Кэти МакГэрри - А тебе слабо?

– Ты не хочешь надеть штаны?

Бет пожимает плечами.

– Они с меня падают.

Ну да, конечно. Я с усилием поднимаю глаза.

– Я рад, что ты пришла. Я беспокоился о тебе.

О нас.

Бет нервно теребит подол футболки.

– Я так сказать не могу.

Всё во мне рушится.

– Но хочу.

Надежда. Единственный тонкий лучик, он всё ещё существует, и только он поддерживает в нас жизнь.

– Потому что ты хочешь меня полюбить или потому, что любишь?

Она выпускает из рук футболку, приглаживает волосы.

– А если да? Что, если так?

Я не тороплюсь, я жду, когда эти слова дойдут до моего сердца. Бет меня любит. Моё сердце сразу встаёт на место, и я снова становлюсь самим собой.

– Потому что если я… – она запинается, и я спрашиваю себя, отчего она дрожит: от холода или от переполняющих её чувств. – А ты… – Бет делает глубокий вдох, потом вскидывает голову и с мольбой заглядывает мне в лицо. – Я не могу это сказать, но я… я хочу быть здесь… с тобой.

Мы всё ещё стоим на зыбучем песке – я и Бет. Если я сделаю хоть один неверный шаг, она снова убежит. Дождь усиливается, грохочет по крыше. Моя ленточка всё ещё обвивает запястье Бет. Моя Бет не верит в то, что нельзя увидеть глазами. Ей нужно осязаемое подтверждение моих слов.

Я обвожу глазами комнату и вижу на комоде то, что нужно. Прохожу мимо Бет, хватаю прозрачный флакончик и выливаю за окно остатки одеколона.

– Что ты делаешь? – спрашивает она таким тоном, как будто я сошёл с ума. Кто знает, может, так и есть.

Я подставляю флакон под дождь и смотрю, как непрерывный поток медленно наполняет его. Когда воды набирается достаточно, ровно столько, чтобы Бет её увидела, я завинчиваю крышечку и вручаю флакон ей.

Она скептически вздёргивает бровь, но берёт мой подарок.

– Это наш дождь, Бет.

Она в замешательстве слабо качает головой, а я чешу в затылке, набираясь храбрости.

– Я признался тебе в любви под дождём, поэтому каждый раз, когда ты усомнишься в моих словах, ты посмотри на этот флакон.

Бет морщит лоб и смотрит на мой подарок.

– А я… – начинает она. – Мне нечего тебе подарить.

– Ты здесь, – говорю я. – Это всё, что мне нужно.

Она крепче сжимает в руке склянку.

– Я всё равно не могу это сказать.

– Ну и ладно.

Бет забирается на мою кровать, я ложусь рядом с ней, как в тот раз, когда она впервые очутилась в моей комнате. Если ей нужно пространство – я отодвинусь. Но на этот раз Бет сразу кладёт голову на меня. Моей груди холодно от её мокрых волос, но я стараюсь не дрожать и не морщиться. Я не хочу оттолкнуть Бет.

Её рука ложится мне на живот, в кулаке зажата моя бутылочка с дождём.

– Я боюсь, – говорит Бет.

Неужели она так и будет убегать? Неужели я отдал своё сердце девушке, которая его разобьёт? Я не хочу думать об этом, вместо этого я крепче обнимаю Бет и притягиваю к себе.

– Я тоже. Но всё будет хорошо. Обещаю.

– Ты можешь сделать мне очень больно, если захочешь.

– Но я никогда этого не сделаю.

– Скажи ещё раз, – шепчет она, и беззащитная искренность в её голосе говорит мне всё, что я хочу услышать.

Моё сердце взрывается, и мощный поток тепла разбегается по жилам. Она меня любит. Теперь я это знаю.

– Я тебя люблю.

Я целую её в макушку. Я ещё никогда не чувствовал себя таким живым и цельным.

– Можно мне остаться? – спрашивает Бет.

– Да.

Она с готовностью прижимается ко мне всем телом. Мы обнимаемся, и я закрываю глаза, готовый уснуть. Бет здесь, она моя, и я молча даю себе клятву, что никогда её не отпущу.

Мы сидим в кузове пикапа Логана. Райан усадил меня между коленей, руками обхватил за бёдра. Его толстовка болтается на мне как платье-мини, жар его тела защищает от осенней прохлады пятничного вечера. Райан спрятал меня в тёплом маленьком коконе. Щёлкают и потрескивают дрова в костре, густой запах дыма помогает расслабиться. Я прижимаюсь к Райану, ровный, глубокий звук его голоса убаюкивает меня, наполняет покоем. С ним уютно, как будто под тёплым одеялом, только что вынутым из сушилки.

Он запускает руку в мои волосы, шепчет на ухо:

– Ты засыпаешь. Отвезти тебя домой?

– Нет, я не сплю!

Я бы хотела, чтобы он вот так держал меня целую вечность. Сегодня я звонила маме. Как обычно, хорошие новости идут рука об руку с плохими. Мама выкупила машину со штрафстоянки, но, кроме того, она вытащила из тюряги своего Трента и – вот сюрприз! – обнаружила, что заключение нисколько не изменило его буйный нрав. Мама попросила меня приехать за ней через понедельник, сразу после того, как к ней придёт проверка из службы социального обеспечения. Значит, мне осталось провести с Райаном всего десять дней.

Райан целует меня в макушку и возвращается к обычному обеденному разговору с друзьями – что-то насчёт выхода в плей-офф. Лейси сидит напротив меня, в той же позе в ногах у Криса. Она делает глоток из бутылки с пивом.

– Я просто счастлива, что вы с Райаном вместе. Ты не представляешь, как здорово, когда рядом есть хоть кто-то, от кого никогда не услышишь слово «бейсбол»! – Лейси отхлёбывает ещё глоток и трясёт головой. – Нет, прости, конечно же, ты не хоть кто-то! Я рада, что это ты. Я рада, что ты вернулась.

Она напилась. А я – нет. Это странное для меня ощущение: присутствовать на вечеринке и не накидаться до беспамятства. Впрочем, эти две недели вообще были очень странными. После того как Райан во всеуслышание заявил о наших отношениях, его друзья стали относиться ко мне как к своей, а я до сих пор никак к этому не привыкну. Но они же все спортсмены. Все парни, стоящие вокруг или сидящие в кузове пикапа, – это огромные, здоровенные качки, без умолку говорящие о бейсболе. Но при этом ни один из них ни разу не дал мне повода чувствовать себя лишней или не такой, как все. Они совершенно не похожи на Люка и его дружков, которые напивались в хлам при любой возможности. Сегодня вечером ни один из этих парней даже не притрагивается к спиртному. У Райана и его друзей завтра утром матч, и они хотят быть в форме.

Лейси протягивает мне руку и пьяно машет ею, пока я не отвечаю на пожатие.

– Я так счастлива, что моя лучшая подруга снова со мной!

– Ну всё, – Крис сгребает Лейси, подхватывает её на руки. – Моя девочка болтает всякий сентиментальный вздор, значит, пора потанцевать!

Лейси заливается неудержимым хохотом, а Крис несёт её в толпу танцующих вокруг костра.

Райан дразнит губами мочку моего уха, сладкие мурашки разбегаются по моему телу.

– Прогуляемся?

Куда угодно.

– Давай.

Он выпрыгивает из кузова, а когда я встаю на откидной борт, обхватывает меня руками за бёдра и помогает спуститься на землю. Мне не надо помогать. Я прекрасно могу слезть сама, но мне нравится прикосновение его рук. Его тепло обжигает меня даже через одежду.

Райан приподнимает меня, моё тело медленно скользит по его телу. Я хочу поцеловать его, и, судя по голодному блеску его глаз, он – тоже. Райан берёт меня за руку и ведёт прочь от костра, прочь от людей, в лес, в мир, где мы будем только вдвоём.

Серебристый свет луны и лепет ручейка создают ощущение таинственности. Рядом с Райаном даже темнота не кажется такой страшной. Рядом с ним так легко поверить, будто я прекрасная принцесса в венке из цветов и лент, а он – мой принц, поклявшийся защищать меня от ужасов ночи.

Райан выпускает мою руку и переворачивает бейсболку козырьком назад: наверное, собирается меня поцеловать. Внутри у меня всё трепещет в ожидании. Но Райан вдруг теряет свой обычный самоуверенный вид, глубоко засовывает руки в карманы и переминается с ноги на ногу.

– Я не собирался участвовать в литературном конкурсе, но теперь передумал. Сегодня я поговорил с тренером и сказал ему, что не буду играть в следующую субботу.

– Почему ты не хотел участвовать в конкурсе?

Я ничего не понимаю. У Райана есть талант. Почему он отказывается от него?

– Мой отец… он не хотел… – Райан подавленно качает головой. – Ладно, это всё неважно. Ты на многое открыла мне глаза, и я хочу, чтобы ты знала: без тебя ничего этого не было бы.

Он пожимает плечами, и я впервые вижу Райана неуверенным в себе. Очень непривычное поведение для человека, который до сих пор всегда и во всём был на сто процентов идеальным.

– У тебя всё получится.

Есть люди, у которых получается всё, за что бы они ни взялись. Райан – один из них. Я – нет. Не думаю, что я ему в чём-то помогла, но, по крайней мере, у него останется ещё одно доброе воспоминание обо мне. У меня в запасе всего десять дней на то, чтобы подготовить как можно больше таких воспоминаний для нас обоих на будущее. Я не хочу, чтобы он ненавидел меня до конца своих дней. Я хочу, чтобы он вспоминал время, проведённое со мной, с доброй улыбкой.

Райан шумно вздыхает, его неуверенность нарастает, и я начинаю всерьёз беспокоиться.

– Мои родители завтра уезжают на неделю. Их не будет в городе до воскресенья.

Вот это подарок.

– Мне можно будет входить через дверь?

– Да. Если захочешь. Только не пойми меня неправильно, я хочу, чтобы ты пришла… То есть я хочу, чтобы ты со мной спала… то есть… – Райан окончательно запутывается и негромко ругается. – Я хочу видеть тебя в своём доме, если, конечно, ты тоже этого хочешь.

Если бы кто-нибудь другой вот так запинался передо мной от смущения, я бы расхохоталась ему в лицо, но это Райан, поэтому я подавляю смешок.

– Ты хочешь заняться со мной сексом?

Он широко распахивает глаза.

– Нет, что ты! Я никогда о таком не попрошу! То есть нет, конечно… Конечно же, я попрошу, но… Не сейчас. Когда-нибудь. Я бы и сейчас попросил, если бы мог, но… Нет. Нет. Мы подождём. Чёрт побери, Бет, прости меня! Я задолбался быть таким идиотом. Скажи, я совсем тупица, да?

Я улыбаюсь на слово «задолбался», и Райан это замечает. Я впервые слышу от него слово, которое до сих пор слетало только с моего языка. Щёки Райана вспыхивают, он заливается краской – и я моментально краснею в ответ. Господи, мы с ним ведём себя как два девственника!

По правде говоря, мы всю последнюю неделю ведём себя как девственники. Этот неуклюжий танец продолжается с той самой ночи, когда я заявилась к нему в спальню и залезла в постель. Теперь Райан не торопится меня целовать, как бы я ни намекала. А когда мы всё-таки целуемся, то пламя между нами вспыхивает в сто раз жарче адского пекла. Мы оба дошли до некоторого предела, и ни один из нас не решается первым перешагнуть его. Я привыкла к тому, что парни всегда берут инициативу в свои руки. Торопят события. Пожалуй, я могла бы сделать это, но я боюсь. Мне так стыдно за эту жалкую детскую щепетильность, что хочется надавать себе пощёчин. Можно подумать, я никогда в жизни не видела мужского члена!

Райан снимает бейсболку, а я наклоняю голову набок, потому что вдруг понимаю, какая мука искажает его красивое лицо.

– Ты девственник!

Я мысленно матерюсь, видя, как Райан поспешно нахлобучивает кепку и с силой надвигает козырёк на лицо. «Давай, Бет, не останавливайся! Смути его ещё сильнее! Не стесняйся, спроси, не маленький ли у него член». К разговору о том, кто совсем облажался, а кто – нет. Это совсем не то воспоминание, которое я бы хотела оставить Райану, однако только что сделанное открытие позволит мне дать ему то, что он точно никогда не забудет: его первый раз.

Я шагаю к нему. Райан цепенеет, когда я обнимаю его и прижимаюсь щекой к его груди.

– Мне это неважно. Честно говоря, из-за этого ты становишься только идеальнее.

Райан громко вздыхает, но его тело расслабляется в моих объятиях.

– Я не идеальный, Бет.

– Нет, идеальный.

– Райан! – доносится из-за деревьев оглушительный вопль Криса. – Тащи сюда свою задницу! Логан вызывает нас на спор!

– Кто бы мог подумать! – цедит Райан. Он обнимает меня за плечи и ведёт обратно на выгон.

Логан стоит рядом с Крисом и улыбается до ушей.

– У тебя в джипе есть трос?

– Да, – с некоторой заминкой отвечает Райан.

В глазах Логана вспыхивает восторг, который пугает даже меня.

– Отлично! Идём.

Крис и Логан идут к припаркованным машинам. Я подталкиваю Райана в их сторону.

– Иди!

Он чертит пальцами круги на моей руке.

– Я всего на несколько минут.

– Да иди же! Я не против, чтобы ты потусовался с друзьями.

Он смотрит на меня с искренней заботой.

– Но ведь я оставляю тебя одну.

– Ты, может, заметил, что я иногда люблю побыть одна.

Райан переворачивает бейсболку, наклоняется, и его поцелуй согревает меня там, где я не укрыта толстовкой. Потом он отрывается от моих губ, снимает бейсболку и надевает мне её на голову. Райан заразительно хохочет, когда козырёк падает и накрывает мне лицо. Я не хочу, чтобы он забирал свою кепку обратно, поэтому переворачиваю её козырьком назад.