Альма Либрем - 365

Третьи… что ж, третьи закончились с появлением в его жизни нынешней работы — и тоже как-то сами по себе. Им вдруг стало не о чем разговаривать. Вера продержалась долго, и Игорь подозревал, что причина была в том, что она ничего к нему и не чувствовала. Иначе его вечная занятость начала бы волновать её куда раньше. Он предполагал, что сначала, может быть, даже влюбился — иначе как объяснить то, что они столько времени строили вид, что вместе? Вера умела задурить голову кому угодно.

Но никогда — ну, может быть, в первых отношениях, — он не испытывал к девушкам чего-то того, что было к Саше. Она была умной. И она его понимала, по крайней мере, по работе.

Потому и примирение — точнее, обратное сближение, — вышло как-то само собой. У Петра, джуна пятого года работы — можно было уже давно научиться чему-то большему, чем он умел, — не шёл код, эрроры они искали всем офисом, перебирая целые листы выскочивших эксепшенов, и как-то незаметно перешли на перепланировку наследуемой классовой цепочки, а потом и коллеги отсеялись от компьютера, и сам Пётр куда-то пропал, и Игорь, взглянув на часы, обнаружил, что они договорились до позднего вечера. Компьютер только тоскливо моргал, а равномерно быстрый стук клавиатуры, кажется, был единственным звуком во всём офисе. Саша ещё дописывала запланированные несколько строк — она ощутила странно и опасно звенящую тишину спустя минуты две, когда вскинула голову и тоже оглянулась. Было пусто, а в коридоре, наверное, ещё и темно. Свет в их кабинете горел, и довольно ярко, но все остальные мониторы давно уже погасли.

Не осталось ни единого человека.

— Кажется, мы немного засиделись, — наконец-то неуверенно промолвила Александра. — У нас на прошлой работе обычно все вместе уходили, никому оставаться не разрешали…

— Если кто-то попытался бы вывести Регину раньше, чем она захочет уйти сама, то она бы этого человека мигом уволила, — вздохнул Игорь, вспомнив о крутом характере начальства. — Потому лидов и шефа у нас обычно не трогают.

— Меня должны были бы вывести, — не отрывая взгляда от монитора, отметила она. Гулко щёлкнула в тишине мышка, и красный крестик под нею на мгновение моргнул более тёмным цветом.

Компьютер Саша пока не выключала, хотя и закрыла уже среду программирования. Казалось, она гипнотизировала фиолетовый экран операционной системы, словно ждала, пока та выдаст какое-то предложение.

— Кто тебя выведет, если я здесь? — усмехнулся Игорь. Окрашивающая обычно экран в лилово-фиолетовые оттенки Убунта, кажется, не спешила реагировать на гипнотизирующий её Сашин взгляд, потому он осторожно отобрал у неё мышку и сам спешно щёлкнул по высветившейся иконке в правом верхнем углу. Не требуя ни пароля, ни особого внимания, операционная система послушно завершила свою работу; в последний раз продемонстрировал свою заставку вездесущий "гном", и монитор почернел.

Игорь носком туфли ударил по кнопке под столом, отключая питание. Офис он уже давно знал, как свои пять пальцев, и мог ориентироваться тут даже в сплошной темноте, но Саша очередному щелчку удивилась, хотя у неё рабочее место в точности повторяло это, разве что стояло в другом конце комнаты.

— Мне стоит извиниться за вчерашнее? — спросил Игорь, всё ещё не отодвинувшись — работая за одной клавиатурой, они находились очень близко друг к другу, а теперь пора б уже и сбежать, но девушка почему-то не спешила это делать.

— А если я попрошу, чтобы это больше никогда не повторилось? — оглянулась на него Саша. — Ты согласишься?

— А ты попросишь? — тон звучал почти шутливо. — Каковы, в таком случае, причины?

— А у вас разве не осуждаются служебные романы? Ваша Регина относится к этому, мне кажется, серьёзно.

— Ты видишь здесь Регину?

— Она вернётся.

— Регина осуждает отсутствие результата, — ответил Игорь. — А результат есть. И он лучше, чем раньше. Как говорит моя мать, "каждому художнику нужна муза". Правда, потом она добавляет, что всем представителям сухих профессий — вроде хирургов или программистов, — не стоит забивать её вдохновение, но разве ж это не созидание? — он кивнул на погасший уже монитор.

— А хирургия? — хмыкнула Саша. — Это тоже созидание и творчество?

— Более чем, если врач хороший, — пожал плечами Игорь. — А если плохой, то тут и художник прооперирует лучше.

Александра при упоминании о врачах немного помрачнела, но, попытавшись отогнать серьёзность в сторону, промолвила:

— А муза на расстоянии не действует?

— Только определённый отрезок времени, — рассмеялся он. — И всё зависит от того, на каком расстоянии находится муза.

Саша закатила глаза и, решившись, промолвила:

— Помнится, у музы три месяца испытательный срок.

— Он длился всего неделю!

— Для определения численных характеристик, — повела плечами она, — муза требует минимум месяц. И отсутствие внешних раздражителей.

— Сам бы рад, — фыркнул Игорь. — Так что, тебя подвезти? — Саша отрицательно покачал головой, но он только прищурился и добавил: — А Магнус не будет злиться, если ты придёшь на три часа позже обычного?

Магнус будет, несомненно. Сашу, кажется, это мотивировало.

Ну, или она действительно была не против.

26 мая 2017 года

Пятница

Сегодня Саша от попыток подвезти её не отпиралась — ещё и умудрилась забыть пиджак у него в машине, и явно совершенно случайно. Игорь понимал, что мог бы и перезвонить, но что-то дёрнуло его самому подняться к двери её квартиры и поистязать несчастный дверной звонок. Саша, конечно, могла быть где-нибудь в ванной, не суметь открыть дверь или что-нибудь ещё…

Прежде чем он успел перебрать миллион вариантов в своей голове, дверь открыли. Наверное, какой-то ребёнок — Игорь, глядя прямо перед собой, ничего не увидел.

У Саши в дома живут маленькие дети?

Он опусти взгляд чуть ниже. Ещё ниже. Ещё.

Магнус стоял столбиком — поджав передние лапы к груди, на двух задних, с уверенностью заглядывая ему в лицо. Морда, крайне самодовольная и счастливая, казалось, вот-вот и вовсе должна была изобразить что-то вроде улыбки.

Он кто, шотландец? Вроде бы, такие улыбались.

— Привет, Магнус, — Игорь застыл на пороге, не зная, что делать. — А как ты открыл дверь?

Совсем сдурел. Говорит с котом.

— Магнус пихает коготь в замок, — сообщила Саша, выскользнув в коридор. — И опять это сделал! Заходи, чего ты там стоишь?

— Я просто пришёл отдать пиджак, — он протянул девушке вещь, но в коридор всё-таки зашёл — и подхватил Магнуса на руки. Тот зашипел, но царапаться не стал, напротив, лапами обнял его за шею и муркнул на ухо. — Он у тебя прелесть.

— Он сорвал карниз! — возмутилась Саша. — Потому что я, видите ли, задержалась на работе. Ну вот и что ты прикажешь делать с этим котом?

— Хочешь, я завтра прикручу тебе карниз?

Магнус оглянулся на Александру и сверкнул ей своими карими глазищами, до невозможности довольный своими деяниями.

— А если я попрошу в воскресенье, — начала она, — это будет очень нагло. Завтра просто мои родители опять придут, а я с ними и так не в ладах…

— Когда тебе будет удобно, — улыбнулся Игорь. — Я с удовольствием повешу этот карниз в любое время дня и ночи.

Судя по укусу Магнуса, фраза трактовалась неоднозначно, но Саша отказываться не стала.

27 мая 2017 года

Суббота

Звонок в дверь — громкий, надоедливый звук, — заставил Игоря оторваться от экрана только с третьего раза. Или с четвёртого, если он действительно не расслышал первую попытку. Так или иначе, он нехотя поднялся со своего места у компьютера и шагнул к двери. Ключ повернулся в замочной скважине с едва слышным щелчком и тоже равнодушно, и дверь он открыл, не выстраивая линию обороны: мог бы, впрочем, хоть посмотреть в глазок. Но в глазки не смотрели обычно глупые люди в глупых сериалах, а Игорь жил в реальности и знал, что сюда вряд ли пришёл бы кто-то, кроме его родственников.

И, конечно же, Веры.

Игорь хорошо следил за притоком и оттоком информации в собственной жизни. Не слишком трудно было заметить, что Вере лично он не говорил о том, куда переехал. Но вот матери — да, да и она всё равно б узнала, в крайнем случае, набрала бы бабушку и принялась бы рыдать ей в трубку.

— Здравствуй, — холодно кивнул ей Игорь, нехотя отступая в сторону. Девушка, хотя явного приглашения зайти и не последовало, уверенно перешагнула порог и мазнула пальцами по светлым стенам.

— Хорошая квартира, — промолвила она, сразу поворачивая на кухню. Деловым взглядом окинув стол, Вера шагнула к холодильнику, к шкафчикам, проверяя наличие продуктов, и бросила, словно пыталась уколоть его этими словами: — А ты не голодаешь.

— Разумеется, нет, — он опёрся о столешницу, игнорируя писк схоронившейся за спиной микроволновки. — Как давно моя мать сказала тебе этот адрес?

— Какая разница, если я пришла сейчас?

— Мне просто интересно, — пожал плечами Игорь, — знала ли ты о том, где я живу, когда явилась несколько раз на работу, — он проследил за её неуверенными движениями и попыткой открыть бутылку с водой, и понял сам, без её ответа. — Значит, знала. Зачем приходила? Опасалась не застать меня здесь, или просто лишние свидетели никогда не помешают?

— Тебя часто нет дома, — ответила она. — А мне хотелось, чтобы этот разговор состоялся. Твоя мать сказала, что ты уже кого-то себе нашёл.

— Ну, так ведь не я один, правда?

Вера оглянулась на него. Она стояла — мрачный силуэт на фоне окна, — ровно-ровно, но всё равно с неуверенностью в каждом движении, и в ней можно было заметить какую-то суетливость. Сейчас, в отличие от тех приходов на работу, она уже немного сомневалась в том, что хотела сделать.

— Нам нужно поговорить. Теперь уже наедине, если ты так этого хочешь, — она словно делала ему какую-то милость. — Подобные разговоры не стоит выносить на публику.

— Однако, ты уже попыталась это сделать. Всему виной безуспешность затеи?

Вера смотрела на него, долго, и молчала. Она то ли подбирала правильные слова, то ли просчитывала линии манипуляций, а после, оглянувшись на окно, выдавила из себя, будто бы через силу:

— У меня была задержка.

Он промолчал. Она посмотрела на него, словно пыталась проверить, услышал ли Игорь слова и правильно ли понял, и дополнила:

— Я беременна, — она сглотнула и добавила: — Срок — месяц примерно.

Игорь не сдвинулся с места.

— И чего ты от меня ждёшь? — спросил он.

— Скотина! — Вера отшатнулась к подоконнику и ударила кулаком по стеклу, хотя вряд ли могла причинить вред чему-то в этой квартире. — Ты, Ольшанский, самая большая на свете скотина! Ты хотя бы закричишь на меня?

Последние слова она почти прошептала, хотя, наверное, очень сильно хотела это прокричать. Он всё ещё стоял у стола и смотрел на неё так, будто Вера призналась в обыкновенном насморке. Она шмыгнула носом, будто бы пыталась заплакать, но выглядело это тоже неестественно.

— Ты хоть понимаешь, придурок, что я тебе говорю? — она отшатнулась от подоконника, хотя выглядело это тоже неестественно, и толкнула его раскрытой ладонью в грудь. — Ты понимаешь, что я тебе только что сказала?! Да ты должен меня хотя бы…

— За что? — изогнул бровь Игорь. — За то, что ты беременна? Так, кажется, ты не меня должна об этом уведомлять. Или там тебя уже прогнали? Разумеется, я понимаю. Я хорошо умею считать, Вера.

Она замахнулась, чтобы ударить его, но Игорь вовремя перехватил её ладонь.

— Это ты, — прошипела она, — должен сейчас мне врезать. А ты стоишь тут, как камень, — она опять ударила раскрытой ладонью его по плечу, но Игорь словно не заметил этого. — Ты же, чёрт тебя подери, технарь, ты уже сто раз рассчитал все сроки! Ну, скажи мне, что я дрянь, что я пытаюсь повесить на тебя чужого ребёнка. Я тебе изменяла, ты слышишь? — Вера дёрнулась, но он вовремя схватил её за плечи, не позволяя упасть. — Слышишь или нет?

Она пыталась плакать искренне. Истерика, живая, может быть, и была правдивой, если б он ещё мог на неё отреагировать.

— Извини, — пожал плечами Игорь. — Мне совершенно не хочется кричать. Наверное, это должно сильно тебя расстроить.

Он отпустил её, и Вера уцепилась в его футболку, ткнулась носом в ткань, тихо всхлипывая. Если б ему было не всё равно, наверное, он должен был её оттолкнуть — или утешить, наверное. Но Игорь не мог заставить себя сделать ни первое, ни второе. Вера была глупой и знала об этом, может быть, подсознательно чувствовала, что ничего не получится.