— Она же нужна тебе живой, верно? — вкрадчиво спрашивает парень.

Я теряюсь, не понимая, что происходит. Откуда у него нож? Когда парень успел достать его и взять в меня в заложники? Я ведь только что пыталась спасти ему жизнь.

Пистолет в руках Полины вздрагивает, и я сразу понимаю, что девушка не ожидала такого поворота. Оружие всё ещё направлено на Макса, но нож-то приставлен к моему горлу. Неужели, Кирилл так сильно не хочет умирать, что готов пожертвовать мной? Я же его предупреждала, не заставляла идти вместе со мной, говорила, что это опасно.

Как же быстро он превратился из безмятежного начальника в кого-то другого, незнакомого.

— Опусти оружие, — приказывает Кирилл. — Иначе я перережу ей горло. Думаю, твой заказчик не обрадуется такой промашке.

Заказчик? О чём он вообще говорит?

— Вот оно как, — неожиданно улыбается блондинка. — Понятно. Так ты в курсе?

Парень не отвечает.

— Ты не сделаешь этого, — чуть прищуривается она.

— Уверена?

Лезвие сильнее вжимается в кожу, и резкий укол боли пронзает шею в месте пореза. Испуганно дёргаюсь в сторону, но крепкая рука Кирилла возвращает меня обратно. Ничего не понимаю. Что вообще здесь происходит? Почему мой начальник говорит так, будто знает гораздо больше меня?

— Ты даже не успеешь направить на меня пистолет, — продолжает запугивать Кирилл. — Мне хватит и секунды, чтобы убить её.

Я сильнее откидываю голову назад, чтобы хоть немного избавиться от давления ножа, но тот преследует меня словно гончая добычу. Сердце неистово метается в грудной клетке как испуганная птица, пытающаяся вырваться на свободу. Голова идёт кругом, дыхание сбивается. Эта напряжённая обстановка с каждой секундой накаляется всё больше и больше, готовая взорваться подобно вулкану.

Полина неожиданно расслабляет руку, позволяя пистолету повиснуть на спусковой скобе. Девушка медленно поднимает руки, показывая, что не собирается сопротивляться.

— Положи его на пол и толкни ко мне.

Блондинка неохотно повинуется, но Кирилл не отпускает меня и даже не пытается поднять оружие.

— Какова твоя цель? — спрашивает он.

Девушка хмурится.

— Доставить Розину к остальным, избавиться от свидетелей.

— Куда именно.

— Адрес в телефоне, — она медленно опускает руку, достаёт из кармана сотовый и показывает нам. — Я положу его на стол, — вкрадчиво говорит Полина.

Медленно отступает, не сводя с нас взгляда, неспешно отводит руку за спину, чтобы выполнить обещание, аккуратно опускает мобильник на столешницу. Я смотрю ей прямо в глаза и лишь в последний момент замечаю, что рядом с сотовым лежит мой пистолет.

Полина и Кирилл реагируют практически одновременно. Парень толкает меня в сторону так сильно, что я заваливаюсь на пол, больно ударяясь локтём, затем нагибается и подбирает оружие. Блондинка в этот момент хватает пистолет, но те две секунды, требующиеся ей для того, чтобы снять его с предохранителя, становятся решающими.

Кирилл делает два точных выстрела, попадая ей в грудь. Приглушённые хлопки исчезают так же быстро, как и появляются, а Полина отшатывается назад, врезается в стену и заваливается на пол. Пистолет с грохотом падает, скользя в сторону, а девушка ещё несколько секунд судорожно хватает ртом воздух, пытаясь дотянуться до спасительного оружия. А потом она затихает.

— Наконец-то эта сучка сдохла, — Максим первым подаёт голос, облегчённо вздыхая. — Ключи в кармане её джинс. Освободи меня.

Я не знаю, к кому он обращается, но лично я всё равно не собираюсь помогать ему. Если он сидит, пристёгнутый к батарее, это ещё не значит, что парень не заодно с Арчи. Он мог быть напарником Полины и подстроить всё это, чтобы отвести подозрения.

Кирилл молча подходит к девушке и, пока я собираю силы, чтобы подняться, ищет ключи от наручников. Так же, не говоря ни слова, медленно направляется к Максу.

— Подожди, — хрипло прошу я.

Но Кирилл не останавливается. Он уверенно освобождает боксёра и протягивает ему руку, чтобы помочь подняться.

— Долго же ты, — Макс разминает спину. — Она дважды чуть не пристрелила меня. А… — потягивается словно после сна, а потом смотрит на меня.

Я уже думаю, что парень обращается ко мне, но ошибаюсь.

— Прости-прости, — Кирилл разряжает пистолет, проверяя наличие патронов, затем вставляет магазин обратно. — Затянули с поиском адреса.

Я непонимающе смотрю то на одного, то на другого. Что за чертовщина здесь происходит? Почему мой начальник знает Максима и разговаривает с ним так, словно они старые приятели?

— Не смотри на нас так, — кривится боксёр. — Мы на твоей стороне.

У меня язык отнимается. Хочется закричать, заматериться, задать кучу вопросов, потребовать объяснения, но я просто стою и пялюсь на этих двоих, не в силах совладать с собственным голосом. Да что уж там, даже тело перестаёт подчиняться.

Кирилл спокойно пересекает комнату и подходит к столу, берёт сотовый, оставленный там Полиной. Снимает блокировку, что-то ищет.

— Слушай, — Макс осторожно делает шаг вперёд, но замирает под моим предостерегающим взглядом. — Мы друзья Андрея. И мы присматривали за вами по его просьбе. Оке’й?

Но Таран заодно с Арчи. Ничего не понимаю.

— Поговорим по дороге, — Кирилл убирает сотовый в карман. — Девчонка не соврала, у нас есть адрес. Пора вытащить остальных.

Поговорим по дороге? Они что, думают, что я так просто поеду с ними только из-за фразы «мы на твоей стороне»? За дуру меня принимают?

— Вы, блять, издеваетесь?! — не выдерживаю я. — Что за хрень здесь творится? Я никуда не поеду, пока не объясните.

Кирилл нагибается, чтобы подобрать пистолет, затем проверяет пульс Полины. Видимо, не находит. Выпрямившись, смотрит мне в глаза, и я понимаю, что это больше не мой начальник, пытавшийся затащить меня в свой отдел и оплативший операцию Шторма, теперь передо мной совершенно другой человек, незнакомый, пугающий.

— Короче так, — Кирилл хватает небольшую сумочку, судя по всему, принадлежащую блондинке, и прячет в неё оружие. — Это я помог вам спрятаться от Арчи год назад. Таран мой хороший друг, и я в долгу перед ним, поэтому и присматривал за тобой, а Макс за Егором. Я выбил тебе место на работе и помог продвинуться, я оплатил операцию Штормова по просьбе Андрея. Я устроил Иркутского в диспансер и помог Роме с Крис. Думаешь, почему я так часто крутился вокруг тебя в последнее время? Но плюс ко всему, у меня есть личный интерес в этой ситуации. Если всё ещё хочешь вытащить своих друзей, то хватит болтать и поехали.

Я в шоке пялюсь на Кирилла, всё ещё не в силах поверить в его слова. Да ладно! Вот это поворот. Этого я точно не могла ожидать. Год назад нам помогли приятели Тарана, но кто бы мог подумать, что над ними стоит мой начальник.

Хотя, по сути, всё сходится. Я чудом попала в хорошую компанию, мне доверили важный проект, хотя я отработала там меньше полугода, плюс повышение и операция Егора. Я всё думала, почему Кирилл такой щедрый ко мне, а оказывается, что я Андрея должна благодарить!

— Но Таран засветился с цветами, — цепляюсь за последнюю ниточку. — Почему?

— Вот, сейчас и узнаем, — уверенно заявляет Кирилл. — Так ты с нами?

Перевожу взгляд на Макса, затем снова на начальника. Всё никак не могу поверить в происходящее, но чувство облегчения, окутывающее меня, лишь пугает. Я боюсь очередную подставу, боюсь снова облажаться.

Но ведь у меня всё равно нет других вариантов. Если парни сейчас уйдут без меня, что я буду делать?

— С вами.

— Вот и славно. Пошлите…

Кирилл уверенно выходит в коридор. Макс медлит, дожидаясь, когда я последую за своим начальником, а мне требуется несколько секунд, чтобы прийти в себя.

Они на моей стороне, они помогут спасти Егора и Матвея. Теперь я точно не одна…

63

30 Seconds to Mars — Hurricane

Флешбэк 30.


Крепкая рука Егора прижимает меня к груди — мы сидим на заднем сидении автомобиля и стремительно направляемся в Москву. Медлить нельзя — они знают нашу конечную цель, и сбивать их со следа смысла больше нет.

Таран за рулём, Маша на переднем пассажирском. Матвей справа пристёгнут наручниками к ручке над дверью. Говорят, что Иркутский снова пытался сбежать, поэтому Андрею пришлось его обездвижить. В прочем, сейчас парень помалкивает, озлобленно смотря на всех, словно животное, прикованное на цепь и готовое в любую секунду наброситься на тебя, стоит только дать ему повод.

А теперь, думаю, стоит объяснить, каким образом ребята оказались на складе и умудрились спасти меня от сумасшедшего племянника Арчи, руки которого я до сих пор ощущаю на своём теле. Его грубые прикосновения, противное дыхание и пугающий голос. Меня пробирает дрожь лишь от одной мысли об этом.

По словам Егора, после аварии он попал в больницу вместе с Матвеем. Там ему оказали первую помощь, выявили, что никаких серьёзных повреждений нет, лишь ушибы и ссадины. Меня же в это время забрал Антон и продержал в съёмной квартире больше суток. Как оказалось, без сознания я была куда дольше, чем думала. Наверное, из-за того, что я всё это время просидела привязанная к стулу, моё тело меня не слушалось. Я еле могла передвигаться, и уж точно шансов сбежать от племянника Арчи у меня не было.

Маша с Тараном оторвались от преследователей, приехали в город и начали звонить нам на мобильник, но тот оказался у врачей. Наша сумка тоже. В момент аварии пистолет был у меня в руках и, скорее всего, отлетел куда-то в сторону. Возможно, закатился под сидение или ещё куда, я не знаю. Машину отбуксировали на штрафстоянку, она уже больше не на ходу, и теперь всего лишь бесполезный кусок металла.

Итак, первый пистолет у полиции. Второй потерялся при аварии. По крайней мере, никто о нём так ничего и не рассказывает. Наш рюкзак не успели досмотреть, поэтому не нашли магазины с патронами. Когда Таран с Машей приехали в больницу, они забрали вещи, а после и Матвея с Егором.

Оставалось только найти меня. Антон дал Штормову подсказку, с помощью которой парень должен был найти адрес квартиры, а после и склада, вот только Андрей оказался умнее. Он сразу понял, что именно задумал Антон. Это не в городе, безлюдное место, где запросто можно делать всё, что пожелаешь, и не бояться неожиданного визита полиции.

Ребята нашли три подходящих здания, устроили засаду. Нужное место вычислили после приезда шестёрок Арчи. Следили за нами со стороны, выжидали подходящий момент для атаки, но, когда я начала стрелять, Егор не смог сидеть на месте и рванул на помощь.

Вот так всё и получилось. Остальные детали мне никто не захотел рассказывать.

И теперь я лежу на груди Штормова, вслушиваюсь в равномерное биение его сердца и пытаюсь выбросить из головы противные воспоминания.

Пистолет, тугой крючок, отдача, громкие выстрелы.

Удар о пол, грубые руки на теле.

Страх, паника.

Штормов прижимает меня сильнее, утыкаясь носом в макушку. Его дыхание щекочет, а крепкие руки позволяют успокоиться. Я так устала морально, что хочется просто провалиться в сон и больше никогда не просыпаться, но я боюсь что, если закрою глаза, то снова увижу Антона и попаду в его сети.

Он играл со мной, словно кот с мышкой. Безрассудный ублюдок, манипулирующий окружающими людьми. Сам дал мне в руки пистолет, чтобы получить повод поиздеваться надо мной. И даже не боялся, что я могу застрелить его. Словно искал оправдания для кого-то: вот, она плохо себя вела, поэтому я её и наказал. Не хочу с ним больше пересекаться, никогда в жизни, ни за что на свете.

Мы молчим, и обстановка вокруг нас накалена. Даже Матвей старается вести себя тихо, не смотря на жажду наркотиков, пожирающую его изнутри.

Чуть поднимаю голову, чтобы взглянуть на Егора. Неровно-постриженные волосы, щетина, голубые глаза, смотрящие в пустоту, окутаны дымкой размышлений. Утыкаюсь носом в его шею, наслаждаясь неожиданной волной облегчения. Он рядом, я могу прикоснуться к его телу и почувствовать себя в безопасности. С ним я как за каменной стеной.

Мы делаем несколько остановок, чтобы заправить машину, но на улицу никто, кроме Тарана, не выходит. И так продолжается до самого утра, пока не начинает светать. Чёрное небо, окутанное звёздами, постепенно становится грязно-серым, и бледное солнце медленно поднимается из-за верхушек деревьев, чтобы подарить жизнь новому дню.

Я так и не смыкаю глаз. Лишь Маша умудряется задремать на пару часов, да Егор ненадолго проваливается в сон.

Осталось совсем немного. Добраться до Москвы, встретиться с друзьями Андрея и тогда можно будет вздохнуть с облегчением. Трудный путь, который мы преодолели, наконец, скоро закончится.