— Здорово, мужики! — я вздрагиваю из-за громкого голоса у меня за спиной.

Страх уступает облегчению, когда я оборачиваюсь и вижу решительно настроенного Мишу. Он не брился несколько дней, за плечами у него рюкзак, волосы на голове отросли. Сейчас он похож на брутального пугающего мужика.

— Проблемы? — Кузнецов подходит ко мне и встаёт рядом.

Он куда крупнее и мощнее наших недоброжелателей. Парень, который только что хотел отделать Шторма, отступает, а остальные ребята перестают даже улыбаться.

— Не, чувак, — он поднимает руку. — Всё в порядке. Мы просто мимо проходили.

Незнакомец испуганно пятится, оказываясь рядом со своими друзьями, а потом они уходят, оставляя нас в покое.

— Ну, вот. Никто не хочет со мной смахнуться, — обиженно бормочет Миша, пытаясь разрядить обстановку.

— Я бы с ними справился, — бурчит Егор.

Я закатываю глаза, но упрекать Шторма в глупом поведении не хочу. Ему и так неприятно из-за того, что он даже девушку свою защитить не может.

— Спасибо, Миш, — благодарю Кузнеца я.

Тот пожимает плечом.

— А ты где был? — замечаю рюкзак за его плечами и понимаю, что Кузнецов только что вернулся откуда-то.

— Решил прогуляться. В магазин ходил, — безразлично отчитывается Миша.

Он первым направляется в сторону подъезда — я смотрю ему вслед, и грустные мысли сковывают моё сердце. Я так запуталась в своих подозрениях, что внутри меня настоящая пустота. А как разобраться с ней, я понятия не имею…

24

Holly Henry — Sweet Dreams


— Миш, — я скрещиваю руки на груди, осторожно всматриваясь в парня, копающегося в своём ноутбуке.

— М?

Я медлю, кривясь. Набираюсь храбрости, смотрю на дверь кухни, словно надеясь увидеть там подсказки или хотя бы Егора, который мог бы поддержать меня, но ничего из этого не обнаруживаю.

«Я в твои игры влезать не собираюсь…», — вот, что сказал мне Шторм, когда я разговаривала с ним на эту тему.

Что ж. Ладно. Сама справлюсь.

— Я, конечно, уважаю и тебя и твоё стремление помочь моей сестре, но за последние четыре дня у нас вообще не созрел ни один план, — осторожно подбираю слова, чтобы Кузнецов не решил, что я чем-то недовольна или же упрекаю его в бездействии. — Чем дольше мы тянем, тем опаснее становится ситуация. Понимаешь?

Миша отрывается от экрана, хмурится, смотря на меня. Я переступаю с ноги на ногу.

— Не совсем, — уклончиво отвечает он. — Ближе к делу, Сонь.

Я вздыхаю, потирая лоб. Не хотела я начинать этот разговор, но всё равно деваться некуда.

— Я рассказала всё Андрею, — серьёзно тяну я. — В смысле, про Машу. Что она у Арчи, — поспешно добавляю я, заметив недовольные искорки во взгляде парня. — Про тебя я ничего не упоминала.

Кузнец сжимает челюсть так сильно, что я буквально слышу, как скрипят его зубы.

— Я же просил, — сдержанно бормочет он. — Я просил же?

— Ну, да, но… Он может помочь. И Таран уже придумал неплохой план!

— Со-о-оня-я-яя! — протяжно тянет Миша, повышая голос. — Я просил тебя ничего ему не рассказывать! К чёрту этого урода! Ты забыла о том, что это именно он втянул нас всех в это дерьмо?! У него же мозги набекрень, похлеще чем у вашего этого Малийского…

Я цокаю, начиная раздражаться. Ну, подумаешь, рассказала Тарану. Он всё равно бы узнал в любом случае, а его помощь нам сейчас пригодится. Пусть он и с причудами, да и на Машу заглядывается, но всё равно отрицать, что у него отлично работают мозги — это глупо.

— Слушай, Миш, — бормочу я. — Это моя сестра, и я сделаю всё, чтобы вытащить её оттуда. Понял? Мне плевать на ваши разногласия и проблемы. Её жизнь… Её жизнь стоит на кону!

Кузнецов раздражённо захлопывает крышку ноутбука и поднимается на ноги. Парень явно не в восторге от того, что я начала своевольничать. Но какая разница? Кто он вообще такой, чтобы я его слушалась.

— Ты головой хоть думай, что делаешь! — Кузнецов не кричит, но его голос всё равно такой пугающий, что я даже отступаю.

Собираюсь уже возмутиться, мол, чего он тут разорался, но неожиданный звонок в дверь отвлекает и меня и Кузнеца.

— Кого ещё принесло? — бормочу я, выходя в коридор.

Обычно к нам в гости никто не ходит. Даже Макс. Я сразу Шторму сказала, чтобы ноги его здесь не было, мало ли, подкинет каких-нибудь жучков. Егор уже смирился с моими причудами, поэтому знает, что спорить со мной бесполезно.

Подхожу к двери и смотрю в глазок. Снаружи стоит парень в кепке — его лицо прикрыто козырьком, но я сразу же узнаю гостя. Чёрт… Вот надо было ему прийти прямо сюда, прямо сейчас. Может, притвориться, что никого нет дома?

Звонок повторяется. Я вздыхаю, посылаю всех к чёрту, и открываю дверь. Ну, сейчас тако-о-ое начнётся!

— Всё готово. Осталось только решить, кто двинет в город, а кто останется здесь, — с ходу говорит Таран, впиваясь в меня своими пронзительным горящим взглядом.

Такие глаза у него бывают только в те моменты, когда парень уверен на сто процентов, что его план сработает. Таким оживлённым и нетерпеливо-безумным я видела его всего два раза: когда мы только приехали в Москву и когда он отправился спасать Машу в прошлый раз от шестёрок Арчи.

Андрей осекается и смотрит мне куда-то за спину — его взгляд застывает, в прочем, как и всё тело. Парень даже дышать перестаёт, и мне на мгновение кажется, что время останавливается. Моё сердце пропускает удар, я оборачиваюсь и вижу Мишу.

— Ребят, только давайте спокойнее, — осторожно прошу я, пугаясь, что они сейчас разнесут половину квартиры.

Кузнецов медленно проходит в коридор, словно кошка, пристально наблюдая за своей жертвой. Андрей в свою очередь не двигается, будто думая, что таким образом его не заметят. А, может быть, парень просто в шоке от того, что видит человека, который уже год считается мёртвым.

— Кузнец… — бормочет Таран. — Что ты делаешь? В смысле…

— Что ты делаешь? — серьёзно спрашивает тот. — Думаешь, раз я сдох, то можно трахать мою девушку?

— Что?! — выпаливаю я.

— Что? — в унисон мне тянет Андрей.

— Ты трахнул мою сестру?! — вскрикиваю я, отступая на шаг назад, чтобы позволить Кузнецову врезать этому придурку. — Серьёзно?! Бля…

— Да не трахал я её! — возмущается Таран. — С чего вы взяли-то?!

— Она мне сама рассказала, урод, — Миша хватает Андрея за шкирку, замахивается и со всей силы ударяет в лицо кулаком.

Я морщусь из-за противного хруста — рыжий хватается за нос, и сквозь его пальцы проступает кровь, смачно капая на пол. Кепка падает на пол, отлетая в сторону.

— Да почему вы все мне нос разбиваете? — ноет Таран. — Не трогал я Машу! Ясно? — он отступает, чтобы снова не нарваться на Кузнеца. — Не знаю, что она тебе наплела, но у нас вообще ничего не было!

Непонимающе смотрю то на Кузнецова, то на Андрея, думая, кто же из них прав?

— Так, стоп, я ничего не поняла! — вскидываю руки, подходя к ним. Толкаю Мишу в плечо и показываю пальцем, чтобы он отошёл в сторону. — Давайте сначала вытащим мою сестру, а потом будем разбираться, кто кого там трахал, ладно? Заходи, — командую Тарану, который с опаской косится на Мишу. — А ты не трогай его.

— Да больно надо, — бурчит Кузнецов.

Рыжий поднимает упавшую кепку и, всё ещё зажимая нос рукой, проходит в квартиру.

— Не запачкай! — бурчу я. — На кухню марш, лёд в морозилке.

С подозрением смотрю на Мишу — тот недовольно морщится, презрительно наблюдая за Тараном. Да… Очевидно, придётся постараться, чтобы они сработались. А нам ещё Машу вызволять… И где вообще Егор там?

— Я Шторма позову, а ты даже не смей трогать Тарана, понял? Он ещё живой нужен…

Кузнец ничего не отвечает. Я решаю, что это знак согласия, поэтому оставляя парня в покое. Итак, надо найти Шторма. Он должен быть либо в комнате, либо в ванной. Хотя, признаться, от него давно не было никакого шума. Может быть, заснул?

— Егор… — заглядываю в ванную, но там пусто.

Открываю дверь комнаты.

— Егор…

Кровать идеально застелена телевизор выключен, дверь на балкон закрыта. Я прохожу внутрь и осматриваюсь.

Первое, что я замечаю, — перевёрнутую коляску. Сердце пропускает удар — Шторм лежит на полу без сознания, и он явно не просто прилёг отдохнуть.

— Егор… — бросаюсь к нему, пытаясь перевернуться на спину. — Егор! — руки дрожат, а на глаза подступают слёзы. — Миш! МИША!!!

Пальцы, вроде бы, нащупывают пульс, но я так напугана, что не уверена уже ни в чём. Господи, Егор… Только не умирай. Пожалуйста. Я тебя из-под земли достану, если ты меня оставишь…

25

Emilie Autumn — Dead Is The New Alive

Флешбэк — 10.


Когда я просыпаюсь, дождь уже заканчивается. Тишина такая плотная, что хоть ножом разрезай и намазывай на хлеб. Запах сигарет смешивается с непонятно откуда взявшимся ароматом свежести, которая образуется после дождя.

В машине спать чертовски неудобно — всё тело ноет и покалывает. Ногу сводит, и я пытаюсь пошевелить ей, но меня атакуют неприятные иголки, всё внутри вибрирует, и я невольно вспоминаю телевизионные помехи. Серые и безжизненные. Сводящие с ума.

Морщусь, переворачиваюсь на другой бок и натыкаюсь на голубые глаза Егора. Парень не спит, наблюдая за мной.

— Привет, — бормочу я.

Шторм не отвечает. На мгновение мне кажется, что парень не дышит, и моё сердце пропускает удар. Но потом Егор моргает, будто вырываясь из задумчивости, и встречается с моим взглядом.

— Привет.

Голос хриплый. Прокашливается.

Мы лежим напротив друг друга, разглядывая лица. Парень выглядит уставшим и измученным, кожа бледная, синяки под глазами. Взгляд такой вымотанный, словно выжатый лимон. И я, признаться, ощущаю себя точно так же.

Мы в бегах меньше месяца, а мне уже хочется осесть в каком-нибудь тихом месте, где никто никогда не сможет добраться до нас. Просто поселиться в каком-нибудь небольшом городке и забыть обо всех проблемах.

А ещё я хочу к маме. Аж до слёз хочу.

— Давно не спишь? — спрашиваю я.

Он незаметно качает головой.

— Минут десять. Лежал просто. Думал.

Наверное, спрашивать, о чём именно размышлял Штормов, это глупо. Скорее всего на счёт всего, что с нами случилось и что может произойти в дальнейшем.

Меня неожиданно пробирает дрожь, и я ёжусь. Прохладно.

Хочется пить и немного есть.

Хотя, с другой стороны, вообще ничего не хочется.

— Наверное, ехать надо, — вдруг говорит Егор, а я думаю лишь о том, что не хочу, чтобы наш зрительный контакт разрывался.

Мне сейчас так спокойно. Впервые за долгое время. Век бы так лежала и тонула в голубом прозрачном озере его бесконечных глаз, затягивающих меня в своё пространство. Хочется прикоснуться к щеке Шторма, а потом дотронуться до губ. Может быть, тогда я смогла бы понять, что именно чувствует ко мне парень. Есть ли хотя бы один шанс, что между нами всё будет как прежде?

— Ага, — только и могу вымолвить я.

Нужно ехать, иначе нас могут догнать шестёрки Арчи. И тогда чёрт знает, что с нами может случиться. Хотя, у меня сейчас такое чувство, словно мы убегает от пустоты. Будто за нами никто не гонится, будто это всё просто иллюзия, наши фантазии. Какая-то глупая игра.

Егор вздыхает и с трудом садится, шумно выдыхая. Потирает заспанные глаза, секунду медлит. Смотрит на руль, будто это скучная домашняя работа, которую задали в школе, и совсем не видит его. После неожиданно начинает поднимать своё сидение, чтобы вернуть его в нормальное состояние.

Я с трудом сажусь, сгибаю колени, разминая их. Спина болит, мышцы совсем не слушаются.

Я поднимаю кресло, вздыхаю. Смотрю на запотевшее окно и вытираю костяшками пальцев стекло, чтобы взглянуть на улицу. Уже светло, и я могу разглядеть деревья, образующие лес. Кроме крон непроходимых дебрей я вообще ничего не вижу.

Егор в очередной раз шумно вздыхает, кладёт руки на руль, пару раз стучит пальцами по кожаной обивке. Я отрываю скептичный взгляд от природы и пытаюсь найти рюкзак, в котором должны были остаться парочка банок с водой. У меня под ногами его нет — оборачиваюсь, чтобы проверить заднее сидение, и в ужасе замираю. Там пусто.

Вообще пусто.

— Стопэ, а где Матвей? — выпаливаю я.

Егор резко оборачивается, чтобы посмотреть назад. Его взгляд скользит по сидению, затем обследует пол, словно парень надеется, будто Иркутский свалился во сне, но нигде нет даже намёка на присутствие нашего пассажира.