Альма Либрем - 365

Игорь и сам не мог спокойно воспринимать свою тёщу, но всё же… Мать сделала всё, чтобы остаться в гордом одиночестве. Она даже не пыталась никогда найти общий язык со своим мужем, так зачем теперь ждать понимания?

— Работа — не повод срываться на родных, — отметила Надежда Петровна. — И настоящая женщина должна разграничивать семейный уют и трудовые будни.

— Ты ни дня в браке не работала, — раздражённо отметил Игорь. — Никаких ссор, мама. Надеюсь, ты понимаешь, что Саша точно отсюда никуда не уедет?

Мать закатила глаза и продолжила свой путь наверх молча, больше не споря по поводу того, какие права имеет в доме родного сына.

Игорь знал: Надежда Петровна решила, что задержится здесь надолго. И не сомневался, что его локальное примирение с матерью будет очень коротким, а потом всё вернётся на круги своя.

Но ей пока что знать об этом было необязательно.

84

8 февраля 2018 года

Четверг

К врачу Надежда Петровна сходила с самого утра, и анализы все сдать успела, и даже получила результат — Игорю было отнюдь не жалко заплатить за осмотр в нормальной клинике, чтобы не переживать за здоровье матери, но её, кажется, совсем не порадовала быстрота.

За ужином мать сидела крайне недовольная.

— Ты в порядке? — спросил Игорь, видевший вполне хорошие результаты анализов.

— Вполне, — ответила мать. — Голова только болит… От переизбытка техники в доме, наверное, — она нехотя поковырялась вилкой в тарелке с кашей. — И есть совсем не хочется. Наверное, это из-за того, что вкус совершенно не яркий!

Игорь едва не поперхнулся. Саша не имела времени много готовить, но ужин у них в доме был всегда. Ольшанский, разумеется, не мог считать себя большим фанатом каши, но для того, чтобы насытиться, этого хватало. Тем более, Александра вытащила ещё тушеное мясо, приготовленное вчера.

— И вчерашнее — это не лучшая пища для нормального мужчины, — демонстративно громко сообщила она. — Между прочим, могла бы готовить что-нибудь получше!

Саша, как раз проходившая мимо, помрачнела и бросила на Надежду Петровну раздражённый взгляд.

— Мы нормально питаемся, — холодно ответила она, не поддаваясь на провокацию. — Но позволить себе каждый день готовить свежее и выбрасывать нормальную еду я не могу.

Надежду Петровну её ответ несколько смутил, женщина повернула голову, чтобы натолкнуться взглядом — неслучайно, между прочим, — на кота. Магнус спокойно стоял столбиком на стуле и ел со стоявшей на столе тарелки. Еду с пола он не признавал, в отличие от младшего кота.

Малыш — прицепилось же! — белый, пушистый и бесконечно милый, занимал другой стул. Его мисочка с едой и с водой стояла там же; котёнок, помахивая хвостом, уминал специальный корм.

— И коты на кухне — это верх абсурда, — припечатала Надежда Петровна, на что Магнус только досадливо махнул лапой, показывая, что сам удивляется, что такая неприятная особа, как она, занимает рядом с Его Величеством стул.

Саша никак не отреагировала. Казалось, замечание по поводу готовки смутило её куда больше, чем слова о котах, и мама тоже это заприметила. Покосившись сначала на сына, а потом на невестку, она сообщила:

— И в доме нет ни завтрака, ни обеда!

Игорь закатил глаза. Утром они доели то, что осталось с ужина, в обед, как всегда, были на работе, а там не так уж и плохо кормили.

— Мне не для кого готовить обед, — всё так же равнодушно ответила Саша, забирая у Магнуса чистую, вылизанную тарелку и принимаясь за мытьё посуды. — Потому что в это время дома всё равно никого не бывает.

— А я, что же, не человек?! — возмутилась до ужаса Надежда Петровна. — Я твоя гостья! И должна пухнуть от голода, потому что моя невестка не может приготовить нормальный обед и приехать, покормить свекровь?

— Мама, прекрати! — не выдержал Игорь. — Ты придираешься к мелочам. И, помнишь, мы с тобой об этом уже говорили…

— Не надо, — оборвала его Саша. — Нет, Надежда Петровна, я вас обедом кормить не буду. Тем более, у меня совершенно неяркие вкусы, почему б вам тогда не подать пример и не сделать что-нибудь самой? Или, в крайнем случае, вернуться домой сразу же после обследования?

Мать покраснела, кажется, собираясь разразиться гневным ответом, но Саша, даже не взглянув на неё, спокойно вышла из кухни, наверное, вспомнив о каких-то срочных делах или просто не желая развивать конфликт.

— Она мне нахамила! — обратилась к сыну Надежда Петровна. — Ты видишь, что творит твоя так называемая жёнушка? Она даже не задумывается над ненормативностью своего поведения.

Игорь ничего не ответил, только разочарованно покачал головой. Он знал, что так будет, но надеялся, что маминой скромности хватит чуть дольше чем на один вечер.

Видимо, зря.

83

9 февраля 2018 года

Пятница

Спокойствие в доме было окончательно утеряно. Игорь надеялся на то, что матери хватит совести ничего не говорить, но она окончательно позабыла о том, что является в доме всего лишь гостьей.

Упрёки сыпались на Сашу самым настоящим градом. Сколько б Ольшанский не пытался уразумить мать, это было бесполезно. Она с одинаковым упорством твердила одно и то же, зло глядя на Александру.

Особенное внимание в глаза матери заслуживали грязные тарелки. Александра, нащупавшая наконец-то в рабочем коде нить ошибки, попросила Игоря помочь — его часть работы была уже давно сделана, а помыть посуду Ольшанский мог без особенных проблем.

Разделять обязанности они считали нормальным, никогда не ссорились по этому поводу, не возмущались и не пытались перебросить друг на друга какое-то очередное неприятное дело. Но, стоило только Надежде Петровне увидеть своего сына с губкой и тарелками в руках, ещё и у рукомойника, ей явно стало нехорошо.

— Но ведь ты же Ольшанский! — воскликнула она таким тоном, словно они были какой-то особенной дворянской семьей. — Как ты можешь просто мыть посуду? За этой…

Игорь закатил глаза.

— Саша попросила помочь, — спокойно ответил он. — Не вижу в этом никакой проблемы.

— Игорь! — зашипела мать, поднимаясь со стула, на котором сидела. — Может быть, я не идеальная жена, но твой отец никогда не был вынужден мыть посуду. Это эксплуатирование мужчины! Мало того, что она почти не готовит, так ещё и ты сам убираешь. Вы живёте в твоей квартире на твои деньги…

— На общие, мам, — Игорь отложил уже вымытую тарелку в сторону и взял следующую, Магнусову. — И это не моя квартира, а бабушкина, если ты не забыла.

— И она до сих пор не родила для тебя ребёнка, — зашипела мать на ухо Игорю. — А что, если она не сможет? Где ты вообще нашёл эту девицу? Невоспитанная, хамит мне, а я, между прочим, старше, я твоя мать… Долго я ещё вынуждена буду терпеть такое к себе обращение?

— Ты вполне можешь ничего не терпеть и уехать. Я люблю Сашу, она хорошая жена, и я не понимаю, что тебя не устраивает.

Мать придвинулась ещё ближе и зашипела вновь:

— Ты зря прогнал Лерочку. Она — хорошая хозяйка, молоденькая, красивая, и почему тебе было на ней не жениться? Она влюблена в тебя без памяти! Можешь себе представить, как хорошо бы вы жили? Ты был бы всегда сыт, накормлен и…

— И умер после первой же её стряпни, — закончила Саша, невесть как оказавшаяся у Надежды Петровны за спиной. — Я не сомневалась, что вы обо мне не высокого мнения, но это уже слишком. Надеюсь, вы покинете наш дом как можно скорее.

Она вышла с кухни, и Игорь слышал, как громко хлопнула дверь спальни.

Проклятье!

— Ты слышал? — тут же оживилась мать. — Слышал, как она себя ведёт? Словно она здесь хозяйка! Я бы на твоём месте…

— Мама, — перебил её, не сдержавшись, Игорь. — Ты не на моём месте. И Саша права. Завтра же я отвезу тебя обратно на дачу и надеюсь больше не слышать возмущений по этому поводу.

82

10 февраля 2018 года

Суббота

Мамина кофточка, до этого по-царски разложенная на кровати, была запихнута в новомодный дорогой чемодан последней. Надежда Петровна раздражённо надавила на крышку, с такой силой дёрнула за собачку, что едва не сломала дорогую вещь.

— Помочь? — поинтересовался Игорь. — Или ты справишься сама?

— Ты совсем не уважаешь мать, — со вздохом сообщила она. — И жёнушка твоя… вот, даже разговаривать со мной не особенно спешит.

— Ты вчера предлагала мне присмотреться к Лере, не так ли? — уточнил Ольшанский. — И ты удивляешься, что моя жена не хочет с тобой говорить? Мама! Ну какая нормальная женщина будет толкать своего сына на измену?!

— Ты у меня для этого слишком порядочный, — сухо возразила Надежда Петровна. — Хотя, возможно, не слишком хорошо разбираешься в людях.

Игорь скрестил руки на груди и строго посмотрел на мать. Это, кажется, заставило её умолкнуть, и она вновь заспешила, собираясь.

— Я рассчитывала, — бормотала она, уже обуваясь в коридоре, — что смогу провести со своим сыном побольше времени, и что нам никто не будет мешать, а он выставляет меня из дома уже через несколько дней после приезда, потому что я, видите ли, повздорила с его женой… А ведь в детстве ты был таким хорошим мальчиком!

Она выпрямилась и протянула руку с явным намерением потрепать сына по щеке, но застыла, поняв, что ниже его на две головы, да и Игорь — давно уже не маленький ребёнок. Кажется, Надежда Петровна не всегда до конца это понимала, потому была готова сражаться за свою правоту до победного конца. Не всегда это у неё хорошо получалось, часто бывали провалы, но сейчас мама пыталась говорить с юмором.

Да, деревня несколько изменила её. Мать стала добрее, не бросалась на тех, кто ей не нравился, как раньше, но всё равно не могла успокоиться и принять тот факт, что иногда её не слушались. И это иногда, возможно, случалось куда чаще, чем она могла желать.

Игорь дождался, пока мама обуется, помог ей надеть ту самую кричащую, совершенно дикую шубу, подхватил чемодан и пропустил маму вперёд, чтобы закрыть за собой дверь на ключ. Саша ранним утром предусмотрительно умчалась по делам, не желая контактировать с нелюбимой свекровью, и, что же, Игорь не мог её осуждать.

Мама по привычке устроилась на переднем сидении, чтобы всю дорогу донимать сына относительно его неправильного выбора, но, кажется, в самую последнюю секунду одумалась и принялась рассказывать о чём-то отвлечённом. Игорь слушал её краем уха, стараясь следить за дорогой. Было холодно, трассу сковало льдом, и, чтобы не потерять управление, пришлось сосредоточить всё своё внимание на управлении автомобилем.

Если в городе ехать было ещё более-менее нормально, мешала только снежная каша, то когда они выбрались на трассу, стало совсем кошмарно. Тех, кто рисковал в такую погоду выбираться из дома, оказалось немного, колёса не успели прогреть дорогу, и Игорю казалось, что машина вот-вот пойдёт юзом.

Он с облегчением выдохнул, когда наконец-то добрался до деревни, отвёз мать в её дом, оставшийся ещё от родителей, и в самое последнее мгновение повернул к бабушке. Смешно было приехать сюда и не навестить Еву Алексеевну.

Ни на стук, ни на звонок в дверь бабушка не ответила, и Игорь, с трудом отыскав в кармане ключи, открыл сам. Внутри царила тишина, просто разительная, особенно если сравнивать с городом, и Ольшанский поймал себя на том, что старается не скрипеть половицами.

— Ба, ты дома? — тихо позвал он, заглядывая в комнаты. — Ба?

…Ева Алексеевна обнаружилась на кухне. Она, кажется, даже не слышала его слов, потому что старательно отсчитывала капли лекарства, пытаясь отмерить нужное количество. Повинуясь то ли какому-то шестому чувству, то ли звукам, прорывавшимся сквозь шум давления в ушах, женщина подняла голову и вздрогнула, увидев внука.

Она попыталась сжать бутылочку в кулаке, чтобы скрыть от Игоря хотя бы название препарата, но бессильно отдала её, стоило только Ольшанскому протянуть руку.

— Сколько капель? — спросил он, выплёскивая воду из стакана в раковину и наливая следующую.

— Сорок, — Ева Алексеевна откинулась на спинку стула и тяжело вздохнула. — Давление, зараза, подскочило…

— Тебе нельзя столько времени сидеть на даче, — строго произнёс Игорь, протягивая бабушке стакан. — Вот, выпей… почему ты не переедешь в город?

— И куда, ты думаешь, я там денусь? — раздражённо спросила Ева Алексеевна. — Из-за твоего отца и так давление туда-сюда скачет, а ты предлагаешь мне с ним жить?

О Яне речь и вовсе не шла, Игорь это понимал. Слишком деятельная, сестра могла замучить бабушку в первые же дни.