Кэти МакГэрри - А тебе слабо?

Её как загипнотизировали.

– Ленточки, – произносит она далёким, отрешённым голосом. – Я и сейчас люблю ленточки.

Плавным, медленным движением Бет протягивает мне руку.

– Завяжи мне.

– Я парень. Я не умею завязывать девочкам бантики.

Бет улыбается озорной улыбкой.

– Просто повяжи мне на руку. Ты, может, не заметил, но я давно не ношу бантики.

Я обматываю длинную атласную ленту вокруг её запястья, с трудом завязываю более-менее приличный узелок, а потом набираюсь смелости и спрашиваю:

– Ну что, ах?

Её молчание меня убивает.

– Да, – отвечает она, замявшись, – ах.

Бет награждает меня редчайшим подарком: её голубые глаза нежны, как море, а улыбка безмятежна, как небеса.

– Поехали ужинать? – спрашиваю я.

Выражение её лица становится чересчур невинным. Она прикусывает нижнюю губу, и я не могу оторвать взгляд от этих губ. Мне невыносимо хочется ещё раз попробовать их на вкус. Где-то глубоко в сознании звенит тревожный звоночек, но мне плевать. Я сделаю всё что угодно, лишь бы она всегда смотрела на меня вот так, как сейчас.

– Вообще-то, – говорит Бет, – у меня есть другая идея.

Отъехав на два квартала от супермаркета, мы оказываемся на несомненной территории уличных банд. Я слышал сплетни насчёт южной части города, но никогда им не верил. Мне казалось, это всего лишь городские страшилки, о которых болтают девчонки на своих пижамных вечеринках. Я сотни раз бывал с друзьями на главных улицах этого района. Ел в ресторанах фастфуда, ужинал с родителями в солидных заведениях. Мне и в голову не приходило, что за красивыми фасадами и ухоженными лужайками вдоль главных улиц лежит мир одинаковых домов-коробок и эстакад, расписанных граффити.

На веранде перед домом Исайя хохочет с двумя латиносами, потом кивает на мой джип, остановившийся на улице позади его «мустанга». Компания разом перестаёт смеяться. Я их отлично понимаю. Я тоже не вижу тут ничего смешного.

– Это дрянное место.

– Они мои друзья, – говорит Бет. – Скотт увёл меня отсюда и даже не дал попрощаться. Ты посиди в машине, ладно? Мне нужно минут двадцать, максимум полчаса. А потом поедем куда-нибудь. Честное слово.

Чёрта с два я отпущу её сюда одну. Я вижу, насколько опасны парни на веранде и вообще весь этот район.

– Я не смогу защитить тебя здесь.

– И не надо. Ты сказал, что подождёшь…

Я перебиваю её:

– Я согласился подождать, когда ты сказала, что хочешь заехать попрощаться с друзьями. Но этот парень – бандит.

Она откидывает голову на подголовник.

– Райан, я, может, больше никогда их не увижу. Пожалуйста, дай мне просто попрощаться.

Только слова «попрощаться» и «больше никогда их не увижу» заставляют меня продолжать:

– Тогда я пойду с тобой.

– Отлично.

Она выскакивает из машины, я иду за ней. Бет может выдумывать что угодно, но я вижу, что здесь она не в большей безопасности, чем я, и буду драться до последнего, прежде чем кто-нибудь её обидит. Мы доходим до веранды, и тут я вижу, что Исайя исчез. Пожалуй, было бы глупо надеяться, что он пошёл спать?

Внутри дом оказался ещё теснее, чем я думал, а я не думал ничего хорошего. Парни и девчонки сидят повсюду: на мебели, на полу, на подоконниках. Некоторые просто стоят у стен. Комната утопает в дыму. Сигаретный дым. И не сигаретный.

Почти все они смотрят на меня, но при этом все продолжают свои разговоры. Парни смотрят оценивающе. Девушки обращают внимание на ширину моих плеч. Некоторые откровенно пялятся на то, что ниже. Бет берёт меня под руку, проводит своим нежным пальчиком по моей щеке, чтобы я наклонил к ней голову.

– Держись поближе ко мне, – шепчет она. – Ни с кем не говори и не пялься. На заднем дворе будет гораздо лучше.

Несколько дней я мечтал о том, что мы с ней снова будем так близки, но сейчас я не могу думать ни о чём, кроме глаз, пристально следящих за каждым нашим движением. Бет отворачивается, крепче сжимает мою руку и ведёт меня через комнату к задней двери кухни.

Рождественские гирлянды развешаны между тремя чахлыми деревьями в узком дворе. В дальнем углу зеленеет клочок газона. Остальной участок – просто земля, поросшая сорняками. Облезлые садовые кресла расставлены в кружок, в центре которого Исайя о чём-то разговаривает с Ноем. Рыжеволосая девушка сидит между Ноем и одним из тех латиносов, которых я видел на веранде.

Увидев Бет, Ной отходит от своей компании. Она отпускает мою руку и падает в его распахнутые объятия. Они шепчутся. Мне не нравится, как он её обнимает, а ещё меньше нравится, что это продолжается так долго. На мой взгляд, это не похоже на проявление братской любви. Я смотрю на девушку. Какого чёрта она сидит тут и радуется, когда её парень обнимает другую?

Отпустив Бет, Ной протягивает мне руку.

– Как дела?

Я беру его руку и с силой пожимаю.

– Ничего. А у тебя?

Когда я сжимаю его руку, Ной с улыбкой сжимает мою в ответ.

– Расслабься, бро. Бет сказала, что ты хороший парень, значит, мы тоже хорошие.

Бет обнимает латиноамериканца и громко смеётся, когда он начинает что-то игриво нашёптывать ей на испанском.

– Это Рико, – говорит Ной. – Расслабься. Мы тебя прикроем.

– Я беспокоюсь за Бет. Ни к чему ей быть здесь.

Ной мгновенно утрачивает свой беззаботный вид.

– Да, – говорит он, – ни к чему.

Бет оборачивается на нас и улыбается мне счастливой улыбкой – я всего несколько раз видел, чтобы она так улыбалась.

– Что это у неё, ленточка? – недоверчиво спрашивает Ной.

Я гордо отвечаю:

– Это я подарил.

– Охренеть, – цедит Ной и почему-то смотрит на Исайю. – Но это ненадолго.

Он возвращается к своей компании и пересаживает свою девушку в гамак, натянутый между двух столбов, врытых в землю. Гамак медленно покачивается туда-сюда, когда они ложатся в него вдвоём. Ной приподнимается на локте и смотрит на девушку.

– Эхо, это Райан. Райан, это моя девушка.

Я понял. Смотри не лезь к моей девушке – а то мало не покажется.

– Приятно познакомиться.

Эхо садится, но Ной обхватывает её за талию и укладывает обратно.

– Бет привела с собой воспитанного парня, – поддразнивает его Эхо. – Видишь, это совсем не сложно.

Ной откидывает её волосы за спину, проводит пальцем вдоль её руки.

– Я тоже воспитанный, детка.

– Нет! – она шлёпает его по руке и смеётся. – Ты невоспитанный!

Меня передёргивает от отвращения, когда я понимаю, что вижу. Руки Эхо покрыты шрамами. Я провожу рукой по лицу. Что с ней случилось? Ной продолжает дразнить Эхо, она продолжает хохотать, но, когда Ной обращается ко мне, я отчётливо слышу в его голосе угрозу.

– Получишь от меня, если будешь так пялиться!

– Ной! – тут же одёргивает его Эхо. – Прекрати.

Бет поворачивается ко мне:

– Я же тебе говорила не пялиться!

– Прошу прощения, – говорю я Эхо.

Она улыбается.

– Вот видишь? Воспитание!

– Ладно, – говорит Бет. – Давай найдём тебе пиво, пока ты не подрался с кем-нибудь.

Я соскучилась по смеху.

В обычные дни я могу над чем-нибудь слегка улыбнуться. Иногда, гораздо реже, я могу даже усмехнуться. Но я соскучилась по смеху. Настоящему смеху. Когда хохочешь до боли в животе, когда грудь разрывается от хохота, а лицо устаёт от улыбок.

Для большего эффекта Рико встаёт в центр круга, образованного садовыми креслами, и медленно разыгрывает для зрителей историю о том, как этим летом мы с Исайей спасли его от ареста за распитие алкоголя несовершеннолетним тем, что отвлекли двух копов, разыграв нелепую пантомиму.

– Я, такой, сижу под кустом, и если бы копы сделали шаг назад, они бы наступили мне прямо на башку! А Бет стоит прямо передо мной, – Рико давится от смеха. – И, такая, держится рукой за плечо и раскачивает локтем туда-сюда, как маятником. Коп перетрухнул и спрашивает, не нужна ли ей помощь. Решил, что у неё судороги.

Все, включая меня, надрываются от хохота. Отсмеявшись, Рико собирается с силами, чтобы закончить историю.

– А она этак нехотя прерывает молчание и говорит: «Я мим, придурок. А ты думал, зачем я кривляюсь тут?».

Все так и ложатся от хохота, а когда смолкают, хватая ртами воздух, Рико смотрит на Райана.

– Incluso el nino blanco se esta riendo[22].

Я не сильна в испанском, но знаю достаточно, чтобы вычленить слова «белый мальчик» и «смех». Моё сердце трепещет, когда вижу, что Райан в конце концов тоже смеётся. Он вообще очень красивый, но когда смеётся, становится просто неотразимым.

Рико подносит к губам банку пива, пьёт, потом швыряет её через весь двор.

– У меня всё.

Исайя наклоняет кулер.

– У всех всё, чувак.

– Исайя, пошли сходим за добавкой.

Исайя встаёт, а Рико пинает меня по ноге, проходя мимо.

– Ты же с нами, Бет?

Мне легче умереть, чем отказаться.

– Я должна быть дома вовремя.

Я украдкой кошусь на Райана. Сегодня он узнал обо мне что-то такое. Улыбка сбегает с моего лица, когда я вспоминаю истории, о которых тут только что говорили. Вот чёрт. Меня тошнит. Приводы в полицию. Тусовки. Он сидел и слушал это всё. Я чувствую спазм в желудке. Теперь он знает, кто я такая.

– Бет, – говорит Исайя. Он ждёт, пока я не подниму на него глаза. – Останься ещё не на долго. До дома ты будешь как стёклышко.

– Исайя, – останавливает его Ной.

Исайя никогда не сделает мне ничего плохого. Если он сказал, что я приду в себя через час, значит, так оно и будет. Он знает, как я истосковалась по тусовкам. Из дома доносится оглушительный грохот. Я знаю этих людей. Райан – нет. Я не могу оставить его здесь без присмотра.

– Нет, я пас.

– Как хочешь.

Рико уходит в дом. Исайя продолжает смотреть на меня со странным блеском в глазах. Потом он резко разворачивается и, не говоря ни слова, уходит следом за Рико.

В гамаке Ной принимается целовать Эхо. Теперь эти двое растворятся друг в друге до конца вечера, а Исайя вернётся минут через десять, не раньше. Вечерок получился забавный, но при этом у меня такое ощущение, будто меня втянули в невидимый поединок. Райан – по одну сторону от меня. Исайя – по другую. Довольно странно очутиться между своим лучшим другом и парнем, который мне по-настоящему нравится.

Почему Исайя не понимает, что мы с ним – просто друзья? Только друзья. Надо будет поговорить с ним до отъезда. Нужно всё выяснить и расставить все точки над «и». По правде говоря, я просто хочу услышать, что он ничего такого не имел в виду и всегда будет моим лучшим другом.

Райан встаёт, потягивается и идёт к дереву, растущему в дальнем конце участка. Я оглядываюсь через плечо на дом. Целый вечер я старалась, чтобы Исайя поменьше обращал внимания на Райана, но нужно подумать и о Райане. Тем более что Исайя ушёл и вернётся ещё нескоро. Рико никогда не торопится.

Я иду за Райаном.

– Необязательно уходить из-за Ноя и Эхо. Их сложно смутить.

Сотни рождественских огоньков свисают с дерева. Загорелая кожа Райана красиво сияет в их свете.

– Я ушёл не из-за них.

Я приподнимаю бровь.

– Тогда из-за чего же?

Он наклоняет голову, его взгляд нежно скользит по мне.

– Ты красивая, когда смеёшься.

Кровь приливает к моим щекам, я отвожу глаза. Райан протягивает руку и дотрагивается до меня. Его пальцы касаются моей шеи, под их лёгким прикосновением моя кровь закипает.

– Тебе нужно чаще смеяться, – говорит он.

Я сглатываю ком.

– У меня не так уж много поводов для смеха.

– Я смогу это изменить.

Райан вторгается в моё личное пространство и всем телом прижимается ко мне.

Я глубоко вдыхаю восхитительный запах земли после дождя.

– Ты так хорошо пахнешь.

Его руки скользят вдоль моей спины, зарываются в волосы. Мурашки возбуждения пробегают по моему телу.

– Ты тоже. От тебя пахнет розами.

Сначала я громко фыркаю при мысли о том, что от меня может так нежно пахнуть, потом поспешно прикусываю губу, чтобы не вести себя как глупая девчонка.

– Такого мне ещё никто не говорил.

Райан улыбается своей восхитительной улыбкой с ямочками, и я чувствую сладкое покалывание во всём теле, до самых кончиков ног. Эта улыбка для меня, только для меня.

– Я хочу сказать тебе ещё очень много всего, Бет. И я очень хочу быть первым, кто скажет тебе это.

Его глаза блестят от желания. Я не раз видела такие взгляды у других парней, но с Райаном всё иначе. Его взгляд гораздо глубже, значительнее, как будто он смотрит мне в душу.

– Я хочу тебя поцеловать, – шепчет он. – А ты хочешь?

Моё сердце колотится ещё быстрее. О, Райан умеет целоваться. Той ночью я долго не спала, снова и снова вспоминая прикосновение его губ. Его поцелуи сильные, как он сам, властные и требовательные. В амбаре Райан говорил мне приятные слова, он прикасался ко мне так, как я только мечтала, чтобы однажды кто-нибудь ко мне прикоснулся… Мои пальцы зарываются в его густые волосы.