– Что ты здесь делаешь? – Прочищая горло, продолжаю с удивлением наблюдать за ним. Какой же он красивый. В чёрной рубашке, расстёгнутой на две пуговицы. Радость появляется внутри, что он тут. Это ведь не иллюзия? Не моё воображение? А он.

– Я там, где ты, – отвечает он, смотря в мои глаза. Делает шаг ко мне, не двигаюсь, насыщаюсь им.

– А как на это смотрит твоя девушка? – И всё же, слова подруг всплывают в голове, причиняя укол в сердце.

– Моя кто? – Издаёт смешок.

– Девушка. Райли сказал, что у тебя кто-то есть, и у вас было свидание. Так зачем ты здесь? – Облизываю губы и отвожу взгляд от веселья, полыхнувшего в глазах.

– Ах, это. Думаю, она не против, что я решил поздороваться с тобой, – его ответ переворачивает всё внутри. Причиняет неприятную тягу в сердце.

– Рада за тебя. Ты поздоровался, и теперь попрощайся, – цежу я, разворачиваясь, не в силах больше испытывать гадкий треск надежд.

– Стой, – хватает меня за запястье. Надрывный вздох. Жмурюсь. Его ладонь проходит по моей талии, вызывая дрожание сердца внутри.

– Я один. Прости, но мне захотелось услышать ревность. Хоть что-то из прошлого от тебя, – шепчет он мне на ухо.

Щелчок, и злость за эту игру со мной обрывает всё внутри. Вырываясь из его рук, оборачиваюсь к нему.

– Скажи, как долго это будет продолжаться? Как долго ты будешь мучить меня? Тебе было, мало того, что ты сделал? – Зло шиплю я, подходя к нему и толкая в грудь.

– Потанцуй со мной, крошка, – хватая меня за руки, теснее прижимает к своему телу. Слышу, как бьётся быстро его сердце.

– Отпусти. Николас…

– Нет у меня никого. Я даже не знаю, с чего это Райли решил сказать именно так. Свидания – не моё. Чёрт, ты должна меня знать, Мишель. Ты была первой и последней. Мне никто не нужен, кроме тебя. Это достаточный аргумент, чтобы ты дала мне шанс, крошка? Это веская причина, чтобы ты прекратила бегать от меня и хотя бы немного смягчилась? – Хватает мои запястья одной рукой, а талию другой.

– Это ты что хочешь от меня? Что мне сделать, чтобы ты не сопротивлялась? Ответь мне, потому что я устал так жить. Бегать по всему городу, страдать от постоянной бессонницы, не иметь никаких желаний. Ты хочешь слышать, как я корю себя? Я это делаю. Каждый день и каждую секунду. Но я не могу изменить прошлого, чёрт возьми, – отпускает моё тело и обхватывает лицо горячими ладонями.

– Не могу я вернуть время. Если бы мог, то сделал это. Отдал бы всё, все эти бумажки за такую возможность, – шепчет он.

– Я… это сложно, Николас, – кладу руки на его и снимаю со своего лица, но не могу отпустить. Держу. Наслаждаюсь. Мазохистка. Мне так больно и хорошо.

– Знаю. Но дай…

– Ты стал чужим, Николас. Ты больше не тот, кого я знала. Да я и никогда тебя не знала. Ты играл со мной, признай, что играл. Тебе было интересно. Ты руководил мной. Ты ставил условия, и я выполняла их. Я приняла всё, чем ты кормил меня. Удары, этот клуб, твоё прошлое. Хоть раз за всё время ты думал, как я себя чувствую? Нет. Ты даже видеть этого не хочешь. А я каждую ночь ощущаю каждый удар, который ты нанёс тогда. Доверие… ты потерял его. Тебя нет рядом больше. Ты стал призраком, – по щеке скатывается слеза. Выпускаю его руки, отходя на шаг и смотря в его глаза. Холодные. Бесчувственные. Пустые.

– Ты хоть представляешь, каково это – ненавидеть себя за то, что помню не только плохое, а только хорошее? И ведь это не было хорошим. Твоя злость, ярость и я против этого. Я одна, а рядом никого. Ты отдал мне это, и теперь у тебя всё хорошо. А у меня будет. Я больше не знаю, кто я. Ты даже мою душу разорвал тогда. Ты всё убил во мне. Ты…

– Ты сказала, что любишь меня, – перебивает. Губы его трясутся, скорее всего, оттого, что это идёт не по его сценарию. Контролирует всё, но я больше не в его власти.

– Любила. Но не тебя. Любила того, кого выдумала. Ты никогда не был им. И даже сейчас не изменишься. Одной любви мало, чтобы простить. Одной любви к призраку слишком мало, чтобы вновь вернуться в ад, который символизируешь ты. Только зачем я нужна тебе? Зачем ты хочешь издеваться надо мной дальше? Ты хочешь услышать снова эти слова? Потешить своё самолюбие? Это только слова, но даже их у меня нет. Что ты хочешь? – Смотрю на него, а внутри меня кипит боль и злость, что даже сейчас, даже в эти секунды, когда мне требуется хоть какая-то причина смотреть на него иначе, он не дарит её мне. Делает шаг, а затем обратно.

– Прости, Мишель. Прости за то, что так глух был к твоим словам. Ты права, я не заслужил ничего, кроме вины. Мне плохо без тебя. Я не знаю, как сказать иначе. Мне плохо. Так я себя никогда не чувствовал. Никогда, – всё же делает шаг, резко обнимая меня. Закрываю глаза всхлипывая.

– Хорошо, если тебе будет легче, я оставлю тебя. Но знай, что надежды на твоё прощение не потеряю. Ты говорила, помнишь? – Шепчет он, крепче обнимая меня. – Ты говорила, что я не могу простить своего отца. И я уверял тебя, что это не прощается. Теперь я понимаю. Полностью понимаю. Только он мёртв, а я жив. Оболочка. И ничего больше не осталось от меня. Ты была права, во всём и всегда. Ты стала для меня созвездием, которое теперь недосягаемо. Прости меня, прошу тебя, прости. Но попыток я не оставлю.

– Николас, пожалуйста, хватит, – надрывисто произношу я, пытаясь оттолкнуть. И, наверное, всем вокруг кажется, что мы танцуем. О да, танец разрушенного и супер разорванного сердца.

– Я хочу, чтобы ты услышала меня. Услышь меня, потому что мне нет нужды напоминать, что было тогда. Я помню всё, каждый удар и твой крик. Помню слова и чувство пустоты. Я подлец, но не играл с тобой. Возможно, в самом начале мне было интересно, и азарт гулял по моим венам. А потом ты забралась в них, крошка. Ты забралась в каждую частичку моего тела, и я чувствую твою боль. Хочу помочь, хочу быть рядом. Хочу быть обычным для тебя. Я хочу жить для тебя. Прости меня за это. Я… – замолкает. Тело его напрягается, и ощущаю поцелуй в волосы, а потом холод.

Втягиваю воздух в себя шумно, чуть ли не падаю без поддержки. Моргаю, а слёзы текут из глаз. Ушёл. Снова ворвался в меня и оставил. Хочется кричать, хочется бежать за ним и требовать. Я слышала его. Не нужно именно слово «люблю», его можно сказать иначе. Но я слышала в его дрожащем шёпоте страх и боль, слышала отголосок чувств ко мне. Но он сбежал. Сбежал от этого. Снова испугался и оставил меня ни с чем. На распутье. Как всегда. Вот это больше всего ранит, что трус. Трусит перед своим же сердцем. Трусит перед любовью. Как так-то? Я знаю его внутреннюю силу, знаю каким он может быть, знаю, чего добился. А в любви… слаб. Слишком слаб, чтобы бороться тем способом, который будет верным и откроет дверь в новую жизнь.

Тринадцатый вдох

– Ты где? – Едва могу расслышать сквозь громкую музыку крик Марка.

– Только закончила, задержались съёмки, – отвечаю я, придерживая плечом телефон и укладывая вещи в машину.

– Я жду тебя. Пятница, это надо отпраздновать, – весело орёт он.

– У меня завтра тесты, поэтому я приеду, но ненадолго, – улыбаюсь, забираясь на водительское кресло, и завожу мотор.

– Хорошо. Как будешь подъезжать отправь сообщение. Я встречу… – связь обрывается, и монотонный голос сообщает о том, что абонент находится вне зоны действия сети.

Сегодня у меня нет планов напиться, потому что завтра не смогу ничего сдать. Да и алкоголь для меня сейчас лишний. После вчерашнего вечера и восприятия слов Николаса, отойти не могу. Почему он так боится дать мне хоть что-то ещё для принятия решения? А, может быть, этого и нет. Я не понимаю этого, совершенно его не понимаю. А как понять? Поговорить? Но мне так сложно видеть его, смотреть на него и слушать. Невозможность дотронуться и переступить через эту невидимую линию, что была проведена в ту ночь. Это изнуряет. Сильно.

Паркуюсь возле дома, достаю свои вещи, и иду в квартиру. На часах начало десятого, а я так спать хочу. Не желаю никуда ехать, веселиться и поддерживать компанию. Но я обещала. Обещала и Саре, и Марку, что приеду. Даже Амалия просила присоединиться к ним, забыв о том, что было вчера. А вот я нет. Выходит, что и Райли соврал ради друга, как и она. Иногда друзья мешают, сильно мешают в понимании ситуации. Но они живут в тебе, и только ты знаешь, как поступить в той или иной ситуации. Их причины понятны, они пытаются защитить, а вот порой надо дать возможность решать тем, кого это касается. Они только всё усложняют.

Быстро приняв душ и не особо заботясь о макияже, собираюсь в клуб. Натянув голубые джинсы, босоножки на тонком каблуке, серебристый топ и пиджак в цвет джинсам, перекладываю деньги и мобильный, вместе с документами в небольшую сумочку и выхожу из дома.

Выпить мне всё же, хочется, поэтому оставляю машину, так и припаркованную возле дома, и ловлю такси. Пишу сообщение Марку, что буду через двадцать минут. Не получаю ответа, смогу найти их в этом клубе. Они, скорее всего, на ВИП этаже, где обычно мы зависали с Сарой.

Как и думала, никого на входе нет, кроме знакомых охранников, которым я улыбаюсь, перебрасываясь фразами, и они проводят меня мимо толпы, жаждущих попасть в это заведение. Брожу по залу, протискиваясь между опьянённой толпой, пока не дохожу до лестницы, ведущей меня на второй этаж и балкончик, где и нахожу компанию, громко смеющуюся и танцующую тут же.

– Привет, – перекрикивая музыку, дотрагиваюсь до локтя стоящей ко мне спиной Сары.

– О, еху! – Кричит она, обнимая меня и раскачивая. – Ты пришла! Штрафную для Мишель!

– Прости, здесь связь тупит, – улыбается Марк, передавая мне бокал. Принюхиваюсь. Виски. Кривлюсь, не люблю я этот запах, да и как алкоголь не воспринимаю, но с яблочным соком пойдёт хорошо. Меня знакомят с ребятами, которые работают вместе с Марком. Их тут человек десять, а то и больше. Даже не запоминаю имена, неинтересно. Сажусь на диванчик, снимая пиджак, и бросая его на спинку.

– Привет, – плюхается рядом Амалия. Напряжение между нами не иссякло, вздыхаю, кивая ей, и делаю глоток. Кривлюсь от неприятного привкуса.

– Прости, что сказала. Я думала, что так будет лучше. Прости, я хочу, чтобы у вас всё получилось. Правда, хочу. Но…

– Оставь, – отмахиваясь, залпом допиваю напиток. Откашливаясь, закрываю рот от обжигающего потока, что протёк по горлу и вызвал бурю в желудке.

– Всё хорошо, – заверяю её, чувствуя небольшое головокружение от алкоголя. Наверное, следовало поесть, но забываю об этой мысли сразу же, подставляя бокал Марку для обновления.

– Так ты пьёшь для того, чтобы…? – Ами делает в воздухе непонятный жест рукой, отпивая свой разноцветный коктейль.

– Просто так, без каких-либо подтекстов, – продолжаю я её мысль, уже делая глоток чистого виски со льдом.

– Хорошо. Нет, это действительно хорошо. О, Джексон! Ушла, – девушка подскакивает и летит к футболисту, оказываясь тут же в его руках и смачно целуя.

Издаю смешок, ощущая расслабление всего тела. Откидываюсь на спинку диванчика и наблюдаю, как Сара прыгает с каким-то парнем, смеётся и веселится, как и все здесь.

– Мишель, пошли, – за руку меня тянет Марк. Успеваю допить алкоголь и встать, немного пошатываясь. Ведёт меня к ребятам танцевать. Мир, сейчас мигающий разноцветными огнями и громкими басами, отдающимися в голове, кружится вокруг меня. А я в центре этого, и так легко. Не причиняют боль прикосновения Марка, пока мы танцуем. Словно всё затихло внутри и оставило мне время отдыхать в полном алкогольном отрыве.

– Всё, не могу, мне сейчас… сейчас плохо станет, – пытаюсь отдышаться, снимая руки Марка со своей талии.

– Выпьем! – Кричит он, толкая меня к диванчику, и я падаю на него. Смеёмся, ориентация полностью потеряна. Обновляются бокалы, и мы чокаемся, разливая алкоголь по столу, по рукам и это так весело.

Падаю обратно на диван, отпивая виски. Голова что-то сильно кружится. Закрываю глаза, и это продолжается. Мотаю головой, но только заваливаюсь на Марка, успевшего подхватить меня.

– Так, тебе хватит, – забирая у меня бокал, помогает сесть нормально.

– Нет, я ещё хочу, – язык заплетается, а он, качая головой, смеётся из-за моего состояния.

– Хватит, детка, завтра тебе сдавать тесты, – напоминает он.

– А, плевать. Куплю, я богата, – радостно поднимаю руку вверх, перехватывает её опуская. Похлопывает по ней и тихо смеётся.

– Выпей это, – вкладывает в руку бокал с водой и подносит к моему рту. Делаю глоток. Пресно.

– У меня ноги дрожат от танцев, – смеётся Сара, падая на меня, что бокал летит вперёд и с громким треском разбивается. Визг и смех, пока мы с Сарой валяемся на диване, обнимая друг друга.

– Жаль, у меня члена нет, а то трахнула бы тебя, – вижу пьяную улыбку подруги.

– О, помню, жёстко, – кое-как поднимаемся, продолжая смеяться.

– Я так люблю тебя! Так люблю тебя! – Кричит она, обхватывая моё лицо руками.