NeTa - А ты не такой?

– Тигр, как есть, во всей красе. Ты меня снова заводишь, одним взглядом…

– Это хорошо. Потому что недели две мышцу надо тренировать часто, даже без лишних прелюдий, Не тратя время, сразу в бой. А раз и ты уже готова только от моего взгляда, тогда…

Он наклонился к ней и поцеловал, орудуя языком во рту так, что Марине напрочь сносило все мысли. Она ответила тем же. Противостояние продолжилось … во всех плоскостях.

София, сидя в кресле перед камином, потягивала вино из хрустального бокала, рассматривая его на свет огня. Сергей поглядывал на жену и тихонько усмехался.

– Ну, ладно, начинай меня воспитывать.

– И начну! А ты думал, я молчать буду? – она выплескивала слишком долго сдерживаемое возмущение. – Ты что устроил? Я думала, вы там поговорите, ты что-то ему расскажешь, объяснишь, в чем он не прав, а ты?

– Я нашел более действенный способ с меньшим количеством слов.

– Ты бил ребенка!

– Соня, что ты говоришь? Этому мальчику тридцать пять лет, он старше нашего Мартина.

Она улыбнулась, ей всегда нравилось, когда он всех сравнивал со старшим сыном, которым очень гордился.

– И все-таки он чей-то сын, а ты его…

– Я ничего плохого не сделал, Соня. У парня при живой матери вообще не было семьи. Он не знает ничего о доверии, помощи, дружбе. Я уж не говорю о любви. А как он на Маришку смотрел, ты видела?

Глаза у Сергея сияли, он хитро улыбался.

– Дети думают, что никому не видны их переглядывания. Уж я и не знал, куда глаза отвести, когда Илья ее разглядывал.

– А ты заметил, как он помог ей соус уронить на себя? Так ловко, что Маришка даже не поняла ничего. Вроде бы и обидеться хотела, а на что? Интересно, зачем он это сделал?

– А что тут не понятно? Он хотел, чтобы она сменила джинсы на платье, – со смехом сказал Сергей и подмигнул жене.

– Как тебе не стыдно! Это же твоя дочь.

– Сонь, у них любовь начинается. Это так романтично! Помнишь, как у нас с тобой это было? И где только не было! Мартин маленький был. Как мы с тобой эти места выискивали!

– Что ты завелся-то? Ты лучше скажи мне, доверяешь Марину Илье?

– Да, полностью. Он хороший парень. То, что он не знает чего-то, имеет свои плюсы: для него все впервые. И он будет беречь свою семью, как зеницу ока. Да и вообще, добрый он, несмотря на свои колючки. Знаешь, как будто сына нашел. Даже не понимаю, откуда такое чувство?

– Ой, Сережа! Ежу понятно – долгожданный блондин появился. Но если ты говоришь, что он хороший мальчик, значит, это так и есть. Посмотрим, как дальше пойдет. А вот Марат меня очень беспокоит.

– Ты тоже заметила, да? Он же просто пожирал Яну глазами. У него это становится похожим на зависимость.

– Хорошо, что не одержимость. Это уж вообще была бы беда. И ведь Мартин это видит почти каждый день! Как он выдерживает? А с другой стороны, – рассуждала София, – что ему делать? Не говорить же Марату – не смотри на мою женщину. Нет, Мартин так никогда не сделает.

– Для Яны и нет никого вокруг, кроме Мартина. И ведь не скажешь, что она слабая и прячется за его спиной. Они, скорее, равны. Она просто сразу и безоговорочно приняла его таким, какой он есть. И любит его!.. – мечтательно протянул Сергей.

– Да, любит. Будем надеяться, что в его отсутствие ничего не случится, что могло бы их развести или поссорить.

– Да, будем надеяться. Хорошие у нас дети, да, Сонечка? И таких же ребяток нам привели. Вот только Марат… Как его накрыло-то. Что же должно случиться, чтобы он забыл эту навязчивую идею насчет Яны? Может, ребенок Яны и Мартина?

– Сильно тебя остановило наличие у меня сына? Ты даже и ухом не повел, когда я сказала тебе, что у меня есть ребенок.

– Это точно. Для меня Мартин такой же сын, как Марат. Ну, Марина девочка, ее ни с кем сравнивать не буду.

– Посмотрим, Сережа, посмотрим. Ближайшие два месяца все расставят по своим местам. Вот вернется Мартин, и что-то прояснится – у него точно. Может, и у Марины тоже. Я волнуюсь больше всех за Марата. Мне так больно за него!

Сергей подошел к креслу, где сидела София, потянул ее за руку и сказал:

– У нас хорошие взрослые дети. они сами разберутся. И не надо волноваться. Давай потанцуем, Соня, прямо без музыки…

Все пятеро, о ком шла речь, уже спали, уставшие за день и вечер, и ночь.

Мартин лежал на спине, прижимая к себе уснувшую на его груди Янку.

Марина спала на боку, укрытая со всех сторон Ильей. Он ощущал всем телом свою женщину, положив руку ей на живот и проверяя во сне, близко ли она к нему.

Марат… Целый день рядом с Яной! В машине аромат ее духов. Казалось, что он никогда не улетучится, и будет вечно витать в салоне.

Марат видел, что Яна дышит его братом. Она готова, как волчица, защищать своего вожака, посмей только кто-нибудь что-то сделать ее любимому.

Он ложился спать в надежде, что и сегодня она к нему придет. Как это стало обычным за последний месяц, он, вымотанный до последней капли сил, засыпал, едва коснувшись подушки. Глубокое погружение…

И вот она – рядом!

Лежит в какой-то прозрачной одежде, смотрит на него грустными глазами и вздыхает. Марат не осмеливается даже во сне спросить у нее, что случилось. Он просто ждет, чем одарит его Яна. Она поднимает руку и проводит по его непослушным волосам, чуть улыбается. Потом гладит его брови, трогает ресницы, отчего ему становится щекотно, и он ловит ее руку, прижимает к губам. Жар его дыхания, немой крик о любви, блеск глаз… Девушка из сна придвигается к нему и целует, едва касаясь, куда-то рядом с губами, потом по контуру лица, опускаясь ниже, к шее. Она влажно целует и ему кажется, что там останутся следы!.. Марат не выдерживает этой сладкой пытки, переворачивает ее на спину и, раздвигая коленом ноги, ложится сверху. Она обхватывает его за шею, опалив ее своим частым дыханием. Летят к черту все ограничение, которые он выставил даже во сне: он сжимает ее маленькую грудь, переходит на вторую, не в силах оторваться от этого чуда. Наклонившись, он через ее одежду нежно целует соски, сходя с ума от ее стонов и дрожи тела. Это не может длиться вечно, и Марат хочет сегодня обладать ей. Она чувствует это, смотрит на него расширенными глазами и шепчет – отпусти меня, я не твоя судьба и не стану ей никогда. Отпусти!

Он вздрагивает и просыпается, лежа на животе и обнимая подушку.

– Нет, Яна, не могу, – хриплым со сна голосом шепчет он. – Я люблю тебя. Пусть так, в мечтах, но ты моя.

Марат ощущал всей кожей, каждой ее клеточкой, что скоро его сказка закончится.

Воскресенье. Многим этот день напоминает о том, что понедельник скоро вступит в свои права, давая начало новой рабочей неделе. Но пока – утро, и ощущение крыльев за спиной от намерений все успеть.

Яна проснулась раньше Мартина и тихонько выбралась из-под его руки. Обезболивающие препараты, принятые перед сном, дали ему возможность выспаться. Янка поражалась выдержке любимого мужчины: он не стонал, не охал, не ныл. Самое большее, что можно было заметить, это то, как иногда морщился, вставая или садясь. Все. В остальном это был тот же Мартин, что до последнего боя. Вспомнились слова Марата о сверхвыносливости старшего брата, и Яна соглашалась с ним.

Она вышла из спальни и застыла: посреди большой комнаты возлежал Кит, напоминая своей позой Сфинкса. Он прижимал лапой какую-то игрушку, взглядом показывая, что чьи-то голые ноги будут покусаны, если сию же секунду его не покормят.

Яна покачала головой и, бочком-бочком проходя мимо него, пробралась на кухню.

– Доброе утро, котейка-злодейка, – прошептала она. – Не надо меня грызть. Сейчас все будет готово.

Котенок прибежал за ней и уже крутил попой, готовясь к прыжку, но звук разрываемого пакетика остудил его пыл. Он примчался к своей миске и тут же забыл о хозяйке.

Яна спокойно прошла в ванную, насладилась душем и минут через двадцать снова была на кухне. Она решила приготовить на завтрак Мартину манную кашу и посмотреть на его реакцию: обычно взрослые люди полны воспоминаний, связанных с детскими садами. Помешивая кашу в маленькой кастрюльке, она думала о предстоящих трех неделях перед поездкой Мартина. Почему-то она не волновалась – впереди еще много времени, а его отпуск пролетит быстро. Янка настраивала себя только положительно, стараясь не думать ни о чем конкретно.

Завтрак был готов, и она пошла разбудить Мартина. К ее изумлению она обнаружила кота под боком у спящего раненого бойца. Кит усиленно урчал, свернувшись клубком. Яна смотрела на эту домашнюю картину, и сердце забилось чаще при виде спящего Мартина. А он вдруг неожиданно открыл глаза и улыбнулся ей, кивком головы призывая к себе. Она осторожно, стараясь не сбить настроенный звук кота, легла рядом, с другой стороны от «лечащего врача». Обняла Мартина за шею, поцеловала его в колючий подбородок и прошептала:

– Я приготовила манную кашу.

– О, так давно не ел ее! Это здорово. А в холодильнике есть вишневое варенье… Ммм, вкуснятина! Надо вставать, а то все остынет.

Кот и ухом не повел, когда хозяева ушли с кровати, наверное, много сил отдал лечению «главного».

Они решили никуда не ходить сегодня, понежиться, поваляться, побездельничать. Может, посмотреть фильмы про Аляску, хотя Мартин пересмотрел уже все, что можно. Но все же больше месяца там быть – чем заниматься? Вот об этом и о многом другом они и проговорили весь день, лениво перебираясь из комнаты на кухню и обратно.

Даже «контрольный» ежедневный звонок от мамы не испортил настроения, Яна уже привыкла к этому. А Мартин никогда не спрашивал, чем так озабочена родительница его любимой женщины.

Самыми активными в этот день оказались: Марат, которому никто не отменял пробежек, тренировок и работы; Илья, у которого была ночная смена в клубе; Федор с Настей, которые продолжили знакомство с культурными достопримечательностями родного города.

Остальные просто бездельничали и наслаждались отдыхом.

В понедельник, проходя через «вертушку», Яна опасалась, что не сможет так же реагировать на Илью, как раньше. Но все вышло проще, чем она думала: он был корректен и строг, а Федор был мечтателен. Те же симптомы были явно видны в Насте, когда она пришла на работу. Тихая светлая улыбка не сходила с лица. И на обеденный перерыв она никуда не пошла, уткнувшись в телефон.

Яну вызвал к себе Главный. В кабинете помимо него была еще Ираида Дмитриевна.

– Яна Яновна, доброе утро, – начал директор, торопливо собираясь куда-то. – Яна, короче: ставлю в известность, что через две недели вступаешь в новую должность, Ираида запросилась на пенсию. Так что, поздравляю. И все – я умчался.

С этими словами его вынесло из кабинета. Яна с начальницей вздохнули и тоже пошли на выход.

– Зачем так официально? – спросила Янка.

– Так положено, наверное. Яночка, наконец-то, я уйду на заслуженный отдых. Я так рада! Внуков совсем не вижу. А теперь…

И она мечтательно закатила глаза.

– Две недели отработки, и я вольная птица.

– Поздравляю, – с улыбкой сказала Яна. – Девчонкам скажите. А я пойду в Дирекцию по персоналу, переговорю там о подборе кадров для собеседования.

Конечно, на обратном пути она заглянула к Мартину, чтобы узнать о его самочувствии. Все-таки сидеть целый день за компьютерами это тяжело. Но он успокоил ее, сказав, что скоро вернется к исполнению своих «супружеских обязанностей». Яна покраснела, погрозила пальцем, а потом сообщила о своем повышении.

– Ну, этого следовало ожидать. Я уеду, как раз не буду мешать тебе осваиваться на «новом» месте.

– А как бы ты мог мне помешать? – прошептала она, садясь на краешек его стола.

Он тут же положил руку на ее колено и чуть сжал, сбив дыхание и вызывая совсем не рабочие мысли в голове.

– Вот видишь, как действует на тебя мое присутствие, – хитро улыбаясь и продолжая движения рукой, сказал он.

– Мартин, хватит, а то прямо сейчас будешь выполнять свои обязанности.

– Я бы не прочь…

Яна спрыгнула со стола и пошла к двери, пытаясь восстановить ровное дыхание.

– Нет, дорогой, подождем еще пару дней.

И теперь уже она хитро улыбалась.

Первый рабочий день после длительного перерыва подошел к концу. Марина собиралась домой, когда к ней заглянул Марат. Он беспокоился о состоянии ее здоровья, как приняли ее новые ребята из клуба, не обидел ли кто.

– Все нормально, Марат. Да, устала немного, отвыкла. Но это так здорово – вернуться к любимому делу. А вечером массаж, ужин и…

– Дальше не обязательно говорить. Я не готов слушать, как кто-то с моей младшей сестрой!.. Избавь меня от подробностей.