Кэти МакГэрри - А тебе слабо?

– Теперь ты, Бет, – говорит Райан.

– Нет.

Ответ выскакивает сам собой.

– Рано или поздно всё равно придётся это сделать, так что давай прямо сейчас.

– Честное слово, это совсем не так страшно, как кажется, – Лейси подбегает ко мне. – Сначала я тоже вся такая «нет, ни за что», а Райан такой «ты сможешь», но я, конечно, подумала «не смогу», а потом подумала: «Эти ребята никогда меня не уронят» – и такая «ну, ладно» – а потом всё уже закончилось!

Логан и Крис настороженно смотрят на меня. Они меня уронят. Как и Райан, который точно меня уронит.

– Что ты затеял? – спрашиваю я Райана.

Он прищуривает глаза.

– Что, прости?

– Ты с помощью Лейси заманил меня сюда. Что ты задумал? Хотел заставить доверять тебе, а потом всем на потеху уронить меня на глазах у всего класса?

С каждым словом мой голос взлетает всё выше, а сердце в груди колотится ещё быстрее.

Райан качает головой.

– Нет.

Я поворачиваюсь к нему спиной и иду в раздевалку. Я готова вслух говорить о судорогах, крови, месячных и тампонах, я буду повторять слово «менструация» до тех пор, пока меня не отпустят с урока. Но когда я оказываюсь перед дверью раздевалки, передо мной вырастает могучая фигура Райана.

– Ты куда?

– Пошёл ты, – говорю я.

Он тычет пальцем мне в грудь.

– Ты в нашей команде и будешь помогать нам, пока мы не выполним задание.

– Нет! – огрызаюсь я. – Я не из вашей идеальной команды!

– Вернись на место.

– Знаешь, чем хороша Америка? Ты не можешь заставить меня сделать то, чего я не хочу!

Я пихаю его всем телом и, как в убежище, скрываюсь в раздевалке.

Тренер Нокс сегодня отправил нас в раздевалки пораньше, поэтому я торопливо переодеваюсь. Бет должна выйти одной из первых, поскольку она зашла раньше всех. Нам надо кое-что выяснить. Из-за неё моя команда села в лужу, не говоря уже о том, что она сорвала мой план пригласить её на свидание.

Она сидит одна на самом верхнем ряду трибун, прислонившись спиной к бетонной стене и вытянув ноги перед собой. Её чёрные волосы откинуты за спину, она что-то быстро печатает в телефоне. Лёгкая улыбка играет на её губах. Сейчас она такая, какой я её ещё никогда не видел… Почти безмятежная.

Подхожу к трибунам, поднимаюсь вверх, перешагивая сразу через два ряда. Гулкий звук моих шагов эхом разносится по пустому залу. Бет захлопывает телефон и прячет его в задний карман. Лёгкая улыбка и безмятежность мгновенно исчезают, я почти вижу, как она выпускает когти.

– По-моему, звёзды вроде тебя должны радовать своим появлением фанатов в раздевалке, а к нам, лузерам, не лезть.

– Нам нужно поговорить.

– Да что ты говоришь? А я предпочитаю одиночество.

Это я уже заметил, но её одиночество не поможет мне выиграть спор.

– Год покажется тебе бесконечным, если ты будешь продолжать отталкивать людей. Я правда могу помочь тебе освоиться.

Медленным сексуальным движением Бет заправляет свои шелковистые чёрные волосы за ухо.

– Понятно. Решил заняться благотворительностью? Как это мило, но я, пожалуй, обойдусь.

Не понимаю, как она это делает, но это её гипнотическое движение и сексуальный голос заставляют меня на несколько секунд забыть о том, почему она мне не нравится. Но потом я повторяю про себя её ехидные словечки. Сразу прекратив восторгаться её телом и звуком её голоса, я сажусь на трибуну рядом с ней.

Бет машет рукой.

– Пошёл вон, – говорит она мне, как собаке. – Кыш!

Сохраняй спокойствие. Я проделывал это десятки раз. Включи обаяние. Забудь, что она послала тебя, когда ты подкатил к ней на занятии. Сделай вид, что ты не подсылал к ней Лейси. Повторяй снова и снова, что тебе плевать на то, что она подвела твою команду.

– Хорошо выглядишь.

Бет смотрит на себя: чёрные брюки, стильные, подчёркивающие фигуру, и очередная белая блузка на пуговках, только на этот раз с пышными рукавами. Ничего общего с её нарядом во время нашей первой встречи. На Гвен этот наряд выглядел бы как на модели с модного показа. На Бет… странно, но вместо этой одежды я предпочёл бы видеть её в джинсах с дырками.

– Хорошо для клоуна в бродячем цирке. Ещё раз спрашиваю: что тебе надо?

Чтобы ты перестала меня бесить, чёрт тебя возьми!

– Давай встретимся где-нибудь?

– Ты хочешь трахнуть меня, чтобы порадовать моего дядюшку или своих дружков?

Моя челюсть непроизвольно дёргается, и всевидящие глаза Бет немедленно это подмечают. Кажется, я готов возненавидеть эту её мерзкую ухмылку. Будь милым, Райан. Будь милым, даже если она стерва. Если ты сорвёшься, то вряд ли сможешь выиграть. Не говоря уже о том, что на этот раз она почти угадала.

– В пятницу вечером у нас будет вечеринка на открытом воздухе. Неплохая возможность познакомиться с людьми, вместо того чтобы отшивать их.

Она наклоняется вперёд, и меня обдаёт отчётливым ароматом роз.

– Я открою тебе один маленький секрет. Мне нравится отшивать людей. Это вполне гармонирует с моим отношением к вашей школе. Знаешь, чего я вам всем желаю? Чтоб вы все захлебнулись в собственном тщеславии и сдохли!

Чёрт, да что с ней такое?

Бет снова откидывается на спинку.

– Повторяю свой вопрос: что ты затеял, качок?

– Ничего я не затевал!

Ответ прозвучал чересчур поспешно, поэтому я пытаюсь слегка притормозить. Двери раздевалок распахиваются, я слышу хохот ребят, вбегающих в зал. У меня есть всего несколько секунд на то, чтобы произвести на неё впечатление до того, как трибуны будут заполнены.

– Ты красивая, Бет.

Неожиданно мне становится трудно на неё смотреть. Она красивая. И даже больше, чем красивая. Я смотрю на свои кроссовки. Держись, Райан. Она – твой спор.

– Я красивая? – Бет повышает голос.

А я кошусь на рассаживающихся на трибунах. Их болтовня разом смолкает, они смотрят на нас. Нет, всё пошло совсем не так!

– Я красивая! – повторяет она так громко, чтобы было слышно всему залу.

Злобные огоньки, пляшущие в её глазах, говорят о том, что она наслаждается этим издевательством.

– И это всё, что ты смог придумать? Прости, но давай закончим этот никчёмный разговор, не трать моё время.

Она наставляет на меня свою ладонь, и хотя слова давно исчезли, я всё равно ясно вижу пылающий знак моего поражения: «НЕ МОЖЕШЬ».

Тим Ричардсон изображает свист падающей бомбы и руками показывает взрыв.

– Облом, Рай. Было приятно узнать, что у новенькой есть принципы. Эй, Бет, когда тебе надоест этот бейсболист – я всегда к твоим услугам.

– Отвали, Тим, – негромко, но вполне отчётливо предупреждаю я.

Издеваться надо мной – пожалуйста, но Бет не тронь. К девушкам нужно относиться с уважением.

– Не делай вид, что защищаешь меня! – глаза Бет превращаются в две узкие щёлки. – Ты просто бесишься, что я не падаю к твоим ногам, как все остальные в вашей уродской школе!

Смешки раздаются громче. Идиоты. Она ведь только что оскорбила их всех!

– Я тебе не по зубам, – шепчет Бет. – Ты мне ничего не можешь сделать. Так что держись от меня подальше, а то хуже будет.

Чёрта с два! Я могу всё, что захочу.

Тренер Нокс даёт свисток, и весь класс оборачивается к нему.

– И последнее на сегодня. Мы должны предложить по одной кандидатуре – старшеклассника и старшеклассницу – для выборов короля и королевы выпускного бала. Начнём с мальчиков.

Поднимается сразу несколько рук. Ничего не могу сделать? Она здорово ошибается.

– Поднимите руки, если голосуете за Тима Ричардсона.

Тренер кивает, пересчитывая поданные голоса.

Я король этой школы. Я могу выиграть любой спор, всегда, в любое время. Могу победить в любой игре. Если она хочет играть, что ж, мы сыграем. Бет не хочет, чтобы в школе узнали, что она племянница Скотта Риска. Скейтерша унизила меня перед всеми, и теперь ей предстоит узнать, что можно получить сдачи.

– Теперь девушки, – объявляет тренер.

Моя рука взлетает в воздух вместе со всеми остальными, но я не даю никому возможность назвать имя.

– Бет Риск.

Руки падают. Все взгляды перебегают с меня на Бет и обратно. Ноги Бет падают с лавки, сначала одна, потом вторая: бум, бум.

– Что ты сказал?

– Ты сказал – Риск? – переспрашивает Тим. – Как Скотт Риск? Бейсбольный бог, который недавно переехал в наш город?

Волна перешёптываний поднимается среди сидящих на трибунах, и в каждом приглушённом разговоре снова и снова звучит имя Бет. Я смотрю на неё, оставляя вопрос Тима без ответа. Её голубые глаза сверкают от злости. Ну, теперь кто кому не по зубам?

– Я предлагаю твою кандидатуру, Бет Риск, для выборов королевы выпускного бала.

– Нет! – она судорожно мотает головой. – Нет, ты не можешь.

– Да, – обожаю выигрывать. – Могу.

– Поддерживаю, – произносит Гвен, сияя натянутой улыбкой.

Звякает тревожный звонок. Гвен мечтает о короне королевы выпускного бала с тех пор, как ей исполнилось три.

Бет вскакивает и топает ногами по трибуне, как капризный ребёнок.

– Нет, не смей! Не смей! Себя выдвигай!

– Не волнуйся, – воркует Гвен. – Меня уже номинировали, на втором и третьем уроках.

– И меня тоже, – я приподнимаю бровь, глядя на Бет. – Мы с тобой сможем пойти на бал вместе. Представляешь, как будет здорово?

Бет застывает с приоткрытым ртом, руки с растопыренными пальцами судорожно прижаты к бокам. Наконец-то я обломал девчонку, которая уже несколько недель проделывала это со мной.

Тренер Нокс хлопает в ладоши, привлекая внимание класса.

– Кто за то, чтобы предложить кандидатуру Бет для выборов королевы выпускного бала, поднимите руки!

Все одновременно поднимают руки, не сводя глаз с Бет. Все, кроме Лейси. Она смотрит на меня таким взглядом, будто хочет прожечь дырку в моей футболке, однако не произносит ни слова.

– Кто против? – спрашивает тренер Нокс.

– Я! – орёт Бет.

Я улыбаюсь. Обожаю выигрывать.

– Поздравляю, – равнодушно произносит тренер Нокс. – Ты выдвинута.

– Вы что, все охренели на фиг?

Тренер Нокс тычет в неё пальцем.

– Сядь на место и следи за своими выражениями.

Звенит звонок. Бет хватает свой рюкзак и оборачивается ко мне.

– Всё, тебе конец, на хрен!

Наглый тип, он своё получит. Чёрт. До чего же бесит, как они все смотрят ему в рот! Райан то. Райан сё. Райан – бог. Райан – чёртов ублюдок. Знаю я таких, как он. Чёрт, с одним я даже спала. Точнее, это он выносил мне мозги, а потом бросил. Но я больше не та глупая маленькая девочка, я отучилась западать на всё, что красиво выглядит.

Учительница алгебры с начёсом в стиле восьмидесятых разглядывает нас сквозь свои гигантские очки.

– Сейчас кто-то выйдет к доске и напишет решение задачи, – она скользит взглядом по притихшему классу. – Морган Адамс, Сара Джейнс, Гвен Гарднер и Бет Риск.

Я ударяюсь затылком о бетонную стену сзади. Чёрт. Это всё из-за Скотта! Тот придурочный школьный консультант говорил ему, что я не справлюсь с программой этого класса, но Скотт настоял, чтобы меня записали к отличникам. Вечером за тофу с зелёной биомассой, которое его жена упорно называет «ужином», Скотт объяснил мне, что это должно чудесным образом повысить мою самооценку.

– Значит, это правда, – говорит кто-то с первого ряда. – Твоя фамилия Риск?

Звяк-звяк. В голове эхом отдаётся звон цепей, туго стягивающих мне лёгкие. После маленького представления, которое Райан устроил на тренировке, меня повсюду сопровождает шёпот, но на этот раз причина не в том, что я новый школьный уродец. Она гораздо страшнее. Завистливые оценивающие взгляды преследуют меня потому, что люди хотят познакомиться со мной – вернее, с моим дядей.

– Ты – родственница Скотта Риска? – спрашивает какая-то девушка с короткими каштановыми волосами.

Весь класс смотрит на меня. У меня снова потеют ладони.

– Мисс Риск? – подгоняет учительница. Не понимаю, чего она добивается: чтобы я вышла к доске или чтобы ответила на вопрос? Я утыкаюсь взглядом в свою пустую тетрадь. Паника пускает сердце вскачь, оно гулко колотится в рёбра. Что мне делать?

Губы учительницы растягиваются в мерзкой улыбочке.

– Почему бы вам не выйти к доске и не удовлетворить любопытство своих одноклассников?

В мой первый учебный день Скотт лично встретился с каждым из моих учителей, ведь ему хотелось убедиться, что он «оставляет меня в самых надёжных руках». Эта ведьма вовсю кокетничала с ним, пока Скотт не дал ей автограф. Наверное, она набила его портрет у себя на заднице.

Перед глазами всё плывёт, волосы над шеей взмокли от пота. Хватит с меня всего этого – перемен. Я потеряла маму. Потеряла Исайю. Потеряла свой дом. Я устала. Правда устала. Меня достало бродить по коридорам, как экспонат-социопат в шоу уродов. Я должна что-то ответить, и этот ответ в очередной раз всё изменит.