– Сам не понимаю, что произошло. Как будто тормоза слетели, ведь я прокручивал это, сам того, не желая, последние дни слишком часто, – вытягивает руку, переворачивая её ладонью вверх.

– Забыл, как приятно, когда она горит и покалывает. Забыл, что такое наказывать кого-то для наслаждения обоих. Другого экстаза. Это ты, – поднимает на меня голову, а я ответить ничего не могу.

– Я не уходила в том смысле, который понял ты, – выпаливаю неожиданно даже для себя.

– Спасибо, что ушла, – мягко улыбаясь, дотрагивается до моей щеки ладонью, и я ощущаю, как она горяча. Именно ей он бил меня, и подаюсь его ласке.

– А теперь? Что будет теперь? Ты оденешься, и мы попрощаемся? – Тихо спрашиваю.

– Нет. Я должен признаться во многом. Сейчас готов, – отнимает руку от меня.

– Хорошо, – кивая, делаю глубокий вдох, наблюдая, как его лицо приобретает серьёзный вид.

– Я садист, которому необходимо испытывать наслаждение от наказаний, без какого-либо сексуального подтекста. Отрицаю его и очень редко использую, – сглатываю от его слов. – Так было.

– После той ночи решил, что смогу навсегда отказаться от темы. Не помогло. В последние дни меня мучили сны, а потом уже разные видения, когда ты стоишь на коленях передо мной. Неважно, где я был. Они просто проносились перед глазами, и досконально помню каждый ответ твоего тела. В тот вечер мне понравилось тебя наказывать. Не видеть страха в твоих глазах, а лишь уверенность и силу, она возбуждала. Но когда вырвал иглы из твоей спины, а кровь проступила, меня замутило. Не мог оторвать глаз от этого, но машинально продолжал. Я был в шаге от того состояния, в котором пребывала ты сегодня. Дошёл до него быстро из-за тебя, а это недопустимо. Домспейс для меня и тебя опасен. А потом пришёл страх, и нежелание принимать то, что сделал. Мне требовалось самому пройти через это, чтобы понять себя и, наконец-то, признаться, что люблю. Нет, это слово слишком простое, чтобы передать мои чувства, – поворачивает ко мне голову, а его голос словно ломается с каждым словом.

– И ты не можешь пережить ту ночь? Но я же забыла, наоборот, мне понравилось то, каким ты был сегодня, – придвигаюсь к нему ближе.

– Ты не услышала меня, – горько усмехается Ник, – сказал, что мне понравилось наказывать тебя, и я был в курсе того, что могу войти в состояние транса.

– Ты хотел его, – шепчу и вижу подтверждение своих слов.

– Верно.

– То есть ты жаждал изуродовать моё тело под ним? – Голос дрожит.

– Отомстить за боль, которая была со мной весь день. Которую ты принесла в мою жизнь. Думал, что поможет это вырвать тебя изнутри. Облегчить своё состояние, – с отвращением произносит он.

– Но ты не сделал этого.

– Нет. Остановился, потому что не смог. Когда ты закричала, у меня кровь застыла, и что-то внутри сдавило от страха. Я…

– Ты закончил быстрее, чем планировал.

– Да.

– А обычно, как проходят такие вещи? – Сдавленно шепчу я.

– Жёстко. Девушка или парень не получает никакого наслаждения, только боль. Используются другие розги. Есть специальные, я использовал их для себя.

– У меня были… – помогаю ему восстановить полную картину того, что на самом деле происходило.

– Бил тебя так, чтобы скорее появились отметины. Двадцать пять раз, но прикладывал силу, чтобы ты чувствовала боль раз десять.

– Ты пытался обмануть самого себя и свои привычки, чтобы закончить наказание раньше, чем должно быть, – догадываюсь я, и глаза слезятся от смеси облегчения и осознания его чувств уже тогда.

– Да и мне это удалось, – подтверждает он.

– О, Ник, боже, – закрываю глаза, а моё сердце словно делает глубокий вдох, насыщая всё тело кислородом.

– Боялся притронуться к тебе. После того секса на столе, начались появляться сны, где ты снова плачешь и испытываешь боль, вместе с теми, о которых ты знаешь. Не смел тебя ударить, чтобы не искушать судьбу и своего ублюдка внутри. А сегодня потерял контроль, не смог остановиться и сейчас не понимаю, ведь хотел сказать тебе, что больше никогда не возьму в руки девайс. Если тебе не нужен, то уйду. А вышло всё так, что на моих глазах ты испытала сабспейс. Отчётливо увидел, насколько твоё тело отвечает под моими ударами. Насладился. Каждой секундой, но так не должно быть.

Пока он говорит, открываю глаза, стирая слёзы.

– Нет, – подаю голос и заставляю посмотреть на меня. – Отчего не должно, Николас?

– Ты не поняла, что мне понравилось тогда наказывать? – Зло рычит он.

– Поняла. Но бить тебе не понравилось так, как ты делал. Не понравилась кровь, хотя ты обожал это. Тебе понравился факт подчинения. Моего. И мне это нравится. Схожу с ума, когда ты приказываешь мне. Дрожу, и возбуждаюсь от твоей ревности, от твоей ярости и тебя. Ты был собой сегодня. Не тем, кого выдумал, чтобы побороть прошлое. А тем, кто должен был появиться и вытащить нас обоих на свет. И я видела его. В твоих руках видела, а другого не хочу. Так не сдерживай себя, научи меня, как правильно принимать новую особенность твоей многогранной личности, – шепчу, дотрагиваясь до его лица.

– Мишель, ты не можешь быть Нижней. И ты боишься этого…

– Нет. Послушай же. Пойми меня, – мотая головой, приподнимаюсь и сажусь на колени, обхватывая его лицо руками. – Боль бывает разной. Раньше я думала, что она однородна. Но ты показал мне, насколько я ошибалась. Теренс причинил мне насильственную боль, несколько раз ударил головой, спиной. Он хотел увечий. Но ты… твоя боль, ты даришь мне новый мир, который отвергала, фыркала, потому что боялась признаться, что мне необходим Мастер. Когда я была в этом состоянии, во мне не было страха, не было переживаний, словно летела куда-то. Потом падала и знала, была уверена, что подхватишь. И обратной дороги нет, Ник. Твоя сущность даёт о себе знать. Отвергать ты её больше не можешь. Так я готова, открой мне свой мир.

– Мишель. Этого хочу больше всего, – обхватывает мои руки, прикасаясь губами к моей ладони.

– Так что тебя останавливает?

– Боюсь причинить тебе не ту боль. Боюсь, что уйдёшь навсегда от меня, когда садист возьмёт вверх. Лучше терпеть…

– Нет. Не лучше. Нам нравится одно и то же. Но я неопытна, а у тебя за плечами багаж знаний. Ты не садист, – качаю головой, вглядываясь в его глаза.

– Я буду контролировать себя. Обещаю. Ты права, ощутив вновь эту власть над тобой и твоим наслаждением, увидев, как ты кончаешь для меня, не смогу остановиться. Заберу тебя с собой, но рабыней ты никогда не будешь. Нам придётся учиться обоим. Никакой крови, я хочу видеть тебя вот такую и ревновать. Каждый час и каждую минуту обдумывать, что сделаю с тобой. Как накажу тебя и засну рядом. Хотя с утра у меня были другие планы. Но ты, чёрт возьми, ты… хочу трахать тебя. Трахать так, чтобы ты не могла ходить и носить эти вульгарные платья. Никогда. Поняла меня? Только со мной ты имеешь право носить то, что меня возбуждает.

– Так трахай, потому что у меня развилась неприязнь к приторному и слишком сладенькому сексу, – улыбаюсь, когда он прижимается ко мне лбом.

– Чёрт, я так скучал по тебе, – обнимает меня, а я плачу от счастья.

– С ума сходила. Словно часть оторвали. Но ты игнорировал меня, – хлюпаю носом, вдыхая аромат его кожи, ещё хранящей запах одеколона.

– Нет. Мне необходимо было остыть и подумать, – отодвигается от меня. – Но мне не дали времени всё уложить в голове. Много работы и проблем. Хотя признаю, обижался.

– Ник, – смеюсь я, и он улыбается.

– Так я снова Ник? – Приподнимает бровь, заправляя за моё ухо прядь волос.

– Нет. Я буду звать тебя по-разному, потому что люблю тебя любого, – подавляю зевок.

– Я тоже практически не спал. Остаюсь у тебя, – опрокидывает меня на спину. Охаю, но продолжаю улыбаться, когда он забирается в постель, и накрывает нас одеялом.

– Так рада, что меня есть кому наказать, – шепчу, уютнее устраиваясь в его руках.

– Дышать легче. Намного. Перебороть себя сложно, но направлять твою радость подчинения в другое русло мне определённо нравится. Я не ошибся в тебе. Ты идеальная для такого как я. Потому что моя, – целует в волосы. А мне большего не надо.

– Николас, – испуганно поднимаю голову, вспоминая самое опасное, что есть для нас.

– Да?

– А твои… эти кошмары? Ты же не будешь спать, да? – Сдавленно шепчу, наблюдая, как его лицо преображается, становясь жёстче.

– Ответь, пожалуйста, – прошу я.

– Они стали ещё хуже. Меняются постоянно и… – недоговаривая, только вздыхает. Мне больно смотреть на его мучения, когда не знаю, как помочь ещё.

– Отдыхай, крошка. Я чертовски скучал по тебе, и даже этой возможности полежать рядом, слушать твоё дыхание и наслаждаться тем, как нежно поглаживаешь мою грудь. Достаточно. Сейчас достаточно для меня. Справлюсь, обещаю тебе, теперь знаю, куда мне двигаться. Раньше думал, что определился в теме. Стал тем, кого создала природа. Не она это была, а я и мои страхи, прошлое и нежелание думать иначе. Спи, – целует в лоб и укладывает на своё плечо.

– У меня есть целая ночь, чтобы разобраться с тем, что произошло. Мне хотелось рассказать тебе про ту ночь и свои ощущения. Что ублюдок я…

– Нет, не говори так, – возмущаясь, привстаю с него.

– Поверь, я тот ещё подонок. Обрёк тебя на муки вместе с собой и не желаю отпускать. Зависим от тебя насколько сильно, что другое больше кажется неважным. Ты улыбаешься – и мне хорошо. Спокойно. Поэтому отдыхай и подари мне минуты, где будет возможность остановиться. Сделать передышку – последние дни вымотали меня. И ты нуждаешься в ней. Ложись, – силой притягивая меня к себе, обнимает двумя руками.

– До завтра, Ник, – сонно шепчу, зевая и ещё ближе придвигаясь к нему.

– До завтра, Мишель.

Ночь – странное время суток, в ней мы встречаемся с опасными желаниями, которые руководят нами. Но она честна в своих предпочтениях. Именно в этот период мы показываем свои истинные лица и боимся последствий. День несёт в себе обманчивое солнце, но сейчас, пережив пустоту, понимание того, что не смогу без Николаса, сильнейшую эмоциональную встряску и невероятное открытие своего тела, мне остаётся только единственное верное решение. И завтра он о нём узнает. Пора менять не его, не внешность, не привычки, а научиться честности к самой себе. И начать следует с чувств. Утро не поможет, но желание быть с ним, намного сильнее яркого света и возможности затаится, претворяясь не той, кто ты есть и кем хотела бы быть. Хватит. Это слово относится только ко мне.

Сорок восьмой вдох

Сон. Как важен он в человеческой жизни? Никогда не задумывалась, пока не ощутила полное и безмятежное расслабление, не поддающееся описанию. Никогда такого не испытывала. Мягкая постель и никаких звонков, тяжести внутри, а лишь безмятежность и спокойствие. Улыбаясь, подтягиваюсь, разминая затёкшие мышцы и чувствуя каждую из них, словно я сутки тренировалась в спортзале. Но даже это не сотрёт прекрасного сочетания пробуждения. А всё благодаря одному человеку. Николасу. Нику…

– Ник, – испуганно распахивая глаза, подскакиваю на кровати. Моргая, пытаюсь привыкнуть к яркому свету, бьющему из окон, и кривлюсь на покалывание тела. Осматриваю комнату, где царит погром. А нет, всё так, как и было. Это я разбросала вчера коробки и ничего нового. Мой взгляд медленно блуждает по спальне, прислушаюсь, тишина. Натыкаюсь на босые ноги и, поднимаясь глазами по ним, поворачиваю голову. Аппетитные ягодицы загорелые и… ох… такие наливные. Добираюсь до татуировки в виде звёзд и надписи, и натыкаюсь на спокойное и умиротворённое лицо мужчины, спящего рядом со мной.

Улыбка сразу же появляется на лице, и я медленно, боясь потревожить его, опускаюсь на подушку. Хмурится и переворачивается на бок, что-то бормоча под нос, его рука ложится прямо перед моим лицом. И я любуюсь этими пальцами. Никогда не замечала, насколько руки мужчины могут быть завораживающими. Моя ладонь накрывает его руку, а я взгляда не могу оторвать от контраста нашей кожи. Именно этой ладонью он лупил меня вчера, и она такая же горячая. Сколько силы только в одной частичке тела. Невообразимо восхищаюсь им. Не могу прекратить это делать. Возможно, ещё не верю, что вот он рядом, после мучительных часов страха потери, лежит в моей постели.

– Ты долго будешь гипнотизировать мою руку? – Хриплый голос выводит меня из задумчивости, и я, резко поднимая лицо, встречаюсь с закрытыми глазами и улыбкой на губах Ника.

– Ты спишь? – Шёпотом спрашиваю.

– Ещё да, – так же отвечает он. Подавляю смешок и убираю руку, но он резво хватает меня за неё и через секунду оказываюсь прижатой к его телу, ощущая утреннюю эрекцию на своём бедре.

– А вот теперь готов проснуться, – наблюдаю, как медленно приоткрывает глаза, ясные и спокойные.

– Может быть, я пойду, займусь делами какими-нибудь, а ты ещё отдохнёшь. Во сколько ты лёг? Под утро, наверное, – замолкаю, замечая, как его глаза ещё шире распахиваются. В следующий момент отталкивает меня и вскакивает с постели.