Лимузин резко повернул, прежде чем свернуть на длинную плиточную дорогу, ведущую к его дому. Когда машина начала замедлять движение, Доминик заметил блокнот Сэм, прижатый её бедром. За последние несколько дней он много раз замечал, как она делает записи, а потом ещё видел то же самое в самолёте. Актёр потянулся за записной книжкой.

— Прикоснёшься к нему и умрёшь.

— Она жива, — со смешком произнес он.

Сэм сонно привела себя в сидячее положение, потом засунула блокнот в свою сумочку и выглянула в окно. Её челюсть отвисла.

— Ого, это твой дом? Как ты можешь владеть таким огромным домом? Я думала, что из-за дяди ты лишился всех своих денег.

Его подбородок напрягся.

— Я купил этот дом за годы до того, как мой дядя обманул меня, — он проследил за её взглядом, осматривая свой дом. ДеМарко купил "Old World Spanish асиенду" у Дастина Хоффмана пять лет назад. Дом стоял в окружении пышной тропической растительности, что давало больше приватности, чем открытое пространство. Правда в том, что ему следовало бы продать дом в ту же минуту, как актёр узнал, что сделал его дядя, но мысль о продаже из-за действий родственника претила ему. — Наслаждайся, пока можешь, — сказал он, прежде чем выбраться из лимузина.

Солнце уже село, но луна была полной и круглой, что служило приятным дополнением к пейзажу.

Сэм последовала за ним через старые ворота, сделанные из толстых брусьев и кованого железа. Дорожка из испанской плитки вела мимо каменного фонтана, освещенного маленькими подводными лампочками. Вода лилась из камня и падала в фонтан.

Доминик открыл дверь. Она была не заперта, что значило, что Мария была дома. Он так и не сказал Сэм, что им придётся делить постель следующие три месяца. От этой мысли ДеМарко улыбнулся. Когда мужчина повернулся лицом к Сэм, то задумался, что же произошло с девушкой в свадебном платье, которая свалилась на него и смеялась после того, как актёр спас её от толпы; с женщиной в лифте, чьи глаза просили: "Поцелуй меня, и, чёрт подери, сделай это хорошо".

Та женщина исчезла.

Сэм уже трансформировалась назад, в жёсткую, непробиваемую журналистку. Она больше не напоминала милую похрапывающую нимфу, которой была всего лишь пять минут назад. Он не видел, когда Сэм воспользовалась заколкой, чтобы затянуть в узел волосы на макушке. Девушка твёрдо стояла перед ним, хмурая и с очками в толстой оправе на носу.

Эта Сэм Джонстон совершенно не походила на женщину, которая обнимала его за шею и просила перенести её через порог в их брачную ночь.

— Что-то не так? — спросила она, увидев его явное беспокойство.

— Откуда взялись эти очки?

— Почему они тебя так заботят?

— Дело не в этом, просто в них ты кажешься слишком серьёзной. Я не припоминаю, чтобы ты их раньше надевала.

— Я носила линзы. Наверное, ты поспешил, женившись на незнакомке. У меня может храниться ещё куча скелетов в шкафу.

Крошечный намёк на улыбку испарился.

— По правде говоря, я не планировала так надолго отлучаться из дома, — сказала она ему. — Контактные линзы, которые я ношу – одноразовые, и их можно использовать только несколько дней. Завтра мне нужно поехать в мою квартиру и забрать мои... что ты делаешь?

Он протянул руку ей за голову и убрал заколку, стягивающую волосы. Потом стащил очки с её носа.

— Вот. Вот девушка, на которой я женился. Просто проверяю, действительно ли это ты.

Сэм протянула руку.

— Отдай мне мои очки, пожалуйста.

Он подошёл ближе, его губы были в паре дюймов от неё.

— Позади меня в деревьях скрывается парень. У него есть камера. Думаю, мы можем дать ему возможность заработать.

— Ты шутишь, — Сэм оттолкнула его. — Хорошая попытка, — сказала она, прежде чем отобрала у него свои очки, надела их и пошла по зелёной траве, окружающей собственность. Остановившись у края лужайки, девушка всмотрелась в деревья и попыталась разглядеть фигуру в тени.

Мелькнула яркая вспышка. Там определенно кто-то был.

— Кто бы вы ни были, — закричала Сэм, — лучше бы вы убрались отсюда. Здесь частная территория и я вызываю полицию.

Через несколько минут Саманта присоединилась к нему на кухне.

— Ты вызвал полицию?

Он покачал головой и наполнил стакан водой из фильтра, наслаждаясь тем, как она лихорадочно ищет телефон, сидя у встроенного стола в углу.

После того, как Сэм обнаружила телефон, Доминик отобрал у неё трубку и повесил обратно на рычаг.

— Что ты делаешь?

— Вызов полиции не сулит ничего хорошего. Парень в деревьях исчезнет до их приезда, а ты на час завязнешь в бумажной работе.

— Ты шутишь?

— Нет.

— И так происходит всё время?

— Скорее чаще, чем реже.

Она выдохнула и задумалась, словно действительно была обеспокоена, что не имело никакого смысла.

— Почему ты так удивлена? — спросил у неё Доминик. — Ты же журналистка из таблоида. И являешься частью скользкой стороны гламурной прессы.

— Только послушай себя, Мистер Знаменитость.

Он засмеялся. Второй раз за пять минут – беспрецедентно.

— По правде говоря, я мечтала стать журналистом-следователем, но нужно откуда-то начинать. Иначе у меня не останется иного выбора, чем жить с родителями.

Доминик секунду смотрел на неё, раздумывая, правду ли она говорит.

— А как насчёт тебя? — спросила Сэм. — Ты всегда хотел стать актёром?

Он опёрся бедром о гранитную стойку.

— Я начал играть еще, когда был очень молод. Я был застенчивым и неуверенным в себе ребёнком, но в тот миг, когда оказывался на сцене, то становился другим человеком. И никогда не оглядывался назад.

Их взгляды встретились, каждый изучал другого, и ни один из них не верил второму.

Сэм посмотрела через французские двери, ведущие на задний двор.

— Ты не говорил мне, что живёшь на пляже.

— Ты не спрашивала.

Девушка вышла на каменное патио. Там был бассейн, окруженный прекрасными скульптурами. Деревянные ступеньки спускались вниз, к пляжу.

Доминик вышел за ней на улицу. Её волосы остались распущенными, и ветер с океана развевал их, закрывая щеки и подбородок. Сэм обладала естественной красотой с обилием сексуальной привлекательности, и всё же было ясно, что она этого даже не понимает.

Звук приливных волн, накатывающих на берег успокаивал его, когда Доминик вдыхал острый аромат океанского воздуха.

— Потрясающе, — произнесла Сэм. Через секунду она посмотрела на него через плечо и вздохнула. — Что я здесь делаю?

— Что ты имеешь в виду?

Саманта махнула рукой в сторону океана.

— Взгляни на это место. Это рай, — потом посмотрела на кольцо на своём пальце. — Однажды я прокрадываюсь в церковь в Нью-Йорке в поисках истории, и в следующий миг оказываюсь замужем за тобой, одним из самых сексуальных мужчин Америки, — она покачала головой. — Невероятно.

— Самый сексуальный мужчина Америки, говоришь?

Девушка кивнула.

— Обещаю не зазнаваться.

— Слишком поздно для этого, — пошутила она.

— А я женат на самой сексуальной женщине в мире, — сказал ДеМарко. — Ты права. Это просто не укладывается в голове.

Саманта засмеялась.

— Даже не начинай. Я слишком устала сегодня, чтобы спорить с тобой. Пожалуйста, проводи меня в мою комнату.

— Насчёт этого... есть кое-что, о чём я давно хотел тебе сказать.

Глава 12

— Мистер Доминик, — послышался женский голос из глубины дома. — Вы вернулись!

Не высокая темноволосая женщина выбежала на улицу, чтобы поприветствовать его. Доминик раскрыл руки и после краткого объятия, произнёс:

— Мария, хочу познакомить тебя с моей женой, Самантой.

Тёплые карие глаза женщины просияли, когда она выступила вперёд, взяв Сэм за руки.

— Я так рада встретиться с вами, миссис Доминик. Я отвечаю за поддержание порядка в доме, чтобы вам и вашему мужу было здесь комфортно. Дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобится, — она сжала руку Сэм и добавила, — я сплю наверху, так что вы можете не волноваться насчёт уединения, — потом Мария шагнула назад и посмотрела на девушку долгим взглядом, прежде чем снова повернуться к актёру. — Вы сделали хороший выбор, мистер Доминик. Воистину, очень хороший выбор.

ДеМарко улыбнулся, но в этот раз его улыбка отличалась от тех, которые Саманте довелось увидеть за прошедшую неделю. Она коснулась мужских глаз. Уважение и восхищение, которые он питал к этой женщине были написаны на его лице.

— Уже поздно, — сказала Мария. — Я уже спала. В холодильнике стоит лазанья и курица, и любимые домашние тамали мистера Доминика.

— Очень рада познакомиться с вами, — проговорила Саманта. Когда Мария исчезла, Сэм прищурила глаза и упёрла руку в своё бедро.

— Что?

— Ты не сказал, что у тебя в доме живёт домработница.

— Ты не спрашивала. Пошли, — сказал он, и потащил её в дом. — Позволь я покажу тебе, где ты проведёшь следующие три месяца.

Они прошли рука об руку по одному коридору, потом по другому. Дом был огромным, с до нелепости высокими потолками и широкими, никогда не заканчивающимися переходами. В таком огромном доме человек мог бы с лёгкостью заблудиться. Ворсистые зелёные шторы и пушистый ковёр приятно контрастировали со стенами кремового цвета. На них красовались богатые, нарисованные маслом картины, придавая дому теплоты, хотя глубокая тишина заставила её задуматься, как же один мужчина и его домработница могут жить в таком огромном здании.

Дом большой, решила Саманта, но и близко не такой огромный, как самомнение ДеМарко. Каждый раз, когда она считала, что её решительность тает на глазах, то вспоминала обо всех историях, что читала о нём. Он был помолвлен более чем единожды, и каждый раз отступал в последний момент. Актёр оплодотворил такое количество женщин, что она потеряла им счёт ещё много лет назад. Ещё была история о том, как его мать много раз пыталась встретиться с ним, но он отказывался иметь с ней какие-либо дела. Историй было множество.

Каким-то образом ей придётся найти способ жить с этим мужчиной и не поддаться на его очарование. Это будет нелегко. Каждый раз, когда Сэм смотрела ему в глаза, она чувствовала сексуальную энергию, искрящуюся между ними.

Они поднялись по широкой круговой лестнице с изготовленными на заказ коваными перилами, которая выходила на большую площадку, и переходила в очередной длинный коридор, пока, наконец, не достигли пункта назначения. Его спальня была больше, чем вся её квартира, и тут было достаточно места для королевских размеров кровати, камина и гардероба, размером с гараж на две машины.

— А где ты будешь спать? — спросила она.

— Прямо здесь, с тобой.

— Я не собираюсь спать с тобой в одной комнате следующие три месяца. Мне нужно собственное место.

— Ты забываешь о нашем соглашении. Если Мария или Нестер...

— Кто такой Нестер?

— Садовник. Он приходит несколько раз в неделю. Есть ещё парень, который ухаживает за бассейном и иногда помогает Марии, когда её требуется помощь. Если они увидят, что ты спишь в другой комнате, появится куча разговоров и спекуляций.

— На Гавайях ты спал на диване. Почему сейчас мы должны делить одну постель?

Его взгляд стал острым.

— Здесь нет дивана, и кроме того, я хотел дать тебе время привыкнуть ко мне. Я устал играть в игры. Мы заключили сделку. Мы женаты и мы будем делить спальню и эту постель.

— Было бы очень мило с твоей стороны, если бы ты предупредил меня об этом до этого момента.

— И испортить сюрприз? Не волнуйся, — продолжил он, — в кровати достаточно места для нас обоих, хоть я и верю, что было бы лучше, если бы мы консумировали брак прямо сейчас. Мы могли бы покончить со всей этой глупостью раз и навсегда.

Она засмеялась.

— Ладно, — сказал он. — Можешь продолжать строить из себя недотрогу, но я не собираюсь облегчать для тебя эту ситуацию, Джонстон.

— В смысле?

— Для начала, — ответил Доминик, и его губы оказались слишком близко к её губам, — иногда я хожу голый. Считай это предупреждением.

Она сделала шаг назад и покачала головой.

— И я уверена, что при этом, ты бьёшь себя в грудь и кричишь как Тарзан. Пожалуйста, пусть моё присутствие не мешает твоему привычному поведению, — Сэм развеселилась и по какой-то причине почувствовала, что должна взять дело в свои руки. — Я здесь по одной единственной причине, — продолжила девушка. — Получить историю... твою историю. По какой-то чудовищной причине Америка хочет знать всё о Доминике ДеМарко, включая тот факт, что он ходит по своему огромному дому, в чём мать родила. Просто даже на миг не думай, что твоя нагота заставит меня захотеть тебя, потому, что если это то, на что ты надеешься, то ты ещё многого обо мне не знаешь.

Она подошла к матрасу, села на него и попрыгала. Доминик стоял перед ней – греческий бог во плоти. Что останавливает её от того, чтобы узнать о нём всё?