Попробует только побежать. Ее прямая спина, сжатые кулачки выдавали внутреннее напряжение девушки. А я был доволен, что загнал ее в угол. Посмотрим, как ты выкрутишься?

— Ты о чем? — ее искусственная улыбка, до ужаса раздражала. Специально ведь злит. Никакого плана в голове не вынашивал, позже я и сам не смог себе ответить, что со мной в тот момент случилось. Я просто схватил и прижал ее к себе. Мне так хотелось стереть эту усмешку с ее губ, что я сделал это единственным доступным мне способом.

Ее губы оказались такими нежными, что я испытал чистый, неподдельный кайф, прикасаясь к ним. А вот то, что она статуей застыла в моих объятиях меня неприятно задело. Никогда еще ни одна женщина не оставалась безучастной, целуясь со мной. Ксюша задела мою мужскую гордость, не принять вызов я не мог, а уже через минуту она страстно отвечала. И это было очень вкусно. Так вкусно, что мне хотелось еще и еще. Ее податливость срывала тормоза, я уже тянул руки к груди девушки, но боковым зрением заметил чей-то промелькнувший силуэт.

Она заставила меня забыться, потерять голову — это в первый раз в моей жизни. С трудом оторвавшись от этих сочных губ, я ждал истерики. Меня что-то неприятно резануло, когда она развернулась, как ни в чём не бывало, и отправилась в раздевалку. Нет, этот раунд я ей не отдам.

— Целуй лягушку не целуй, а в царевну она не превратится, — прокричал ей в спину. Прежде чем произнести фразу, огляделся, не хотел, чтобы кто-то услышал слова, в которых нет и грамма правды.

Мне удалось ее задеть. Не мужской поступок, но так хотелось видеть ее эмоции: пусть кричит, пинается, но не уходит молча, словно это для нее ничего не значит. Так, будто ее наш поцелуй не зацепил.

Что она придумала? В мою сторону направлялась ни девушка Ксюша, а мегера. Глаза метают молнии, губы плотно сжаты, я как дурак стою и сдерживаю улыбку. И зачем мне это надо? Наша холодная война перестает быть холодной?

Пощечину девушки я, можно сказать, не почувствовал, да ни один боксер от такого удара даже не моргнет. В этот момент мне захотелось еще больше разозлить ее. И не стой мы в коридоре на виду у всех, я так бы и сделал — схватил и продолжил целовать. А ее пощечины последующие за этим, только больше меня заводили.

Ксюша резко разворачивается, уходит. В этот момент сложно описать мои чувства, но они определенно далеки от ненависти. Я не свожу с нее глаз: любуюсь ее спиной, круглыми ягодицами, длинными ногами. Где бы мне хотелось видеть эти ноги, старался не представлять, зря только себя раздраконю.

— Кошечка выпустила коготки? Я найду способ их тебе подпилить. А вот провоцировать буду тебя и дальше, слишком много удовольствия доставляет мне твой гнев, — не знаю, мысленно я общался с собой, или говорил вслух, до сих пор находился под впечатлением от нашей «стычки», не замечая ничего.

«Кстати, стоит извиниться за свои грубые слова».

Глава 9

Ксения


— Ах, ты мой сладенький, соскучился по мне?

Максиму неважно, что я говорила, малыш реагировал на голос и улыбался. Я продолжала болтать всякую ерунду, лишь бы он смеялся.

Мужчины внизу жарили шашлык, Мишель со свекровью накрывали на стол, а я играла с крестником. Мы уже с ним потанцевали, зарядку сделали, а теперь просто отдыхали на коврике, бренча погремушками.

— Ксюш, укачай его, пусть немного поспит. Сегодня в доме много народу и он не засыпает, потом будет капризничать, — заглянула к нам Мишель.

— Хорошо.

Взяв на руки малыша, приготовилась петь ему колыбельную. — Родители приехали?

— Нет еще. Рейс задержали, просили начинать без них.

Особого повода для вечеринки не было просто Эрик и Мишель решили собрать близких и друзей в своем доме.

— Ксюша он тяжелый, ты устанешь укачивать его на руках, положи в кроватку. На ней установлен маятник, так укачивать намного легче.

— Иди занимайся своими делами, не мешай нам общаться с крестником.

Махнув на меня рукой, она оставила нас одних, что-то пробурчав себе под нос.

— Твоя мама такая выдумщица, с чего она взяла, что ты тяжелый? А теперь давай будем засыпать. Таким маленьким мальчикам нужно много спать, — поцеловав, его в пухлую щечку засмеялась, он так забавно морщился, словно ему не нравились мои нежности.

— Ладно, уговорил, не буду тебя больше целовать.

Макс серьёзно на меня смотрел, словно понимал, что я ему говорю.

Запев колыбельную из мультфильма «Умка», я тихо качала малыша. Пела я ее раз шесть, Максу нравилось, но засыпать он не торопился. Репертуар состоял из одной песни, так как других колыбельных я не знаю, к сожалению. Руки и правда устали, я уже хотела положить его в кроватку, может, там скорее уснет, но мне этого сделать не дали.

— Давай я попробую, — от неожиданности вздрогнула. Этот мужчина в очередной раз меня напугал.

«Ну что за привычка подкрадываться», — одним взглядом пыталась донести до него свое негодование, но он только ухмылялся.

— Ты хоть, знаешь, как его держать?

— Ну, если ты справилась, я как-нибудь тоже одолею эту сложную науку.

Нагло, но при этом очень аккуратно Кирилл забрал у меня Макса. Под его «У Лукоморья дуб зеленый…» (читал он тихим бархатным шёпотом), ребенок быстро уснул. Положив его в кроватку, Кирилл попросил одеяльце. Укрыв малыша, он кивнул на дверь. Мне даже немного обидно стало, что не я его убаюкала. Правду говорят, что на мужской голос малыши лучше реагируют.

Выйдя на цыпочках из детской, мы тихо прикрыли дверь.

— За столом сядешь рядом со мной, — как, само собой, разумеющееся произнес он, и нотки в голосе такие властные. Это, что еще за приказы?!

— С чего это мне садиться рядом с тобой? — громче, чем хотела, произнесла я.

— Ты у нас на диете? — остановившись, он повернулся ко мне. — На диете. Шашлык есть, не собираешься, а я мясо предпочитаю больше чем зелень. Поэтому я тебе свою порцию зелени и овощей, а ты мне свою порцию мяса. Я думаю, обмен равноценный — все сыты все довольны.

Издевается. Ни одним жестом этого не показывает, но он точно надо мной смеется.

— С чего ты взял, что я мясо есть, не буду?

Если и не собиралась, теперь точно съем.

— Мишель сказала, — пожал он плечами.

Нашли что обсуждать!

— Она ошиблась, от шашлыка я не откажусь, — категорично заявила я. Попробуй теперь оспорить.

— Вот и замечательно, не стоит эти аппетитные формы уродовать худобой, — абсолютно серьезно произнес он.

Оставив меня с открытым ртом, мужчина развернулся и ушел. И что я хотела сказать? Возмутиться? Поблагодарить за комплимент? Это же был комплимент? Он определенно не шутил. От удивления рот до сих пор закрыть не могу. Услышать такое от Кирилла, я не ожидала.

Сидели мы дружно, весело. Спиртное никто не употреблял, но это не мешало нам расслабиться и получать удовольствие от вечера.

Родители Мишель так и не приехали. Встретив дочь с зятем, они решили отправиться домой. Много часов проведя в аэропорту, они слишком устали, чтобы ехать еще и загород. Договорились, что все вместе приедут к Мишель с Эриком утром.

Алексей Викторович — свёкор подруги, поддерживал веселье за столом: рассказывал анекдоты, вспоминал интересные и забавные случаи из жизни, одной из таких историй было и сватовство Мишель. Макс уже давно проснулся и гулял в коляске с бабушкой по дорожкам сада. Сказав, что все это она уже слышала сотню раз, женщина забрала внука и отправилась с ним на прогулку.

Замечательный день плавно перетек в такой же замечательный вечер. Солнце уплывало за горизонт, прохладный ветер приятно касался разгоряченного тела, словно лаская его.

Нарушив все запреты диетолога, я очень вкусно поела. Захотелось прилечь на травке и закрыть глаза. Может, я бы так и поступила, но присутствие Кирилла смущало. И вот когда я полностью расслабилась, почти дремля за столом, где-то квакнула лягушка. Нет, мне не показалось, потому что возмутительница тишины, повторила попытку и квакнула еще громче, чем в первый раз. Закрепила результат, так сказать.

— Очередная Царевна-Лягушка ищет своего принца, — пошутил Кирилл. Кроме нас с Алексеем Викторовичем, смеялись все. Мне шутка совсем не показалась смешной.

— Может, отыщешь да поцелуешь? Лук и стрелы принести? — сострила я, услышав дружный смех за столом, осталась довольна своей колкой шуточкой.

— Боюсь, — неестественно, тяжело вздохнул этот актер, — одного поцелуя будет недостаточно, чтобы превратить лягушку в царевну — это целая наука. Пусть пока стрела хранится в колчане, а настанет момент, я обязательно ею воспользуюсь.

Двусмысленность шутки не понял бы разве что ребенок. Мои щеки стали пунцовыми, хорошо, что сейчас вечер, и этого никто не видит. Дальше я решила, что не стоит мериться силой в словесной дуэли с Кириллом. Он своими намеками еще и перед Алексеем Викторовичем поставит меня в неудобное положение. Будем надеяться, что пока мужчина не понял его грязный намек.

— Вы меня извините, но мне уже пора домой.

Мишель и Эрик принялись уговаривать меня остаться у них с ночевкой, но мне не хотелось их стеснять. Да и завтра в этом доме с утра будет полно гостей, лучше я домой в свою постельку.

— Решила сбежать? Не получится, — слова были произнесены тихо. Никто, кроме меня их, не услышал, ведь Кирилл почти прошептал их мне на ухо, обдувая своим дыханием кожу лица.

— Я тоже возвращаюсь в город, — громко, уже для всех произнес он, — с утра тренировка, я довезу Ксению до дома.

Я реально запаниковала. Не знаю, чего я так насторожилась, но оставаться с ним наедине в темное время суток, желания нет. И вот совсем не того, что он меня убьет, я боялась. Скорее своих желаний. Ведь его глупые шутки не туда направляли мои мысли, а от образов в голове бегали по телу мурашки. Только вот моих возражений и доводов никто не слышал. Зачем вызывать такси, если меня с комфортом довезут до дома?

Кириллу даже делать больше ничего не пришлось. Всё решили за нас. Этот гад сидел и хитро ухмылялся, подперев голову рукой.

Даже когда хотела сесть сзади, мне и это не удалось сделать. «Галантный» Алексей Викторович открыл для меня переднюю дверь, помогая занять пассажирское сидение.

Кирилл все это время молчал, его довольное лицо очень меня злило. Выехав на трассу, я поспешила пристегнуть ремень безопасности. Мои глаза все время следили за спидометром, и все увеличившиеся цифры на нем мне не нравились.

— Если ты так спешил, нечего было засиживаться.

Если я и надеялась, что он сбросит скорость, то зря. Вел он уверенно, но мне его спокойствие не передавалось.

— А если сейчас кто-нибудь выскачет на дорогу, — продолжила я свой гневный монолог, — хорошо, если это будет животное. Нет, животное тоже плохо, но это же может быть и человек.

Мы ехали со скоростью ста восьмидесяти километров в час, от страха за свою жизнь я вцепилась в ручку двери. Выше скорость не поднималась, но это меня не очень успокаивало.

— Мужчины, вообще, очень безответственные создания!

Это не я возмущалась, а мое нервное состояние прорывалось наружу.

— Они не умеют ценить жизнь, ни свою, ни тех, кто рядом.

Я несла полнейшую чушь, но меня это немного успокаивало, сидеть в тишине и пялиться на спидометр становилось невыносимо. — Еще называют себя более разумными, хватает же совести женщин дурами обзывать. Да не одна жен-щиии-наа…

Кирилл резко нажал на тормоз, меня бросило вперед, но ремень безопасности не позволил моему лицу поцеловаться с лобовым стеклом. Съехав на обочину, этот злодей расстегнул ремень безопасности, так тщательно мною пристегнутый.

«Сейчас высадит меня из машины, и оставит ночью на безлюдной трассе. Тут хоть телефон ловит?» — одна мысль в голове сменяла другую.

Мужчина перетащил меня к себе на колени. Возникла глупая идея, что он меня через водительскую дверь выпроводит, но подсознательно я уже знала, для чего он меня притянул к себе.

Мой открытый от возмущения рот только облегчил ему задачу. Руки, не стесняясь, гладили и сжимали мои ягодицы. Губы колдовали над моими устами, страстно и одновременно нежно сводили с ума. Это определенно лучше поездки на высокой скорости.

Кирилл чувственно ласкал мое тело. Сознание плавилось, уступая место эмоциям. Я сама находила его губы, не желая прерывать поцелуй. Не зная, куда деть руки, я погрузила их в волосы мужчине, которые на ощупь оказались жесткими, но мне это даже понравилось. Его язык бессовестным образом ласкал ушную раковину. Мурашки озабоченным табуном носились по всем нервным окончаниям, заставляя меня тихо стонать.

Наши губы вновь нашли друг друга, влажный и страстный поцелуй затянулся. Мои ягодицы оказывается — эрогенная зона, или это только ласки Кирилла вызывают такие сильные эмоции. Мы так увлеклись, что не заметили, как пламя между нами переросло в пожар, который не погасить одними невинными ласками. В очередной раз прервал наш поцелуй Кирилл.