Стелла Грей - 2+2

– Я тут набросал кое-что… глянь.

Он развернул ко мне мак, и я подалась вперед, разглядывая графики, составленные Ником. Он уже сделал практически всю свою часть работы для совместного проекта. И когда только успел?..

– Данилов, скажи мне честно… какой у тебя IQ?

– М-м-м… не то чтобы большой, зайка, но нам хватит, – эта сволочь демонстративно пошевелила маком на бедрах, но через секунду более спокойно спросила: – Как понимаю, мы собираемся натянуть нос ботанику и крыске?

– Именно, – нейтрально ответила я, решив не реагировать на первую часть высказывания.

Судя по всему, у Никиты такой стиль общения. А я в кои-то веки должна стать умной, мудрой девушкой, которая не поддается на провокации!

В общем, я сдержанно поблагодарила Данилова и попросила перекинуть подготовленные им материалы в папку на “облако”. Скачала на свой компьютер и начала работу непосредственно над презентацией. Периодически косилась на поглощенного своим проектом Никиту. И поразилась скорости его работы.

А еще… я поняла, что только за учебой вижу его сосредоточенным, сконцентрированным и каким-то… настоящим, что ли.

Азартный блеск в глазах, морщинка между бровей.

Я зависла на разглядывании Данилова. Выцепила взглядом такие мелочи, как родинка на щеке, маленький шрам над бровью или то, как падает на глаза парня челка, а он привычным жестом отбрасывает ее…

Из созерцательного транса меня вырвал звонок в дверь.

– Твоя мама? – предположила я.

Но Данилов с сомнением покачал головой.

– Мы же виделись с ней утром. Два визита в один день не в ее духе.

Он отложил ноут с колен, поднялся с дивана и пошел открывать дверь.

Я же, бросив короткий взгляд на недоделанную презентацию, тихо вздохнула. Не люблю, когда сбивают с мыслей и не дают сделать запланированное.

Кого бы там не принесли черти, надеюсь, это ненадолго.

– О, привет, очкарик! – пропел у порога Никита. – А тебя Лариска не заругает, что ты так поздно один по городу гуляешь?

– Где Ника? – без приветствий раздался голос Вовы, и я замерла от неясного чувства холодка, пробежавшего по спине.

Странно даже. Обычно я не так реагировала на собственного парня. Он приехал! Невероятно.

Отложив ноут, я вскочила с дивана и метнулась к коридору, где обменивались любезностями оба парня.

– Вова, я здесь! – воскликнула, возникая из-за спины Данилова. – Никита, отойди.

Ректорский сынок насмешливо фыркнул и отступил в сторону со словами:

– Ой, разбирайтесь сами, голубки. Только дверь закройте – дует!

Вова, до сих пор стоящий в общем холле, шагнул в квартиру, сам прикрыв за собой дверь, и отчего-то тут же встал столбом, осматривая меня с ног до головы.

Я нахмурилась: молчание Вовы было непривычным. Хотя до сегодняшнего дня мы ни разу ведь и не ругались… Может, он пришел как раз попросить прощения за то, что живет с Ларисой, и теперь просто подбирает слова?

– Пошли внутрь, – улыбнулась я, решив проявить себя радушной хозяйкой и хоть как-то начать разговор. – Хочешь чаю?

Вова начал уже мотать головой, когда из гостиной раздался хохот Данилова:

– Вот еще – чай на него переводить!

– Замолчи! – крикнула я ему. – Ты сегодня накосячил, так будь же хоть полвечера человеком!

– Ой, все! Ты мне теперь всю жизнь что ли эти трусы припоминать будешь?!

Я прикрыла глаза и попыталась успокоится, чтобы не прибить Никиту прямо сейчас. После же, подняв взгляд на Вову, медленно произнесла:

– Не обращай на него внимания. Пойдем.

Поджав губы, Вова двинулся за мной следом. Так дошли до кухни, где он сел на один из стульев, а я все же налила ему чай, к которому парень даже не притронулся.

– Ты о чем-то хотел поговорить? – снова начала я разговор.

– Да, – все так же поджимая губы, ответил Вова и обвел рукой мою фигуру. – Вот об этом! Твоем поведении.

Я недоуменно вскинула бровь, начиная догадываться, что Вова пришел не извиняться.

– Стесняюсь спросить, а что с ним не так?

– Все. Пока я пытаюсь защитить наше с тобой будущее, вкалывая за двоих на Лариску, ты…

– Что она? – опять бесцеремонно встрял в наш разговор появившийся за мой спиной Данилов.

Ну вот же непробиваемый!

– Тебе что тут надо?

– Да ничего. Ноут твой с дивана убрал. Даже ноги вытянуть не могу, – с этими словами он водрузил на край кухонной столешницы мой старенький комп, а после гордо удалился, чтобы лежа щелкать пультом.

– Вова, продолжай!

– Пока я работаю над нашим будущим, ты тут спелась с этим! – Вова пренебрежительно бросил в меня этим обвинением и продолжил: – Правильно мне сказала Лариса, ты быстро решила променять меня на более выгодного кандидата. Да-да, я знаю, кто он и как сюда попал – Лариса все сказала. Но я не поверил даже после того, как увидел ваш поцелуй днем. Зато сейчас…

Если честно, я начинала свирепеть. Потому что понятия не имела, что творится в голове у Вовы, и тем более, что ему там напела Лариска.

– И что же изменилось сейчас? – с вызовом произнесла я.

– Ты носишь его рубашки! Вы открыто и не стесняясь обсуждаете свои трусы, и после этого ты еще задаешь такие вопросы, Ника? Я был лучшего мнения о твоих умственных способностях!

– То есть ты решил, что я с ним сплю? Хорошо же ты мне доверяешь!

– Доверял, – поправил меня Вова. – А теперь разочарован, ибо ты пренебрегла моим доверием.

– Серьезно?! Нет, в самом деле, ты серьезно?

Лично в моей голове происходящее совершенно не укладывалось. Мало того, что он первый убежал собачкой за другой девушкой, так теперь еще я оказалась виновата. Но обиднее всего были его обвинения: зная то, как сильно я ждала перехода на новый этап отношений с ним, Вова решил, что в первые же дни я раздвинула ноги перед ректорским сыном.

Значит, он поверил Ларисе и не верит мне!!!

– Ты даже не удосужился выяснить правду, прежде чем меня обвинять, – выплюнула я, а в душе бушевал ураган, разнося надежды в пыль и прах. – Но, видимо, это даже к лучшему. Надо сказать спасибо судьбе за то, что вовремя сняла с моих глаз шоры. И знаешь что… Подожди!

С этими словами, я метнулась в свою комнату, откуда вылетела через секунд двадцать со своей испорченной после стирки футболкой.

– Вот о чем говорил Данилов, – мой голос звенел от обиды, и все же я не могла сдержаться. – Мои вещи пострадали в стирке! И хорошо, что рядом нашелся хоть один мужчина, который смог мне помочь. И да, на мне рубашка Никиты, и спасибо ему за это!

В квартире повисло молчание, разбавляемое только фоновым шумом ТВ-новостей.

– Воу-воу, Никс, – отозвался с дивана Данилов, которому пришлось даже привстать. – Мне, конечно, приятны дифирамбы, но все же потише. А то соседи могут вызывать полицию.

– То есть ты по-прежнему моя девушка и не спала с другим? – спросил Вова, опять глядя на меня через стекла очков самым умоляющим видом.

Но в этот раз я была неумолима.

– И да, и нет. Да – я ни с кем не спала, и нет – я больше не твоя девушка. Мы расстаемся, Селиванов!

Услышав мою фразу, Вова пораженно вскочил с места, нечаянно задев рукой мой ноут.

Я даже не успела вскрикнуть, осознавая будущую потерю, потому что полет бука был эпичен, но недолог.

Пластиковый корпус разлетелся будто стеклянный: экран отдельно, клавиатура отдельно, какие-то запчасти, батарея вообще отъехала на другой конец кухни.

– Ой мля…. – просвистел Данилов, пока я шокировано осознавала произошедшее.

Кажется, этот день войдет в число худших в моей жизни.

– Господи, Вероничка, прости меня, пожалуйста, – начал причитать Вова, подлетая к обломкам ноута и будто пытаясь собрать его обратно. – Я не хотел, это случайно. Честно!

Я же продолжала стоять словно вкопанная…

– Твоя работа. Она тоже наверняка пропала, как же ты будешь заново делать ее без компьютера? – продолжал сокрушаться уже бывший парень, и только сейчас я нашла в себе силы ответить:

– Заново не буду. Слава богу, у меня все сохранено в облаке. А теперь уходи, Вова. Иначе я за себя не ручаюсь!

– Вероника, я же не специально.

– Уходи! – еще раз твердо проговорила я.

Вова медленно поднялся с деталями ноута, переложил их на стол, а после сделал шаг назад.

Что-то мелькнуло в его взгляде, чего я не замечала раньше.

– Еще раз извини, что так получилось, – проговорил он, отворачиваясь.

И лишь когда дверь за бывшим парнем закрылась, я позволила себе слезы. Они сами полились из глаз, хоть я и старалась держаться.

И даже то, что подошедший сзади Данилов ободряюще положил руку на плечо, не вызвало раздражения. Он не стал говорить свое обычное “не ной”. Просто слушал, как я всхлипываю.

– Ты был прав, – сказала в какой-то момент. – Не надо было переводить на него чай.

/Никита Данилов/

Я не знал, как реагировать на ее слезы.

Пусть бы лучше злилась, кричала и топала ногами. А тут – хоть погибай.

С тех пор, как ушел отец, мать плакала днями и ночами. Тогда-то и я перестал адекватно воспринимать такой способ борьбы с депрессией. Если женский пол в радиусе сотни метров начинал реветь, я малодушно бежал, не оглядываясь и теряя тапки. На фиг такое счастье!

Но тут попал.

Ника стояла рядом, шмыгала носом, прятала взгляд. По ее щекам катились слезы, и мне жутко хотелось догнать Селиванова, чтобы размазать этого гаденыша по стене.

– Ну, будет тебе, Никс, – сказал, ободряюще похлопав ее по плечу. Затем отступил в сторону, запустив пятерню в волосы на затылке.

Что еще сказать – не знал. Хоть бы оно само как-то устаканилось.

– Теперь еще и ноут разбит, – шепнула она, закрывая лицо ладонями. – Что же это такое?

Вопрос явно был риторическим, по крайней мере, я на это надеялся, и отвечать не спешил. Перекатываясь с пятки на носок и обратно, стоял напротив, не решаясь сбежать и не спеша на помощь. Внутри меня рос протест. Все естество просто кричало, требовало уйти, закрыться в своей комнате и выйти только, когда фонтан перекроют.

– Никита, можно тебя попросить? – она подняла на меня взгляд как раз в тот момент, когда я малодушно искал причину уйти.

Из квартиры вообще.

– Да, конечно.

– Отругай меня.

Что? Брови взлетели сами собой.

– Ну, ты ведь умеешь, – она немного смутилась, но продолжала гнуть свое: – У тебя такая манера – говорить правду с ироничным подтекстом. И потом, со стороны тебе виднее все это…

Она неопределенно обвела рукой прихожую, явно подразумевая не нашу квартиру.

– Ты хочешь, чтобы я сказал, что Селиванов продажный очкарик, который сразу понял, что с Лариской ему будет выгодней и удобней? – уточнил на всякий случай.

Глаза Громовой снова налились влагой, а губы дрогнули. Но она упрямо кивнула.

– Еще, – попросила чуть слышно.

– Он приехал с тобой, потому что считал, что на большее грех рассчитывать. Ты красивая, умная, спортивная, а он – типичный ботаник. Ему зверски повезло как-то тебя очаровать, чем он наверняка очень горд. Я до сих пор гадаю, что тебя в нем так поразило. Потянуло на необычное? Прыщи и очки с толстыми линзами нынче в моде?

– Уф, – Ника подняла глаза к потолку, покачала головой.

– Серьезно, что? Чем он тебя захватил?

– Словами, – она посмотрела на меня. – Он умеет говорить так, что начинаешь считать себя королевой в его глазах, Данилов. И смотреть умеет будто ты сокровище.

Я хлопнул себя по лбу, засмеялся.

– Что? – нахмурилась Громова.

Взяв ее за плечи, повернул к себе спиной и подвел к зеркалу.

– Смотри, – ткнул на отражение, – кого ты видишь?

– Нас.

– Какие мы?

– Ну-у…

– Красивые, Никс. Счастливые. Хотя ты немного не в форме, но в целом можешь добрать баллов харизмой. Я-то посмотри, какой хорошенький.

Она делано фыркнула, но не сдержалась и улыбнулась.

– Вот! – Коснулся ее щеки, на которой сразу появился легкий румянец. – С улыбкой вообще крышеснос, Громова. Понимаешь? Ты и есть сокровище. Без всяких “будто”. Только не реви больше, умоляю.

Она отошла на шаг, встала напротив и замерла, чуть склонив голову, разглядывая меня так странно, что даже неудобно стало.

– Ты чего, Ник? – Я прикрыл ладонями местечко за ширинкой. – Снова мне порчу белья припомнила?

Она хмыкнула.

– Шут ты, Данилов, – сказала тихо и как-то ласково. Совсем непохоже на все то, что звучало в мой адрес прежде. – Пойдем работать?

Я кивнул. Пошел за ней послушно, устроился рядом со своим макбуком, открыл облако…

– Ты точно готова? – спросил у нее, хмурясь. – Можно завтра продолжить, время в общем-то есть.

– Глупости, – Ника отмахнулась. – Труд – лучшее лекарство от хандры. Ноутбук, конечно, очень жалко, но тут уж ничего не поделаешь. Лучше пусть сломается что-то материальное, чем моральное. Такая расплата…