Екатерина Вильмонт - А я дура пятая!

© Вильмонт Е. Н., 2016

© ООО «Издательство АСТ», 2016

* * *

– Каринка, ты телевизор смотришь? – закричала в телефонную трубку моя подруга Тонька.

– Нет, а что? – меня сразу затошнило.

– Включи, это же уму непостижимо!

– Какой канал?

– Второй!

Я включила. Там шло ежедневное скандальное шоу, обожающее лезть в личную жизнь людей, делать экспертизы ДНК и все в таком роде. Ну надо же! Там на диванчиках сидела вся компашка! Неужто опять будут перемывать мне кости? Похоже на то.

– Да она вообще мизинца Леонида Дмитрича не стоила! Она же темная, как валенок, прости, Господи, – истово перекрестилась бывшая соседка моего мужа, бывшая актриса, бывшая красавица и бывшая жена двух знаменитых режиссеров. Теперь она с наслаждением таскалась по всяким ток-шоу, учила всех жить.

– Но Леонид Дмитриевич, по-видимому, все-таки любил ее… – вставил слово молодой пройдошистый ведущий.

– Да какая там любовь! – закричала первая жена моего покойного мужа. – Она выскочила за него, чтобы просто зацепиться за Москву и попасть в круг избранных!

Очень интересно, это уже что-то новенькое! Они что, не в курсе, что я в Москве родилась и выросла в кругу куда более избранном, нежели актерская братия… И хотя была моложе мужа почти на четверть века, но к тому времени окончила истфак МГУ и была не такой уж темной девушкой.

– А почему вы считаете, что Леонид Дмитриевич умер из-за Карины Дубровиной?

– Знаете, – раздумчиво заметил скандальный журналист, неприятно расплывшийся бывший красавец, – когда пожилой мужчина женится на молодой, такой конец практически неизбежен.

Господи, со смерти Лёни прошло уже пять лет, а они все никак не уймутся. Интересно, что я им всем сделала? Чего та к ярится втора я су пру га, ведь между нею и мной было еще две жены? Но все четыре сплоченно ополчились против меня. Поразительно! Так, а это что за персонаж? Упитанная тетка в розовой кофте со стразами, глотая слезы, говорила:

– Она, она на похоронах и поминках даже не плакала, слезинки по покойнику не проронила, сама же небось его и отравила!

– Но вскрытие ничего не показало, кроме острой сердечной недостаточности! – внес ясность ведущий.

– Да что вы ерунду городите, – вмешалась Четырежды Бывшая, – не знаете разве, что сейчас есть такие препараты, которые практически невозможно обнаружить. Тем более ее отец был ученым-химиком!

«Нет, это уж слишком! Уже до моего отца добрались! Завтра же подам в суд за клевету! – вскипела я. – Сволочи, какие сволочи!»

– Господа, господа! – подал вдруг голос какой-то неведомый мне мужчина. – Какое право вы имеете голословно обвинять человека в у головном преступлении?

На экране возник титр: «Феликс Ключников, адвокат».

– И вообще, я не очень понимаю, мы собрались тут, чтобы почтить память гениального режиссера или задались целью облить грязью его последнюю любовь? Любим мы говорить о Боге, а разве это по-божески?

– В самом деле, – состроил постную мину ведущий, которого явно не интересовал гениальный режиссер, зато чрезвычайно интересовали любые скандалы. Что ж, это его работа.

– И еще… – продолжал адвокат. – Почему, собственно, вы не пригласили в студию саму Карину Георгиевну? Создается впечатление, что все собрались здесь с одной-единственной целью – перемыть ей косточки, облить ее грязью…

– Мужчина, что вы такое говорите! – истошно завопила толстая тетка из публики, эдакая профессиональная обличительница. – Кому на фиг нужно что-то там ей перемывать! Слышали же, она на похоронах мужа даже не плакала, разве это по-божески?

– Человек, убитый горем, зачастую не может заплакать… – произнесла одна пожилая актриса, снимавшаяся в молодости в Лёнином фильме.

– Да ладно! – вмешалась опять Четырежды Бывшая. – Знаю я ее, она просто холодная расчетливая дрянь! Рассчитывала, что Корецкий снимет ее в кино. А он, видимо, не хотел, не любил снимать непрофессионалов, а зазря жить со стариком неохота…

– Извините, вы все-таки настаиваете на версии преднамеренного убийства? – опять подал голос адвокат Ключников.

– Да! Настаиваю!

– Вы заявляете об этом на всю страну. И вы не боитесь, что вдова может подать на вас в суд за клевету?

– Не боюсь! Пусть подает! – как будто даже обрадовалась Бывшая. Ну еще бы, какой для нее, Бывшей, пиар!

– У Леонида Дмитриевича было больное сердце, а девка молодая, красивая, его и травить не надо было, небось просто перестарался в постели, – брезгливо скривив тонкие губы, проговорила супруга номер четыре.

Она ненавидела меня с особой страстью, ибо Лёня ушел от нее ко мне. Я даже понимаю ее.

– А все-таки, почему вы не пригласили на передачу Карину Дубровину? – повторил свой вопрос адвокат.

– Карина Георгиевна категорически отказалась! – заявил ведущий, как-то слегка замявшись. И глазки у него при этом забегали.

– А зачем ей сюда приходить, на всю страну позориться, она вот вас сюда прислала, скорее всего вы просто ее любовник! – высказалась супруга номер один.

Адвокат рассмеялся:

– Увы, к моему величайшему сожалению, я не только не являюсь любовником госпожи Дубровиной, но я даже не знаком с ней!

– Тогда чего вы так ее защищаете? – вызверилась на него супруга номер один.

– Сударыня, я адвокат, юрист, я уважаю закон, а следовательно, всегда помню о презумпции невиновности, а все ваши обвинения иначе как клеветой я назвать не могу!

– Коллега прав! – вставил слово молчавший до сей поры знаменитый адвокат. – Все это напоминает бабий шабаш на коммунальной кухне, уж извините!

И они ушли на рекламу. Тут же зазвонил телефон.

– Каринка, кто этот Ключников? Ты его знаешь? Какой мужик!

– Да первый раз вижу!

– Нет, правда?

– Конечно, правда.

– Обалдеть! Неужто просто нашелся там порядочный человек? Как-то слабо верится… А может, он хочет раскрутить тебя?

– Раскрутить?

– Ну, я не так выразилась, может, он добивается, чтобы ты подала иск, а он стал бы твоим адвокатом и на этом раскрутился сам?

– Да ну… Ерунда. И к тому же я вовсе не собираюсь подавать иск! Еще не хватало! Представляешь, сколько вони будет?

– Это да… И чего им неймется?

– Слушай, Тонь…

– Ой, реклама кончилась! Будешь смотреть?

– Да уж, досмотрю, черт бы их всех подрал!

– Кроме Ключникова!

Но дальше шабаш пошел на спад. В студии появился оператор, снявший два последних Лёниных фильма, Игорь Тимьянчик. Он сразу заявил:

– Я не буду говорить о Лёниных женщинах. Это разговоры для кухни. А тут все-таки не кухня. Я лучше расскажу вам, как мы с ним работа ли…

Несколько минут его заинтересованно слушали, а потом Четырежды Бывшая не выдержала:

– Та к почему же все-таки, по-вашему, он так внезапно умер? – все это говорилось с ядовитой ухмылочкой.

– Почему умер? – разозлился Игорь. – Потому что не умел щадить себя, потому что жил и работал на всю катушку и жену свою последнюю тоже любил на всю катушку! Но самое интересное заключалось в том, что и она его любила на всю катушку!

– В том-то и беда! – заметила супруга номер три.

– Рита, тебе не стыдно? – поморщился Игорь. – Хотя тебя даже можно понять… Тьфу, и зачем я сюда пришел? До свидания, господа, вы тут не великого человека вспоминаете, а копаетесь в грязном белье!

И он ушел. Молодец, Игорь!

Кто-то еще пытался сказать что-то о Лёне, но опять не был услышан.

Однако все когда-нибудь кончается. Я сидела застыв. Слез не было. Даже злости не было. Только навалилась жутка я усталость. Не было сил да же пошевелиться. Звонил телефон. И городской и мобильный. Но я не подходила. Не хотела выслушивать соболезнования, ахи и охи, призывы не оставлять это без внимания, подать в суд… Не хочу! Ничего не хочу! Скайп тоже стал подавать сигналы… Не хочу! Позвонили в дверь. Наверняка кто-то из соседей. Не открою! Затаюсь! И вдруг в дверь стали барабанить!

– Карина, открой! Не откроешь, я сломаю дверь!

Я узнала голос Тонькиного мужа. Этот и впрямь может сломать дверь. Пришлось встать и открыть. Кирилл влетел в квартиру, за ним зареванная Тонька.

– Ты чего к телефону не подходишь? Мы уж невесть что подумали! – накинулся на меня Кирилл. – Тонька ревет, думает, ты тут с собой покончила!

– Я? Из-за этих? Не дождутся! – вдруг вскипела я. – Вы на машине?

– Да, а что?

– Поехали!

– Куда?

– Куда-нибудь, где можно спокойно выпить!

– А может, в Дом кино? Пусть видят…

– Ну нет! А впрочем, не надо никуда ехать! Выпить лучше дома!

– И это правильно, Каришка! – одобрил меня Кирилл.

– Пошли на кухню, я чего-нибудь соображу…

– А давай просто испечем картошки? У тебя селедка есть?

– Тонька, ты мудрая! Это ж самая любимая Лёнина еда! Ой, а водки у меня и нет, я на днях отдала соседям…

– Не страшно, пока картошка печется, я смотаюсь в магазин! – вызвался Кирилл. – Может, надо еще что-то прикупить?

– Кир, купи пирожных, – взмолилась Тонька. – Или лучше тортик, если есть «Тирамису»! Обожаю! Только глянь, чье производство…

– Да знаю я! Только, девки, картошка, тортик, завтра ныть не будете, что калорий много?

– Не будем!

– Тогда я пошел!

– Тонь, как хорошо, что вы приехали…

– Знаешь, Кирюха так плевался… Наорал на меня, зачем ты, идиотка, эту пакость смотришь…

– Хороший он у тебя…

– В общем и целом да, очень хороший. А мне вот этот Ключников понравился. Красоты никакой, но морда приятная, и умный вроде…

– Если такой умный, чего пришел на это пакостное действо?

– Тебя защищать!

– Да не меня защищать, а себя пиарить…

– Но он же, факт, тебя защищал!

– Да ну… Просто решил выделиться на общем фоне…

– Значит, не дурак! Знаешь, мне почему-то кажется, что он скоро на тебя выйдет…

– Предлагать свои услуги по защите моих интересов? Обломается! Нет у меня никаких интересов. Только один – чтобы обо мне забыли. Слышал бы Лёня, что они обо мне говорят…

– Слушай, а у тебя в институте как-то на все это реагируют?

– А ты как думала? Хорошо, пока хоть оргвыводов не делают.

Тут вернулся Кирилл:

– Ну что, девки, накатим? Говорят, в советские времена был популярный тост «За нас с вами и х… с ними!». Предлагаю вспомнить его в связи с сегодняшним шабашем! За нас с вами, девки, и х… с ними!

– Поддерживаю! – засмеялась я. – Между прочим, это был любимый Лёнин тост.

– Я присоединяюсь к предыдущим ораторам, – заявила Тонька, – но предлагаю еще дополнение: чтоб им пусто было!

– Ура! – закричал Кирилл. – Каринка, ты понимаешь, почему я женился на Тоньке? Она всегда со мной на одной волне, а это, я считаю, в браке самое ценное!

– О да! – согласилась я. – Эти глупые злобные бабы просто не понимают, что мы с Лёней с первой минуты существовали на одной волне…

* * *

Я тогда училась в аспирантуре, мне было двадцать пять, казалось, впереди вся жизнь и непременно счастливая. Я получила на истфаке диплом с отличием, мне предложили место в аспирантуре, практически без всяких усилий с моей стороны. Моим научным руководителем был Матвей Исаевич Шульман, замечательный историк и чудесный человек. Его жена, Мелания Львовна, преподавала на филфаке романские языки. Их единственная дочь умерла от неизлечимой болезни легких в возрасте шести лет, и они оба относились ко мне с огромной нежностью. Приглашали на все семейные праздники. И вот однажды…

Однажды к ним на дачу приехали их старые друзья, крупный физик, работающий и живущий в Англии, и знаменитый кинорежиссер Леонид Дмитриевич Корецкий. Мне нравились его фильмы, в которых всегда была бездна юмора, хотя он вовсе не был комедиографом. Ему было пятьдесят, но выглядел он прекрасно. Подтянутый, элегантный, с блестящими глазами. Он сразу взялся жарить шашлыки. Меня, как самую молодую, отправили ему помогать, быть, что называется, на подхвате.

– Лук нарезать барышня в состоянии?

– Вполне!

– Тогда советую смыть реснички, лук злющий!

– Ну вот еще! Я просто надену очки и подержу луковицы в холодной воде.

– О! Вам часто приходится резать лук?

– Да нет, просто учитываю горький опыт.

– Вы, значит, Мотина аспирантка… А вы замужем?

– Была. Полгода.

– И что? Он оказался негодяем?

– Нет. Просто я чуть не сдохла от скуки.

– А зачем выходила?

– Сдуру!

– Вот и я… Четыре раза женился и все сдуру…

– Выходит, мы товарищи по несчастью? – засмеялась я.

– Выходит так, дорогой товарищ Карина! А отчество у тебя какое?

– Георгиевна!

– Живешь с родителями?