Альма Либрем - 365

Игорь терпеть не мог затыкать чем-либо уши, да и музыка его всегда отвлекала, но сегодня последовал её примеру, чтобы его никто не провоцировал на разговор — говорить всё ещё запрещалось, а отец, заслышав первые нотки сиплого голоса, со своим апломбом врача, хоть и хирурга, приказал даже рот не открывать, не то что не болтать.

Но включать он ничего не стал.

Ольшанский открыл то место в коде, на котором остановился. Сегодня, после того, как все отрицательные моменты были разрешены, он принялся за построение ещё одной сети паттернов, точнее, шаблона для неё. На этот раз в плане на неделю было разработать то, что позволит проводит максимальный статистический сбор данных без слишком большого загромождения памяти, и следовало продумать дальнейшую работу.

Игорь поднял взгляд на пустое место, на котором прежде восседал Коля, и, поняв, что всё равно отвлёкся, полез в браузер и открыл почту.

"Нужен кто-нибудь в команду. В курс дела введём быстро, если найдём в течении недели", — поспешно отписал он и щёлкнул по кнопке "отправить".

Следовало дождаться ответа, если будет возражать — написать ещё раз. Регина вообще вела себя странно в последние дни, так что существовал немалый шанс необоснованного отказа.

— А вообще, — послышалось тем временем со стороны Егора, — это нечестно, пользоваться своим положением! Я б тоже ей…

Игорь сжал зубы. Несколько непечатных слов, направленных по отношению к абстрактной "ей", были вполне определёнными, как и взгляды, бросаемые на Сашу.

— Прекрати говорить гадости, — мрачно ответил Дима. — И не отвлекай меня.

Егор на своём офисном кресле отъехал от стола и приблизился к Диме почти вплотную. Кажется, он был полностью уверен в том, что его никто не услышит.

— У нас, — протянул он, — в последнее время вообще не офис, а Санта-Барбара! К Регине опять пришёл её любовничек, закрылись в кабинете и…

— Мрр, — прервал его Магнус и, очевидно, оставшись недовольным словами Егора, заскочил ему на голову. Дима покосился на кота, но говорить ничего не стал. Они, впрочем, понятия не имели, на что этот кот был способен в гневе!

— Кстати, — Егор отмахнулся от кота. — Ты знаешь, что она собирается подать на развод? Круто же, а?

— Что крутого-то? — нахмурился Дима. — Слушай, езжай-ка ты работать.

Егор не унимался. Он собирался рассказать что-то ещё, но Игорь, закончив вполне мстительного содержания сообщение, с удовольствием услышал пиликанье чужого телефона.

Как человек современный, Егор никогда не оставлял подолгу сообщения без ответа, потому мигом потянулся к смартфону.

Именно в этот момент Магнус, заметив на руке сверкающие часы, повис на ней и впился зубами в запястье. Игорь, слыша возмущённый вскрик, с удовольствием почти потёр собственный шрам на ладони — рана уже почти затянулась.

— Твою ж!.. — возмутился Егор и включил наконец-то телефон.

"Осторожно, он всегда прыгает на блестящие вещи", — свидетельствовало сообщение, и Егор, покосившись на часы, на солнце лучившиеся, будто бы то золото, выругался.

— Скотина ты, Ольшанский! — прошипел он. — Ты знал, что он на меня бросится!

Конечно, знал. Для чего ж ещё он писал бы это сообщение?

22 июля 2017 года

Суббота

Игорь никогда не думал, что в двадцать семь с лишним лет будет неловко себя чувствовать в присутствии любимой девушки, но, очевидно, это неизбежно. Они с Сашей в семисотый раз обменялись крайне смущёнными взглядами, и он приказал себе полностью сосредоточиться на том, чтобы открыть бутылку вина.

Вообще-то, они с Сашей оба прекрасно понимали, что это довольно странно — жить вместе уже не первую неделю, ложиться спать в одну постель и старательно отодвигаться друг от друга в противоположные стороны, но по щелчку смущение Александры, да и его собственная неуверенность в своих действиях никуда не пропадали.

Сегодня были приняты радикальные меры, куплено две бутылки хорошего вина (одна из них пока что перекочевала в импровизированный бал, а вторая стала точкой сосредоточения внимания Игоря на последние три или четыре минуты) и накрыто что-то вроде торжественно-романтичного стола. Игорь не особенно хорошо готовил, но вот доставка работала отлично, поэтому и салат, и то странное мясное блюдо, содержащее утку, оказались на пороге дома в течении двадцати минут, в нужных кондициях.

Саша устроилась на высоком и совершенно неромантичном табурете, выбрав для этого вечера если не лучшее, то одно из лучших платьев, тёмно-синее, с… кажется, это называлось отрезной талией, насколько Игорь мог судить о фасонах, и широкой юбкой. Александра то и дело разглаживала ткань, словно могла успеть что-то измять, и переводила взгляд с тарелки на бутылку, а потом — на бокал и вилку с ножом, явно тоже пытаясь не думать о том, что будет дальше.

Пробка поддалась и даже не спикировала в потолок. Поскольку это было не шампанское, а дорогое красное вино, то на светлых стенах не появилось ни единого нового пятна, и всё выглядело достаточно прилично.

Игорь собирался наполнить бокалы, но не успел. В дверь зазвонили, и Саша, оставив его наедине с кухней, пошла открывать.

Дурное предчувствие моментально дало о себе знать. Игорь подался следом за девушкой и, как оказалось, не зря.

Стоило только Саше повернуть ключ в замке, как нежданный гость сам дёрнул на себя дверь, но предпочёл не входить, только просунул в квартиру руку с букетом. Саша выразительно чихнула, выражая свою неприязнь к лилиям, но гостя это не смутило.

Он пропихнулся в квартиру целиком, проигнорировал растерянного Игоря, закрыл за собой дверь — на ключ! — и гордо вручил Александре цветы.

— Шурка, с переездом! — воскликнул он и заглянул на кухню. — О, праздничный стол! Ты меня ждала? Тебя предупредил твой папуля? А это кто? — он смерил Игоря пристальным взглядом. — Твой папуля говорил, что какой-то неприятный тип живёт в твоей квартире.

— Папуля ошибся, — ледяным голосом ответил Игорь. — Это моя квартира. Вы не хотите, к слову, её покинуть?

— Шурка! — не унимался субъект. Он был чуть пониже Игоря — это, в принципе, не удивляло, Ольшанский редко сталкивался с людьми, что были бы выше, чем он, — и, кажется, соответствовал вкусу Веры: смазливое лицо, светлые глаза и волосы и зашкаливающая наглость. — Я — Артурчик, — он протянул руку Игорю, но не дождался ответа и, кажется, совершенно не смутился от этого. — Как приятно тебя повидать! — он бросился обнимать Сашу, и та словно ожила.

— Какого ты здесь забыл?! — возмутилась девушка и опасливо посмотрела на Игоря — правильно ли он всё понял. — Игорь, это мой бывший одноклассник. Артур.

— А его мне ты не хочешь представить? — возмутился Артурчик. — Или твой рэвнивэц, — он явно пародировал чей-то акцент, — мэня вознэнавидэл? Так я мужчина горячих кровэй, могу и на дуэль!

На мужчину "горячих кровэй" Артурчик не походил совершенно.

— Ты — Игорь? — бесцеремонно уточнил гость. — Я — Шуркина первая любовь!

— Это та самая любовь, — Игорь скосил на Сашу глаза, — что жила по соседству и была крайне одобрена родителями?

— Да-да, — подтвердил Артурчик.

Игорь скривился. Саша рассказывала о единственном кавалере, которого так старательно одобрял её отец. Они жили в соседних квартирах и последние полгода одиннадцатого класса учились вместе. Сашу Артурчик, несомненно, страшно раздражал.

Он всучил ей в руки те самые коварные лилии, довёл и Игоря до громкого аллергического чиха и проследовал на кухню.

…Пока они понимали, что происходит, Артурчик уже занял Игорево место, взял в руки Сашин бокал и осушил его до дна.

— Хорошо, — промолвил он, — что ты подготовилась к нашей встрече! Вкусное вино!

— Я не готовилась к нашей встрече! — возмутилась Саша. — Я вообще тебя не ждала. Выметайся!

— А? — Артурчик изогнул бровь. — Разве ты не жаждешь восстановить наши отношения?

— Жажду, — ответила Саша и для Игоря дополнила: — Наши отношения состояли из того, что я его прогоняла, а он пропадал на месяца три. Весь первый курс трепал мне нервы, совершил целых пять визитов, а потом успокоился.

— Глупость сделал, — вздохнул гость и налил себе ещё вина, кажется, уже в третий раз. — Твой папуля сказал, что этого не одобряет.

— Вообще-то, я здесь стою.

— И что? — бесцеремонно удивился гость. — Всякому полезно узнать, что о нём думают посторонние люди.

— Вон из моего дома! — возмутился Игорь, но Артурчик подвинул к себе тарелку с утиным мясом и принялся есть. Делал он это довольно быстро, так, что Саша уже сжала в руках лилии, как держат обычно метлу для изгнания посторонних личностей из дома. Артурчик опустошил тарелку вмиг; Игорь и оглянуться не успел, как и бутылка вина оказалась пустой, а ведь гость сел за стол всего пять минут назад.

— А ещё выпить есть? — пьяно поинтересовался он.

— Вон! — повторил Игорь и, видимо, для пущей убедительности, схватил гостя за воротник рубашки.

Артурчик перепугался. Он попытался метнуться в драку, нанести коварный удар, но, поскольку пьянел достаточно быстро, промахнулся и пролетел мимо. У Игоря был скользкий пол на кухне, потому Артур растянулся на нём с ловкостью редкого начинающего фигуриста, и — сию же секунду! — захрапел.

— И что делать? — тревожно спросила Саша с абсолютно виноватым видом. Но, впрочем, ей незачем было себя корить: Игорь предполагал, что Артурчик вообще не внимал человеческому языку и отказывался с первой попытки выполнять какие угодно просьбы.

— Можно, конечно, вытолкать в подъезд…

— Главное, — Саша посмотрела на бывшего одноклассника, — чтобы не уснул. Он будет совершенно беспомощен и проспит до самого утра!

Артурчик нагло захрапел, и Игорь мысленно похоронил все надежды на приятную ночь.

…Этого блаженного ещё следовало дотащить до дивана.

23 июля 2017 года

Воскресенье

Игорь спал с подушкой на голове — всё от того, что Артурчик громко храпел. Это не понравилось никому: Магнус пришёл спасать хозяйку и лапой закрыл ей ухо. Дверь в спальню они, разумеется, закрыли, но это отнюдь не повысило звукоизоляцию до приемлемого уровня.

Когда прекратилось громкое "хрр", Игорь даже не понял. Только в какой-то момент его сменил громкий женский визг, и он буквально подпрыгнул на кровати.

Саша, всё в той же своей тёплой пижаме, в которой было, наверное, невыносимо жарко, сидела у самого изголовья и смотрела распахнутыми от ужаса глазами на Артурчика. Тот, по пути избавившись уже от рубашки и пытающийся расстегнуть непослушными пальцами пуговицу на брюках, кажется, не понимал, что не так.

— Это как понимать? — возмутился Игорь, слезая с кровати.

— О, — удивился Артурчик. — А ты спишь с ней? А я думал, она меня ждёт… Шурка, а втроём?

Игорь похвалил себя за ангельское терпение, схватил в охапку лилии, чужую сброшенную рубашку, Артурчика — схватил его за ухо, скрывавшее доселе свою лопуховидную форму за торчащими в разные стороны волосами, — и поволок весь этот позор к двери.

— Да я ж по-хорошему! — возмутился Артур, пытаясь отбиться от него. — Это что за произвол? Пусть сама решает!

— То есть, предыдущая реакция не означала, что девушка против? — Игорь открыл дверь и планомерно вышвырнул в подъезд цветы и сброшенные элементы одежды. Артурчик запрыгал на одной ноге и оглянулся в поиске туфлей, но Ольшанский заметил их раньше и прицельным пинком вышвырнул за дверь.

Мало того, что этот субъект разрушил им вчера романтический вечер, дрых у них на диване, мешал всю ночь, так он теперь ещё и намеревался безнаказанно залезть к Саше в постель и разбрасываться всякими скабрёзными шуточками!

— Пшёл отсюда, пока я тебя сам не выставил, — приказным бабушкиным тоном сказал Игорь. — Мигом!

— Да больно надо! — завозмущался Артурчик. — Кому она надо! Да она в постели, как то бревно! Да я с нею!..

Он не договор. Игорь вновь распахнул дверь, втиснул Артура в неширокий проём и толкнул с такой силой, что тот даже повстречался носом с соседским дверным глазком и сполз по дермантиновому покрытию. Ольшанский закрыл квартиру, провернул три раза ключ в замочной скважине, и только тогда оглянулся на выбравшуюся из комнаты Сашу, покрасневшую, как свекла.

— Он всё лжёт! — чуть не плача, воскликнула она. — Этот… Этот… — она раскраснелась. — Я никогда не!..

— А? — удивился Игорь, а потом понял, какого именно высказывания касалась близившаяся истерика. — Да ты чего? — он обнял Сашу, но она всё ещё содрогалась и пыталась выдавить что-то сквозь слёзы. — Этот придурок — сам бревно, причём в голове у него, вместо мозга, а ты…