Яна Перепечина - А я смогу…

– Ну, спасибо за разрешение! Пойду-ка я, пожалуй, раз начальство отпустило.

– Давай-давай, двигай, шевели ластами, а то мама и до вечера лекарства не получит! – и Павел шустро выскочил за дверь, не дожидаясь пока специальный будильник, замаскированный под футбольный мяч, его собственный подарок горячему Ясеню, обожающему швыряться разными предметами, не шмякнется об дверь. Потом снова заглянул, просунув голову в узкую щель, и поинтересовался:

– А почему именно до четырнадцатого ждёшь?

– Любопытный ты мой! Потому что четырнадцатого октября мы развелись.

– Символично, – кивнул Павел и исчез за дверью. Ясень пошарил рукой по столу в поисках будильника для метания, не нашёл и вздохнул, вспомнив, что тот уже был использован и валяется теперь у двери.

С ощущением, что жизнь, пожалуй, и вправду начинает налаживаться, Сергей вышел на улицу и лицом к лицу столкнулся с крупной девицей. Машинально пробормотав извинения, он отступил в сторону и, чуть изменив направление движения, пошёл к своей машине.

– Яков! – крикнул кто-то за его спиной.

Ясень вздрогнул: за всю жизнь так его умудрился обозвать единственный человек на свете – Анжелика Криволапова, неудавшаяся любовь Олежки Грушина.

– Вот гадство! – шёпотом ругнулся старавшийся не выражаться Ясень и сделал вид, что не услышал. Пока он медлил, не желая общаться с очаровательной Анжеликой, она, ещё раз позвав его, подбежала и с размаху хлопнула сумочкой по спине. Очевидно, это задумывалось как жест кокетства и радости от встречи. Или вообще никак не задумывалось, потому что, насколько помнил прелестную Анжелику Ясень, думать она не любила. Но, так или иначе, получилось неприятно, даже больно. Сергей вздохнул, повернулся и радостно пропел:

– Аурика!

– Я не Аурика, – обиженно надула губки прелестница.

– А я не Яков, – в тон ей пропел Сергей.

– Да я помню! – раскатисто захохотала не Аурика. – Только не помню, как вас на самом деле зовут: Яблоня, Явор?

Поражённый её обширными познаниями флоры родных просторов, Сергей буркнул:

– Ясень, но это для друзей. А вообще-то меня зовут Сергей Николаевич.

– Очень приятно, – присела вдруг в неком подобии книксена крупногабаритная нимфа Анжелика и обрадовала его, – а я теперь тут часто появляться буду!

– Почему это? – от растерянности Ясень забыл о вежливости.

– Потому что мой жених тут работает.

– Жених? Тут? Вы, наверное, ошиблись. У нас олигархов нет. Или он подпольный миллионер?

Анжелика хихикнула и махнула на него наманикюренной ручкой:

– Шутник вы, Сергей Никифорович!

– Николаевич.

– Николаевич, – согласилась она, – я теперь не хочу за олигарха. Я за Васю хочу!

– За Васю?.. Подождите, так вы невеста нашего нового альпиниста Василия Воропаева?

– Ага, – зарделась девица.

– Так он уж точно не миллионер. Как же это вас так угораздило, Анжелика?

– Любовь зла, – трогательно пояснила она и снова зарделась.

– Вы? Влюбились?!

– Да, так вот случайно вышло. И теперь никто мне, кроме Васеньки, не нужен. Ни Груша ваш, ни второй, этот, многодетный отец. Так что я на вас, Сергей Никитич, зла не держу.

– Николаевич. Я рад. И за вас, и за себя, и за Грушу с Колей Осоргиным. Так что вас к нам-то привело?

– Ну как что? Вася теперь здесь работать будет?

– Да, – кивнул Сергей.

– Значит, я должна ознакомиться с обстановкой. Мало ли куда он попадёт! Он у меня такой наивный, такой добрый, беззубый. Любой обидеть сможет. Но я не допущу. Я буду на страже.

– Настороже?

– Ну, да… Именно так, как вы и сказали.

– А как вы на территорию попали? У нас же пропускная система. Абы кто не войдёт.

– А я не абы кто, – засмеялась кокетливо Анжелика Криволапова, – ну сами посмотрите на меня, Сергей Никанорыч, кто ж против меня устоит?

– Николаевич, – машинально пробормотал Ясень, – действительно, никто. – И подумал, что надо дать охранникам по шее за разгильдяйство. Видимо, на лице его что-то отразилось, потому что Анжелика проявила вдруг не замеченную за ней ранее душевную чуткость и сказала:

– Да шучу я, шучу! Никто меня не пропускал. Я через забор перелезла.

– Через забор?! – вытаращил глаза Ясень, с ужасом глядя на крепко сбитую фигуру Анжелики и представляя, как под ней с печальным стоном проседает секция красивого кованого забора с логотипом фирмы, сделанного недавно за сумасшедшие деньги по эскизам Рябинина.

– Ага, – радостно кивнула она, – я раньше прыжками в высоту занималась, так что мне это не сложно было. Разбежалась, подпрыгнула, оперлась – и перемахнула.

Ясень потрясённо молчал.

– Но вообще-то, Сергей Назарович, вам было бы лучше мне пропуск выдать. Вам же хуже будет, если я стану каждый день забор преодолевать. – Усмехнулась она и озорно посмотрела на него. И ему вдруг показалось, что эти её разухабистость, беспардонность, забывчивость и недалёкость – просто нелепая маска, зачем-то нацепленная умной и ироничной женщиной. Но тут она подняла ногу, со вкусом почесала упитанную икру своими кровавыми ногтями, и Ясень решил, что с выводами поторопился.

– Николаевич, – уже привычно поправил он Анжелику и, окончательно деморализованный, кивнул, – хорошо, завтра спросите у Васи, где мой кабинет, зайдите ко мне, и я вам оформлю пропуск. Временный… А вы что? Собираетесь часто сюда наведываться?

– А то как же? Я сегодня разведку провела и поняла, что у вас тут работают девицы смазливые и образованные. Настоящая опасность для мужика. Придётся контролировать. А ну как мой Вася по наивности своей в их сети попадёт? Нет уж. Я так не согласна, я буду бороться за любовь.

– Ну да, ну да, – покивал близкий к обмороку Ясень, – бороться надо. Только давайте договоримся, чтобы без кровопролития.

– Да ну, Сергей Никифорович, ну какое кровопролитие? Я решила, что учиться пойду. Красоты мне не занимать, а вот подучиться было бы неплохо. Не знаю пока куда, но пойду. И вообще… Собой займусь, самообразованием. Вася, он знаете какой? Он умный, добрый, столько знает, с ним так интересно.

– Да что вы? – до глубины души удивился тронутый её восторженной речью Ясенев и снова подумал, что, пожалуй, Анжелика не так проста. Или… Или любовь на неё так… облагораживающе подействовала. – Ну, до свидания, Анжелика, успешной борьбы вам.

– До свиданьица, Сергей Николаевич! – не переврала она его отчества, и ему вновь показалось, что дурит, ох, дурит его загадочная Анжелика Криволапова.

– До завтра, – ещё раз кивнул он и поспешил к машине.

– Кстати! – окликнула она его. – А у вас для меня вакансии не найдётся? Я бы с удовольствием к вам перешла, у вас здесь миленько. И Вася опять же рядом.

– Нет! Не найдётся! – невежливо ужаснулся Ясень и нырнул в салон, в полуобморочном состоянии думая о том, что теперь с Анжеликой придётся встречаться хорошо если не ежедневно. От открывшейся перспективы ему стало дурно, и Ясень снова начал крыть последними словами ужасный, невезучий день.

А потом оказалось, что все эти нескладухи, невезухи, нелепицы долгого осеннего дня были всего лишь подготовкой к встрече с Лёлькой. И Ясень согласился с никогда раньше не нравившейся ему пословицей, категорично утверждавшей, что нет худа без добра.

На следующий после исторической встречи день, в пятницу, Сергей с утра отправился не на работу, а посмотреть на то, что представляют из себя магазинчики Лёльки, а заодно и, как он выражался, покумекать. Мыслей пока никаких не было.

Начал с Реутова. Лихо подрулил к станции на своей любимой «Авдотье» и вышел, развлечения ради старательно изображая из себя не обременённого интеллектом бычару. Куртка нараспашку, нижняя челюсть вперёд, во рту жвачка. Для убедительности запихнул в себя аж пять штук, и теперь болели не привыкшие к такой нагрузке челюсти. Покрутив на пальце ключи от машины, он огляделся. Магазинчик «Фея цветов» неожиданно оказался очаровательным отдельно стоящим домиком. Напротив него, через дорогу, расположился замызганный ларёк с надписью «Цветы», но сразу было понятно, что Лёлькино детище – птица иного полёта.

Неспешным шагом Сергей направился к «Фее». Витрину, разумеется, уже застеклили, и ничто не напоминало о недавнем происшествии. Поднявшись по симпатичной лесенке, Ясень потянул на себя дверь. Тут же мелодично отозвался колокольчик. Из подсобных помещений немедленно показалась девушка. Хорошенькая и совсем молоденькая, тёмные волосы уложены волосок к волоску, одета в прелестное платье нежно-розового цвета с вышивкой по подолу и кружавчиками, на голове крохотная диадема. Совершенно непонятный образ для продавщицы. Но тут девушка, закрывая за собой дверь в подсобку, повернулась вполоборота, и стало видно, что за спиной у неё лёгкие блестящие крылышки. «Фея цветов»! Ну, конечно, продавщицы здесь этих фей и изображают.

Откуда-то негромко звучала музыка. Чайковский, «Щелкунчик», «Вальс цветов» – безошибочно определил Сергей, в анамнезе которого были три года игры на баяне в ДК Железнодорожного. Интересно, они его здесь по кругу гоняют или есть какие-то ещё варианты? Но тут вальс закончился, и заиграла славная песенка про ландыши, которую часто напевала мама Ясеня.

Сергей прекратил изображать братка, преувеличенно добродушно оглядел продавщицу и начал «процесс охмурения», как называл его манеру общения с представительницами прекрасного пола старый друг Павел Рябинин.

– Здравствуйте, прелестное дитя! – он весело посмотрел на девушку, ожидая увидеть смущение и растерянность. Но девушка доброжелательно и совершенно невозмутимо ответила:

– Доброе утро.

– Мне нужен самый лучший букет.

– Конечно, мы постараемся вам помочь. Есть какие-то пожелания или вам помочь определиться с выбором?

– Да, пожалуй, помогите.

– Тогда ответьте, пожалуйста, на несколько вопросов. Цветы на праздник или просто приватный подарок? Мужчине? Даме?

– Даме. Хочу сделать приятное.

– Уточните, пожалуйста, возраст.

– Тридцать два.

– Она блондинка? Брюнетка? Шатенка?

– Блондинка, очень светлая блондинка. И очень нежная.

Девушка впервые тепло улыбнулась ему и продолжила расспросы:

– Простите за вопрос, который может показаться неделикатным, но это важно для выбора: ваша дама просто знакомая или кто-то больше для вас?

– Не просто знакомая. Это девушка, на которой я собираюсь жениться. Но мне ещё требуется доказать, что я – единственный возможный вариант для неё.

Губы продавщицы снова тронула понимающая улыбка.

– Если мы с вами сейчас постараемся, то, думаю, ваша избранница поймёт, что такого мужчину нельзя упускать. Давайте начнём.

Она достала из специальных стеклянных шкафов несколько высоких ваз с цветами. Были они не пластиковыми, похожими на урны, как в большинстве цветочных ларьков, магазинчиков и магазинов, а стеклянными, простыми, но изящными.

Следующие пятнадцать минут Сергей только и делал, что тыкал пальцем то в одни цветы, то в другие, а флорист соглашалась или не соглашалась с ним, комментируя все свои действия:

– Много зелени брать не будем. Листва должна лишь создавать фон для бутонов, оттенять, но не доминировать, понимаете?

Ясень не то чтобы понимал, но согласно кивал. Девушка искренне улыбалась и поясняла дальше:

– Букет будет очень красивым, если мы возьмём цветы, находящиеся на разных стадиях роспуска. Давайте возьмём вот эту распустившуюся розу и эти бутоны… И обрежем их на разную длину, – она ловко делала всё то, о чём говорила, – это для естественности. Ну, и веточку туи включим, чтобы букет как можно дольше сохранял свежесть и радовал вашу невесту.

Ясень слушал её, смотрел и глаз не мог отвести от прилавка, на котором рождалось невероятной красоты нежное цветочное чудо, очень подходящее Лёльке.

– Ну, вот и готово, – девушка со всех сторон показала Сергею их совместное творение.

– Мне нравится. Даже очень. Мы молодцы.

Она довольно улыбнулась:

– Вы подарите букет лично или послать курьера?

– Я думаю, проще всего будет, если букет передадите вы.

Флорист непонимающе посмотрела на него.

– Этот букет мы с вами составляли для Ольги Александровны Березиной, будьте добры, поставьте его у неё в кабинете или на её стол. Есть у вас такое место, где она работает?

– Да, – растерянно и изумлённо кивнула девушка. Видно было, что у неё с языка готовы сорваться с десяток вопросов. Но хорошее ли воспитание или профессиональная выучка помогли сдержаться, и она лишь уточнила:

– Я правильно поняла, что вы имеете в виду Ольгу Александровну Ясеневу?

– Да-да, именно её, я по забывчивости назвал девичью фамилию, – кивнул Сергей. На самом деле, он, конечно, не забыл, а просто не знал, что после развода Лёлька оставила себе его фамилию – свидетельство о разводе-то не читал. И это вдруг так тронуло, так умилило его, что он убеждённо подумал: всё получится, всё обязательно получится, и я смогу войти в ту реку дважды. Обязательно. Вернее, мы с Лёлькой сможем.