувствую, как он расслабляется. Поэтому я не прекращаю.

Он действительно пьян, так как, начиная проваливаться в сон, говорит:

– Я люблю тебя, Элисон. Были времена, когда я не искал тебя, не знал, что ты мне нужна. Но я влюбился быстро и бесповоротно. Без всяких сомнений… – Он прижимается ко мне еще теснее. – Ничего не говори. Я просто хочу, чтоб ты знала.

Эсбен немедленно засыпает, а я лежу в тишине, приклеившись к нему. Я ошеломлена тем, что услышала. Если бы он бодрствовал, я бы не знала, что делать – но теперь я прижимаю его к себе и упиваюсь присутствием этого невероятного человека, который обнимает меня.

Убедившись, что Эсбен крепко спит, я тянусь за телефоном и звоню Керри.

– Привет, – говорит она.

– Привет, – шепотом отвечаю я.

– Он в порядке?

– Эсбен спит. Всё будет хорошо. Сегодня был сложный вечер. Это потому, что он тебя любит. Но он понимает, что тебе нужно.

– Спасибо. Правда, мне очень полегчало.

– Спасибо за доверие… – Я ненадолго замолкаю. – Не то слово, как я сожалею. Даже не знаю, что сказать, кроме как повторить, что ты мне дорога. У меня мало друзей, но ты – моя подруга, Керри, и я горжусь, что ты пережила это и не сломалась. Если однажды захочешь поговорить…

– Захочу, Элисон. Я не делаю из этого тайны, хотя и не обсуждаю с кем попало, разумеется. Но ты такая классная, и я очень благодарна тебе, что ты не испугалась. Сегодня я взвалила на тебя тяжелую ношу, причем внезапно, но ты справилась…

Она шумно вздыхает.

– Теперь ты понимаешь, почему Эсбен такой?

– Да, – отвечаю я с болью. – Он хочет компенсировать то, что, по его мнению, натворил. Хочет доказать, что хороших людей больше, чем плохих. Что в мире есть добро.

– Именно, – подтверждает Керри. – Он настоящий боец.

– Да. И он победит.

Я провожу рукой по волосам Эсбена, который спит, уткнувшись в меня.

– Конечно. Но все-таки позаботься о нем, ладно? Он никого так близко не подпускает. Вот почему я хотела, чтобы он рассказал тебе. Ему сейчас гораздо больше нужна помощь, чем мне. Так что присмотри за ним.

– Конечно, – уверяю я. – Я его никогда не покину.

Когда я просыпаюсь на следующее утро, Эсбен всё еще спит, свернувшись рядом со мной. Невзирая на обстоятельства, приведшие его в мою постель, я невольно признаю, что это очень приятно. Осторожно, чтобы не разбудить, я глажу Эсбена по спине. Просто не верится, что этот красивый, энергичный, интересный, остроумный и нежный парень сейчас в моих объятиях. Три месяца назад я и представить не могла такое счастье.

Будильник зазвонит еще не скоро, но я не в силах заснуть. Мне совершенно не хочется распутывать наши руки и ноги, но природа зовет. А главное, я жажду кофе. Саймон отвез меня в колледж после праздников с целым фунтом «утреннего мокко», и теперь я мечтаю выпить чашечку. А после того количества текилы, которое поглотил Эсбен, он скорее всего будет нуждаться в кофе еще сильнее, чем я. Хотя мне жаль, что Эсбен, вероятно, проснется с похмельем, я, в общем, ценю возможность позаботиться о нем. В этом есть некая новизна, которая придает мне сил. Я бережно касаюсь губами макушки Эсбена, а затем высвобождаюсь из его объятий. Набросив халат, я на цыпочках выхожу из спальни и тихонько прикрываю дверь.

Пока крепкий кофе варится, распространяя пар и необыкновенный аромат, я проверяю входящие.

Посреди ночи мне, оказывается, писала Стеффи.

«Йохохо, новый юзер. Отличные картинки. Ты красивая, а Эсбен с каждой минутой все сексуальнее. Не, я ничего такого не имею в виду. Ну, почти».

Улыбнувшись, я начинаю набирать ответное сообщение, но тут телефон звонит у меня в руках.

– Стеффи, ты встала?! Сейчас по вашему времени полчетвертого утра!

– Сама не знаю. Не могу заснуть. Увидела, что ты пишешь, и решила позвонить. Ну, как там эротичный Эсбен?

– Стеффи! – Я зажимаю рот ладонью, чтобы заглушить хихиканье. – Не надо его так называть!

Она ахает:

– Ты шепчешь! Шепчешь! Он у тебя, да? Голый, весь такой прекрасный, вырубившийся после целой ночи жаркого секса!

Моя подруга полна безмерного энтузиазма.

– Он не голый! – говорю я, заходя в соседнюю комнату, где живут посылки и надувной единорог, и по-прежнему не повышая голос. – Но он здесь, да.

– Он у тебя ночевал?

– Да, но это не то, что ты думаешь. Мы спали в одной постели… и всё.

– Фу… то есть в одежде?

– Ну да.

– Какое разочарование, – говорит Стеффи с тоской. – Но, по крайней мере, хоть какой-то прогресс.

– Ну, извини, дорогуша, что разочаровала тебя.

– Ты только что сказала «дорогуша»?

– Кажется, да. Сама не знаю, почему.

– Какая прелесть. Теперь я тоже буду говорить «дорогуша». Звучит так изящно и капельку старомодно. Незачем забрасывать чепец за мельницу, юная леди! Плющ и пудинг! Боже, храни королеву!

– «Боже, храни королеву»? Ты серьезно?

– По-моему, это отличная замена для ругательств. Я буду всё время так говорить, учти.

– Прекрати, иначе я рассмеюсь и разбужу эротичного Эсбена!

– Ну, сейчас же утро, поэтому лучше назовем его эрек…

– Хватит!!

Очень трудно полностью подавить смех, поэтому пусть она лучше заткнется.

– Слушай, надо решить с планами на Рождество. Саймон спрашивает, какие даты тебя устроят.

С тех самых пор как я поселилась у Саймона, на праздники он приглашает Стеффи к нам или привозит меня к ней. Даже когда она жила у Джоан и Кэла – приемных родителей, которые буквально выставили ее за дверь, как только Стеффи исполнилось восемнадцать – Саймон проводил час за рулем, чтобы мы могли увидеться на Рождество. Последние несколько лет она на две недели прилетала к нам в Бостон, и мы вместе проводили Рождество и Новый год.

– Ох… слушай, тут одно дело, – говорит Стеффи, посерьезнев.

– Что? Что случилось? Что-то мне не нравится твой тон.

– Только, пожалуйста, не сердись, но… я еду в круиз, – взволнованно произносит она.

– Едешь – куда? Ты вообще о чем?

– Понимаешь, тут мои знакомые решили отправиться в трехнедельный круиз, и одна из девушек в процессе передумала. Она продала мне свой билет почти задаром, и я просто не могу отказаться. Я поеду на Гавайи! И… и… в другие места! Не знаю, какие у них планы, но… это же круиз! А главное, я влюбилась в одного из ребят, которые едут. Когда я на него смотрю, то буквально горю…

Я чего-то не понимаю.

– Значит, ты вообще не приедешь в Бостон?

– Не грусти. Ты же всё равно не любишь Рождество. А если бы ты видела этого парня, то, наверно, бросила бы Эсбена и тоже поехала с ним в круиз.

– Ладно, как хочешь.

Стеффи некоторое время молчит.

– Я обязательно к тебе приеду.

– Весной, например?

– Конечно! И летом. Хорошо?

– Да. Развлекись там как следует. И пришли мне побольше фоток. Особенно этого твоего красавчика.