— Enjoy every moment. — Наслаждайся каждым моментом.

— Обязательно буду… — тушу сигарету в кусочках пепла, на которых видны сгоревшие обрывки слов. Глотая катящияся по щекам слезы, начинаю прикуривать другую.

Почему один мужчина не может совмещать качества этих двух? Те эмоции, которые они вызывают у меня вместе? Чувствую себя ребенком, однажды попавшим на шоколадную фабрику, не удержавшимся попробовать пальчиком новый десерт, сняв с верхушки самую сладость. Жаждущий отломить кусочек побольше, пока никто не заметил. Тщетно тянущийся к нему, не зная вкуса, таящегося под кремом. Не обращающий внимания на большой кусок любимого шоколадного торта, уже лежащий на его тарелке… Что будет дальше? Рассматриваю фотографию с грустной улыбкой. Красное платье, развивающийся волнами шлейф, часть оголенной спины… Спадающие на плечи светлые локоны и мой профиль с довольной алой улыбкой. Прикрытые на солнце глаза… Я знала, что он был там. Чувствовала кожей. Вставшими волосками от его стального взгляда. Ощущая на себе этот перекат обжигающих, горящих черных угольков.

— Её тоже сожжёшь? — тоскливо вздыхает разум.

Порываюсь поднести зажигалку к краю снимка и резко останавливаю руку.

— Нет. Её оставлю. Единственным напоминаем об этом безумии, захватившем надо мною власть.

Забираю со столика сигареты, на ходу вытирая остатки слёз. Прощаясь с фантомом, перевернувшим всё во мне с ног на голову. Грустно улыбаюсь. Закусываю губы и морща лоб.

— Remember… No man or woman is worth your tears. — Помни… Ни один человек не заслуживает твоих слез.

— Так кого я оплакиваю сейчас, Стив? Тебя или те чувства, что ты сумел во мне всколыхнуть?

— You're not mine… vision… dream… — Не моя… видение… мечта…

— Какого чёрта ты настолько сильно разбередил мою душу?

— I'm taking part of you with me. — Я забираю частичку тебя с собой.

— The best part. — Лучшую часть.

— Ты забрал всю мою жизнь. Одним брошенным взглядом выбил страйк из всего, что было мне дорого. Оставив на развалинах строить новую… вновь.

— It's my keepsake. — Мой памятный подарок.

— Возможно, своим появлением ты наградил меня чем-то большим — кто знает.

— I'd like to get to you know better… — Я бы хотел узнать тебя получше…

— To make friends…? — Подружиться..? — рефлексивно усмехаюсь, глядя на озорной смайл, красующийся на этой строчке. Подмигивающий моему нервному тику.

— Друзья…? Господи! Раз уж внизу так никто и не отвечает! Не издевайся надо мной ещё больше! Достаточно! Хватит!

— Just call me if you're ever in trouble. — Просто позвони мне, если будешь в беде.

— Никогда, сладкий… Я очень на это надеюсь… что вложенный смысл в это слово всё ещё доступен моему пониманию!

Девять цифр с кодом 1 213… Не пыталась запомнить… а память картинкой крутит записку перед глазами. Вырисовывая отдельные строчки, приковывая взгляд к милому смайлу. Такому не похожему и не свойственному его автору! Голова кругом… Закрываю дверь, напоследок ещё раз глубоко вдохнув будоражащий запах. Гоня прочь призраков, пытающихся вырваться из студии и увязаться вслед за мной. Спускаюсь на первый этаж, зажав в руках фотографию, сигареты и ключ. Без боли, грусти или радости, с ощущением полной пустоты внутри, словно действительно прощаюсь с близким другом, отпуская того, кого уже давно нет, отдаю администратору ключ. Закидываю фотографию на дно рюкзака и, умывшись в туалете возле бассейна, иду к выходу из комплекса. Встречать мужа и дочь.

Мы спустились с водопадов так же быстро, как он обещал. Всего десять минут неспешного шага. Изможденные дорогой, усталые, выплеснувшие друг на друга остатки эмоций. Подогретые виски и теплом тел, опаляющих прикосновениями и без того горящую кожу, после ледяной воды. С нисходящей улыбкой на губах, звуками вместо слов, брошенными в ответ на неспешные редкие вопросы. Истомой, растекающейся по телу. Пройдя путь вниз, всё так же, не размыкая рук… В перерывах целуя, смакуя друг друга, медленно, размеренно, пытаясь удержать на губах родной вкус. Насмеявшись у парковки над своей глупостью. Осмотревшись вокруг, я все-таки увидела указатель на хорошо заметную развилку, делящую одну дорожку на две: сложную и легкую. Возможно, если бы не эмоции после нижнего водопада, при подъеме была бы более внимательна. А ещё всему виной спешка. На этом он меня и подловил.

Дорога до пляжа заняла столько же времени, но это ничуть не испортило вкус. Вцепившись в футболку руками, обнимая так сильно, будто от этого зависела моя жизнь… Прижимаюсь грудью к спине, мечтая побыстрее скинуть разделяющий непробиваемой стеной шлем вместе с остатками влажной одежды. Роса выпала рано и, спустившись вниз, при объятиях мы скользили футболками друг по другу, словно добавив дополнительной смазки для уменьшения сопротивления.

Около двух часов езды по темноте, освещаемые только фарой байка, рассекаемой беспросветную ночь лучом света. Рискующие сбиться с пути в переплетении множества дорожек. Только, казалось, он едет не думая, четко зная выверенный маршрут. Заставляя меня улыбаться ещё шире, буквально ломая его ребра своими объятиями. Мягкий песок под ногами, ещё не успевший остыть от раскаленного дневного солнца. Звук заглушенного мотора. Тишина, возникающая в первые секунды и разрывающаяся его дыханием рядом. Легкий свет на веранде, освещающий строгий профиль. Глаза, словно маячки, бликующие от мерцающих в темном море огней.

— Устала? — вплетаясь пальцами в волосы, плавно притягивает к себе.

— Порядком, — вновь обняв, устраиваю голову на крепком плече.

Сладко тихо смеется, порождая в груди легкую вибрацию.

— Отнести наверх? До восьми утра надо выспаться.

Поднимаю голову, отвечая нежной улыбкой.

— Отнеси…

С ним спокойно. Свободно. Приятно. Легко. Да, выводит из себя. Устраивает мозговой штурм… в последнее время нередко. Бесит. Часто! Заставляет искренне улыбаться… Как ни странно и это случается. Возможно, он прав. Не бывает разнообразия эмоций без большого количества точек соприкосновений. Без общих интересов. В равнодушии друг к другу. Если вкупе всё это любовь, то моя вновь выходит за рамки… общепринятого, естественного, нормального. Пытается расплатиться за то, что получает взамен, находясь в вечном неоплачиваемом долгу, возрастающем, кратно увеличивающим разрыв… заставляющим строить стратегии в том, чем отдать его, не обанкротив себя.

В восемь утра прозвенел будильник. Вылезая из рук мужа и преодолевая преграду в виде кружевного балдахина, я могла бы сказать, что практически выспалась. Как он и предрекал. Уснув после погашения значительной доли набежавших за годы процентов. На пике рассвета. В пять утра.

Только успеваю выкурить сигарету, как из-за угла появляются знакомые фигуры. Муж, прячущий глаза от солнца под зеркальными очками, и довольная дочка в мини-копии таких же авиаторов. Они вообще между собой очень похожи. Одни и те же жесты, улыбка, глаза. Разница лишь в цвете волос. Катюшка, как и я, практически блондинка. В остальном я сходства не вижу и, возможно, это лишь к лучшему.

Опускаюсь на корточки, чтобы обнять. Заметив меня, отпускает руку мужа и, словно не замечая ничего на своём пути, несётся вперёд, крича звонкое:

— Мамочка!

Утыкаюсь носом, чувствуя родной запах, не замечая скатывающихся по щекам слёз. Своё, маленькое, незаменимое… Заботливо сплетенные Кристиной колоски из пушистых волос. Курносый носик и папин, пронзающий насквозь, глубокий взгляд из-под приподнятых очков.

— Почему ты плачешь? Что случилось? — уточняет несмело, становясь в миг слишком серьёзной для своих четырёх.

— Ничего, милая, — пытаюсь улыбнуться без отклика грусти. — Я просто соскучилась по тебе.

— Я тоже! — обнимает до хруста костей.

Эта детская непосредственность… все эмоции четко прописаны на лице. Искренние, живые, без толики фальши. Несдержанные, не приукрашенные, настоящие. Опускаю голову, ища в них смирение, пряча глаза, уткнувшись в её хрупкое плечо. Не желая отпускать. Слыша буквально в метре от себя нарастающие шаги. Поднимаю взгляд, ударяясь им о зеркальную стену. Хмуро осматривает, подавая руку, чтобы встать. Поравнявшись глазами, насколько в моих кедах это возможно, приподнимая очки, не спрашивая, утверждает:

— Прогуляемся к морю. У тебя глаза от слез опухшие. Попрощалась…?

Пытаюсь разорвать контакт, переключаясь на ребенка, бормоча буквально себе под нос:

— Не понимаю, о чём ты.

— Бывает, — выдаёт, зло ухмыляясь. — Катюш, беги к морю.

Сторонюсь, желая где-нибудь спрятаться, натянуто улыбаясь порой оборачивающейся довольной дочери, спиной чувствуя взгляд, прожигающий во мне дыру, дразнящий прямо там, на открытой каменной дорожке, проходящей вдоль комплекса, затеявший линчевание на глазах у десятков прохожих, не замечающий ничего вокруг. Магнитная калитка, два метра плитки и мягкий, горячий песок, ведущий в тень деревьев и далее к бушующей, от чего-то неспокойной воде. Точно чувствующей моё состояние, сочувствующей или желающей принять участие в наказании. Располагаюсь в тени. Дочка, сняв кеды, бежит к морю, затевая игру с местными мальчишками. Легко находя общий язык, общаясь на каком-то едином, понимая друг друга жестами и эмоциями, не подразделяясь на разные группы.

Оставляет нас одних, уходя в сторону магазина, напутствуя:

— Будьте здесь, я скоро вернусь.

Пять минут самобичевания. Закрывшись руками, словно укутавшись коконом, слушаю переливы волн и звонкие детские голоса с перекатами смеха. Легкий шорох поблизости. Отвлекаюсь, подняв глаза. Садится рядом и протягивает банку холодного пива.

— Поговорим?

Нервно усмехаюсь.

— А стоит?

— Лучше самой рассказать, чем услышать версию от меня. Так где ты была?

— Как ты догадался?

Окатывает холодной водой, полоснув взглядом.

— Я дал тебе время сегодня, и ты потратила его вовсе не так, как я ожидал, — усмехается, пиная ногой песок. — Прощание не удалось? Губы в отличие от глаз девственно чистые.

— Перестань. Я могу сто раз повторить тебе, что ничего не было. Зачем поднимать это вновь?

— Потому, что стоило мне уехать, ты понеслась к нему. Думаешь, на том вечере я был пьян и ничего не заметил? Не понял, кто это? Не разузнал?

Поднимаю от земли ошарашенный взгляд, пытаясь подобрать слова.

— Он уехал.

— Я знаю. Поэтому сегодня и отпустил тебя… — горько вздыхает, отставляя банку. Прикуривает сигарету, выдерживая долгую паузу. — Только я надеялся, что ты не используешь этот шанс. Так чем он тебя привлёк? Молодостью? Дерзостью?

Зажимая банку настолько, что рискую её смять, прошу тихо:

— Пожалуйста, давай не будем об этом. Я сделаю тебе больно…

— Сильнее, чем есть, трудно представить, — смеется с раскатами злости. — Покайся. Может, где и зачтётся.

Тушит сигарету о песок, впиваясь стальным взглядом.

— Так чем?

— Я не знаю, — практически шепчу срывающимся на дрожь голосом, пряча глаза. — Это как наваждение. Я не хотела… — ловлю соленые слёзы губами, постепенно повышая тон. — Мне тебя не хватало… я всегда была одна… а тут один взгляд и шквал эмоций, которых мне никто не давал!

Качает головой, ухмыляясь.

— Тише, привлечёшь ненужное внимание. Так значит, любовь с первого взгляда? Как банально…

Улыбаюсь грустно.

— Какая любовь? Не говори ерунды.

— Правильно, — допивает банку в один приём. Откидывает в сторону и прикуривает новую сигарету. — На неё ты не способна.

Нервно тянусь к пачке, осекаемая:

— Ты не куришь при ребенке! Не теряй моральный облик хотя бы перед дочерью!

Поджимаю губы, уже не пытаясь что-то ответить. Смотрю вдаль на играющих вдоль побережья детей.

— Я сниму себе номер. Собери вещи к отлету. Можешь ни в чём себе не отказывать эти два дня. Только следи за ребенком.

Провожу взглядом по непробиваемому лицу. Абсолютно не отражающему ничего живого — застывшая стальная маска без доли эмоций. Дрожащими губами пытаюсь произнести ненужные слова, остановленная фразой, зависшей в воздухе и прокручивающейся в мыслях тысячи раз.

— По приезде в Москву всё решим с документами.

Нервно смеюсь, не вытирая струящихся по щекам слёз, не узнавая свой собственный голос.

— Ты обещал меня не отпускать…

— Я помню. Только я ухожу сам, а это совершенно другое. Глупо держаться за то, чего уже нет.

Встает с песка и направляется к дочери. Кидаю в след:

— Развод…?

Оборачивается с грустной улыбкой.

— Вожделенная тобой свобода… — упирается взглядом в мои глаза. — Знаешь, а я ведь тебе ни разу не изменял. Мне всего хватало. Так, если тебе тесно, к чему держать клетку закрытой? Ради своих интересов? Ждать, когда ты вновь попытаешься из неё сбежать? Думаешь, второй раз не будет больнее? Брось! Даже и пробовать не собираюсь. Найдёшь того, кто действительно будет тебе нужен, и станешь счастливой.