Альма Либрем - 365

— Это для Магнуса, — ответил Игорь. — Он любит есть за столом.

— Что?!

Саша, устанавливающая как раз пятую тарелку, посмотрела на него и вполне серьёзно спросила:

— Боне тоже нужна посуда?

Магнусу не были поставлены вилка и нож, но зато стояла дополнительная мисочка для напитков.

— Нет, — сглотнув, ответил Лёша. — Я как-то его с рук… — когда Саша ушла, он театральным шёпотом выдохнул: — Ну вы странные, ребята!

— Он иначе сядет на стол, — возразил Игорь. — Положи-ка ему салата… Магнус! Иди есть! — он водрузил на кошачью тарелку ещё кусочек пирога.

Лёшка с широко распахнутыми глазами наблюдал за тем, как кот запрыгнул на стул, встал столбиком и принялся осторожно есть. Подобное поведение со стороны животного Алексею не нравилось; не успел он, впрочем, и оглянуться, как Боня устроился со второй стороны стола, и Саше всё-таки пришлось идти за шестой тарелкой.

***

— Лёша, ну мы же не дома!

Женский голос звучал приглушённо. Игорь посмотрел на часы. Те показывали одиннадцать часов вечера — время, в принципе, не слишком позднее, но после дня на свежем воздухе всё-таки хотелось уже спать. Даже Магнус, и тот дрых, свернувшись на подоконнике калачиком.

Из-за стены раздался громкий мужской смех, и Игорь некстати вспомнил, что когда-то это была одна большая комната, разделённая только тонкой стеночкой. Звукоизоляция не особо-то и радовала.

В доме было на самом деле три спальни, но двуспальными кроватями могли похвастаться только две из них и, как назло, эти смежные. Игорь и думать забыл о том, насколько тонка здесь перегородка, и он и не узнал бы об этом даже, если б Лёшку не тянуло на приключения.

Саша натянула на голову подушку и раздражённо застонала.

— Он не может вести себя тише? — спросила она.

— Лёша! — возмутилась за стеной Марина. — Да отстань ты!

— Я надеюсь, — прокомментировал вполголоса Игорь, — она сдастся поскорее. Тогда они быстрее уснут и перестанут нам мешать.

Он прилёг рядом и обнял одной рукой Сашу за талию. Девушка не противилась, напротив, поделилась собственным одеялом. Ночью на даче было довольно прохладно.

Из-за стены донёсся уже мужской смех, и Игорь раздражённо закатил глаза. Он, конечно, понимал, сельская романтика и всё такое, но можно ж было вести себя немного культурнее!

Впрочем, оставалось радоваться, что Лёша больше никого с собой не приволок.

Смех прекратился, точнее, сменился другими звуками, и уже Игорь тихо рассмеялся. Саша дёрнулась; его дыхание щекотало ей шею.

— Знаешь, — протянул он, — я даже ему завидую немного. Его не отталкивает пушистый комитет по морали.

Под дверью гостевой спальни взвыл пёс.

— Знаешь, Магнус, — обратился Игорь к коту, — покажи-ка Бонечке, как правильно открывать дверь, когда хозяин забыл о существовании ключа.

— Мур-ру, — всё понял кот и спрыгнул с подоконника. — Миа-у.

Он выскользнул из комнаты — Игорь даже не поленился встать и закрыть за котом дверь, — потом что-то щёлкнуло, и Магнус спустя всего лишь минуту вернулся в постель с видом победителя. Он устроился подле Саши, свернулся клубком и уснул, и Игорь решил последовать его примеру, за исключением положения для сна.

— Боня, не лезь в кровать! — раздалось возмущённое за стеной. — Боня, блин. Дай хотя бы одеться… Боня!

Любвеобильный сенбернар поступил именно так, как сделало бы это любое порядочное животное, решившее проявить свойство ревности.

Он, как думал Игорь, улёгся между Мариной и Лёшей и проспал на кровати всю ночь. Лапы у пса были вымыты, так что Ольшанского такое издевательство над постелью совершенно не смущало.

27 августа 2017 года

Воскресенье

— И в самый интересный момент, — закончил свой тайный рассказ, не предназначенный для нежных женских ушей, — вваливается эта мохнатая скотина, влезает ровно посередине кровати и засыпает.

— Ага, — кивнул Игорь. — Знаю. Мы слышали каждое слово.

— Ой, — Лёшка опасливо посмотрел на Марину. — Слушай, не говори ей, ладно? А то она меня прибьёт. Надо было спросить тебя, какая там звукоизоляция…

— Всё нормально, — отмахнулся Ольшанский. — Не буду я ничего ей говорить.

Поскольку за готовку оказались ответственными женщины, на мужскую половину было свалено мытьё посуды. Лёша вооружился влажным полотенцем, которое не вытирало, а только размазывало капли по поверхности тарелок, и лениво тёр то, что давал ему Игорь.

На улице опять похолодало, и плохая погода старательно наступала на пятки, словно пыталась напомнить о том, кто тут хозяин. Собиралось на дождь, и они укрылись в доме, приняв решение провести остаток вечера до отъезда здесь.

Сотовый не беспокоил — на даче часто пропадала связь, и Игорь впервые за долгое время был действительно этому рад. Он понимал, что мама пыталась дозвониться и закончить рассказ о той Лере, но совершенно не интересовался ни самой девочкой, ни её бантиками, ни какой-то ещё ерундой.

— Кстати, — продолжил Лёшка, для которого пять минут молчания без работы были истинным наказанием, — девочки, кажется, подружились.

— Да, — кивнул Игорь. — Это радует. Я, если честно, опасался, что Марина вспомнит о Вере.

— Ты давно её видел?

— Да недавно. Влезла в машину во время дождя, попутчица… — он выдержал короткую паузу, пытаясь проглотить все нецензурные слова, которые предназначались бывшей. — Задавала Саше множество интересных вопросов. Мог бы — прибил. И Севу этого вместе с нею!

— Их бы свести…

— Не получится. Вера ждёт ребёнка.

Лёшка застыл. Волшебные три слова, кажется, испугали его до чёртиков. Он едва не уронил тарелку, а потому отложил её в сторону вместе с полотенцем и вполне серьёзно спросил:

— Твоего?

Насчёт детей у Алексея был пунктик. Мать воспитывала его одна, отец — куда-то сбежал после короткого командировочного романа. Не то чтобы Лёша этого стыдился, да и мать у него была хорошая, но всегда сочувствовал детям, которых бросали отцы. С его точки зрения, Игорь должен был нынче рвануться к Вере, забыв о собственном счастье, и предложить ей жениться и воспитывать малыша вместе.

— Нет, — безропотно ответил Ольшанский. — У меня был дедлайн, Вере было скучно. Я даже не уточнял, как живут счастливого родителя.

Лёшка, кажется, успокоился, по меньшей мере относительно морального облика друга, но на всякий раз уточнил:

— Ты уверен?

— Да, — кивнул он. — Полностью. Я прекрасно умею считать, меня к этому обязывает профессия.

Алексей кивнул, но остался в странно-меланхоличном настроении, на которое его всегда толкали мысли об безотцовщинах и самих родителях, смеющих бросать собственных детей. Отвращение так и застыло где-то в глубине его глаз, плотное, но направленное уже по отношению к неизвестному ему человеку.

На самом деле, Игорь понятия не имел, была ли Вера вместе с тем, от кого ждала ребёнка. Он предполагал, что это совершенно его не касается — если она так хотела подарить отца своему малышу, то пусть бы этим и занималась, а не прыгала в его машину и пыталась трепать нервы Саше.

— Надеюсь, — обратился он к другу, — ты понимаешь, что все эти подробности её жизни — не для Марины?

— Да, конечно, — мигом согласился Алексей, на несколько минут выпрыгивая из своего задумчивого состояния. — Конечно… Девочки! Что у нас сегодня на обед?

Неприятная тема была закрыта, но гаденький осадок остался, и Игорь впервые подумал, что если кто-то и способен испоганить и отравить жизнь, так это Вера. Даже воспоминания о ней вызывали какую-то горечь, а что уж говорить о личной встрече?

28 августа 2017 года

Понедельник

После хорошо проведённых выходных возвращаться в офис хотелось меньше всего. Игорь чувствовал себя бодрым и отдохнувшим, но от того желание работать не стало сильнее. Он подозревал, что Саша испытывала что-то в этом роде, хотя и предпочла не комментировать своё хмурое, пусть и не злое, настроение.

Мимо прожужжал робот-пылесос. Игорь проводил его утомлённым взглядом; к сожалению, клининговая компания решила прислать им это, а Регина согласилась. Теперь наглый робот, который вёл себя хуже Магнуса, а шумел — ну точно намного больше него, — постоянно крутился вокруг, то и дело издавал множество лишних звуков, да и вообще, был та ещё свинья.

А самое смешное, что пульт управления находился у Регины, а значит, отключить зудевшую заразу могла только она.

— Игорь, — обратился к нему Пётр, — ты не мог бы сказать ей, что мы слёзно молим отключить эту гадость?

Запрограммированный на эту комнату, робот отказывался покидать её пределы до того, как отработает, а работать он, судя по таймеру, собирался ещё как минимум часа два.

— Сейчас схожу, — кивнул Игорь, поднимаясь. Робот ласково прошёлся щёточками по его новым туфлям, едва их не испортив, но последовал дальше, и Ольшанский оставил его действия без комментариев.

Синий корпус сверкнул и изменил своё направление. Кажется, теперь ему не понравился Всеволод. Что ж, если б чудо техники было способно вышвырнуть Севу, как ту грязь, из кабинета, то Игорь смирился бы с его присутствием. Ведь, хотя тот и присмирел в последнее время, от стажёра всё равно было много проблем. Они даже вести себя все стали в разы настороженнее, зная, что он — сын заказчика.

Зудение прекратилось, стоило только выйти в коридор. Игорь знал, что можно было попытаться вынести робота сюда силком, но тот тогда включал сирену и успокаивался только тогда, когда его пускали на положенное ему место.

Он направился к кабинету Регины, но под дверью уже стояла Ира с несколькими резюме в руках. Она отчаянно замахала руками и прижала палец к губам, указывая, что Игорю следует вести себя тише, а потом выразительно кивнула в направлении комнаты.

— Однажды, — доносился оттуда голос Регины, — ты уже мне всё это говорил. Что у тебя семья, что ты не можешь оставить свою жену…

— Слушай, — прошипел Игорь, — тебе не стыдно подслушивать?

— Интересно, — пожала плечами Ира. — А она, между прочим, лезет в индивидуальное дело каждого и с удовольствием слушает все сплетни. Так что, заслужила.

Игорь не знал об этой особенности управленческих подвигов Регины, но предпочитал не проверять. Он хотел было уйти, но голоса за стеной звучали всё настойчивее.

— А мои дочери, между прочим, такие же твои дети, как и этот придурок, от которого воет вся команда!

— Мальчик весь в мать, — мягко возразил мужской голос. — Я же попросил тебя, чтобы за ним присматривали. Может быть, научился бы уму-разуму. Он в последнее время ходит сам не свой.

— Он не мальчик. Он уже достаточно взрослый человек. В такое время пора становиться состоявшимся мужчиной, а не делать вид, что ты ребёнок.

— Ему только двадцать четыре. Ты слишком многого от него хочешь, — возразили Регине.

Игорь не заставил себя уйти. Это было уже не личное — нет, когда разговор шёл о Всеволоде, он уходить не собирался. В конце концов, это задевало и его личные интересы.

— Послушай, — вкрадчиво попросил Регину её гость, остановившись, вероятно, возле двери, — я уже подал на развод. Меня и мою жену ничего не связывает… Но ведь это мой сын! Я разве многого прошу? Мне просто надо, чтобы у него была хорошая работа. И всё.

Регина что-то ответила, но Игорь не прислушивался. Его семейные сплетни начальницы не интересовали.

— Слушай, Ира, ты не знаешь, как отключается робот-пылесос? — поинтересовался он. — Может, какая-то кнопка на нём есть?

— Не-а, — ответила безропотно эйчар. — Понятия не имею. Самих достал.

— Значит, придётся сидеть и перепрограммировать микроконтроллер. Потому что мы с этой гадостью уже не справляемся. Работать под её шум невозможно.

— Ну, удачи вам, — усмехнулась она и осталась под дверью. Регина что-то доказывала своему гостю, и весьма активно, но Игорь больше не стал слушать. Он только вздохнул и ушёл, чувствуя странную досаду, словно ему только что сообщили пусть и не с лишком плохую, но всё равно очень неприятную новость. На самом же деле он прекрасно понимал, что при таком раскладе никто не заберёт Всеволода из его отдела, и искренне жалел, что не имеет полноценной возможности собственноручно вытолкать его за дверь фирмы.

Да и то, как легко и просто Регина отказывалась от своих принципов не позволять личному мешать работе, его тоже, признаться, смущало, хотя в этом-то как раз Игорь мог её понять.

29 августа 2017 года