Альма Либрем - 365

Веры, благо, не было. Игорь не сомневался в том, что, завидев её среди посетителей, просто развернулся бы и ушёл. Да, это трусость — или минимизация полученного морального и физического ущерба, впрочем, — но один разговор с бывшей мог стоить дороже, чем он был готов себе позволить.

— Здравствуй, — максимумом теплоты их приветствия были взаимные кивки, и Игорь занял место напротив. — Что было причиной для встречи?

Тёплое майское утро радовало погодой. Солнце, прорывавшееся сквозь большие окна кафе, отражалось от поверхностей столов и слепило глаза, но это, впрочем, не мешало Марине выглядеть не по месту мрачной и серьёзной. Она тряхнула головой, перебросила длинные русые волосы через плечо — надо же, а обычно заплетала косу, — и посмотрела на него почти с удивлением.

— Я была уверена, что ты не ответишь на то письмо, — наконец-то вздохнула она. — Но мне не хотелось звонить.

— Это было бы легче.

— Да, — согласилась Марина и потянулась к сумке. — Но это по поводу Веры, а ты бросил бы трубку, стоило б только мне заговорить. Или вообще не ответил бы. Я в чёрном списке?

— Нет, — покачал головой Игорь. — В чёрном списке у меня только три или четыре эйчара из фирм-конкурентов. Голосовой спам раздражает больше текстового. Так к чему всё это?

Марина сделала глоток воды — он только сейчас заметил высокий гранённый стакан по правую сторону от неё, — и вновь взглянула на него, почти сердито и холодно. Мрачный взгляд, сопряжённый с тяжёлым дыханием — впрочем, жарко, может, ей просто плохо? — не предвещал ничего хорошего.

— Ты помнишь, как ты её подвозил? — ни с того ни с сего спросила Марина.

— Смутно, — кивнул Игорь. — Но ты, кажется, хотела сказать что-то о моей драгоценной бывшей. Давай быстрее, я спешу.

— Бывшей? — Марина изогнула бровь. — Я искренне надеюсь, что она такой и останется, — девушка сжала зубы. — Мы ездили на отдых, помнишь?

— Помню. Она ещё отдала тебе мой билет.

Марина отрицательно покачала головой. Игорь изогнул бровь; впрочем, девушка не казалась загоревшей и только-только с далёких морей. Она была бледна — стандартное для Марины состояние, впрочем, — и пила воду чаще, чем полагалось. Может быть, действительно заболела.

— Она собиралась, — наконец-то сказала Марина. — Предложила мне… поехать. Но Вера не такая дура, как тебе кажется, и она отлично помнит, что у меня аллергия на солёную воду.

— А.

Он почти понял, о чём шла речь.

— Я только хотела сказать, — девушка коснулась ладонью собственного лба, словно проверяя температуру, — что она много чего может тебе рассказать. И я б на твоём месте не была уверена в том, что это правда.

— Меня мало интересуют женские сплетни.

— Я согласилась ей подыграть, — выдохнула Марина. — Ну, знаешь… По-дружески, притвориться, что тоже еду. Она сказала мне, что хочет оставить билет для тебя на всякий случай, но если не сложится, то лучше он пусть пропадает. Мол, а вот тебе об этом знать не стоит.

— Зачем ты мне всё это рассказываешь?

— Совесть мучает, — призналась она. — Никогда не думала, что буду сливать свою подругу и её поступки её же парню, но… да не могу я, понимаешь? Меня это просто доводит. Я думала раньше тебе сказать, а вот теперь, когда она вернулась и поведала мне грустную историю о том, что ты не хочешь её слышать, подумала, что пора.

Игорь только равнодушно пожал плечами. Не то чтобы он ожидал что-то другое от Веры, но неприятный осадок оставался всегда.

— Спасибо за честность, — вздохнул он. — Но это, правда, тоже можно было сообщить и в письме.

Марина только пожала плечами, словно оправдываясь женской логикой, склонилась к сумке, достала телефон и быстро защёлкала по экрану. Игорь наблюдал за этим с равнодушием; он даже не особо заинтересовался в ответ на продемонстрированную фотографию: радостная Вера, радостное солнце, радостный курорт и какие-то совершенно радостные посторонние люди.

— Я думаю, когда она расскажет тебе о том, как ей было плохо, ты поймёшь, что это ложь, — пожала плечами Марина. — Но если вдруг тебя заинтересует вопрос, почему я сливаю свою подругу, то я просто ненавижу, когда меня используют.

Игорь усмехнулся. Он подозревал, что речь шла не просто о билете, который Вера решила оставить подвешенным в воздухе или отдала кому-нибудь ещё. Разыгранный, как по нотам, цирк рухнул — один из актёров решил признаться и поведать всем правду.

Как же это всё-таки мило.

Но пристальный, внимательный Маринин взгляд выдавал странное беспокойство; она, казалось, чего-то ждала или пыталась что-то сказать, но не могла решиться.

— Я могу идти? — спросил Игорь, пытаясь побороть зависшее между ними чувство дискомфорта. Она коротко кивнула, но это всё равно можно было слабо соотнести с согласием; скорее уж девушка вымучила своё ненавистное "да", а потом сама же пожалела, что сказала — или, вернее, показала это.

— Мне просто жаль, — выпалила наконец-то она, — что вы все так легко тратите на неё своё время и деньги! Ладно… этот, но ведь ты же хороший, адекватный вроде человек, — Марина зло передёрнула плечами. — Ты не можешь себе нормальную девушку найти? Что ты прицепился к этой Вере, как будто она тебя "Моментом" приклеила?

Неожиданная вспышка заставила Игоря остаться на месте; он смотрел на Марину почти с удивлением.

— Я от неё по телефону каждый день слушаю, какой ты плохой, какой ты гадкий и как ты её раздражаешь, — девушка подалась вперёд. — и сама не знаю, почему раньше об этом не сказала.

— Ты её подруга, а не моя, — пожал плечами Игорь. — Это нормально, что ты пыталась защищать её интересы, пока они у вас не столкнулись в каком-то моменте.

— Ну вот, говорю же, хороший! — фыркнула Марина. — Она бы уже давно всех вокруг грязью облила, а ты так спокойно смотришь, плечами жмёшь, словно ничего и не случилось. Она к тебе постучится, попросится вернуться, состроит вид, будто бы всё хорошо… Она мне уже весь план расписала, — девушка откинулась на спинку своего стула. — Рассказала, как именно обратно тебя, дурака, вернёт, а потом опять будет таскать туда-сюда, как ненужную тряпку. Поплачется, поноет твоей мамочке и с удовольствием займёт комфортное место в чужой квартирке.

— Свято место пусто не бывает, — выпалил Игорь прежде, чем успел прикусить язык. — Я не такой дурак, как Вера может предположить. И дело не в том, что ты только что мне сказала.

Марина хохотнула, а потом обиженно отвернулась к окну. Игорь не вмешивался; её странный взрыв так и остался без комментариев.

Он поднялся, посмотрел на неё в последний раз и ушёл.

Разговор был исчерпан.

22 мая 2017 года

Понедельник

— Твоя Вера мне звонила, — сообщил в лифте Лёша, как всегда, не выбирая ни время, ни место. Игорь сделал вид, что не услышал, но, к сожалению, не помогло. Алексей, как и его бывшая, относился к разряду крайне настойчивых людей. — Уточняла у меня рабочий график, между прочим.

— Я даже не буду интересоваться, откуда у неё твой номер телефона, — закатил глаза Игорь. — И даже не буду надеяться на то, что ты её послал.

— Сам разбирайся со своими бабами, — пожал плечами Алексей, проигнорировав какого-то стажёра, взятого ещё Региной. — Но если она придёт выдирать волосы кому-то из наших девочек, то ты будешь виноват в этом, а не я. Ты что, не можешь послать её, прежде чем ухлёстывать за новенькой?

— Некоторые женщины, как и ты, Лёша, не знают слова "нет", — Игорь опёрся спиной о стенку лифта и равнодушно следил за тем, как за полупрозрачной дверью мелькали этажи офиса. Дождя не было, погода стояла, как назло, самая ясная, а Саша уехала на полчаса раньше, сделав вид, что не поняла предложения её подвезти.

Ольшанский не считал себя настолько идиотом, чтобы не понять: Лёша говорил о Вере не ему первому, и не слишком тихо. И, может быть, точно такими же словами и выражался. По крайней мере, вряд ли в нём проснулся культурный, толерантный и тихий человек — впервые за тридцать лет жизни.

Саша убежала хмурая-хмурая, хотя, впрочем, говорила, что это из-за родителей. Спросить, что именно с ними произошло, она не позволила — кто б мог подумать, что девушка на каблуках может так быстро бегать по ступенькам, а Лёша — всегда Лёша, — так не вовремя подходить с мобильным в руках и заказчиком на связи. И не пошлёшь же — услышат.

— Кстати, когда ты наконец-то соизволишь подтянуть свой английский? Стыдно тимлиду звать людей с другого проекта для синхронного перевода, — он скосил взгляд на коллегу, делая вид, словно просто шутит. Алексей скривился; иностранные языки для него были чем-то вроде персонального ада.

Обычно даже первое упоминание о чём-то подобном заставляло его прочно замолчать.

Пауза длилась один этаж; лифт открылся, и когда они вышли в холле, Лёша равнодушно бросил:

— Тебе что, одной мало?

— Кого, переводчицы?

— Девушки.

— Если ты хочешь забрать Веру, — раздражённо отметил Игорь, — то вон она стоит.

И только потом понял, что Вера действительно там стояла.

Что ж, море вроде бы пошло ей на пользу. По крайней мере, искусственный загар сменился натуральным, даже в меру, что на неё, в принципе, было не похоже. Волосы немного потемнели — краска, что ли, выгорела? — но всё остальное было в порядке. И платье симпатичное надела, то самое единственное из всего её гардероба, что ему нравилось.

Какого чёрта она здесь забыла?!

Она переминалась с ноги на ноги, стреляя глазами в проходивших мимо людей. Дальше холла, само собой, не пустили, там нужны были пропуска или идентификационные карты, но здесь, в приёмной для гостей, она чувствовала себя весьма органично.

Вера везде — особенно на вечеринках, где подавали алкоголь, — чувствовала себя органично.

— Здравствуй, — сделала она навстречу ему первый шаг, когда поняла, что Игорь планирует пройти мимо и обойтись коротким кивком. — Я пришла поговорить.

Что ж, может быть, и хорошо, что Саша убежала домой пораньше.

— Я тебя внимательно слушаю, — он всё-таки остановился, хотя явно нехотя.

— Что она тебе обо мне наговорила?

— Марина? — Игорь изогнул бровь. — Что надо меньше выставлять в социальные сети свои фотографии, Вера. Впрочем, какое это имеет значение?

Она протянула руку, но он только отрицательно покачал головой.

— Мы расстались, Вера, — говорить ей это в лицо оказалось удивительно легко. — Ты неплохо провела без меня время, я без тебя — тоже. Если нам так комфортно отдельно друг от друга, зачем продолжать себя мучить?

— Я всё ещё жду тебя дома.

— Не забудь, что договор до августа, а потом тебе придётся либо съехать, либо проплатить дальше.

— Игорь!

Он посмотрел на неё, оглянулся на коллег — ну что за базарные бабы собрались?! — и тяжело вздохнул.

— Вера, я надеюсь больше не возвращаться к этому бессмысленному разговору. Мы существуем отдельно друг от друга. Меня это устраивает.

— Меня — нет.

Наверное, грубо было отвечать, что это её проблемы?

— Ничего не изменится, — ответил Игорь вместо этого. — Если тебе так будет легче, то, да, ты можешь считать, что я встретил другую.

— И это действительно так?

Он оглянулся на коллег — Лёша уже развесил уши так, словно они принадлежали заправскому слону, — и равнодушно пожал плечами.

— А это важно, Вера?

Она ничего не ответила. И даже не поняла, когда осталась одна в холле.

Всё действительно было кончено, хотела Вера того или нет. И это не зависело от того, встретил он кого-то или нет.

23 мая 2017 года

Вторник

Вера опять ждала его внизу.

Ситуация оказалась куда более неловкой, чем в прошлый раз; Игорь даже не заметил её сначала, переговариваясь с коллегами относительно развития проекта, и когда Вера встала в дверном проёме, преграждая путь, он остановился так резко, что кто-то, шагавший следом, едва не врезался ему в спину.

— Нам надо поговорить, — уверенно промолвила она и неодобрительно посмотрела на остальной коллектив. Собственно, от них требовалось отойти в сторону — Вере было всё равно, что она преградила дорогу всем, а не только своему бывшему молодому человеку, и, естественно, единственным замеченным фактом для неё оказалось присутствие в коллективе девушки.

Но Вере сейчас было не до злых взглядов в направлении чужих женщин. Она посмотрела на Игоря, аки невинное дитя, часто-часто моргая — это вызывало ассоциацию с каким-то мультиком, хотя Игорь не мог вспомнить его название. В любом случае, он не испытывал ни жалости, ни желания разговаривать.