– Добрый вечер, – прозвучал рядом с ней приятный мужской голос.

От неожиданности она вздрогнула и резко повернула голову в сторону говорящего. Мужчина был молод, хорош собой и, безусловно, богат. Весь его облик кричал об этом.

А взгляд говорил о том, что Яна ему очень понравилась: глаза блестели, обольстительная самоуверенная улыбка играла на губах. Да он просто нагло ее разглядывал!

Она выдавила из себя, хотя и не хотела этого делать:

– Добрый вечер.

– Вы здесь одна?

– Нет.

– А где же Ваше сопровождение? – по голосу было ясно, что он не верит Яне.

– В зале, где проходят бои.

– А Вы?

– Я иду туда сейчас.

– Тогда пойдем вместе, – сказал, как отрезал.

Она не хотела затевать скандал, который может привести к неожиданным результатам. Встала со стула и пошла к дверям, ведущим в «ад». Мужчина шел рядом.

Оставалось несколько шагов, когда его кто-то задержал, прихватив за локоть. Он отвернулся от нее. Яна этим воспользовалась и, изменив направление, пошла в сторону коридора, ведущего на выход из клуба. Лавируя между гостями, она добралась до последних дверей и оглянулась: мужчина крутил головой, злился и ругался на того, кто его отвлек, но Яну не заметил. Она вышла из зала и ускорила шаг, доставая заветную карточку. Еще чуть-чуть, и свобода! Телефон пискнул, информируя о сообщении: «Я на улице».

Быстрее! Карту приложила, выскочила за отъехавшую панель и почти бегом в гардероб. Потом на улицу – к нему в руки, под защиту…

Мартин заметил ее, когда она выскочила на ступеньки, и пошел ей навстречу. Ему всегда было не по себе, наблюдая со стороны, как она несется на своих высоченных шпильках. Освещение перед клубом было хорошее, поэтому Яна сразу увидела Мартина, раскрывшего ей объятия.

Лестница… три шага… и она спряталась у него на груди, закрыла глаза от удовольствия и улыбнулась.

Мартин чувствовал, как бьется ее сердце, словно сейчас выпрыгнет. Он гладил ее спину, целовал волосы, просто дышал ею.

– Поехали отсюда?

Она кивнула на его вопрос и подняла голову, глядя в глаза с улыбкой

– К тебе? Ко мне? – уточнил Мартин.

– Ко мне. Или от квартиры ничего не останется. Я его покормила перед выходом, но там уже наверняка чистые миски.

– Тогда – вперед. Я так соскучился…

Пока ехали в машине, Мартин взял ее за руку, чуть сжал пальцы, разгоняя мысли Янки в нужном направлении. Она не стала рассказывать ему о неприятном инциденте в клубе – зачем? Вряд ли они еще когда-либо увидятся с тем самоуверенным типом. Яна решила больше не ходить по залам: если Мартин позовет ее снова, то она будет ждать в его комнате. Там-то точно безопасно.

Она старалась не думать о том, что будет сегодня ночью. А в том, что это будет, она не сомневалась. Вот только побаивалась боли. В вопросах интимных отношений ей и вспомнить-то особо нечего. Зато последствия были ужасными и адски жестокими.

Мартин не задавал вопросов, он видел, что волнение Яны все возрастает. Но как отвлечь ее, не знал. Потом вдруг вспомнил:

– Мне завтра к сестре нужно. Проведать, по дому помочь, да и просто пообщаться. Поедешь со мной?

– А удобно? Она же меня не знает.

– Знает. Мы все в одной школе учились, она на три года младше тебя. Так что, заочно вы знакомы, хотя ты вряд ли ее помнишь.

– Но такая фамилия была только у тебя в школе.

– Это фамилия отчима. Он меня усыновил, когда женился на маме. И у брата такая же, но он учился в спецшколе с углубленным знание иностранных языков. А вот Маринку мама записала на свою фамилию – девочке не очень подходит «кит-убийца».

– Как это? – удивилась Яна.

Мартин улыбнулся. Он выбрал верную тактику: она отвлеклась от мыслей, которые не давали ей покоя. Ее природное любопытство взяло верх над волнением.

– С немецкого переводится, как «убийца-кит». Отсюда и мое прозвище Орка. Когда ты дразнила меня на работе китом, это было весело – соответствовало моему облику. Но ты угадала и остальное.

– Просто совпадение, – улыбнулась Янка на его откровения. – Ой, а мы уже приехали.

– Да. Подожди, руку тебе подам. Все время боюсь, что ты зацепишься каблуком и рухнешь под колеса моего танка.

Он вылез из машины, обошел ее и подал руку Яне. Потом закрыл дверцу, поставил на сигнализацию и повернулся к притихшей девушке:

– Пошли кормить разбойника?

Его голос звучал спокойно и тихо. Она кивнула.

Дома их встречал возмущенный котенок, но увидев большого мужчину, дал деру в спальню.

– Он тебя боится! – с восхищением прошептала Яна, одновременно снимая обувь. – Меня все время загрызает. Ругается. Все разбрасывает, прячет.

Пока Мартин снимал куртку и разувался, она быстренько убрала «кошкины туалетные дела», налила водички, положила еды и еле успела увернуться от летящего пулей Кита.

– Ты когда-нибудь наешься? Все время голодный. Так ведь вырастешь бегемотом. Тогда будешь спать на полу, а не на моей кровати, потому что не сможешь запрыгнуть.

Неожиданно она почувствовала руки Мартина на своих плечах. Он обнял ее со спины и прижал к себе.

– Все? Бандит занят?

– Да…

Она повернулась к нему лицом. Хоть и дрожало что-то внутри, как заячий хвостик, но тяга к Мартину была сильнее. Янка не могла на него насмотреться, а он также гладил ее взглядом.

– Ты такая красивая…

Он наклонился к ее губам, и она с готовностью потянулась навстречу. Поначалу нежный поцелуй быстро перерастал в страстный, с прерывистым дыханием. Мартин хотел прочувствовать каждый изгиб ее тела, но мешало пальто. Чтобы не напугать Яну своим желанием, он чуть отодвинулся и, глядя в ее расфокусированные глаза, начал расстегивать пуговицы. Сняв пальто, положил его на спинку стула.

Янка слегка дрожала: после тепла верхней одежды тоненькое платье сразу пропустило прохладу к телу… Грудь напряглась, и ее вершинки заметно проступили через светлую ткань.

Мартин поднял руку и протянул ее к этому маленькому совершенству…

Телефонный звонок заставил их обоих вздрогнуть. Яна посмотрела на часы – было около одиннадцати.

– Это мама, наверное, – покраснев, сказала она и пошла за телефоном, который разрывался трелями где-то в глубине квартиры.

Мартин вздохнул, посмотрел на облизывающегося кота и прошептал ему:

– Хоть ты не вздумай помешать. Будь мужиком!

Кит перестал двигаться и смотрел пару секунд на говорившего, но потом снова вернулся к своему важному занятию.

– Значит, договорились.

Он пошел на голос Яны:

– Мам, телефон лежал в спальне. Пока нашла его… Да котенок сбрасывает его на пол все время. Вот и взяла с собой вчера, а положить на базу забыла… Все нормально, спать собираюсь. Ага, спокойной ночи! Папе привет.

Она нажала «отбой» и вдруг… словно вернулась в свой сон, когда кто-то стоял позади нее и целовал…

Мартин, едва касаясь губами, изучал ее шею. Потом послышался звук расстегиваемой молнии ее платья. Яна закрыла глаза и глубоко вдохнула воздух, задержав его…

Платье скользнуло вниз, оставляя хозяйку в одних чулках и стрингах.

Больше ничего на Яне не было.

Видимо, почувствовав потребность в кислороде, она выдохнула и снова вдохнула. Получилось как-то со всхлипом.

– Яна, ты не хочешь? Или боишься? – обняв ее сзади, тихо спросил Мартин.

– Я чуть-чуть боюсь. Боли…

Такое откровение он не ожидал услышать. «Боли? Но это же не первый раз?»

– У тебя давно не было этого?

– Давно, очень давно…

– Не бойся. Я не сделаю тебе больно. Обещаю.

Она так и стояла с телефоном в руке, а он целовал ей плечи, спину, каждый выступающий позвонок, опускаясь все ниже. Яна часто дышала, во рту пересохло.

Она чуть не вскрикнула, когда почувствовала его губы на пояснице, а потом ниже, ниже…

Похвастаться пышными формами она не могла. Собственно, вообще формами. Как говорил папа, побаиваясь за ее здоровье: «У тебя не телоСЛОЖЕНИЕ, а телоВЫЧИТАНИЕ».

Что там Мартин находит для поцелуев?

Голова шла кругом. Яна все еще стояла спиной к нему: одновременно оба чулка поползли вниз, а горячие ладони Мартина касались ее прохладной кожи. От этого контраста казалось, что огонь бежит по ней. Как летом горит тополиный пух, если бросаешь на него зажженную спичку: разбегается трескучий огонек во все стороны, пока не поглотит все, что попадется на его пути.

– Ты такая тоненькая…

Его шепот – вдруг у самого уха добавил ощущений. Яна уронила телефон, закинула руки назад, хватая его за волосы… Стон наслаждения вырвался у него. Мартин прикусил ей мочку и чуть лизнул ее, одновременно положив руки на грудь. В таком положении у него был полный доступ: он чуть прижал соски, а потом потянул, покрутил, вызывая непрерывные стоны. Вообще, Яна была очень отзывчивой, и Мартину это нравилось. Его заводило еще сильнее ее полное погружение в ощущения. Он не мешал ей делать то, что хочется. Но может, чуть подсказать?

Он отпустил ее и развернул лицом к себе…

Перед ним стояла вроде бы та же Янка, но и не она… Глаза потемнели и стали еще зеленее, румянец слегка тронул кожу, а губы! Они были красными, припухшими.

– Раздень меня, Яна, – голос Мартина звучал тихо, требовательно.

Она смотрела на него снизу вверх, облизывая губы. Потянулась к кнопкам его рубашки и расстегнула одну, потом вторую. И резко дернула полы в разные стороны – кнопки все выдержат.

– Можно я тебя поцелую? – спросила, не отрывая взгляда от его тела.

– Да.

Яне не надо было приноравливаться к росту: она просто прижалась губами к его груди, делая то, что давно хотела – его кожа была гладкой, упругой, горячей. Она лизнула, а потом втянула сосок… И не поняла, как оказалась лежащей спиной на кровати.

– Яна, нет, не возбуждай меня раньше времени до края. Сегодня все – для тебя.

– Но я и хотела…

– Нет. Наслаждайся.

– Тогда снимай с себя одежду. Всю.

– С удовольствием.

Расстегнутая рубашка полетела на пол, туда же брюки, носки… Он взялся за нижнее белье и остановился, вопросительно глядя на Яну. Она кивнула, прикусив губу.

Когда он разделся, Янка зажмурила глаза.

– Прости, я так близко никогда не видела…

– Да ладно тебе. Он не кусается.

Мартин быстро закрутил волосы в хвост и лег рядом с Яной.

Она все еще не открыла глаза.

Он оперся на локоть и привстал над ней. «Маленькая смелая девчонка… Ты моя».

Яна почувствовала, как он, едва касаясь губами, целует ее глаза, брови, кончик носа… Улыбка сама по себе подняла уголки ее рта.

– Ты улыбаешься, – прошептал Мартин, нежно целуя губы, скулы, шею.

– Да… – выдохнула она.

Яна открыла глаза и повернула голову к нему.

– Мартии… – последняя буква утонула в поцелуе.

Страсть взорвалась: они часто дышали, стоны прорывались то у Яны, то у него. Мартин пытался себя контролировать, но ее тело срывало к черту все его собственные запреты.

Рука ласкала все, до чего бы не дотрагивалась. Яна все еще стеснялась таких откровенных прикосновений, но ее желание разгоралось ярче, сильнее. Наконец, он оторвался от ее рта и жаркими влажными губами прихватил маленький возбужденный сосок. Янка всхлипнула и выгнулась дугой, пальцы судорожно скомкали покрывало.

Мартин слегка прикусил розовую ягодку и покатал ее между зубами и языком. Он следил за реакцией Яны на каждое свое движение, улавливая любую ее эмоцию. Она помотала головой из стороны в сторону от избытка ощущений, закусила губу, чтобы не закричать… Мартин медленно выпустил свою добычу. Потом сразу же переключился на другую, такую же красивую жаждущую внимания вершинку.

Продолжая целовать и ласкать рукой ее грудь, он доводил Яну до исступления – ей незнакомы были такие ощущения. Она потерялась в сиянии звезд, которые то вспыхивали где-то под веками, то стремительно удалялись. Внутри, внизу живота что-то сокращалось, толкая тело вперед, заставляя его что-то искать: она то упиралась пятками, то разводила колени. Так хотелось чего-то!..

Вдруг Мартин встал с кровати, поднял с пола брюки, вынул из кармана «блестяшку» и положил на покрывало, в досягаемости руки. Яна на какой-то миг отдышалась, чтобы тут же опять застонать – Мартин целовал ее щиколотку, переходя губами все выше и выше.

Кожа с внутренней стороны колена и бедер такая нежная чувствительная! Любое, еле ощутимое прикосновение, даже перышком, вызывает вздрагивания и неконтролируемые движения.

Яна приподнялась на локтях и посмотрела на Мартина, который, лаская ее тело и находясь в «полной боевой готовности», ничем, кроме этого, не выдавал своего нетерпения. Его губы были уже совсем близко к тому месту, которое изнывало от желания.