Стелла Грей - 2+2

– Да… Спасибо.

Мы идем дальше по коридору, и я вдруг думаю о том, что люблю ее. Но почему-то не спешу сказать об этом. Нужно ли сейчас засорять голову еще и этим? Нет, определенно не стоит. Но как хочется услышать, что Ника скажет в ответ! Не могу молчать. Повернувшись, хочу сказать эти три слова, хочу, чтоб она знала…

– Наконец, – мистер Браун выглядывает из своего кабинета. – Вот и вы. Первые двое уже здесь. Входите, начнем.

Ника бледнеет, крепче сжимает мою руку.

– Данилов… – шепчет одними губами.

– Ты поразишь всех, Громова, – говорю искренне, пропуская ее вперед.

И она поражает.

Стоит ей выйти к проектору и начать рассказывать о проделанной работе, как она преображается. Серьезная, красивая, уверенная в себе, Ника выглядит чудесно, внушая доверие и даже легкий трепет. Она легко отвечает на все вопросы, с легкостью разбивает конструктивную, на первый взгляд, критику… Моя девочка прекрасна.

Когда дело доходит до меня, я беру себя в руки и отрабатываю тему на полную. Знаю, о чем говорю, и, надеюсь, Браун это видит.

Лариса в ответах плавает, а Селиванов выступает на удивление хорошо, что раздражает.

– Что ж, очень неплохо, – говорит в заключение мистер Браун. – Я бы сказал, что вы все – достойные кандидаты. И даже если не можете сработать умом, дорабатываете хитростью.

Руководитель нашей практики смотрит на всех поочередно с легким прищуром, словно бы говоря: я знаю все ваши тайны, ребятишки, меня не проведете.

И я понимаю, что девушка, про которую говорила Ника, все ему рассказала…

– Также я знаю, что двое из вас из весьма обеспеченных семей, – продолжил говорить Браун. – Дочь главного спонсора, сын ректора… А ведь был уговор на этот счет – никакого личного протектората. Как итог, мне жаль, но я приму на практику только одного кандидата. Наиболее, по моему мнению, достойного. Громову Веронику. Имею честь пригласить вас на учебу за наш счет. Спасибо за прекрасно отработанные задания.

В кабинете повисла тишина.

Я повернулся к Нике, чтобы ее поздравить, но она с бледным лицом смотрела куда-то вперед и выглядела так, будто ей сейчас объявили смертный приговор.

И в тот же момент в моей голове прозвенел опасный звоночек. Неужели она переживает, что победил не Селиванов?! Если так, то мое терпение грозило лопнуть, как мыльный пузырь! Нельзя же быть настолько наивной и жалостливой…

– Мисс Громова, поздравляю, – еще раз объявил Браун. – Мой университет будет рад видеть вас среди наших студентов.

– Но позвольте… – где-то со стороны вякнула Лариса.

Пришлось обернуться на нее. Она вскочила с места и теперь пыталась что-то доказывать.

– Вероника, конечно, прекрасная студентка, но Владимир… – в ее голосе появился трепет, я даже поморщился. И эта туда же! Откуда такое благоговение перед Селивановым? – Владимир куда более талантливый молодой человек и более способный.

Браун скрестил руки на груди, посмотрев на нее, затем на Селиванова и неожиданно на меня, а после сверкнул глазами так, что захотелось провалиться сквозь землю.

– Я наслышан о способностях некоторых молодых людей в этом кабинете, – пригвоздил профессор. – Поэтому сделал свои выводы и выбрал того из вас, кого посчитал достойным. Решение окончательное.

Лариса мучительно покраснела и села. Я же вновь перевел взгляд на Нику.

– Эй, ты чего? – подтолкнул я ее немного в бок. – Ты молодец. Заслужила!

Только сейчас она очнулась от моих слов и как-то вымученно улыбнулась, будто и не рада была победе.

И тогда я зло посмотрел на Селиванова. Тот сидел бледный, с подрагивающими губами. Но жалеть этого идиота хотелось меньше всего! Если бы не его выкрутасы, мы могли бы вести вполне честную борьбу. Да что уж теперь говорить?

– Спасибо, мистер Браун, – наконец произнесла Ника, возвращая мое внимание. – Но я не совсем поняла, что значит студенткой. В случае победы речь ведь шла лишь о практике в следующем году.

– Изначально да. Но я имел беседу с ректором вашего университета, и мы пришли к выводу, что по программе обмена опытом и студентами можем предоставить одному из вас бюджетное место.

– Ох! С-спасибо, – пробормотала Ника. – Но я ведь могу подумать? Да?

Теперь уже на лице Брауна мелькнуло недоумение. Да я и сам был в шоке. Что значит “подумать”? Она что, решила отказаться? Но ведь от таких шансов не отказываются.

– Конечно, подумайте. Силой вас никто не заставит учиться.

Ника смущенно потупила взгляд, а я едва сдерживал себя, чтобы прямо сейчас не развернуть ее личико к себе и, глядя в глаза, не спросить: “Что за фигня?”.

Собственно, это я и сделал, как только мы оказались за пределами кабинета профессора.

– Ну… понимаешь, – сбивчиво начала девушка. – Моя мама… Я не уверена, что она позволит. Мне нужно с ней посоветоваться. Ведь одно дело пара месяцев в другой стране, а другое – годы… А она там одна в России, я не могу пойти на такое. И, к тому же…

Беглый взгляд на меня, и снова она спрятала глаза. Да что с ней?!

Слушал и не верил.

Не верил в то, что такие бескорыстные и не эгоистичные до сих пор есть на свете.

Что там Ника вчера говорила о семье Вовчика? Тот бы не раздумывая кинул всю родню и унесся в Штаты в поисках лучшей доли, а Ника сомневалась. И если мама, оставшаяся одна, действительно единственная причина ее сомнений, то я начинал гордиться своей девочкой.

Мне хотелось высказать ей в этот момент все, что думаю о ситуации, но мысли прервал зычный мужской голос на русском.

– Орлы! Поздравляю вас. Горжусь тобой, Лариса!

– Но мы не выиграли, пап…

– Вы замечательно проявили себя! Все!

Обернувшись, я увидел отца Ларисы, которого до этого лицезрел только в универе еще в России. Айвазов-старший обнимал дочурку, после, прекратив поздравления, пожал руку довольному Селиванову, буквально светящемуся от гордости. А в довершение алмазный магнат обратил взор на нас с Никой.

– А вам отдельные поздравления. Браун уже рассказал мне все. Поздравляю, Вероника, это было достойно.

Ника опять залилась краской смущения и будто стушевалась под взглядом Михаила Леонтьевича.

– Я знаю, о чем ты думаешь, Вероника, – подходя ближе, произнес он. – Если решила, что я злюсь, что победила не Лариса, то зря. Я не настолько верю в чудеса. За тебя же рад. Этот приз тебе нужнее.

– Благодарю, – отозвалась моя девушка.

– Обойдусь без благодарностей, – отмахнулся Айвазов. – Но, думаю, мы можем собраться этим вечером и поужинать у нас. Отметить окончание вашей практики.

Я уже открыл рот, чтобы попробовать отказаться, но Вероника взяла меня за руку, будто предостерегая не нарываться в резких тонах.

– Мы очень благодарны за приглашение, но уже завтра отлет, хотелось бы успеть собрать вещи…

– Пару часов ничего не решат, – отмахнулся Айвазов и загадочно закончил: – Тем более, что есть еще одно важное дело, в котором я бы хотел, чтобы вы все поучаствовали. Так что жду к восьми. Адрес вы знаете.

Когда он ушел вместе с Ларисой и Селивановым, мы с Никой еще несколько минут стояли в коридоре. Переваривали.

Предложение ужина не нравилось нам обоим, но и отказаться было нельзя.

– Подозрительно, это все, – произнесла Ника, по-прежнему отводя взгляд. Она словно стыдилась собственной победы, и я все пытался понять причину.

– Угу, – согласился я, обнимая свою любимую, стараясь зарядить ее уверенностью. – Но посмотрим, что там за дело такое загадочное. Главное, ни на что не подписываться… А там решим.

В назначенное время мы прибыли к назначенному месту. Сказать, что особняк Айвазовых был раскошен, это ничего не сказать. Я мало разбирался в стилях интерьера и всех прочих дизайнерских штучках, но я примерно представлял цены на недвижимость в этом районе. А этого уже было достаточно для осознания: внутри дома все не менее дорого, чем в цене на землю, где он стоит.

Когда наше такси подъехало к огромным воротам, внутрь нас пустил охранник, правда, без таксиста. Пришлось топать ножками по территории до самого входа, при этом ощущая себя бедными родственниками. Сам не знаю, откуда взялось это чувство.

Судя по нервничающей Нике, которая уже искусала губы и постоянно одергивала свое платье вниз, у нее переживания были аналогичны.

– Думаю, при первой же возможности нам надо будет отпроситься домой, – бурчала она под нос, будто себя тем самым успокаивая. – Завтра самолет, день напряженный, и вообще…

Я прервал ее, притянув к себ и поцеловав щеку.

– Успокойся, Никс.

Она тяжело вздохнула, а после, кивнув, заметно собралась. Поджала губы, расправила плечи, взгляд стал острее.

– Ты прав. Нужно быть сильной, что бы ни происходило.

– Ну вот. Узнаю боевую Громову.

Нам открыл дворецкий, он же и проводил в огромную столовую, где только нас и ждали.

– Доброго вечера, – поприветствовал Михаил Леонтьевич. – Вероника, Никита. Проходите, присаживайтесь. Скоро подадут блюда.

Сам он сидел во главе стола, по правую руку от него расположилась Лариса, а рядом с ней – Вовочка.

А вот по левую сидел незнакомый мне мужчина с цепким взглядом и в дорогом деловом костюме. Он был относительно молод, что удивляло.

Я помог Нике сесть на свободное место, устроился и сам на соседнем стуле.

В этот момент Айвазов наконец решил представить нам незнакомца:

– Знакомьтесь, мистер Артур Кройс, мой заместитель в США. Помогает в делах, когда я нахожусь в России.

Артур сдержанно кивнул. Ника ответила ему легкой улыбкой, я же аналогично ограничился кивком. Судя по тому, что Лариса обращала внимание на Артура едва ли не меньше, чем на коврик, его она знала давно, а вот Селиванов наоборот – светился и заглядывал в рот гостю.

– Мистер Кройс, – произнес ботан. – Я столько о вас слышал. Ваши таланты заставляют испытывать восхищение.

Артур едва заметно улыбнулся этой неприкрытой лести. Одними уголками губ, сделав вид, что она ему понравилась. Мне же с другого ракурса было виднее, насколько брезгливо дернулся подбородок помощника Айвазова.

– Спасьибо, Владимир, – с сильным акцентом ответил он по-русски. – Как ньи странно, но йа тоже о вас наслышан и ваших талантах. Собственно, поэтому йа и здъесь.

– Да-да, – подтвердил хозяин дома. – Не удивляйтесь. Я рассказал Артуру о том, каких специалистов готовят в России и что сам Адам Браун оценил высокий уровень знаний этих молодых людей. Особенно Вероники и Владимира.

Айвазов бросил короткий взгляд на Нику, и та заерзала на стуле. А Вовочка наоборот замлел.

– Господина Данилова тоже отметили, – перевел на меня взгляд отец Ларисы. – Выкручиваться из стольких ситуаций надо уметь – это не меньший талант. А я не привык раскидываться ценными ресурсами. Поэтому хотел бы предложить каждому из вас контракт в моей фирме. Мистер Кройс как раз привез документы.

Мои брови взлетели наверх. Я не ослышался? Контракт? С чего вдруг такие щедрости?

Заместитель Айвазов тем временем достал из чемоданчика, который все это время прятался под столом, несколько папок с бумагами и протянул мне, Нике и Селиванову.

– Я хотел, чтобы вы ознакомились и подписали, – почти без намека на давление, ласково проворковал Михаил Леонтьевич. – А после мы отпразднуем за ужином.

После такой речи ощущение сыра в мышеловке только усилилось.

Мы с Никой переглянулись и синхронно открыли папки.

Я бегло читал строки контракта и медленно офигевал. Айвазов щедро обещал горы пряников и не менее щедро сдабривал это все кнутами.

Подписав это, сразу после окончания учебы в университете я обязывался поступить на службу в один из филиалов алмазной империи, должность не уточнялась, хотя зарплату обещали ого-го какую. И вполне можно было бы подумать над таким предложением, если бы не срок контракта – пятнадцать лет. И не дай бог нарушить, в этом случае санкции были настолько кабальными, что проще либо шагнуть с крыши, чтобы не выплачивать, либо продать почку.

А еще для женщин запрет на беременность и декрет, для мужчин – наличие экстремальных хобби, больничные не больше четырнадцати дней в году и вишенка на торте: запрет на обстоятельства, препятствующие выходу на работу. То бишь сюда можно было вписать все, даже ДТП по дороге в офис.

– Я, пожалуй, воздержусь, – захлопывая папку и откладывая ее на стол, произнес я. – Это очень щедрое предложение, но, боюсь, не смогу выполнить многие пункты. Моя мать сейчас слишком больна, и вполне вероятно, мне придется взять год академического отпуска, чтобы находится рядом с ней. Поэтому приношу свои извинения.

– Никита, подумайте, – попытался уговорить Кройс. – Это очень щедрое предложение. От таких не отказываются.

– И все же нет, – категорически заявил я.

Кройс кивнул и перевел взгляд на Нику, я сделал то же самое. Признаться, очень боялся, что она соблазнится такими щедротами.