Пока Федор готовился к посещению Насти, Илья направлялся на окраину города, к Марине.

По дороге он пытался представить ее семью. «Она говорила, что у нее два старших брата, отец, мать. Почему же ей никто не помогает? Она всегда одна, только по телефону общается».

Чем дольше он думал, тем сильнее заводился. Мысленно переносился к своим родителям. Хотя, как сказать – родителям. Отца он не вспоминал. Тот бросил мать, когда узнал про вторую беременность. Сбежал, даже не дождавшись рождения дочери.

Сколько Илья себя помнил, он всегда раздражал мать. То ли тем, что похож на отца, то ли тем, что его надо кормить, одевать, следить за ним. Так и рос, зная, что самый родной человек не любит его. По окончании школы и вопроса не стояло о том, куда дальше. Армия. С учетом единственного увлечения Ильи борьбой, драками, боксом и прочим руконогоприкладством, ему не сложно было служить. Более того, именно там его «заметили» и пригласили в первый турнир. И понеслась…

Спустя несколько лет он начал зарабатывать большие деньги, появилась известность. Вот тут и вернулись в его жизнь родственники. И крепко сели на его мощную шею. Мать постоянно твердила о том, что он ей должен за то, что не отдала в интернат за хулиганское поведение. Надоело это слушать, и Илья откупался от них финансовым содержанием. Сейчас они жили где-то в Испании. Сестра там нашла себе какого-то старого мужика, который по возрасту больше матери подходил. Но они – это уже пройденный и забытый этап. Пережил он их предательство, украденное имущество и прочие гадости. С сожалением думал, что и нечего вспомнить из хорошего. Про «моделек» тоже не было ни одной цензурной мысли. Хотя здесь все заранее оговаривалось: они ему тело и красоту, он им – содержание, подарки, популярность, выезды и выгулы.

«Тьфу, черт! Зачем все это всплыло в памяти? Видно, из-за Маринки. Тоже какая-то брошенная всеми. Увижу ее родню, наваляю».

Постепенно успокоился. К ее дому подъезжал совсем другой человек – уравновешенный и уверенный в себе.

Динка встречала, как старого знакомого. Илья потрепал ее за ухом. Зная, что он приедет Марина оставила дверь открытой. Он зашел, разулся, повесил одежду на вешалку и прошел внутрь.

Тишина его всегда напрягала.

– Марина, – негромко позвал ее.

Ни звука. Ему стало страшно. В прошлый раз она рассказала, что с ней приключилось, и почему обе ноги в таком состоянии. Как он понял из ее рассказа, она больше не позволит себе такой глупости. А вдруг она опять удумала что-нибудь поднять или сдвинуть, и сейчас он увидит ее без сознания?!

Еле дыша, он начал обходить дом, комнату за комнатой. Нашел – в спальне. Она мирно спала прямо в одежде поверх покрывала рядом с открытой книгой. Во сне Марина не выглядела пацанкой. Илья даже залюбовался ей: она красивая девушка! А какая грудь!

Он просто стоял и смотрел. Видимо она почувствовал его взгляд и завозилась, но не проснулась. Голову повернула в сторону от Ильи и снова ровно задышала. Он видел, как на ее шее равномерно бьется пульс… До звездочек в глазах захотелось почувствовать его губами, ощутить, как он ускоряется, колотится, превращаясь в еле уловимое вздрагивание. Марина брюнетка, а кожа светлая, чистая, так и манит потрогать, сжать, целовать.

«Черт! Сколько я уже без секса? Полгода? И ведь не было никакого интереса ни к кому. А тут… Что это? На безрыбье? Ну, уж нет! Скорее, это я для нее та самая рыба».

В брюках стало катастрофически мало места для некстати проснувшегося желания. Илья прижал его рукой и вышел из спальни.

Давно привыкший жить один, или с женщинами, которые не заботились о нормальном питании для здорового мужика, занятого большими физическими нагрузками, он умел и любил кашеварить сам. Потому, чтобы отвлечь себя от странных мыслей, направился на кухню. Однако был удивлен – все было готово и даже разогрето. Он заглянул в кастрюли: суп, котлеты, картофельное пюре, на сковороде большие куски мяса в подливе. Илья проглотил слюну. Так все вкусно выглядело! Открыл холодильник – полно еды и миска с салатом.

– Кто тут шарится по моему холодильнику? – прозвучал за спиной голос Марины.

Илья чуть не подпрыгнул, при этом нырнув носом в салатник.

– Ты меня заикой решила сделать? – не поворачиваясь к ней, произнес он. – Я есть хочу, как огромный злой волк.

– О! Ты же после работы. Давай-ка, еще раз включи, чтобы горячее было. Я-то уже ела. Только чай с тобой выпью.

– Нет, греть не буду, не выдержу. Такое все аппетитное! Кто готовил? Кто привез?

– Готовила мама, привез папа. Он у меня сегодня был личным шофером.

– Значит, ты не брошенный ребенок?

Илья помог Марине сесть, забрав у нее костыли-трости. Угостил себя супом и аж глаза закрыл от удовольствия.

– Господи! Пошли этой прекрасной женщине, приготовившей чудесную еду, счастье и здоровье!

– Что это с тобой? – недоверчиво глядя на него, спросила Марина.

– Я не помню, когда ел в последний раз домашний суп. Честно! Я, конечно, готовлю себе. Но то, что я ем сейчас, божественно!

– Понятно. Оголодал бедный. Ешь на здоровье. Родители столько еды привозят, что можно накормить маленький отряд. А что ты говорил про «брошенного ребенка»?

– Да так, ничего.

Она решила не мешать ему, пусть насладится нормальной пищей, а не столовско-ресторанным набором. Сытый человек всегда добрый.

Потом пили чай с лимоном и сушками.

– Красота! – прошептал Илья. – Маринка, давай я на тебе женюсь?

Она поперхнулась чаем, закашлялась, показывая, чтобы он похлопал ее по спине. Он проделал это с удовольствием.

– Тебя так легко купить? За тарелку супа и котлету? – придя в себя, она сразу начала язвить. – Смотри – соглашусь, а ты и требований моих не знаешь. Вдруг у меня какие-нибудь странности преобладают, например, в сексе?

Теперь подавился Илья, а она хохотала до слез, глядя, на его удивленно-заинтересованные глаза.

– Ты еще больше меня привлекаешь с такими странностями, – закивал он.

– Дааа??? Ну, тогда для начала тебе придется встретиться с моими братьями и папой. Уверяю – тебе это не понравится.

– Я найду, что им сказать. Тем более, у меня к ним есть много вопросов, – уже вполне серьезно произнес Илья.

– Не пугай меня. Ладно, шутки в сторону. Давай о делах насущных. Пока ты полностью не восстановишься, не может быть и речи о тренерской работе.

– Я уже понял, что тебя не переубедить. Да ты и права, конечно. Просто…

– Что?

Илья молчал, уже провалившись в расчеты, как выкручиваться и на что жить. Эту-то работу с трудом нашел, хотя стоять по двенадцать часов ему было очень тяжело. И совсем нежелательно.

– Что «просто», Илья? – переспросила Марина.

И тут до нее дошло!

Это она, благодаря своей семье живет, как у Христа за пазухой. А он? Потерявший все и всех? Как он живет? На какие средства? Мартин говорил, что Илья работает около месяца охранником на проходной. Это, собственно, указано в его анкете, что он предоставил Марату. Что он может приобрести на зарплату охранника??? Да ему на услуги физиопроцедур и лекарства надо столько же! А еще – заправка машины, питание, оплата жилья, сигареты дурацкие… В голове Марины щелкал калькулятор, и вывод был печален – именно из-за недостатка средств Илье нужна вторая работа. А ведь ему еще несколько месяцев необходимо для полного восстановления.

Молчание, повисшее за столом, не напрягало. Каждый из них думал о воле случая, выбравшего именно их для проверки характера, семейных связей, просто дружеской поддержки.

– Марин…

– Послушай, Илья…

Оба замолчали, посмотрели друг на друга и заулыбались.

– Дамы вперед, – Илья кивнул, предлагая ей начать первой.

– Так. Ты уже понял, что я не из жалостливых людей. Поэтому то, что я хочу тебе предложить, ты должен будешь обдумать без эмоций и взрыва негативных домыслов.

– Обещаю не взрываться, а сначала все взвесить.

– Хорошо. Итак. Из уважения к твоему прошлому бойца я предлагаю тебе помощь.

Марина сразу увидела, как напряглась его спина, словно заледенело лицо и развернулись плечи.

– Мне не нужна помощь и жалость.

– А кто тебя жалеет? Я? Фиг тебе! Помощь еще надо уметь принимать. Тут тоже сила нужна, а не твое дуболомство. Короче, слушай и не брыкайся, как дева перед первым сексом.

Илья еще больше распалялся. Но молчал.

– У тебя в субботу-воскресенье иногда выпадает выходной. Плюс каждая пятница, после восьми. В клубе в это время самый наплыв посещений. Можешь с Маратом поговорить, он найдет тебе место на эти дни – не столбом стоять, а в зале за порядком следить. За работу ты будешь получать столько же, сколько сейчас на своем месте. Это покроет твою потребность в средствах на лекарства и процедуры. Ну, и еще… Предлагаю жилье – будешь у меня снимать. Дом большой, места хватит. И тебе, и мне – помощь и компания. А по затратам в два раза меньше, чем у тебя сейчас. Правда, не знаю, как мы уживемся. Но временно, на несколько месяцев, можно и потерпеть. В «чистом» у тебя появится в два с лишним раза больше свободных финансов. Как ты на это смотришь?

Илья молчал, разглядывая Марину. Он искал в ее глазах жалость, сочувствие, но ничего этого не находил. Она открыто смотрела на него в ожидании ответа. А он ничего не говорил. Не привык к тому, чтобы кто-то вообще о нем подумал, что-то просчитал, предложил помощь. «Где-то здесь подвох? А зачем ей возиться со мной? Еще и семья…»

– А что скажет твоя семья? Ты же пустишь в дом чужого человека.

– Я давно самостоятельный человек. Кроме того, у нас не принято вмешиваться в дела друг друга. Если кто-то в беде, а это обычно я, то все объединяются, чтобы вытащить глупыша из проблемы. Короче, решай, Илья. В субботу меня не будет дома целый день, а в воскресенье жду твой ответ.

– Хорошо… Марина, в любом случае, спасибо тебе. Для меня никто еще такого не делал.

– Да чего такого-то? Скоро мне снимут эту «хрустальную туфельку», – она кивнула на гипсовый полусапог на ноге, – и мне нужен будет ежедневный массаж. Как и тебе с твоей спиной. Так что, у нас с тобой взаимовыгодное сотрудничество.

– О, массаж! Я так давно мечтаю об этом.

Илья закрыл глаза от предвкушения. Вдруг какие-то другие картинки замелькали перед глазами, и снова стало тесно в брюках…

– Вот! Я же говорю, всем будет хорошо.

Слова Марины подлили масла в огонь.

Илья понял, что надо уходить. Иначе мысли начинали приобретать странное направление.

Когда, после тренировки Мартин ехал домой, у него из головы не выходил вопрос Марата о поездке на Аляску. Этот визит был запланирован давно. И очень долго готовился. Седьмого марта, забирая Яну с корпоратива, Мартин сказал ей, что родной отец давно зовет его познакомиться с ним и всей большой родней, живущей в одном поселении. Тогда Янка с воодушевлением кивала головой и говорила, что ехать надо обязательно. Может, поэтому он решил, что она не расстроится его отъезду. И вдруг сам представил, каково ему будет без нее полтора месяца…

«Это очень долго! Она здесь останется одна. Какие мысли в голову полезут? Рядом со мной она в безопасности. А вдруг снова вляпается во что-нибудь? Да я с ума сойду! Без нее так долго!» Мысли бессвязно бегали по кругу, и было какое-то беспокойство по поводу длительной разлуки, но Мартин никак не мог ухватить эту ускользающую нить. А волнение осталось и обосновалось в сердце. Такое чувство было для него неожиданным. Когда болела Марина, это было по-другому – дикий животный страх потери младшей сестренки, маленькой веселой частички их боевой троицы… Сейчас ощущения были другими – как-будто ожидание удара.

Мартин помотал головой, отбрасывая это неприятное предчувствие. Он увеличил скорость до предельно допустимой в черте города. Быстрее бы домой!

Проезжая мимо цветочного магазина, он увидел кое-что в витрине и свернул туда. Хорошо, что сейчас можно купить какое-нибудь дополнение к букету – на свой вкус. Через двадцать минут Мартин вернулся в машину, усадив на заднее сиденье цветочного мышонка, в лапах которого вместо сыра было нечто, похожее на сердце, с капелькой росы в виде большого топаза.

Ароматный зверек не даст покоя Киту – а об этом Мартин вспомнил, только подходя к своей двери.

Заходя в квартиру, он услышал шум воды в ванной, тут же к нему выскочил котенок и начал крутиться под ногами, словно звал его куда-то.

– Что? Хочешь похвастаться домом? Ну, веди-веди.

Мартин снял куртку и обувь. Не выпуская мышонка из рук, он пошел за Китом. Тот уже вовсю прыгал и лазил по своему подарку. Выпускал когти и зубы, пытаясь грызть толстую пеньку.

– Молодец, котька! Грызи, прыгай, занимайся своими делами. И нам не мешай какое-то время.