Ирис Ленская - А может, это любовь?

Девушка потянулась было к халату, но жених поманил её пальцем к себе.

— Не стесняйся, таким телом можно гордиться! — Владислав поднялся, и полотенце, прикрывавшее его бёдра, соскользнуло на пол.

Он впился в губы девушки жадным требовательным поцелуем. Дину вновь охватили паническое желание и непонятный страх. Хочет ли Влад её так же, как она его?

— Возьми меня! — прохрипела девушка, когда руки мужчины принялись ласкать её грудь.

Владислав развернул Дину и уложил на подлокотник дивана, спиной к себе. С силой сжав её бедра, он быстро скользнул внутрь.

Её охватила волна жгучего наслаждения

— Хочу… ещё! — стонала она, замирая от восторга.

Они вскрикнули одновременно, разделяя радость полного единения. Повернув Дину к себе, Владислав обхватил её лицо и припал к губам в долгом поцелуе. Который продолжался до тех пор, пока обоюдная страсть не начала утихать.

Остаток вечера они провели в спальне в объятиях друг друга, уснув под самое утро.

* * *

Дина просыпалась медленно. Сон не желал отпускать. Первым, что она увидела, было лицо крепко спящего рядом Владислава.

Девушка улыбнулась. Как хорошо, что всё это ей не приснилось! Она была счастлива.

Владислав оказался уникальным любовником, о каком могла мечтать любая женщина. Но не только это Шахова поняла этой сумасшедшей ночью.

Дина влюбилась по уши. И отрицать это уже не имело смысла.

Как было бы хорошо, если бы они на самом деле оказались мужем и женой, а эта ночь и последующие — настоящим медовым месяцем!

Но ведь у них другие отношения… Владислав ни в чём ей не признался… Впрочем, она ему тоже…

Однако, несмотря ни на что, Дина решила, что больше не будет бороться со страстью. Она и сейчас испытывала вожделение. Наверное, потому что не могла признаться жениху в своих настоящих чувствах. Всё их выражение шло через секс.

Ну и пусть! С Владиславом она почувствовала себя красивой, желанной женщиной, словно заново родившейся.

Девушка благодарно поцеловала его в обнажённое плечо. Мужчина что-то проворчал и уткнулся лицом в подушку, явно не желая просыпаться.

Нужно было пойти принять душ, а потом придумать что-нибудь на завтрак. Заодно узнать, разъехались ли гости и что там с Найдой. Леонид наверняка позаботился о ней прошлым вечером.

Шахова поднялась, накинула халат и подошла к зеркалу. Её глаза сияли, будто подсвеченные изнутри. Это был блеск тихой радости, и Дина подумала: «Боже, как я благодарна тебе!»

Она чувствовала в себе удивительный заряд бодрости, душу переполняли любовь и тепло. Голова девушки кружилась от счастья, которое уже выплёскивалось наружу.

«Я нужна ему!» — пело её сердце.

— Доброе утро, принцесса, — Шахова обернулась. Владислав уже стоял рядом, на нём был халат. — А у меня для тебя сюрприз. Нас ждёт морская прогулка!

Лодка-плоскодонка неторопливо скользила по волнам. Море было относительно спокойным, Владиславу хотелось покататься до полуденного зноя, когда в воздухе разливается прохлада.

Он сидел на веслах, невеста устроилась напротив. Девушка улыбалась, её глаза светились счастьем. И сердце мужчины замирало каждый раз, когда их взгляды встречались. В голове оживали картины минувшей ночи, где обнажённая и невыразимо прекрасная Дина была готова разделить его страсть.

Собственные ощущения казались ему фантастическими. Ничего похожего Ливанов никогда раньше не испытывал. Ни с одной из любовниц, количества которых он сейчас уже не мог припомнить. Даже лица их теперь истерлись из памяти, смазавшись, задёрнувшись вуалью, все заслонили сияющие глаза, прекрасное лицо девушки, сидящей напротив.

Их можно было назвать… любовью. Откуда вообще взялось это слово?

Раньше Владислав никогда не говорил своим женщинам о любви, потому что её не было. Впервые в жизни его захватила эта стихия, которую не получалось контролировать.

Но настоящая любовь не может быть без взаимности…

Вдруг Дина его не любит? Может, он для неё всего лишь развлечение? Ведь именно за этим она приехала на курорт…

Вдруг тот самый ухажёр, о котором девушка говорила с сестрой, чем-то лучше, ближе, дороже?

Раньше Ливанов никогда в себе не сомневался… Куда подевалась его самоуверенность? Он всегда чувствовал себя победителем! Женщины, которых Владислав менял через день, сходили с ума в его объятиях…

Впервые в жизни он боялся быть отвергнутым, и понимание этого приводило в шок. Никогда ещё Ливанов не задумывался над тем, как признаться в своих чувствах, не боясь услышать лишь насмешку в ответ.

Дина как-то уж слишком загадочно улыбалась. Смотрела в сторону, уходила от разговора. И нежных щек её то и дело касался румянец. Ливанов не мог ее понять, гадая, какие мысли бродят в её голове. Он не знал, что чувствует девушка, что думает, тянется ли к нему. А сама она не спешила признаваться в любви.

Он смотрел на точёный профиль невесты, и перед глазами снова оживали воспоминания о прошлой ночи…

Никогда не забыть ему эти чувственные губы, этот рот, сладкий, как вино! Хотелось не просто взять её, а проглотить. Поглотить целиком, лизать, пробовать, наслаждаться каждой клеточкой её тела. Вдохнуть запах лаванды, чтобы он окутал его с головы до ног…

Ноздри раздулись, когда он представил, как склоняется над Диной, как погружается в неё, и не думает ни о чём, кроме того удовольствия, которое они разделяют. Ливанов снова хотел почувствовать, как бьется её сердце и знать, что девушка принадлежит ему.

Неожиданно его обуяла злость. Разве он не может стать хорошим мужем? Теперь, когда Владислав понял, что способен испытывать глубокие чувства, настало время доказать это всем и прежде всего любимой женщине. Он был готов на всё…

— Смотри-смотри! Они идут прямо на нас!

Прищурившись, Ливанов посмотрел в указанном направлении. Белоснежный катер, рассекающий волны, стремительно приближался, пересекая их путь. Высокий борт угрожающе возвышался над едва колеблющейся гладью воды. Кольнуло неприятное предчувствие. Что за глупая шутка? Подрезать их, что ли, хотят? Кому это нужно? Здесь они никому не мешают…

— Держись за бортики! Сейчас пойдёт большая волна, — приказал он Дине.

Когда судно приблизилось, из кабины выпрыгнули трое в чёрных масках и быстро взяли лодку на абордаж.

— Что вы делаете?! — Владислав, сжав кулаки, заслонил собой Дину. — Я предупреждаю…

Ему тут же набросили на голову тёмный мешок, едва не лишив возможности дышать. Перед глазами стало черно, в носу запершило, горло тяжело, натужно сдавило.

Владислав резко дёрнулся, попытавшись наугад дотянуться до бандита, но руки тотчас перехватили и заломили за спину. Мужчину на мгновение ослепила вспышка боли, а после он почувствовал, как кисти туго стягивают, по всей видимости, верёвкой, он ощущал её шероховатость, сдирающую кожу при надавливании. А следом Владислав почувствовал, как кто-то внезапно дернул его за плечи, причем с такой силой, что раскачивающееся дно плоскодонки на мгновение ушло из-под ног, подняв короткий всплеск паники в душе, и мужчина повалился вперёд. Прямо в чьи-то грубые руки, которые волоком перетащили его на борт другого судна, Ливанов почувствовал это, но, беспомощный, ничего не смог сделать.

— Если будешь рыпаться, твоей подружке конец! — угрожающе проревело у него над ухом.

Твою мать! Это было похоже на ночной кошмар…

Он ничего не видел, едва мог дышать, сердце колотилось на пределе возможного. Что они задумали? Зачем похитили?  Кто вообще эти уроды? Только бы Дину не тронули! Страх за невесту волной поднялся в его душе.

Ливанов не пытался кричать и больше не дёргался. Нельзя поддаваться панике. Жизнь его девушки в опасности… В любое другое время он бы не стал терпеть, попытался бы вырываться, драться, кричать, выпутать руки. Но сейчас его сковывала не веревка, его удерживала на месте Дина, угрожающая ей опасность. Которая пугала сильнее, чем страх за собственную жизнь, отчего немели ноги и кислота разливалась во рту.

Неожиданно его осенило: это мог быть Тарас! Если кто и точил зуб на Ливанова, то только он. Хотя с трудом верилось в то, что друг мог пойти на такие крайности. Паршивец ни разу палец о палец не ударил с тех пор, как выпустился из университета. Его отец очень богат, владеет судоходной компанией… Поэтому Тарас Галаров тоже считался одним из самых завидных женихов Москвы. Когда он появлялся на светских тусовках, девчонки просто вешались ему на шею. Однажды Тараса заметили с очень симпатичной девушкой по имени Эльмира — настоящей восточной красавицей. Поговаривали даже о свадьбе. Примерно тогда же у Владислава появилась новая подружка, и друг, бросив Эльмиру, всё внимание переключил на его пассию.

«Да забирай», — Ливанов привык к такому поведению Тараса и с лёгкостью уступил ему девушку.

Проклиная собственную тупость, мужчина скрипнул зубами. Какой же он идиот! Этой дружбе давно нужно было положить конец. Да и какая это дружба? Её как таковой не было. Просто тусовочное знакомство, которое длилось много лет… Глупое бессмысленное времяпрепровождение…

Как же повезло, что он встретил Дину! Только с ней Владислав понял, что есть настоящие чувства…

Прерывая поток размышлений, Ливанова отбросило к бортику. Катер набирал ход. Проклятые ублюдки! Неужели Дину так же швыряет из стороны в сторону? А вдруг над ней захотят надругаться? Он убьёт их всех голыми руками… Нужно было попытаться послать сигнал, но часы остались дома, а телефон — в машине. Твою мать!

Владиславу оставалось только скрипеть зубами и прислушиваться, пытаясь уловить обрывки речи бандитов сквозь шум мотора. Если их везут в открытое море, то для чего? В мешке было тяжело дышать, а свет и вовсе не проникал через плотную ткань. За спиной ощущалось что-то твёрдое, если попробовать перетереть верёвку…

Когда Владислав попытался высвободить руки, его грубо перевернули на спину.

— Потерпи, ещё наползаешься! — раздался тот же самый голос.

Он затих, и время, многократно растянувшееся в страхе и бессилии, потянулось чередой бесконечных одинаковых минут, наполненных только тяжёлым дыханием людей вокруг и шумом мотора.

Примерно через час он заглох, и наступила тишина. Владислава рывком поставили на ноги, а затем развязали руки и толкнули в воду. Волна хлынула на лицо, попала в глаза, в рот, заставив судорожно схватить воздух и закашляться. Затёкшие руки мгновенно свело и закололо, соль разодрала ссадины на запястьях. В первые секунды потеряв ориентацию, ослепший и оглохший, он, тяжело сглатывая, забарахтался в воде. И… больно ударился коленкой о гальку. Берег! Куда их привезли?!

Сорвав мешок с головы, Ливанов с удивлением обнаружил, что перед ним возвышается гора камней.

— Влад! — жалобно всхлипнула Дина откуда-то сбоку.

Он резко обернулся и увидел девушку с завязанными глазами, стоящую по колено в воде. Катер рванул с места, обдав их фонтаном брызг.

— Подонки! — крикнул вслед Ливанов и бросился к Дине. — Ты как? Ты в порядке?

Он схватил её в охапку и прижал к себе.

— Не знаю, — дрожащим голосом протянула девушка. — Где мы?

Руки у неё были по-прежнему связаны, и Влад принялся распутывать тугие узлы, затем сорвал повязку с глаз Дины.

— Ещё не знаю, солнце. Всё-всё, не бойся. Мы живы.

Он взял в ладони её лицо и принялся покрывать его поцелуями. А когда оторвался, посмотрел в затуманенные зелёные глаза.

—  Девочка моя, с тобой всё в порядке? Они ничего не сделали…

Дина покачала головой.

— Кто они такие? Что им надо вообще?!

— Давай сначала прикинем, куда мы попали! — Ливанов потащил её на берег. — Осторожно, смотри под ноги, здесь сплошные камни.

Действительно, куда бы он ни глядел, везде были лишь скалы. Да что же это за место такое?

Заметив плоский утёс, поднимающийся над морем, Владислав указал на него:

— Я попробую забраться туда и осмотреться. Оставайся здесь. Я быстро…

Но девушка испуганно замотала головой:

— Давай держаться вместе. Я с тобой! — она резко тряхнула головой, будто приходя в себя. И уже решительней добавила: — Я не буду задерживать! У меня есть опыт скалолазания.

«Как хорошо, что к ней вернулся боевой настрой!» — усмехнулся про себя Владислав и поднёс к губам руку девушки.

— Не сомневаюсь. Но я не хочу, чтобы ты рисковала.

— Я никуда тебя одного не пущу!

— Упрямая мне досталась невеста, — в шутку вздохнул он. — Ну хорошо, только смотри под ноги!

Они принялись карабкаться по крутому склону, осторожно выбирая путь между валунов и низкорослых полузасохших кустарников. Дина держалась молодцом, не отрывая взгляда от земли, выбирая, куда поставить ногу между голых камней.