Стелла Грей - 2+2

Но, может, это и хорошо? Ведь неожиданности могут быть и приятными.

***

Вернувшись вечером после учебы домой, я почти сразу сбежала в свою комнату и даже закрылась в ней на ключ.

– Ник, у тебя все хорошо? – озадаченно поинтересовался Ник.

– Ага. Просто устала и после еды разморило.

Так как мы сразу из больницы поехали в универ, а после поужинали в кафешке, то было на что сослаться.

– Ну ок, – озадаченность так и звенела в голове парня. – Тогда отдыхай, до завтра.

Прижавшись спиной к стене, я прикусила указательный палец от волнения и вернулась мыслями к утреннему разговору.

Я иду на свидание с Даниловым!

Я. С Ником.

С тем самым хамом в гриндерсах, которого на дух не переваривала еще несколько недель назад. С тем самым невероятно наглым парнем, которого удушить хотелось.

С тем самым…

Который оказался невероятно душевным, умным и классным.

А-а-а-а!

А еще он потрясающе целуется.

Память мигом расчехлила чемоданчик с заветными воспоминаниями и достала самое жаркое. Я покраснела и, прижав обе ладони к щекам, рванула в ванную смывать краску смущения. Мордашка остыла, я успокоила дыхание и уже собралась было выходить, когда запиликал телефон. На экране высветилось входящее сообщение от Никиты Данилова: “Завтра с самого утра мы уезжаем навстречу приключениям. Оденься тепло и удобно”.

Мои глаза невольно полезли на лоб от такого анонса. Я быстро напечатала ответ: “Навстречу приключениям – это куда?”

Ответ на заставил себя долго ждать: “Это секрет, Никс))) Спокойной ночи, моя беспокойная рыжая девчонка”.

Я поняла, что под холодную воду стоит засовывать всю голову. Потому что снова запылала румянцем!

Сердце билось так громко, что мне казалось, что его удары слышны Данилову в спальне.

Уснуть мне, несмотря на все добрые пожелания соседа, разумеется, удалось далеко не сразу.

Утром будильник, скорее, воскресил меня, чем разбудил. Но бодрость мигом вернулась вместе с пониманием, куда я сейчас поеду.

Ветром метнувшись в ванную, я через полчаса стояла возле гардероба в мучительных раздумьях о том, что надеть. В итоге остановилась на джинсах, теплой кофте и кожаной куртке сверху. Немного подумав, взяла рюкзак и сунула в него теплый шарф.

Выйдя из комнаты, потянула носом и блаженно закатила глаза.

Пахло выпечкой!

Повесила куртку на вешалку и почти на цыпочках двинулась на кухню, где меня поджидало роскошное зрелище “Мужчина у плиты”

– Доброе утро! – отсалютовал мне лопаточкой Никита. – Садись! Будешь оладьи?

Я торопливо закивала.

– Отлично, тогда сделаю пока нам чай. Перекусим и поедем.

– Не думала, что ты умеешь готовить, – удивилась я, с осторожностью пробуя выпечку. – Особенно после той истории со стиркой. Я бы тебя вообще к хозяйственным делам не подпускала.

– Ну-у-у-у, – протянул Никита. – Готовить я не умею, а вот разогреваю виртуозно.

Он продемонстрировал мне упаковку замороженных полуфабрикатов, купленных не так давно в супермаркете.

– А вот чай делал сам. Чем могу гордиться, – припечатал в довершение Ник, ставя передо мной чашку. Пакетик болтался внутри, и на краю блюдечка, как претензия на сервировку, лежало два кусочка сахара.

В этот момент что-то внутри меня замерло и несколько переосмыслились взгляды на жизнь. Например, в фильмах очень часто показывали, как мужчины несут завтрак в постель. Это подавалось как верх романтизма. Я же, наоборот, всегда задумывалась, ну как можно есть в постели? А если разольешь, а крошки на простынях? На фиг, на фиг.

А вот сейчас я умилялась обычному пакетику чая просто потому, что его сделали именно для меня.

Вова вот никогда не проявлял себя даже в такой мелочи.

– Так куда мы поедем? – еще раз спросила я.

– Вначале думал на Гранд-Каньон, но потом погуглил и понял, что до него аж две тысячи миль, так что никак не получится туда попасть. Но в ближайших местах нашлись не менее интересные. Правда, для того, чтобы туда добраться, мне пришлось арендовать тачку.

Я округлила глаза и промолчала. Ну, конечно же у Никиты были права, и он умел водить, просто это я вечно вертелась в такой среде, где если кто-то и умел ездить самостоятельно, то только на велосипеде.

Через двадцать минут мы вышли из дома и направились к парковке. Машину, как пояснил Никита, пригнали еще за полчаса до того, как я проснулась. Собственно, потому мой сосед так рано и встал.

– Пристегивайся и погнали! – объявил Данилов, и я в точности выполнила.

Мы двигались куда-то вперед по Южному шоссе, все дальше и дальше от Нью-Йорка, зато вдоль побережья. Никита вел не спеша: сказывалась незнакомая трасса плюс непривычная машина. Я же, пользуясь низкой скоростью, разглядывала округу. К полудню мы забрались настолько далеко от города, что местность даже начала напоминать дикую. Воздух стал отчетливо пахнуть солью и свежестью, такой сильной, которую можно встретить только на природе.

– Скоро будет небольшой городок, – заглядывая в навигатор, сказал Никита. – Перекусим там, а после дальше в путь.

– И сколько еще ехать? – удивилась я, прикидывая расстояние.

– К вечеру доберемся, – загадочно пообещал парень.

В городе мы действительно перекусили, а еще взяли еды с собой, судя по объемам, для жарки шашлыков на маленькую армию.

– Ты когда-нибудь ночевала в палатке? – тут же спросил Никита, и я замотала головой.

Нет, боже упаси. Мать меня к подружкам-то не всегда отпускала на ночь, а тут палатка.

– Значит, будешь, – улыбнулся этот Робинзон Крузо, чем в мгновение заставил мое сердце заколотиться. То ли от страха провести ночь в холодном домике из ткани, то ли от чего-то еще.

В одном из пунктов проката Никита взял в аренду палатку со спальниками, оказывается, даже такое выдавали посуточно за пару десятков долларов.

Мы продолжали путь, когда я озадаченно спросила:

– А ты, выходит, уже ночевал в палатках? Откуда такой опыт? Мне казалось, ты… – я попыталась подобрать слова, но не вышло. – В общем, папа же тебя не водил в походы.

На лице Данилова появилась гримаса недовольства, но в следующий миг он все же улыбнулся.

– У мамы было много ухажеров после отца. И надо сказать, никто ужасным не был. Наверное, даже наоборот, просто я их ненавидел больше по инерции, ревнуя к ней, – неожиданно откровенно произнес Никита. – С Генри мама была не долго, и тем не менее, с ним мы поладили лучше всего. Он оказался заядлым любителем активного отдыха и вечно пытался таскать меня с собой. Палатки, лыжи, сноуборд. Один раз даже по реке сплавлялись. Мне, кстати, понравилось. Но после мама разошлась с ним, и все походы сошли на нет. Потом, чуть повзрослев, отправлялся в турпоходы с друзьями. Так что и без отца было, кому меня учить.

А дальше Никиту будто прорвало, и он начал рассказывать о каких-то эпизодах своего взросления, о которых, похоже, давно ни с кем не говорил. А я внимательно слушала, делая выводы.

Так я узнала, что однажды на полгода он остался один в России без матери только с бабушкой. Отцу тогда и дела до него не было: ректор отдыхал на медовом месяце с тогдашней пассией, а мать занималась какой-то бумажной волокитой во Франции.

В четырнадцать лет он, желая привлечь внимание взрослых, начал курить и за это крепко получил трындюлей от нового бойфренда матери Ганса, на это раз немца.

Мозги тогда это прочистило знатно, а вот обида затаилась…

В шестнадцать Никита заработал свои первые деньги. Большую сумму. Правда, уточнять, как именно, не пожелал. Сказал, что сейчас бы в такую авантюру ввязываться точно не стал.

– Да что мы все обо мне? Расскажи уже о себе, Никс. Что в твоей жизни интересного было?

Он спросил, а я будто в ступор впала.

– Надо подумать, – неуверенно протянула я, мысленно перелистывая прошлое и понимая, что оно настолько заурядно, что мне даже рассказать не о чем. – Живу с матерью сколько себя помню. Живем скромно, но стараемся, чтобы как у всех. Никуда особо не ездила, ничего запретного не пробовала. Сигарет не курила…

– И даже уши не проколола, – усмехнулся Данилов, кидая беглый взгляд на мои мочки. – Пай-девочка на все двести процентов.

Я уже хотела насупиться, но Никита вдруг принялся притормаживать у одного из съездов в сторону побережья.

– Приближаемся, Никс, – таинственно выдохнул он. – Дикий пляж, уголок первозданной природы и место, которое мне пришлось искать вчера полночи, перерыв кучу Гугл-карт. Надеюсь, тебе понравится.

Наша цель стоила столь долгого пути. Притормозив на стоянке неподалеку от пляжа, мы вышли и оказались в оазисе! Маленький дикий полуостровок суши немного вдавался в воду и находился на достаточном отдалении от мест, где обычно отдыхали местные жители. Белоснежный песок так и манил разуться и пройтись по нему, касаясь голыми ступнями невероятно приятной поверхности; легкий ветерок шевелил волосы на моей голове, а шум накатывающих на берег волн успокаивал и раззадоривал одновременно.

Я замерла, прикрыв глаза и наслаждаясь ощущениями. Мне казалось, что внутри меня пылает солнце. Маленькое лучистое солнце по имени Счастье, от которого в разные стороны рассеиваются лучики под названием Радость.

– Хорошо здесь, – сказал Никита, подкравшись сзади. – Правда?

И сразу по коже мурашки… И понимание: мы здесь с ним абсолютно одни. Только он и я на личном оазисе.

Я вздрогнула ни то от страха, ни то от странного предвкушения.

– Холодно? Возьми мою ветровку, Никс, и можешь прогуляться, пока я палатку разложу, – не дождавшись моего ответа, проговорил Данилов. – Или в машине пока посидишь?

– Нет. – Я обернулась и улыбнулась ему. – Можно мне помочь? Я никогда не устанавливала палатки. Хочу быть полезной.

– Я же тебя отдыхать пригласил, – он отрицательно мотнул головой.

– Мне нравится активный отдых, – парировала я, – но куртку твою накину. Если предложение еще в силе.

Никита разрешил помочь. Хотя, признаться, я больше мешала, чем принесла пользу. Пока Данилов умело колдовал над местом нашего ночлега, я давала ценные советы, крутилась рядом и, реже всего остального, подбадривала его добрым словом.

– Вот и все, – постановил Данилов спустя десять минут возни над куском ткани с колышками. – Осталось перенести внутрь спальники. И…

– И? – теряя самообладание и чуть отступая сторону от света фар, я замерла.

– Разжечь костер, – улыбнулся Никита. – Мы же мяса купили. Будем жарить. Ты как? Не против?

– Только “за”.

Следующий час я очень старалась расслабиться, но постоянно ждала подвоха от Данилова. Но он не совершал ничего предосудительного: сидел рядом, не касаясь ни пальцем, смотрел на звезды и декламировал стихи; кормил меня мясом и развлекал разговорами о путешествиях… В конце концов я, расслабилась и даже начала испытывать невероятное удовольствие от его присутствия рядом, когда Ник, хлопнув в ладоши, объявил отбой и стал тушить костер.

– Твой спальник уже расстелен, – сказал он, подмигнув. – Отдыхай, Никс. Утром нужно будет возвращаться в каменные джунгли, а пока можно еще покайфовать.

Я кивнула и на негнущихся ногах отправилась в палатку… Взглянув на огни ночных баров вдали, я подумала, что зря согласилась на это уединение… А теперь Данилов был слишком близко со всей своей безбашенной харизмой.

Спальный мешок оказался очень теплым, напрасно я переживала за холод. Вот только дрожь унять никак не получалось. Ноги так ослабли, что я с трудом ими шевелила, а в руках сжимала ткань спальника, не в силах расслабить пальцы.

Когда Данилов вошел в палатку и, закрыв ее изнутри, стал устраиваться на ночлег, я и вовсе притворилась давно и безнадежно уснувшей.

– Громова, – устроившись вплотную ко мне, Никита вытащил руку и убрал с моего лица прядь волос, – ты бываешь такой грозной и воинственной, но совсем не умеешь притворяться.

Я тихо вздохнула. Приоткрыв глаза, посмотрела на улыбающееся лицо напротив.

– Я не притворяюсь, просто жду, пока сон придет, – сказала, стараясь придать голосу уверенность. – А если лежать и разговаривать, этого не случится. Вот и все.

– Вот и все, – эхом повторил он и засмеялся. – Смешная моя. Думаешь, я привез тебя сюда, чтобы совратить в палатке? Никс, ну верь в меня хоть немного. Я гуманист. Не стану тебя морозить ни за что.

Осторожно высунув нос из-под спальника, посмотрела на него внимательней.

– Зачем тогда?.. – спросила немного растерянно.

– Чтобы провести время вместе, это же очевидно, – ответил он, поворачиваясь на бок и подпирая голову рукой.

– Разве мы мало времени проводим вместе? – Я прищурилась: – Кажется, ты лукавишь, Данилов.

– Совсем нет. – Он снова тронул мои волосы, нежно заправив их за ухо. – В квартире мы можем только экономикой заниматься, все разговоры сводятся к занятиям. А отдых никто не отменял, правда, Громова?