Предисловие

Данное произведение я хотел бы посвятить трем людям: один из них подарил мне жизнь, второй – настоящую любовь, третий – настоящую дружбу. Эта повесть показывает, насколько бесценны жизнь, любовь и дружба, в них заключается счастье, в погоне за которым мы теряем все ценности и забываем просто пожить.

Все упомянутые события и персонажи являются вымышленными, любые совпадения случайны.

Глава

I

Слегка горячий кофе оставлял сладковатый привкус на губах Вуда, а воскресный солнечный день наполнял светом большую уютную кухню. Стэнли Вуд – худощавый русый мужчина среднего роста сидел за столом напротив своей жены, отвечая на ее улыбку легким и непринужденным взглядом, и закусывал кофе шоколадным печеньем. Он каждый день проводил обеденное время с женой, так как работал через квартал от дома, но сегодня был особенный день – их пара праздновала 10 лет совместной жизни. Красивый бежевый дом Вудов находился на 71-й авеню города Куинс, штат Нью-Йорк – классическое с точки зрения моды двухэтажное здание ничем не отличалось от среднестатистического американского дома, но сам Вуд был влюблен в свой дом, как в нечто чудесное.

Во время очередного глотка Вуд почувствовал, как перестает контролировать свое тело, а в глаза ударило помутнение, его резко потянуло вниз, словно кто-то столкнул со стула. В следующий миг он уже лежал на полу, в осколках от любимой чашки, разлетевшихся по полу.

Пару мгновений он не слышал ничего – ни собственных всхлипываний, ни криков напуганной жены, не было даже гула в ушах – словно все в этом мире замолчало на несколько секунд, он почувствовал себя слепым и глухим, будто его одолела контузия. Немного позже ему полегчало, и он смог видеть и слышать сидевшую перед ним жену, которая пыталась привести его в сознание, водя перед его носом ватой, пропитанной нашатырным спиртом, и крича его имя во весь голос. Такой обеспокоенной и в то же время бесконечно красивой он не видел ее никогда. Рени – молодая женщина с длинными русыми волосами, напоминала богиню красоты, а нестандартная посадка глаз, аккуратные нежно-розовые губы и небольшое родимое пятно слева от носа с подросткового возраста сводили его с ума.

– Боже, Стэн, что с тобой!? – нервно повторяла она.

– Милая, мне уже лучше, – выдавил из себя Вуд так, словно он снова учился говорить.

– Нет, я точно вызываю скорую помощь, и ты меня не остановишь!

В течение двадцати минут Вуд уже лежал на кушетке внутри кареты скорой помощи, а рядом с ним сидела его красавица-жена, безмерно переживавшая за него и не отводившая от него взгляда невероятно красивых голубых глаз. Единственное, о чем жалел Вуд в тот момент – это то, что он вынужден пропустить рабочий день, никого не предупредив об этом.

По прибытию в палату, санитары переложили Вуда на койку, после чего он смог оглядеться: его окружали лишь ровные белые стены, соседняя койка, два стула и тумбочка возле его кровати – точно психбольница.

Через мгновение в палате появился лечащий врач – молодой человек лет двадцати трех, напоминавший худощавого сурка, с выпяченными губами и странно некрасивыми глазами, он любезно закрыл дверь за санитарами, выходившими из палаты, после чего заговорил:

– Добрый вечер! Меня зовут мистер Джонсон, я буду вашим лечащим врачом.

– Доктор, насколько плоха моя ситуация?

– О, нет, мистер Вуд, вы в хорошем состоянии, ваши анализы довольно неплохие. Все будет в порядке!

– Я уже знаю, что у меня рак. Зачем, черт возьми, вы меня обманываете!? – тон Вуда был настолько высок, что его точно можно было услышать в соседних палатах.

– Простите, возможно, вы в заблуждении, но ваши анализы действительно не выявили ничего серьезного, – невозмутимым голосом продолжал доктор, словно он приноровился так врать каждому пациенту 24 часа в сутки, 7 дней в неделю.

– Ты и вправду считаешь, что я такой дурак!? Сколько мне осталось?

– Все зависит от вашего образа жизни. В запасе у вас есть как минимум 10 лет счастливой жизни, а дальнейшая жизнь только в ваших руках.

– Глупый сопляк! Я больше не хочу слушать твою ложь, просто вытащи меня отсюда, и я уйду поскорее!

– Но вы еще не поправились, в договоре об оказании помощи прописано, что пациент обязан находиться в палате не менее 5 дней или до полного выздоровления.

– Я подпишу любые бумаги.

– Простите, мистер Вуд, но это не входит в мои полномочия.

– Тысяча долларов.

– Я, правда, не могу помочь вам, – сказал доктор Джонсон с различимым изменением в выражении лица.

Вуд сразу же заметил это изменение, глаза Джексона засверкали, как только до его слуха долетели слова о предлагаемой сумме.

– Послушай, парень, как тебя зовут?

– Кайл, сэр.

– Кайл, ты ведь определенно недавно окончил университет, хочешь зарабатывать, встать на ноги.

Мне осталось не больше полугода, ты знаешь это. Я не хочу провести столь ценное время в вонючей палате, когда меня дома ждет беременная жена и дочь. Представь, что твой отец умирает в чертовой палате госпиталя! Я заплачу тебе две тысячи, Кайл.

– Я сделаю все, что смогу, мистер Вуд.

– Только как можно быстрее.

Спустя мгновение молодой человек уже закрывал дверь с другой стороны. Стэн знал, что все врачи работают за цену, только у каждого она своя, и знал он также, что этот молодой человек долго себя ждать не заставит, ведь ему предложили ту цену, от которой он не в силах отказаться. Стэн в шутку даже засек время, заключив с самим собой пари – Кайл придет не позже, чем через 20 минут, но учитывая медлительную походку молодого врача, прибавил еще 2-3 минуты, ведь Кайлу нужно проехать на лифте несколько этажей.

Не прошло и 10 минут, как дверь в палату открылась, и снова в бледное помещение влетел более яркий, режущий глаза свет. Однако это был не Джонсон – это была женщина. Дама лет пятидесяти, необычайно харизматичная и добродушная особа с короткой светлой стрижкой и родинкой возле губы, словно Мэрилин Монро в возрасте.

– Добрый вечер, – тихо, почти шепотом, проговорила дама – не спрашивайте, кто я, не задавайте лишних вопросов, и тогда я смогу вам помочь.

– Помочь в чем!? – удивился Вуд.

– Я проходила мимо вашей палаты, когда вы кричали на врача. Вы спрашивали, сколько вам осталось, только вы понадеялись, что здесь вам ответят, – женщина ухмыльнулась – Увы, вы ошиблись.

– Это я уже понял. Но где я могу узнать?

– Для этого я и зашла в вашу палату. По этому адресу вы найдете ответы на все свои вопросы, – женщина положила небольшой кусок бумаги под книгу, лежавшую на тумбе – Вы сами понимаете, что я пробралась сюда на свой страх и риск, поэтому вы меня не видели и не знаете. Та дамочка, что была обеспокоена моим проникновением сюда, – вы ее знаете?

– Хм, наверное, вы говорите о моей жене.

– Так даже лучше, она тоже должна умолчать об этом.

– Как вы здесь оказались, и для чего я вам нужен? – недоуменно глядя на нее, спросил Вуд.

– Но, но, но. Я же просила не задавать вопросов. Это может навредить нам обоим. Мне нужно идти, вероятно, ваш врач вернется с минуты на минуту.

– Я предложил этому сопляку две тысячи долларов за свою выписку, он прилетит, – Вуд взглянул на часы с мыслью о пари с самим собой – не больше чем, через 5 минут.

– В таком случае мне нужно срочно бежать. Всего доброго!

– Спасибо за помощь. До свидания!

Вуд, не глядя, вытащил бумажку из-под книги и прочел адрес – это место находилось в нескольких кварталах от его дома – на 63-й авеню. Он не был уверен, стоит ли доверять этой даме, ведь он находил в ее действиях нечто подозрительное. Он постарался вспомнить, сколько столь благородных людей он встречал за последние лет десять, но все мысли заходили в тупик. Вуд также понимал, что и терять ему нечего, ведь каждый день на счету, а знать всю правду он хотел так же сильно, как не хотел рассказывать эту правду своей семье.

Стэн свернул листок и положил его обратно. Чуть позже он вспомнил о том, что время окончания пари на исходе – с момента начала прошла 21 минута.

– Я не могу ошибаться – сказал себе Вуд.

Спустя минуту Вуд уже начал покусывать нижнюю губу от нетерпения, покручивая канцелярскую ручку тремя пальцами, как вдруг дверь распахнулась с неведомой силой, а в нее влетел доктор Джонсон почти бегом, по пути уронив стул, стоявший рядом с соседней койкой. Вуд испытал ощущение, будто Джонсон также участвовал в споре и висел на волоске от того, чтобы проиграть обещанные деньги, но доктор вернулся в назначенное время.

– Ох, это вы, так скоро! – с тактичностью и легким упреком заявил Вуд

– Да, у меня есть некоторые подвязки. Я договорился с одним человеком, вас выпишут через пару часов, осталась пара незначительных действий с документами, – с легкостью в выражении лица ответил Джонсон.

– Какой индюк, я и не сомневался в этом! – подумал Вуд

– Отлично, за это время я, как раз, успею собраться.

– Нам нужно собрать кое-какие сведения, а вам нужно расписаться здесь, здесь и здесь, – судорожно водя пальцем по листу, проговорил Джонсон.

– Да, конечно!

Через час Вуд уже сидел в верхней одежде на койке, ожидая лишь разрешения Джонсона. От безделья он решил почитать книгу, лежавшую на тумбе, – «На западном фронте без перемен» – роман Э.М. Ремарка времен второй Мировой войны, который научил его уважать дружбу и любить жизнь, этот роман он впервые прочел еще мальчишкой и полюбил его настолько, что прочел его более десяти раз. Когда он взял книгу, клочок бумаги слетел с тумбы, ударившись об пол, словно неудачно сложенный бумажный самолетик.

– Чуть не забыл, растяпа! – пробурчал себе под нос Вуд, положив клочок бумаги в задний карман джинсов, и принялся за чтение.

Джонсон появился через 20 минут. Он дал Вуду несколько бумаг для подписи. Кошачий взгляд врача полностью выражал его меркантильность. Наверное, никто на свете не обладал таким наглым взглядом, каким обладал доктор.

– Ах, да! Тебе ведь нужны деньги. Держи, – Стэн протянул молодому человеку несколько купюр.

– Благодарю вас, мистер Вуд. Всего доброго, поправляйтесь! – слащаво выпалил Джонсон, будто заученный текст.

– Ты еще смеешь шутить. Боже, надеюсь, я больше никогда тебя не увижу, юный душегуб!

Не дожидаясь ответа, Вуд вышел из палаты. Вуд не разобрал, что пытался донести Джонсон – юмор или искренние пожелания, тем не менее, пронырливый врач достал его настолько, что Вуд готов был кинуть в него чем-то. Вуд почувствовал свободу после того, как подписал все бумаги и отдал деньги, почувствовал, что может высказать врачу все, что угодно. Он решил сказать правду.

В коридоре на скамейке, находящейся метрах в десяти от палаты Вуда уже ждали его жена и дочь Стефани, а с ними и сотни вопросов о самочувствии, диагнозе и произошедшем.

– Папочка! – голос Стефани раздался на весь коридор, словно его издавал мегафон, когда этот голос долетел до Вуда, бежавшая на всех парах Стефани уже взбиралась к нему на руки.

– Стэн, ты сильно нас напугал, мы волновались за тебя, – вытирая слезы с глаз, произнесла Рени. -


Как ты себя чувствуешь? Что сказал твой врач, все в порядке? Почему тебя выписали так быстро!?

– Все хорошо, – как ни в чем не бывало, ответил Стэн.

– Папочка, мы очень боялись, – проговорила в плечо Вуду заплаканная Стефани, крепко вцепившаяся в него обеими руками.

– О, малышка, с папой все в порядке, иначе бы меня не выписали, – с натянутой улыбкой произнес Стэн.

Жена и дочь лишь печально улыбнулись настолько синхронно, словно репетировали этот номер, пока ждали Стэна.

– Папочка, а почему мы идем домой пешком? – после нескольких мгновений молчания спросила Стефании.

– Милая, я приехал сюда не на машине, – ответил Стэн.

– А на чем?

– На такой большой красивой машине с сиреной, – с улыбкой произнес Стэн.

– Почему с сиреной?

– Так люди уступают дорогу, чтобы меня быстрее довезли в больницу.

– А зачем быстрее?

– Мне было больно, милая.

– А почему больно?

– Стефи, не приставай к папе, он устал, – сделала замечание Рени, с нежностью глядя на любознательную дочь.

Стэн проходил по этим улицам сотни раз, эти улицы были знакомы ему еще с детства, каждый дом он знал почти наизусть, но именно в тот раз он всматривался в каждый дом, заглядывал в каждое окно с особым интересом, словно турист. В каждом окне он видел жизнь – ту самую жизнь, которую он пытался удержать, которая текла своим чередом и ускользала от него сквозь пальцы.

В каждом окне, где горел свет, было нечто особенное: кто-то готовил себе кофе, кто-то готовился ко сну, кто-то наряжался для выхода, в каком-то из окон второго этажа девочка смотрела мультфильмы, но больше всего веяло жизнью, по мнению Стэна, от молодой блондинки, что стояла на балконе в одном нижнем белье, наслаждаясь красотой вечернего города и чашкой кофе. Стэн чувствовал себя очень несчастным, ведь в его жизни чего-то не хватало – он не мог просто так выйти на балкон и наслаждаться происходящим вокруг. Всматриваясь в таблички домов и окна каждой из квартир, Вуд искал именно ту квартиру по адресу с клочка бумаги – адресу, по которому ему могли помочь.