Джессика Парк - 180 секунд

– Началось! – торжествующе кричит байкер и жмет на газ. – Держись, детка! Держись!

О боже.

За нами гонится полицейский на мотоцикле.

Мы сворачиваем – и видим вход в аэропорт. Мотоциклы с визгом останавливаются; сирена слышна, но где-то в отдалении.

– Слезай! – кричит мне байкер. – Давай, давай, давай!

Я с трудом слезаю, и он срывается с места, прежде чем я успеваю снять шлем.

Эсбен хлопает меня по плечу:

– Элисон! Скорей!

Я поворачиваюсь и бегу вслед за ним к терминалу. Некогда думать о том, что произошло. Мы едва-едва успеваем на рейс в Лос-Анджелес. Когда мы приземляемся, нас встречает таксист, у которого как раз перерыв, поэтому до Сидер-Синай мы доезжаем за считаные минуты. Слишком быстро, слишком легко. Возможно, я втайне надеялась на очередную проблему, которая оттянула бы неизбежное… но вот мы на месте, и меня охватывает грусть.

Несколько часов хаоса – и мы добрались. Такси останавливается у входа в клинику, и я безмерно растрогана тем, что вижу.

На улице стоит толпа человек в тридцать. Одни держат в руках свечи, другие плакаты, на которых написано: #ЭЛИСОН_И_СТЕФФИ, #ПОБЕДИТЬРАК, #ЛУЧШИЕПОДРУГИ. У третьих цветы, мягкие игрушки, шарики. Они стоят, молчаливые и добрые, и излучают любовь. Я даже не знаю, что сказать. Некоторые обнимают меня, когда мы проходим мимо, говорят ласковые слова. В этом ощущается какая-то умиротворенность.

Они пришли сюда, чтобы по мере сил ограждать мою подругу от страданий.

– Сделаешь фотку для Стеффи? Ей понравится.

Я буквально теряю дар речи. Любовь, которая окружала нас целый день, неизмерима. И никто не ждет благодарности. Никто не хвалится тем, что сделал, чтобы помочь нам добраться до Стеффи. Всё, что я читала сегодня, было полно доброты. Пошатываясь на ходу, я вновь прошу:

– Сфотографируй.

– Обязательно, – говорит Эсбен. – Это прекрасно.

Мы заходим в клинику, и я собираюсь с силами, готовясь к встрече со Стеффи.

Тем не менее я не готова увидеть тех двух людей, которые окликают нас из приемной. Когда они подходят к нам, я тяжело дышу, кипя гневом. Меня переполняют мучительные воспоминания о прошлом, и я не в силах сдерживаться.

– Что вы здесь делаете? – восклицаю я. – Как вы посмели? Как посмели?

– Элисон… – произносит женщина со слезами на глазах.

Она явно собиралась обнять меня, но, услышав мои слова, останавливается как вкопанная.

– Мы прочитали про Стеффи в Сети. Как раз в это время мы были в Сан-Диего. И сразу приехали…

– Мы надеялись… – начинает мужчина.

– На что? На что именно вы надеялись, скажите? – Я почти кричу.

– В чем дело? Кто это? – спрашивает Эсбен, с тревогой коснувшись моей руки.

– Кэл и Джоан Кантор, – говорю я, бросив на них убийственный взгляд.

– Приемные родители Стеффи? – недоверчиво уточняет он.

– Да. Которые выставили ее за дверь, как только ей стукнуло восемнадцать, – холодно отвечаю я.

– Подожди… что? – перебивает Кэл. – Это она сама тебе сказала?

Джоан подносит руку ко лбу. Она так же убита горем, как и я.

– Кэл…

Муж берет ее за руку и собирается с силами, прежде чем заговорить:

– Элисон, дело было не так. Совсем не так.

– В каком смысле?

В моем животе что-то обрывается, когда до меня доходит…

– Мы не выгоняли Стеффи, – говорит он, сдерживая слезы. – Мы бы ни за что этого не сделали.

– Но она мне сказала…

Поверить не могу. Нет, могу.

– Она сказала, что вы не захотели оставить ее у себя. Во всяком случае, насовсем. Что семьи не получилось.

– Господи… – Джоан качает головой.

– Ей было страшно, – говорю я шепотом, когда новое осознание прошлого накрывает меня. – Она слишком боялась кому-то довериться. Ведь так? Ох, Стеффи…

– Мы должны были догадаться, – произносит Джоан душераздирающим тоном. – Господи, мы ведь могли понять. Но Стеффи была так упряма и непоколебима. Она очень вежливо, но недвусмысленно сказала, что не хочет, чтобы мы ее удочеряли. Мы отнеслись с уважением к ее выбору, хотя и пытались переубедить. Мы старались изо всех сил, но…

Я заканчиваю:

– Но невозможно убедить Стеффи, если она чего-то не хочет. И, в первую очередь, она не хотела чувствовать себя зависимой. Она просто не может так…

Я прекрасно это знаю. Надо было догадаться, что на Кэла и Джоан это тоже распространяется.

Кэл кивает:

– Да. Элисон, мы любили ее тогда и любим теперь. Мы считаем Стеффи нашей дочерью.

Он мучительно кривится.

– И она всегда будет нашей…

Я подхожу к нему.

– Да. Я верю вам.

К трагедии прибавились новые действующие лица.

Сиделки, Ребекка и Джейми, очень любезны. Они явно и раньше всё это проделывали. Они стараются по максимуму подготовить меня, прежде чем впустить в палату. Они заранее предупреждают, что Стеффи худая и бледная. Что вокруг полно приборов, проводов и экранов. Что ее смерть – вопрос нескольких часов. Ребекка отвечает на все мои вопросы. Она видела достаточно пациентов. Ее предположение: это произойдет скоро. В промежутке от четырех до десяти часов.

Эсбен ждет в коридоре, сидя на пластиковом стуле.

– Я пробуду здесь, сколько тебе нужно.

Я знаю, что он не подведет. Это единственное мое утешение.

Кэл и Джоан остаются рядом с ним. Не знаю, как сказать Стеффи, что они здесь, но я обязательно что-нибудь придумаю.

Джейми открывает дверь и вводит меня в палату.

– Я буду здесь, если понадоблюсь, – негромко произносит она.

– Элисон! – Громкий, радостный голос Стеффи пугает меня.

Она сидит в постели, окруженная пустыми обертками. В палате пахнет гамбургерами и жареной картошкой.

Я изо всех сил стараюсь не выказывать испуг: сидящая передо мной девушка разительно не похожа на ту, которая вошла в мою комнату минувшей осенью. Стеффи очень, очень худая, кожа у нее пепельного цвета, под глазами мешки, которых раньше никогда не было. Пышные светлые волосы стали тусклыми и редкими, они безжизненно висят вдоль черепа.

В ней всё не так, но тем не менее я узнаю свою лучшую подругу. Стеффи при любых обстоятельствах остается собой.

– Иди сюда! – говорит она. – Боже мой, просто не верится, что ты добралась. Безумный был денек, а?

Сейчас глубокая ночь, но она полна энергии и возбуждена.

– Да уж. – Я пытаюсь говорить, как будто всё в порядке. – Но для тебя я готова на что угодно.

– Я знала, что ты прилетишь!

Я пересекаю маленькую палату и наклоняюсь над Стеффи, чтобы обнять ее. Когда я вижу, какая она слабая, мне становится трудно глотать. Я боюсь прижать ее слишком сильно, но она сама обнимает меня, гораздо крепче, чем я думала, и я отвечаю тем же. Какое счастье – держать Стеффи в объятиях после всех этих месяцев, в течение которых я думала, что больше мы никогда не увидимся.

Она похлопывает меня по спине, и я сажусь на стул у постели.

– А теперь рассказывай. Расскажи о себе. Как у вас дела с Эсбеном?

Трудно не улыбнуться, потому что Стеффи полна энтузиазма. И это так похоже на мою подругу – говорить обо мне, в то время как проблемы именно у нее.

– Что тебе рассказать?

Стеффи поднимает бровь – так, как умеет только она, невероятно высоко – и скабрезно ухмыляется:

– Ну, это произошло?

– Что?

– Вы переспали? – громко спрашивает она, и я оборачиваюсь, чтобы убедиться, что ее не слышали в коридоре. Джейми сдерживает смех.

– Ну…

– Подружка, у меня мало времени. Колись.

– Да.

– И‐и?

– И это было великолепно. Эсбен крут.

– Именно так, как я подумала, когда впервые его увидела, да? – радостно спрашивает Стеффи. – Я ведь не ошиблась, так?

– Ты была абсолютно права.

Больше часа я рассказываю обо всем, что происходит в моей жизни. Об Эсбене, об учебе, о Саймоне. О посылках. О Кармен, Керри, Джейсоне и Дэнни.

Я рассказываю Стеффи о своем новом мире, о котором она еще не знает. Мне так хочется, чтобы она стала его частью.

Я с трудом сдерживаю слезы. От этого обычного на вид разговора больничная палата кажется еще более унылой. Я смотрю на Джейми, и она ободряюще кивает. Пусть всё идет своим чередом – вот что она имеет в виду.

– Ой, браслет! – восклицает Стеффи. – Дай глянуть!

Она хватает меня за руку и ахает:

– Какая прелесть! Эсбен молодец. Он ведь здесь? Где он?

Она смотрит мне через плечо.

– Я, конечно, выгляжу паршиво, но, блин, это же больница. Эсбен не смутится. А ты, кстати, ничего не сказала про мою футболку. Ее, конечно, прислал Саймон. Прямо сегодня.

Я смотрю на Стеффи и улыбаюсь. На ней красная футболка с Чудо-женщиной. Просто блеск.

– Мне разрешили снять этот жуткий больничный халат. И вообще, теоретически здесь не больница, а хоспис. Жуть, да?

Я не знаю, что сказать. Что ответить. Но Стеффи продолжает болтать, и я получаю небольшую отсрочку, чтобы собраться с духом.

– Ну, где же Эсбен? Я хочу увидеть все видео и фотки. Почему он больше ничего не выложил? Я следила за вами в Интернете. С этим лимузином просто чума! С ума сойти. Я отрывалась от Сети, только чтобы поесть. Завтра ты ведь попробуешь здешние гамбургеры? Обещай!

– Обещаю.

– Где Эсбен? – повторяет Стеффи. – Я хочу еще.

При виде ее возбуждения я смеюсь:

– Сейчас приведу его.

– Ура!

Осторожно и взволнованно я подхожу к двери.

– Эсбен, Стеффи просит тебя зайти. Покажи ей видео и фотки, которые ты сделал.

– Что? – Он, кажется, удивлен не меньше меня. – Хорошо. Да. Конечно.

Эсбен заходит вслед за мной в палату, и взгляд Стеффи устремляется на него. Она молча ждет, когда он сядет рядом. Откинувшись на подушку, Стеффи смотрит на Эсбена.

– Эсбен… – негромко говорит она и протягивает руку.

– Стеффи…

– Очень приятно тебя видеть.

Она заметно успокаивается.

– Ну, давай. Покажи мне сегодняшние фотки. Я хочу видеть… – она несколько раз судорожно вдыхает, и я пугаюсь, – …всё. И ты должен это выложить. Настал мой звездный час, понятно?!

Стеффи слабо улыбается.

– Конечно. Всё, что угодно.

Эсбен достает телефон и показывает ей фотографии и видео. Стеффи засыпает его вопросами, а он терпеливо отвечает. Когда на экране появляется поющая стюардесса, Стеффи вдруг тянется куда-то вбок. Я не могу понять, зачем.

– Стеффи, что случилось? – спрашиваю я.

Джейми мгновенно оказывается рядом.

– Ей просто нужен кислород, всё нормально.

Ловко и плавно двигаясь, она надевает на лицо Стеффи кислородную маску.

Я впиваюсь пальцами в бедро Эсбена.

Стеффи приподнимает руку, прося нас подождать минутку. Я киваю и глажу ее по плечу, давая понять, что она может не торопиться. Нервный взгляд, который она бросает на Джейми, пугает меня до чертиков, но я стараюсь сохранять спокойствие. Как будто нет ничего странного, что моя лучшая подруга, мой ангел-хранитель, не в силах дышать без помощи.

Проходит несколько секунд – несколько вдохов и выдохов – и Стеффи кивает.

Она на мгновение приподнимает маску.

– Покажи еще.

Эсбен явно осторожничает, а я говорю:

– Покажи ей видео со стюардессой.

– Да? Ладно. Уверена?

– Конечно. Ей понравится.

Мы со Стеффи обе знаем, что она умирает. Что конец близок. Эта песня не скажет ей ничего такого, чего она бы не знала.

Стеффи снова надевает кислородную маску и смотрит видео. Примерно на середине она тянется ко мне, и я беру ее за руку. Больше не отпущу. Какое бы воодушевление она ни испытывала, какое бы количество адреналина ни струилось по жилам Стеффи совсем недавно, всё закончилось.

Начался спад.

– Очень люблю… эту песню. Какой красивый голос. – Слова Стеффи едва можно разобрать, но я их слышу. – И эти люди…

– Все любят тебя, – говорю я.

Она поворачивает голову, и я вижу на ее лице улыбку.

– Приготовься, – говорю я весело. – Ты просто не поверишь. Эсбен, покажи, что случилось, когда мы добирались из Чикаго в Мидуэй!

Несколько минут Стеффи смотрит видео, хотя глаза у нее затуманиваются. Чуть заметно.

Она приподнимает маску, чтобы спросить:

– Мотоцикл? Ты ехала на мотоцикле?

– Да. Это было круто.

Еще немного фальшивого позитива.

– С ума сойти.

– Элисон держалась гораздо лучше, чем я, – добавляет Эсбен.

Стеффи берет его за руку и делает несколько глубоких вдохов. Потом опускает маску на лицо и говорит: