Джессика Парк - 180 секунд

Саймон прижимает мою руку к боку.

– Что за человек. В молодости я не отказался бы от такого Эсбена…

Я думаю то же самое. Никто не отказался бы.

Кристиан смотрит на моего замечательного парня и недоверчиво качает головой:

– Спасибо… большое тебе спасибо. Я этого никогда не забуду. И тебя.

– Тебе спасибо. Я тоже впервые танцевал с парнем. – Эсбен ухмыляется и обнимает Кристиана. – Слушай, я очень рад. Давай выложим видео в Сеть. Продиктуй пост.

Саймон чуть слышно шепчет:

– Где ты нашла этого типа? Он же просто чудо.

– Это он меня нашел, – отвечаю я. – Сам нашел.

Утром на Рождество Саймон заваливает меня подарками, но самым прекрасным из них оказывается последний. Подарочный пакет набит синей оберточной бумагой с белыми звездочками, и я, улыбаясь, извлекаю из нее золотистую тиару Супер-женщины.

– Боже мой! Саймон! Как раз подходит к моим браслетам! Какая прелесть!

– Тебе нравится? Правда?

Я искренне киваю и надеваю тиару.

– Отлично, – радостно говорит Саймон. – Потому что… подожди.

Он роется за креслом и достает из-под елки еще один пакет.

– У меня тоже такая есть!

Мы, с тиарами на головах, едим вафли со взбитыми вручную сливками и свежей клубникой. За завтраком я протягиваю Саймону коробку. Надеюсь, ему понравится.

Он открывает подарок и видит фотографию в рамочке.

– Элисон…

На лице у него огромная радость. Он прижимает руку к сердцу.

– Моя милая, щедрая девочка. Ты все-таки сфотографировалась с Сантой. Ради меня.

– Да.

– Очень приятно. Спасибо, детка.

– Это лучшее Рождество в моей жизни. Ты устроил мне настоящий праздник, Саймон, – искренне говорю я.

– И за это ты получишь второй бокал шампанского.

Мы чокаемся, и пузырьки громко шипят.

В тот вечер, когда Саймон уходит спать и в доме настает тишина, мы с Эсбеном сидим на кушетке и смотрим в окно на кружащиеся снежинки. Как будто мы внутри стеклянного шара.

– Я кое-что купила тебе, – смущенно говорю я.

Моя рука слегка дрожит, когда я протягиваю ему пакет.

Он улыбается и ставит его между нами.

– Почему ты так волнуешься?

Я пожимаю плечами:

– Не знаю. Скорей открой и не мучай меня.

Эсбен смеется и начинает снимать оберточную бумагу.

– Элисон… – тихо произносит он, увидев серебряные песочные часы.

Наверху выгравирована надпись: «Нужно всего 180 секунд». Он переворачивает часы, и мы смотрим, как песок струится из верхней половины колбы в нижнюю.

– Какой прекрасный подарок…

Он целует меня, пока песок не пересыпается. А потом подмигивает, снова переворачивает песочные часы, и мы продолжаем целоваться.

Еще несколько заходов – и Эсбен откидывается на спинку кушетки, а я кладу голову ему на колени. Он гладит мои волосы. Я смотрю в зимнее небо за окном. Ветер то успокаивается, то вновь начинает завывать.

Эсбен вкладывает в мою руку маленькую коробочку:

– Это тебе.

– Но ты уже подарил мне…

– Ш‐ш. Просто открой.

Внутри лежит широкий серебряный браслет с блестящими камнями. Эсбен надевает его мне на руку. Лишь через минуту я понимаю, в какой узор складываются оранжевые, бирюзовые, желтые, красные, золотые и темно-синие камушки и что такое у меня на запястье. Я знаю, почему Эсбен сделал мне этот подарок.

– Феникс, – чуть дыша, говорю я.

– Да, – отвечает Эсбен. – Потому что ты, как в легенде, восстала из пепла.

Я сажусь и заглядываю ему в глаза.

– Ты помог мне. Эсбен, ты так мне помог…

Глядя на подарок, полный любви и глубокого смысла, я чувствую крайнюю растерянность.

– Это прекрасно, Эсбен… даже не знаю, что сказать.

Он долго смотрит на меня, и я вдруг понимаю, что его чувства перешли на новый уровень.

– Скажи просто, что любишь меня. Пожалуйста. Потому что я так люблю тебя, что едва могу дышать, когда мы не вместе. Я, конечно, уже говорил тебе это, когда напился, и зря, хотя я был абсолютно искренен. Но сейчас я повторяю: я люблю тебя.

И мне даже не приходится задумываться над ответом:

– Я тоже люблю тебя. И уже не помню, как жить без этого чувства.

– Прекрасно. Тебе и не придется без него жить.

Через шесть дней мы встречаем Новый год в городе. Посреди восторженных криков и гудения автомобильных сигналов, на морозной улице, Эсбен вновь и вновь повторяет, что любит меня. Даже в хаосе общего торжества я слышу его так ясно, как будто больше никого вокруг нет. И я говорю ему те же слова.

Такое ощущение, что мы на Аляске – так холодно в кампусе в январе. Второй день бушует метель, и говорят, что завтра занятий не будет. Это нечто неслыханное. Вечером мы с Кармен решаем, что достаточно круты, чтобы бросить вызов непогоде, и направляемся в студенческий клуб за горячим шоколадом. Хотя, закутываясь перед тем, как пуститься в обратный путь, я смотрю на Кармен и говорю:

– Знаешь, я что-то не хочу выходить. Может, переночуем здесь?

Она надвигает плотную шапку почти на самые глаза. Огромный помпон на макушке очень ей идет.

– Ни за что. Друг Эсбена, этот красавчик Дэнни, с которым ты меня познакомила, придет через полчаса, и к тому времени мне надо оттаять.

– Резонно.

Парка у меня толщиной как будто в целый метр, на руках перчатки, которые впору великану, но я всё равно мерзну.

– У вас всё хорошо с Дэнни?

Сама не знаю, что толкнуло меня свести Кармен и Дэнни, но у обоих есть свои странности, и я решила, что они подойдут друг другу. Дэнни с его губной гармошкой, Кармен, которая вечно перекрашивает волосы… прошло всего две недели, но, очевидно, я оказалась права. И почему-то я безумно счастлива от того, что соединила этих двоих.

– Всё так хорошо, что сегодня я даже побрила ноги.

Она надвигает на шапку огромный меховой капюшон и улыбается.

Я закрываю лицо шарфом и собираюсь с духом.

– Ладно, пошли! – Мой голос звучит приглушенно, как у Дарта Вейдера, и мы обе смеемся. – Эсбен сидит у меня, потому что побоялся выходить. Мы с тобой круты.

Кармен кивает:

– Точно!

Мы быстро шагаем сквозь ледяную метель, которая безжалостно хлещет нас, и врываемся в теплый коридор общежития. Ощутив прилив энергии после вызова, брошенного непогоде, мы начинаем хохотать. Я сбрасываю куртку и шарф и топаю ногами, прежде чем зайти к себе. Эсбен сидит и что-то печатает, но, как только я вхожу, он поворачивает голову ко мне.

– Привет, сосулька, – говорит он, прежде чем поцеловать меня.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я, вешаю куртку и сажусь на постель.

Уже темнеет, и экран отбрасывает свет на лицо Эсбена. Очень романтично. Поэтому я даже не включаю лампу.

– Читаю комменты и вычищаю троллей. В основном это делает Керри, но она сейчас занята, и я пытаюсь наверстать упущенное.

– Понятно.

Я ложусь на спину и звоню Стеффи, но слышу автоответчик. Несколько недель мы с ней почти не общались, потому что во время круиза у нее не было связи. А теперь она собирается переезжать в новую квартиру, поскольку прежний хозяин решил продать дом и выгоняет всех жильцов. Мобильник гудит, и я получаю сообщение.

«Прости, не могу говорить. Сижу в салоне, крашу волосы. Завтра ты в доступе?» – пишет Стеффи.

«Да. Как там дела с новой квартирой? Нужна помощь с переездом?»

«Всё нормально. Просто немного бесит, но я разберусь. До связи».

Эсбен вдруг издает недовольный звук.

– Что случилось? – спрашиваю я.

– Поскольку Керри по уши нырнула в личную жизнь, я впервые столкнулся с тем, сколько идиотов в Сети. Честно говоря, меня это начинает страшно раздражать. Я только что потратил два часа, разгребая мусор. – Он хмурится. – Ты видела фотки, которые выложила Керри?

– А. Те. Да…

В последнее время Керри выкладывает кучу фотографий себя и Джейсона.

– Ужас, – жалуется Эсбен. – Моя сестра и мой лучший друг! Гадость.

Я смеюсь:

– Почему? Очень милая парочка.

– Бр-р! Ты посмотри! Они целуются! – Эсбен увеличивает картинку и закрывает лицо руками. – Мои глаза! Мои глаза!

Я подхожу и разворачиваю стул, так что Эсбен оказывается лицом ко мне.

– Ну так не смотри на них.

Он ставит локти на колени и игриво улыбается.

– То есть я могу просто сидеть и смотреть на тебя?

– Если тебя это отвлечет.

Я придвигаюсь чуть ближе, и Эсбен касается ладонью моей щеки.

– Ты еще не согрелась?

– Не совсем.

Но от его прикосновения мне делается жарко.

Я придвигаюсь вплотную и касаюсь губами его губ. Ничего, кроме простого поцелуя, я не имела в виду, но, как только мой язык оказывается у него во рту, этот поцелуй становится необыкновенно жадным и страстным, и Эсбен немедленно отвечает, впадая в мой ритм.

Но потом он успокаивается, целует меня в щеку и выпрямляется.

– Кстати, сегодня на третьем этаже вечеринка, – говорит Эсбен, раскрасневшись и тяжело дыша. – «Ледяная вечеринка», так они ее назвали. Очевидно, будет много странных напитков. Можем пойти туда и нализаться стремными синими коктейлями.

Хотя мы вместе ходим на вечеринки и мне нравится знакомиться с новыми людьми и общаться с друзьями Эсбена, сегодня я не хочу покидать комнату. А учитывая то, как Эсбен обводит меня взглядом, он, кажется, тоже не особенно жаждет куда-то идти.

– Не люблю коктейли. Предпочитаю, знаешь ли, другое… – игриво сообщаю я.

Я хватаю Эсбена за рубашку и стаскиваю со стула. Мы валимся на кровать. Пока мы целуемся, он откатывается, пытаясь лечь рядом, но я с силой цепляюсь за него, чтобы он оставался сверху, и раздвигаю ноги, так что он оказывается между ними и плотно прижимается ко мне. Наши поцелуи делаются энергичнее, мои руки касаются его плеч, спины, поясницы. Я вжимаюсь ладонями в тело Эсбена, притягивая его к себе. Он издает какой-то странный звук и скользит губами по моей шее. Наше дыхание учащается, а поцелуи становятся решительнее. Он отрывается, лишь когда я забрасываю на него ногу и стаскиваю рубашку через голову. Потом я сама снимаю футболку и вновь прижимаю Эсбена к себе. Страсть и желание слишком сильны, и у меня тоже вырывается стон, когда он касается языком моего живота. Мы и раньше бывали возбуждены, но до такого еще никогда не доходило.

После того как Эсбен покрывает поцелуями мою шею снизу вверх, я берусь за пояс его джинсов и расстегиваю верхнюю пуговицу.

Эсбен останавливается и приподнимается, чтобы взглянуть на меня:

– Элисон?

Я улыбаюсь:

– Что, Эсбен?

– Ты что делаешь?

Не отвечая, я расстегиваю ему джинсы.

Он на мгновение закрывает глаза и повторяет:

– Элисон?

Я обхватываю Эсбена руками и сую пальцы под ремень.

– Да, Эсбен?

– Что ты делаешь? – снова спрашивает он, улыбаясь.

– Двигаюсь дальше по спектру. Я готова.

Он изучает мое лицо.

– Правда?

– Да. Я хочу спать с тобой.

– Но мы много чем можем заняться. Я хочу, чтобы ты была твердо уверена…

– Я абсолютно уверена, – перебиваю я и ласково целую его. – Я люблю тебя и доверяю тебе. Доверяю нам. Ты понимаешь, что значит для меня сказать и почувствовать это? Господи, я так счастлива, Эсбен. Никогда не думала, что могу быть настолько счастлива. Я готова.

Я вновь целую его и дразняще провожу пальцами по телу.

– А ты готов?

– Да я был готов через две секунды после нашего знакомства.

Моя рука спускается ниже, к молнии джинсов. Я улыбаюсь:

– Можно?

Эсбен улыбается в ответ:

– Более чем. Нужно.

– Ну так займись со мной любовью.

В это мгновение он, кажется, перестает дышать.

– И позволь мне заняться любовью с тобой, – продолжаю я. – Я хочу показать, как сильно тебя люблю. Мне это нужно.

Эсбен улыбается и кивает:

– И мне тоже.

Я приподнимаю бедра и подаюсь ему навстречу.

– Отлично.

Мы начинаем с самого начала и неторопливо движемся вверх по спектру, нежно, иногда с волнением, но на каждом этапе я неизменно уверена в любви Эсбена. Его прикосновения полны заботы. Они вселяют в меня уверенность. Даже когда я сомневаюсь в том, что делаю, Эсбен не позволяет мне испугаться. Мои руки касаются тех мест, которых не касались никогда раньше, я хочу того, чего не хотела прежде, и пробую то, с чем еще не знакома. Мы вместе исследуем друг друга; мы учимся.