– Ты не рассказывала. У нас есть ещё час. Может быть, позавтракаем? – Предлагает она.

Киваю, отпуская немного свои проблемы, хотя сложно уйти от них. Они во мне живут. Но и, правда, сейчас необходимо немного остудить разум и подумать позже, что делать. А самое главное, кем быть.

Тридцать девятый вдох

– Как себя чувствуешь? – С улыбкой интересуясь, облокачиваюсь на стойку второго этажа фотостудии.

– Лучше, хотя бы температуры нет. Ты как? Слышала…

– Забудь. Всё хорошо, – обрываю её, не желая развивать тему.

– Ладно. Дэйв ждёт тебя в кабинете. Самая первая дверь справа, – Линда указывает рукой в нужном мне направлении.

– Спасибо.

Глубоко вздыхая, подхожу к двери и стучусь. Расслышав голос Дэйва, вхожу, покрываясь румянцем за инцидент, в котором участвовала совершенно случайно.

– Привет. Как дела? – Живо интересуется он. Оглядываю небольшую комнатку, даже без окна. Вся завалена какими-то папками и рисунками, фотографиями и плёнками.

– Привет. Хорошо, – отзываюсь. Указывает мне на стул напротив стола. Сажусь на него, опуская на пол рюкзак.

– Пока ты не начал, то я пойму, если ты решишь уволить меня. Теперь всё открылось. Моя работа иллюзия, которую создал для меня Николас. Поэтому не волнуйся, всё нормально, – не давая ему сказать, на одном дыхании выпаливаю я.

– Увольнять? Нет. Раз уж такой разговор. Начистоту. Тогда скажу. Да, меня попросил Николас посмотреть, что с тобой можно сделать, и куда определить. Не буду врать, он много сделал для меня и моей жены. Но у него идеальный нюх на таланты, в том числе и на тебя. Работа, которую ты имеешь, – полностью твоя заслуга. Он, как и я, – бизнесмен. И держать заведомо провальные кадры невыгодно. Поэтому, если ты удовлетворена, и сама не хочешь уйти, то перейдём к другому вопросу, – серьёзно произносит он. Непроизвольно улыбаюсь и киваю.

– Итак, по поводу субботы. Это ваше дело, я туда не собираюсь лезть. Тем более вы взрослые люди и решать проблемы тоже должны вне рабочих процессов. Это сюда не относится. В это место мы приходим зарабатывать деньги, а не распускать слухи. Поэтому и тут можешь быть спокойна, я никому и ничего не скажу, – продолжает он.

– Спасибо.

– И к последнему. Вот, – достаёт из-за стола коробку с новой фотокамерой той же модели, что была у меня.

– Тебе. Такого рода эксцессы у нас ещё не случались. И моя обязанность покрыть их без возражений. Тем более он тебе необходим для работы. И ты с «Никоном» намного лучше дружишь, чем с «Кенон». Забирай и вперёд работать. Две съёмки. Расписание получила? – Подталкивает коробку по столу ко мне.

– Да. Только у меня накладка в четверг. Поставили дополнительные занятия по финансам перед сдачей. А я пропускала, поэтому мне нужно там быть, – отвечая, встаю и беру в руки коробку.

– Хорошо. Я сообщу Линде, и она передаст их другому фотографу. Также хочу сказать, что у тебя повысился рейтинг на нашем сайте. И теперь не я выбираю для тебя заказы, а сами модели хотят тебя.

– А у нас есть рейтинг? – Удивляюсь я.

– Мишель, зайди на сайт. Найдёшь много увлекательного, – смеётся Дэйв, откидываясь на стуле.

– Ладно. Спасибо. И ты…

– Всё ступай. У меня работа и принятие обработанных фото, – перебивает меня, углубляясь в экран компьютера.

– Хорошо, – вздыхаю и выхожу из комнаты.

Так хотелось спросить, как он оценил мои последние фото с того злополучного дня. Но видимо, неплохо, раз я ещё здесь.

Мотая головой, отбрасываю от себя неприятные воспоминания, и направляюсь к моей, уже излюбленной, фотостудии, которую в основном использую.

Кадр за кадром и начинаю снова верить в себя, забывая напрочь об этом мире. Мне повезло, что есть страсть, которая живёт вместе со вспышками. И, улыбаясь, смотрю на маленький экран фотоаппарата, проверяя вышедший материал.

На город уже опустилась ночь, а я до сих пор нахожусь в фотостудии, пересылая фотографии. Зевая, выключаю компьютер и собираю фоны. Прощаясь с Линдой и Эйприл, выхожу из здания.

Закрываю глаза, а моя фантазия уже рисует другой сюжет. Если распахну, то недалеко замечу серебристую машину, а на ней того, от которого моё сердце сходит с ума. Он приподнимет уголок губ, пока я буду идти к нему. А потом выдохнет: «Крошка», и всё внутри меня перевернётся. Уловлю его аромат и задохнусь от счастья.

Открывая глаза, грустно улыбаясь, не нахожу ни единого подтверждения своим красочным картинкам в голове. Подхожу к машине и, забираясь внутрь, бросаю вещи на заднее сиденье. Домой не хочется, поэтому не торопясь, направляюсь в супермаркет, ближайший ко мне. В холодильнике вряд ли что-то есть, да и проголодалась. Удивительно, но есть хочется.

Брожу между рядами, бросая в тележку всё, что плохо лежит. Сок. Хлебные палочки. Замороженную пиццу и рагу, которое планирую сегодня попробовать. Даже пирожные полетели тоже к моим покупкам. Хозяйственные товары, туда же. Монотонно складываю продукты по пакетам и выхожу из магазина.

Тихо. Теперь в моей жизни без Николаса появилась дыра, а с ней и пустота, которую никто не заменит. Ночью мы особенно одиноки, не защищены в своих страхах и несбыточных фантазиях. Это не объяснить, но с каждой секундой настроение становится мрачнее.

– Мисс Пейн, – меня окликают, когда я блокирую машину.

Сердце начинает биться быстрее от этого голоса.

– Майкл, добрый вечер, – в голове сразу же проносится слово «гей». Рассматриваю подходящего ко мне мужчину. И не скажешь. Слишком суровый, грозный и отстранённый.

– Добрый вечер. Мистер Холд просил вам передать, – указывает на пакет, который я даже не заметила.

– Что там? – Прищуриваюсь и разочарованно вздыхаю.

– Ваш ужин.

– Ужин, значит? – Едко тяну. – Благодарю, но не хочу. Если он так желает меня накормить, пусть сам придёт и сделает это. Можете именно это ему и передать. Всего хорошего.

Резко разворачиваясь, направляюсь к входу в дом. Хотя на губах расцветает улыбка. Но всё омрачается тем, что не сам. Снова прислал Майкла, а сам скрывается. На это я не согласна. Если ему есть что мне сказать, то пусть говорит. Чёрт… а у меня все слова закончились. Не знаю, как дальше быть. Поэтому лишнее его появление, он правильно сделал.

Включая свет в квартире, тащу покупки на кухню. Бросаю всё на стол, на диван – рюкзак и куртку.

Звонок в дверь, и я замираю. Сглатываю от смеси паники и радости. Ладно, что-нибудь придумаю. Но он здесь! Не бросил, решил в мою пользу. Чуть ли не бегу до двери, останавливаясь, пытаюсь надеть на лицо серьёзное и даже недовольное выражение.

– Да неужто сам? – Ехидно спрашивая, распахиваю дверь. Всё внутри опускается до отметки ноль.

– Что ты хочешь? – Складывая руки на груди, с прищуром смотрю на гостью.

– Мишель, пустишь?

– Зачем? Амалия, я не готова снова ругаться с тобой. Не хочу…

– Я пришла не для того, чтобы ругаться. Извиниться хочу и объясниться, – девушка, перебивая меня, поднимает пакеты с едой.

Отхожу от двери, пропуская её внутрь.

– Ждала тебя у дома. Думаю, всё остыло. Но так даже вкуснее, – весело произносит она и проходит в гостиную, пока я закрываю за ней дверь.

– А ты там, случайно, никого не видела, пока ждала? – Интересуясь, иду за ней следом.

– Амбала, который тебе что-то хотел передать. Потом сел в машину и уехал. Кто такой?

– Майкл. Шофёр Николаса. У нас с ним разногласия, – цокая, сажусь на диван.

– Понятно. Ну… поедим, или сейчас надо извиняться? – Мнётся она, указывая на еду.

– Сначала объясни мне, что с тобой происходит, Ами. Это он, да? Он здесь? Преследует тебя?

– Да. Он здесь. И нет, не преследует. Это я его преследую, – тяжело вздыхая, она садится рядом.

– Почему он здесь? – Удивляюсь я.

– Работа, как сказал. Я прошу прощения за то, что тогда бросила тебе в лицо. Именно в тот день увидела его после такого долгого незнания, как он и что с ним происходило. Ехала на пары, но заметила его. Ни с кем не перепутаю. Вылетела и была одновременно зла, растеряна и счастлива. А он так красив. Он был с девушкой, и когда я подошла, он заметил меня. Побледнел весь, наверное, испугался. А мне было плевать на эту сучку, которая была рядом с ним. На него смотрела. Смотрела в его глаза и понимала, как скучала. Каждую секунду без него. Готова была броситься на шею, умолять, чтобы простил. Отвёл меня в сторону и сказал, что не хочет меня видеть. Сейчас у него прекрасная жизнь, две новые нижние. Одна из них как раз была с ним. И он в этом городе по работе. Ко мне это не имеет никакого отношения. Грубо и резко. Стояла там, облитая дерьмом, а он говорил и говорил, как счастлив быть снова тем, кого я убила в нём. Ушёл, оставив меня одну. Обнял эту девушку и посадил в машину. Затем ужин, на который пришёл твой Ник. И мне стало так обидно, так больно. Прости. Не должна была, но мои желания и зависть взяли верх. И я уже корила себя за свои слова, но сказанного не вернуть. Прости, Мишель, я рада, если у тебя всё получится.

В её глазах блестят слёзы. И мне тошно, потому что тоже ставила свою любовь и чувства превыше понимания и заботы о подругах. Наверное, из меня отвратительный друг, раз я ничего не замечаю.

– Всё в порядке. Ты сказала, что преследуешь его? И он… счастлив? Но ведь любил? – С горечью шепчу я.

– Да, преследовала. Ты не представляешь, как отвергнутая, любящая, больная на голову дурочка, вроде меня, сошла с ума в тот момент. Не знала, откуда начать поиски. Ходила к тому месту, где его встретила в первый раз. А потом заметила ту сучку, она, оказывается, живёт в этом доме. Чуть не прибила её, пока она не выложила, где его можно найти. И я пришла, кричала, требовала объяснений. Знаю теперь, где живёт. Он, молча, показал мне судебное решение, которое наизусть знаю, и по которому ко мне нельзя подходить ближе, чем на сто метров. Попытался выставить за дверь, а я позволила. И когда она захлопнулась, то села и разревелась. Крикнула, что люблю его… буду любить… всегда… попросила прощения, – Ами, всхлипывая, вытирает руками слёзы. Потираю её плечо.

– Уже готова была уйти ни с чем. Он открыл дверь и сказал, что я дура. Вот новость, всю жизнь рядом с ним дурой была и осталась. Завёл обратно, напоил чаем. И всё рассказал. Буквально всё. С самого начала. Он лгал мне. Не был он женат ни на ком, они притворялись женатыми, потому что та девушка залетела от его друга, который её бросил. Он не смог бросить, беременность была сложной. Когда я увидела их, то они собрались в больницу. Остановились, чтобы он купил воды. Была замершая беременность на позднем сроке. А я со своей ревностью, истерией, вывернула это всё в ином свете. Создала ему проблемы, судебное разбирательство, чуть ли не в тюрьму посадила. А он любил, прощал меня и любил. И в тот день, когда стоял на коленях, молил меня о новой жизни, сломался. Вернулся обратно в тему и занялся только собой. Но всё же, прилетел сюда, бросив в Оттаве всё, чтобы если нужно помочь мне.

– И теперь, хм… вы вместе?

– Нет. Рассказав это, он отпустил меня. Говорил, что он не для меня. И если любишь, то нужно дать возможность человеку жить дальше. У нас ничего не получится, потому что начали мы всё со лжи. Продолжать бессмысленно. Мы всегда будем помнить обиду и боль, совершённую в прошлом, не сможем… я не смогу забыть. Попрощался со мной и ушёл. Ушёл из квартиры, а я сидела и ждала его. Не готова была отпускать. Ведь столько лет не могла выбросить его из головы. Он во мне, а оторвать от себя часть слишком страшно и больно. Так и не вернулся. Двое суток просидела, пока Марк не поднял тревогу. Пришлось уйти. А когда вернулась, то квартира уже была сдана другим.

Отвожу взгляд от печального лица Ами, вспоминая то, что сказала Николасу. Практически то же самое, что и мужчина моей подруги.

– Скажи, если любишь, то как можно так поступать, Мишель? – Возмущённо вскакивает она с дивана.

– Я…

– Он сказал, что будет любить, но он не для меня. Он тематик, а я не познала жизни, чтобы обрекать себя на его мир. Как он мог за меня решить всё? Мы же… я пробовала, да я такое пробовала, что многим в страшном сне только снится! Урод! – Расхаживает передо мной.

– Я ушла. От Николаса ушла, – выдыхая слова, закрываю на секунду глаза.

– Что? Ты тоже рехнулась? Он же изменился! Да вы все тут больные? – Повышает голос Ами.

– Нет, – качая головой, поднимаю на неё взгляд. – Ты была права. Когда ему надоест или же в его случае, сущность даст о себе знать, то снова придёт в тему. Он не может без неё, это я тоже увидела и отчётливо поняла. Они неотрывны, и поэтому я ушла. Он не хочет быть таким, но и другим он быть не может. Я сказала ему, что готова снова пробовать. Но он… понимаешь, когда ты любишь и видишь, как гаснет твой любимый человек из-за тебя, это намного больнее, чем те же плётки и розги. Это бьёт по сердцу, и оно истекает кровью внутри. А причина – это ты. Вина лежит на мне за всё, что случилось. И его проблемы сейчас, психологического характера, тоже из-за меня. Я хотела любить его, захотела увидеть ответные чувства. Но не нужны они, если Николас не найдёт внутри баланс. Не знаю… сейчас я устала анализировать всё. Устала думать и переживать, устала винить себя и пытаться помочь ему. Он сам не хочет, а я бессильна.