Поэтому в ответ на «макароны во всех дырках» я восклицаю:

— Мелкая моторика! Это прекрасно! Развитие самых сложных мышц — мышц кисти, так называемая мелкая моторика — это великолепно! Незаменимое качество хирурга, например. Не может! Хоть под пистолетом! Не может хирург без развитой мелкой моторики кисти выполнить качественную операцию! И — с другой стороны. Вышивальщицы, штопальщицы, вязальщицы крючком и на спицах — если бы не падали в обморок при виде разверзнутого человеческого тела, не боялись крови…

— Тебя заносит в сторону, — перебивает Оля, которой не удается поведать про любимого внука. — О хирургах-штопальщиках в другой раз. Девочки! Мой внук смотрит!

— Куда? — спрашиваю я в недоумении.

— На кого? — также не понимает Люда.

— Вообще смотрит. Внимательно. На всех. Как на недоумков.

Мы с Людой теряемся, но быстро берем себя в руки. Люда говорит про то, что у младенцев особый взгляд. Я начинаю распространяться на тему: должен быть в нашей компании хоть один гений. Столько сил положено!

— Девочки! — снова перебивает Оля. — Он еще говорит «бля!».

— В каком смысле? — уточняю.

— Какой может быть смысл, — отмахивается Люда, — в речах восьмимесячного ребенка?

— Во всех смыслах, — уточняет Оля. — Обо всех людях и предметах — «бля». Предвижу ваш вопрос — нет, никто в семье нецензурно не выражается. А внук смотрит, смотрит, а потом «бля».

Я понимаю, что не хватает Светы. Нашей подруги, которая помешана на астрологии, народной медицине, изотерике, чакрах-мантрах и прочей белиберде. Но Света сегодня не присутствует. Потому что не бабушка. А приглашены — «вечерок на чаек» — в клуб по интересам. Света бы сейчас что-нибудь выдала про природные токи мудрости, которыми обладают младенцы и которые жестоко обрываются в процессе воспитания.

Оле не терпится продолжить рассказ о внуке. И говорит она в своей манере — загадками:

— Еще Егорка отыскивает.

— Что делает? — переспрашиваю.

— Кого отыскивает? — также не понимает Люда.

— Пропавшие вещи. Например, дочь потеряла месяц назад золотую цепочку, Егорка нашел ее под ковром. Обнаружил закатившуюся паркеровскую ручку и купюру в пятьсот рублей. Ползает по дому и все отыскивает.

— Хорошо живут! — заключает Люда. — У них деньги по квартире валяются.

— Оля! — прошу я полусерьезно. — Вы не могли бы прийти к нам в гости с Егоркой? Он бы поползал… Три связки ключей потеряны, и никто не виноват. Дойти до слесарной мастерской всем некогда, пересекаемся в городе, как шпионы, передаем друг другу оставшиеся ключи.


Вторая тема разговоров бабушек — мы и они. То есть сравнение: как мы двадцать с лишним лет назад рожали и растили детей и как это делают наши дочери и невестки.

С тем, что на матери лежит главная ответственность, ей принадлежит право решающего голоса, никто не спорит. Мы не вмешиваемся, с советами не лезем. Мы только при любом удобном случае в виде мыслей вслух молодой маме озвучиваем свои тревоги.

В критике современных методов воспитания мы, бабушки, абсолютно единодушны. И первый пункт наших претензий — памперсы. Внуки носят их круглосуточно, горшки ненавидят и закатывают истерики при попытках высадить их на горшок за большой или малой нуждой.

— Моя дочь в полгода уже просилась, — вспоминает Оля.

— Я своих с трех месяцев высаживала, — говорит Люда.

— Аналогично, — подтверждаю я.

И мы вспоминаем одуряющую, бесконечную стирку детского белья. При отсутствии машин-автоматов стирка превращалась в перманентный кошмар рабского труда на конвейере. Тут поневоле наизнанку вывернешься, но приучишь ребенка проситься в туалет.

Хорошо, что наши дети избавлены от этого конвейера. Но и плохо!

— Все-таки памперсы — это постоянный компресс, для здоровья не полезный, — говорит Люда.

— Сколько денег на них уходит! — вздыхает Оля. — Уж не говоря про опрелости!

— У меня такое впечатление, — подключаюсь я, — что наши внуки до школы будут в штаны дуть. Или еще дольше. Представляете картину? Учительница говорит после звонка первоклашкам: «Закрыли тетрадки! А теперь все дружно меняем памперсы!» Или того краше, в одиннадцатом классе: «Перед тем как начать писать выпускное сочинение, ребята, не забудьте сменить памперсы!»

— Тихий ужас! — соглашается Люда.

— Лень и баловство! — заключает Оля.

— Но есть еще и психологический аспект, — умно продолжаю я. — Акт справления малых и больших потребностей в специально отведенном месте играет большую роль в формировании характера ребенка. Он встраивает себя в окружающий мир. И если рано осознает, что есть какие-то правила жизни в этом мире, то и в дальнейшем ему будет легче и проще усваивать законы общежития, нести ответственность за свои поступки…

— Наука — это правильно, — кивает Люда. — Вот мы без специальной литературы воспитывали. И ничего, вырастили достойных представителей. А теперь родители по уши книгами обложены. Ведь это только придумать! У моей невестки видела книгу «Игры с детьми от рождения до полугода». Описывают, как ребенку козу делать!

С научным подспорьем все-таки лучше, чем без него, — приходим к выводу. И незаметно скатываемся на восхваления того, как много занимаются молодые матери детьми, играют, читают, развивают интеллект. Откровенно сказать: освободившееся от стирки время девочки потратили на хорошие дела.

Но с претензиями еще не покончено. Пункт второй — кормление.

Оле проще, у нее дочь, а не невестка. Можно прямо в лицо заявить:

— Свари ребенку нормальную кашу на молоке! Хватит искусственной еды!

— Точно! — подхватывает Люда. — Все из пакетов! Молочную смесь разведут, хлопьев намешают — и готова каша!

— А баночки! — Я не остаюсь в стороне. — И суп, и фрикадельки, и картофель с курицей — все, что пожелаешь. Но ведь с консервантами!

Фрукты — особая статья. Мы помним, как заталкивали в детей свежие сезонные фрукты при любой возможности. В завтрак, обед и ужин, между едой — ешь, сколько влезет, набирайся витаминов натуральных. А наши внуки получают фрукты из баночек даже летом и в ограниченном количестве. Видите ли, врачи и наука заявляют, будто во фруктах есть какая-то кислота, которая плохо действует на почки. Сто пятьдесят граммов в день — и не больше. Одно яблочко и одну сливку потрут — все, норму взял. А кому я три авоськи даров лета с рынка приволокла? Как наши дети выросли, поглощая яблоки, сливы и виноград килограммами? И почки у них не отвалились!

— Врачей и авторов книг, — предполагает Оля, — на корню купили фирмы, которые производят фруктовые пюре в баночках.

— А импортные порошковые каши делают из генноизмененных злаков! — мрачно изрекает Оля.

— Чай и тот для младенцев из порошка растворимого!

— И все якобы витаминизированное!

— Дети привыкнут к искусственным витаминам, и организм их перестанет воспринимать натуральные.

— Подсядут на химию на всю жизнь.

…

Первой замечает, что молодых мам, которыми несколько минут назад восхищались, мы превратили в злостных ленивых вредителей, Оля. И начинает смеяться.

— Ты чего? — спрашиваем.

— Ой, девочки, послушать нас со стороны! То восхваляем, то поносим, то хвастаемся, то жалуемся.

— Одно слово…

— Бабушки!

Подхватываем смех.

Люда рассказывает, что недавно подслушала разговор невестки с Олиной дочерью. Текст примерно такой: «Свекровь приехала, все, как у тебя с мамой: памперсы плохо, горшок хорошо, вари кашу на магазинном молоке, из банок не корми и далее по теме. Моя мама в этом же репертуаре. Каменный век!»


Мы еще посмотрим на невесток и дочерей, когда они сами станут бабушками! Если доживем, конечно.

Пока же у наших детей, ставших родителями, остается главное желание — выспаться! Как мы мечтали хотя бы о шести часах бесперебойного сна, так и они мечтают.

Иногда мы даем мечте осуществиться, забираем внуков, сидим с ними, нянчим. Устаем от несколькочасовой ответственности за кроху. Но и удовольствие при этом получаем, заряжаемся чистой энергией. Дети-родители нас потом благодарят, признательность выражают. Не потому ли они такие культурные, что рано на горшок сели?

А в общем, на жизнь грех жаловаться, когда тебя благодарят за тебе же доставленное удовольствие. Это и называется — быть бабушкой.