— Какие фильмы вы обычно смотрели?

— Только лучшие, — сказала я, улыбаясь от воспоминаний, пока продолжала наряжать ёлку. — «Белое Рождество», «Санта Клаус», «Рождественские каникулы »…

— «Рождественская История»?

— Нет. Её крутят все 24 часа в Сочельник. Поэтому к Рождеству нам уже дурно от неё становилось.

— Ты до сих пор придерживаешься этих традиций? — спросил он, очень внимательно слушая.

— В большей степени, да. Но я больше не смотрю тех фильмов. Я обнаружила, что это немного болезненно.

— Тогда что ты смотришь теперь?

— Те, что не смотрела: «Рождество с Кренками», «Эльф», «Реальная любовь», «Буду дома к Рождеству», «Пока ты спал», «Привет Семье»…

На мгновение он позволил мне потеряться в своих воспоминаниях.

— Отлично выглядит, детка, — сказал он, и я почувствовала, как внутри всё всколыхнулось. Это ощущалось таким правильным, что он повесил гирлянду и болтал со мной, пока я развешивала шары. — Так, к какому типу относишься ты, предпочитаешь ангела или звезду?

— Только звёзды, — сказала я утвердительно. У меня до сих пор осталась одна с родительской ёлки. Она сломалась и не работала уже годы, но я всё равно украшала ею верхушку ёлки каждый декабрь.

— Ладно, — сказал он, поднявшись и порывшись в коробке, затем вытащив оттуда звезду для меня. Я соединила её с гирляндой, и она загорелась полудюжиной цветов, а я поднялась на носочки, стараясь установить её наверх. — Вот, — проговорил он после моей третьей попытки, чуть ли не опрокинув ёлку в процессе. Сойер встал позади меня, руки обхватили меня за живот и удержали, когда он забрал звезду и расположил её на ёлке. — Идеально, — сказал он после установки.

Я вытянула шею, отчего мой затылок оказался на его плече. Он был прав. Идеально.

Он наклонил голову и слегка повернул её, поцеловав мою шею, отчего по моему телу пробежали мурашки.

— Подарки, детка, — пробормотал он тяжелым голосом, соответствующим моменту.

— Хорошо, — согласилась я, собираясь отойти, но его рука крепче сжала меня, он снова поднял другую руку, но уже с телефоном, не со звездой. И я увидела наши лица на экране. Буквально идеальная картинка. Он нажал на снимок, экран замер на секунду. А затем он отпустил меня и отошел. Мне пришлось сдержать вырывающееся хныканье, когда я последовала за ним, чтобы сесть на пол перед ёлкой.

— Открывай, — потребовал он, и я почувствовала прорывающуюся неловкость, когда потянулась за ближайшей коробкой. Тонкая, прямоугольная, про которую годы детских исследований подсказали мне, что там абсолютно точно некоторая форма одежды.

На секунду я засмотрелась на обёртку, крупные пушистые колпаки Санты. Ни один из подарков не был похож на другой, у каждого подарка либо яркая и современная с рисунками упаковка, либо классическая, в винтажном стиле бумага.

— Должно быть, это займет весь гребаный день, если открывать подарки, как в детстве, — саркастично заметил он , и я начала срывать обёртку, когда услышала щелчок камеры.

Я сняла крышку и сдвинула ярко-красную тканевую бумагу в сторону. И там был потрясающий шелковый лоскутный халат. Я тут же вытащила его, удерживая с улыбкой. Красивый. Он потрясающий.С нова раздался щелчок и я замотала головой.

— Он великолепен.

— Подумал, он соответствует твоему экзотическому виду.

— Ты сам его выбирал? — спросила я, убирая обратно в коробку.

— Звучит удивленно. Я выбирал всё, Рия.

Я не могла решить, нравится мне этот факт или нет. Было бы проще принять подарки, если, скажем, их выбирала Мардж. Или, чёрт побери , даже Брок, Барретт или Тиг. Но Сойер выделил время в своём и так загруженном графике, чтобы выбрать подарки для меня. Это на самом деле что-то да значит.

И я не была уверена, могла ли справиться с тем, что он значил для меня больше, чем уже есть. Особенно, когда мы не знали друг друга так долго.

— Давай же. У нас остались и другие праздники. Ты сможешь поразмышлять о моём изумительном вкусе позже.

Я посмеялась над этим и потянулась к следующей коробке, поменьше, с винтажным рисунком сосен. Развернув её, я обнаружила большую, тяжелую, голубую с бежевым керамическую кружку. И, вновь, я старалась не зацикливаться на этом. Но он приобрёл для меня кружку. Чтобы поставить в свой шкафчик. В другой коробке был комплект дорогой соли для ванн. В ещё одной имелся набор для смешивания девчачьих коктейлей. Потом в огромной коробке я нашла холст с масляной живописью, воссоздавший моё старое семейное фото, меня и моих родителей, сидящих перед нашей Рождественской ёлкой. Мне, наверное, было лет двенадцать в то время, и я как раз проходила через неловкую фазу роста волос, а так же у меня были густые брови. Но я прямо-таки сияла.

— Как ты… — проговорила я, мотая головой.

— Барретт наткнулся на фотографию, когда взламывал твой аккаунт на «Фейсбуке». Я подумал, она отлично подойдет к этому моменту.

В этот раз, когда появились слёзы, я не стала их сдерживать. И когда желание побудило подползти к нему и обнять, я так и сделала.

И не было никакого замешательства, когда его руки обернулись вокруг меня. И когда слёзы счастья и печали заскользили вниз по его шее, его руки погладили вверх и вниз по моей спине, запутавшись в моих волосах. Я получила множество подарков за свою жизнь. Хотя изрядное количество тех подарков было от бойфрендов, но ни один подарок не был когда-либо столь же обдуманным как тот, что подарил мне Сойер.

— Ладно, детка, — сказал он, немного сильнее сжав. — Остался последний, — сказал он, передвинувшись, поскольку, как я понимаю, он схватил подарок. Я вытерла глаза и слегка откинулась назад, но оставила ноги возле его бёдер, внешняя сторона моих бёдер напротив внутренней стороны его. Он так же не стал отодвигаться, кладя маленькую ювелирную коробочку в мои руки. Мои брови сошлись вместе, когда я посмотрела вниз, понимая, что украшение — слишком личный подарок. Мужчины не дарят украшения подругам.

Но он наблюдал за мной, поэтому у меня не было времени обдумать эту мысль. Я сняла крышку и нашла там подвеску. Она была на изящной серебряной цепочке, очень простая, очень в стиле Сойера, украшение двух перекрещенных кругов. Один был больше и был серебряным; другой был меньше и сделан из золота. И в нём был смысл, который, я не была уверена, что он понимал, но я была чертовски уверена, что понимала.

Это была подвеска символизирующая отношения.

— Она красивая, — сказала я, это и имея в виду, зная, что это тут же станет моим любимым украшением. В действительности, появилось сильное желание взять её и надеть, так что я так и поступила. — Как смотрится? — спросила я, подняв подбородок вверх и в сторону так , чтобы он мог посмотреть. Но его глаза смотрели в мои, а пальцы схватили мой подбородок и повернули обратно.

— Красиво, — сказал он, и в животе у меня всё перевернулось. Он смотрел долгие секунды, прежде чем опустить руку. — Далее, Новый Год, — заявил он, внезапно уходя и направляясь к шампанскому. — У тебя есть какие-нибудь решения, над которыми ты раздумывала, прежде чем всё случится?

Я фыркнула, когда он вынул пробку с шампанского и наполнил оба бокала.

— Больше не встречаться с придурками, — предложила я, смеясь.

— Должно быть, это ежегодное решение каждой женщины. Хотя в последнее время, похоже, что придурки и козлы превышают численностью достойных парней.

Я взяла бокал и подняла его для тоста.

— Я знаю нескольких, — предложила я. Его улыбка смягчилась, когда он отсалютовал мне в ответ и сделал глоток.

— Далее… День Р ождения.

— Правда, здесь слишком много подарков, — указала я, мотая головой.

— Ш-ш, — произнёс он, подойдя к столу с украшениями ко Дню Рождения и указывая на груду подарков. Так что потом я открыла подарки ко Дню Р ождения.

Я обнаружила два новых платья, только немного более облегающие, чем я обычно покупаю для себя. Там же была пара туфель. И еще были билеты на комедийное шоу , в кинотеатр и местный спа-салон.

— Время выбраться и начинать снова делать всякую чушь, Рия. Снова наслаждаться жизнью.

Я кивнула, признавая правду.

— Это, правда, мило с твоей стороны, Сойер. Спасибо тебе огр…

— Мы не закончили, детка, — сказал он, и я взглянула назад на стол, чтобы посмотреть, не упустила ли я что-нибудь.

— Я не вижу…

— Ну, ты так же пропустила Пасху, 4 июля и еще пару дурацких праздников, но есть ещё один большой праздник, который ты забыла и который ты, вероятно, не собиралась праздновать, раз уж твой бывший оказался козлом и ты, наверное, застряла в режиме «к черту мужиков». Но ты пропустила это , и я также его восполню.

Верно.

— Розы, — сказала я, посмотрев назад в коридор.

— Розы, — согласился он, слегка кивнув.

— Розы — это немного…

— Чересчур ? — предложил он. — Ага, — согласился Сойер , не похоже, что он хоть немного смутился этим фактом.

— Я никогда не подозревала , что ты любитель таких банальностей.

— Я никогда не встречал никого настолько циничного как ты, кто бы принял что-то традиционно романтичное за банальность.

Чёрт, да.

Он подловил меня в этом.

Я никогда не была такой девушкой. До Майкла, я таяла, если приходила домой после паршивого дня и находила одиночную розу на подушке или коробку шоколадных конфет. Я была размазней во всех смыслах. Я плакала на свадьбах , и у меня появлялись бабочки в животе при просмотре романтических комедий.

— Ладно, хорошо. Это мило, — я двинулась, улыбнувшись ему. — Но если я последую за этими лепестками и обнаружу ужасно-откровенное нижнее белье, я буду чертовски разочарована.

— Правда? — спросил он, следуя за мной, пока я шла по дорожке из лепестков.— Тогда мне, вероятно, не следовало покупать тебе различные дилдо и вибраторы, да? — спросил он, отчего я захихикала, когда обнаружила, что след из роз прекратился перед закрытой дверью в мою комнату. В двери был зажат маленький красный конверт, и я потянулась за ним с улыбкой, поскольку Сойер наблюдал за мной.

Внутри я нашла карточку с изображением бутылки «Sunny D» и надписью с обратной стороны «ты хочешь D». Смех удивления обернулся приступом смеха, и я услышала щелчок камеры, тогда я знала, что картинка, где я так сильно смеюсь, должна быть удалена, как только мы закончим.

— Ну, это закончилось на хорошей ноте, — сказала я, мотая головой.

— Ты еще не закончила, — сказал он, кивнув на дверь.

— Сойер, это уже слишком.

— Входи, — приказал он.

С этими словами я зашла внутрь и обнаружила, что на моей кровати расположилась огромная корзина. Я направилась вперёд, улыбаясь ему через плечо. Корзина была вызывающе красного и розового цветов и выглядела в основном так, словно любовь вырвало на всё это сверху. Но мне понравилась каждая частичка этого: букет лилий (потому что я не была фанатом роз, кое-кто из них откопал эту информацию обо мне), огромная коробка шоколадных конфет, клубники в шоколаде с красным и розовым дождиком леденцов с изображением купидона на них, гора банальных романтических комедий и красный пушистый мишка Теди.

— Ты сделал это? — спросила я, хватая мишку и прижимая его к груди.

— Ага.

— И ты не советовался с Мардж или с кем-то ещё?

— Советовался ли я с женщиной, чей муж скупает ей целый магазин шоколадок каждый день Святого Валентина на протяжении последних 15 лет, и которая считает, что это самая романтическая вещь в мире? Нет, детка. Я ни с кем не советовался.

— На самом деле ты сентиментальный, — поддразнила я. — Признайся, — сказала я, потянувшись к диску «Вам Письмо»[22] и махнув им на него, — ты купил его, потому что на самом деле сам хотел посмотреть.

— Подловила, — сказал он с улыбкой. Я положила кино обратно в корзину, веселье по большому счету ушло, и я ощутила немного печали от того, что ночь закончилась. — Пригласи меня на просмотр фильма с тобой, Рия, — сказал он приглушенным голосом. Я оглянулась и обнаружила, что он наблюдает за мной, голова наклонена в сторону.

— Хочешь посмотреть со мной, как Мэг Райан и Том Хэнкс каким-то непостижимым образом влюбляются без какой-либо сексуальной химии? — спросила я, снова доставая диск и вручая ему. Пока он загружал его в проигрыватель, я убрала корзину с кровати на пол, но перед этим выудила оттуда шоколадки. И, ну, так же сохранила у себя мишку Тедди, когда забралась в кровать и уселась напротив у изголовья. Сойер загрузил DVD, схватил пульт, скинул свою обувь и направился к пустующей стороне кровати. Его большое тело заняло больше половины кровати, его плечо прижималось к моему , наши тела соприкасались от плеч и до лодыжек. Он выбрал главное меню и нажал «проиграть», затем потянулся туда, где коробка шоколадных конфет лежала на моих коленях, и взял ту противную с фруктовой начинкой, чтобы съесть. Майкл и я обычно сражались за те, что с нугой или с карамелью. Я вспомнила, когда спросила маму, как она узнала, что отец — тот самый, единственный, она сказала, что это произошло, когда она поняла, что ему нравятся огурцы, в то время как она ненавидела их. Так что, когда она получала овощной салат на ужин, он забирал у неё «противные» огурцы.