— Да пошёл ты со своим кофе! Не заслужил! Пусть готовят те, с кем просыпаешься с утра!

Сокращает сантиметры, вдавливая поясницу в твердую гладь. Отстраняюсь назад насколько возможно. Теша себя иллюзией, что от этого взгляда, врезающегося сталью под кожу, ещё можно скрыться. Куда-то сбежать. Упираюсь головой в навесной шкаф. Поджимаю губы. Загнанная в угол. Отрезанная от всех путей к отступлению. Чувствую его желание, сквозь плотную джинсовую ткань, обтягивающую бедра, вжимающиеся в мой живот. Горячее дыхание, блуждающее в волосах. Грохочущее сердце, совсем близко проходящее звуковой волной сквозь меня. Настраивая на один такт. Нависает коршуном над добычей. Оградив от остального мира каменной стеной.

Осторожно поднимаю глаза, поджимая губы под обжигающим взглядом… и довольной ухмылкой. Трётся щетиной о щеку, царапая кожу.

— Как давно я не видел тебя с утра. Заспанная, растрепанная, колючая и моя.

— Уже не твоя, — ершусь в ответ.

Наклоняется, закусывая губы. До боли, пронзающей стержнем напрягшееся тело. Пытаюсь сопротивляться, потерпев поражение спустя десятки секунд. Отвечаю на поцелуй, оплетая крепкую шею руками. Неистово вжимаясь в него. Растворяясь. Теряя себя.

— Повтори, что ты сказала, — давит шепотом, впечатывая своим лбом затылок в дверь шкафа.

— Не твоя, — улыбаюсь, закрывая глаза, ощущая на веках порывистое дыхание. Продолжаю провокацию, путаясь пальцами в его волосах. — Свободная как никогда.

— Кольцо забыла снять, — едва касаясь губ, отпускает.

Разворачивается в сторону выхода из кухни. Глубоко вдыхаю, чувствуя резкий холод, пробегающий по поверхности кожи. Бросая вслед немного громче привычного:

— Думаешь, если снял своё, то враз смог избавиться от меня?

Выдерживаю взгляд, открыто улыбаясь. Едва не показывая язык. Ликуя. Дразня.

— Не беси, — без тени эмоций выдаёт сухо. И всё равно улыбаюсь, глядя на исчезающую за углом спину. Обнимаю подбегающую попрощаться дочь. Не выходя из кухни. Не пересекаясь с ним больше взглядом. Лишь слыша звук щелчка дверного замка. Убираю рассыпавшийся по плите кофе. Доливаю в турку воду, которая успела испариться почти до конца. Улыбаюсь, чувствую легкое поглаживающее по спине движение. Поворачиваюсь, неловко смотря в ласковые мамины глаза. Заметила? Не могла видеть из дальней комнаты… Но слышать отголоски… Чёрт! Стыдно. Нелепо… По-детски глупо. Вести себя так, словно ты не одна. Пора съезжать? Не краснеть от контроля. Не оправдываться за свои действия и слова.

— Извини, — опускаю взгляд в пол.

Смотрит нежно, отогревая улыбкой.

— Не за что. Впервые за долгое время могу признать, что была не права.

Глава 25

Ты так настроена видеть худшее,

что даже не видишь хорошее у себя под носом.

Blacksails

Холодный нос, уткнувшийся в мою щеку. Вздрагиваю от пробегающего по коже мороза. Крепкие руки не дают отстраниться, прижимая к себе. Мыски не касаются пола. Иллюзия невесомости, вызывающая веселый смех. Сжимающиеся сильнее объятия. Выдавливающие из легких воздух. Заполняющий их на вдохе запах парфюма с нотками мускатного ореха и терпкой сладости. Вкусный и притягательный. Падающие с его волос прохладные капли воды, заставляющие липнуть футболку к телу. Уворачиваюсь, морщась с улыбкой.

— Ты весь мокрый и холодный, — фыркаю, стряхивая в сторону с мягкого ежика волос растаявший снег.

— На улице сильно метёт. Едва дошёл от машины до двери подъезда. Согреешь или продлишь пытку, вытащив на ветер и мороз?

— Отошлю к маме отпаиваться горячим чаем, — упираюсь локтями в плечи, смотря в его бесстыжие глаза. — Поставь уже меня на пол! Я, конечно, не против, чтоб меня носили на руках, но удержание силой мне не по нраву, — слегка бью кулаками по спине, демонстрируя попытку освободиться.

— Поцелуешь — отпущу, — выдаёт с невинной улыбкой, а в глазах так и плещутся черти.

— Мам, — протягиваю громко, с улыбкой наблюдая за его реакцией на её появление в дверях.

— Здравствуй, Дим. Обижаешь? — произносит смеясь.

— На руках ношу, — уточняет игриво, — а она не впечатлена.

— Время течёт, а вы не меняетесь, — улыбается нежно. — Останешься или поедете куда?

— Катюшу соберешь и отчаливаем? — серьезным взглядом смотрит прямо в глаза. Совсем не тем, что мне привычнее. Не мальчишеским и не дерзким… Повзрослевшим, что ли…мужским. Осекаюсь.

— Она с отцом, — пытаюсь не дать погрустнеть улыбке, чувствуя проскользнувший мышечный спазм. Не заметил? Вида не подал. — Забрал с утра.

— Тогда беги переодеваться, — опускает вниз, подталкивая в комнату. Целует в щеку маму, следуя за ней на кухню и о чём-то тихо говоря.

Остаюсь в комнате одна, глядя на разыгравшуюся за окном непогоду. Ветер, закручивающий на пустой детской площадке снежные вихри. Хмурюсь от одного созерцания. Не хочу никуда идти… И я вовсе не там, где сейчас быть должна… Чем он с дочкой занят сейчас? Как у них дела? Откидывая в сторону вещи, разворачиваюсь и с грустью выхожу из комнаты. Заинтересованно следую на обрывок Димкиной фразы:

-..Вы сказали ему примерно то же, что и я.

— Знаешь, боюсь, я была не права.

Хмурюсь, уточняя из-за угла:

— О чем мило беседуете? — в один миг меняя выражения их лиц. Словно вырывая из реальности. Неловкость. Заговорщический, отведенный, скрытный взгляд. Поглотившая гармонию серьезность. Тишина. Отсутствие и намека на полуулыбки. Настораживаюсь… Усмехаюсь открыто, болезненно заключая.

— Понятно. Обсуждали меня.

Зачем здесь знак вопроса? Я сама же за них отвечаю.

— Некрасиво, — по крупицам, словно роняя сквозь пальцы, теряю оставшееся настроение. — Извините, что прервала… Я всего лишь шла сказать, что за окном… в общем, мы остаемся… Вернее, Дим, дома остаюсь я.

Ухожу под опущенный взгляд друга, отбивающего дробь пальцами по поверхности стола. Под брошенные вслед мамины фразы о том, что я не так всё поняла… Противно. Выигрывать, решившись пойти ва-банк. Они ведь не в курсе, что я не слышала главного. Отчего-то чувствуют себя виноватыми передо мной… А я блефую! Только от этого не менее больно! И никто не станет объяснять причины. Зачем? И так ясно, что все бессовестно лезут в мою жизнь. Правят её так, как хотят, не спросив меня! Крутят игры за моей спиной! Для чего? Чтоб вновь быстрее забилась в угол? Перестала доверять самым близким? Родным? Словно правда до меня не дойдёт. Тайное, всегда становится явным… Неосознанно подводят к тому, чтобы я, отвернувшись и не веря уже никому, осталась одна?

Закрываю дверь, в который раз пожалев о том, что в родительской квартире отсутствуют межкомнатные замки. Мелькает шальная мысль заблокировать ручку спинкой стула. Поджимаю губы с обидой, едва сдерживая подступающие слёзы. Ещё и дверь выбьет, не дождавшись ответа. Решив, что я могу что-нибудь натворить… Самое простое, что можно сделать в отчаянии. Скинуть с себя весь груз ответственность, очернив, обвинив во всех бедах окружающий мир. Прекратить своё существование, сбежав от проблем в небытие. Так просто… Один продуманный шаг — и впереди вечность. В которой от тебя остался лишь след. Воспоминание, которое вскоре померкнет. Любимые вещи, выброшенные и розданные в никуда. И мысли… мне кажется, они вечны. Записываются где-то в глубинах вселенной. Каждое слово. Хорошее или плохое. Создавая из них наш образ. Собирая по крупицам в материю. Звуки, распознаваемые в абсолютной тишине. В глубинах разума… Через них с нами разговаривает душа… Только любое безрассудство не спасёт от неизвестности. Давящей. Колючей. С выключенным светом в конце пути. Блуждаешь по лабиринту, натыкаясь на стены, с очередным витком всё больше теряя ориентир, куда нужно идти… Кто может ответить на мои вопросы? Растущие словно снежный ком, несущийся с верхушки горы. Смахиваю слезы, рвущиеся сбежать вниз по щекам. Лишь он. Если даст возможность задать хотя бы один… Тянусь к телефону, набирая московский номер. Опустившись на край кровати в невозможности спокойно стоять. Периодически поглядывая на прикрытую дверь. Не желая быть застуканной… Не собираясь кому-то что-то объяснять. Теребя в свободной руке края атласного покрывала. Чувствуя нарастающую нервозность с каждым бесконечным гудком. Закрываю глаза, одними губами, беззвучно моля его об ответе…

— Забери меня, пожалуйста, — жалобно выпаливаю, едва услышав его короткое «да». Практически ощущая на коже его дыхание, раздающееся из трубки. Не унимаюсь, в повисшей тишине вырывая хоть несколько фраз. — Я понятия не имею, что эти двое тебе наговорили! Нам надо всё обсудить! Ты же знаешь, я никого ни о чём не просила…

— Кто двое? — усмехается злостно. — Слишком много советчиков. В любом случае там не о чем говорить. Это вовсе не твои дела.

Опускаю голову, слизывая с губ соленые слёзы.

— Я не могу больше так, — выдаю бесстрастно и обреченно. — Или вернись, или исчезни из моей жизни раз и навсегда.

Выключаю телефон, не дождавшись ответа. Разрешая подумать..? Он мастерски это умеет, в отличие от меня… Только сейчас я отключилась не поэтому… Струсила услышать его «нет» взамен желанного «да».

— Не задавай вопросов, которые тебя пугают, если не уверена, хотя бы на две трети, что ответ не добьет тебя… — запоздало констатирует разум. Откидываясь на мягкие подушки, забираюсь под покрывало. Укутываясь точно коконом. Беззвучно всхлипывая. Не воскрешая попытки прекратить поток льющихся слёз. Вздрагивая от переизбытка эмоций. В последний раз взглянув на часы перед тем, как неизбежно закрыть глаза — за окном словно вечер, а на них всего два часа… А во сне лето, солнце и море. И ощущение легкости, отпускающее все проблемы. Потому что он рядом. Нежно обнимает. Стирает прошлое, разломавшее надвое наше «мы». Словно сейчас и нет ничего меж нами. Не было и тогда. Только чувства. Неизменны. В отличие от той меня, что была до отъезда… Действительно люблю его… пусть и страдая… А руки обнимают меня всё сильнее. Утыкают носом в грудь. Усыпляя. Поглаживая. Успокаивая… Не позволяя выпасть из сна. В отголоске лишь слыша эхо захлопнувшейся двери… Понимая, что реальность всё-таки возвращается. Перед глазами темно, на часах высвечивается чуть больше шести. А крепкие объятия и тёплые губы на моей щеке заверяют, что я не одна. Сладкие нотки, бьющие в нос. Для того чтоб угадать, кто лежит рядом, можно даже и не открывать глаза.

— Кто приходил? — отстраняюсь, пытаясь скинуть манящую поволоку сна.

— Не важно, — произносит задумчиво.

Осекаюсь, скидывая покрывало, подлетая к окну. Сжимая зубы до скрежета. Бегу к выключателю, пытаясь отыскать выключенный телефон.

— Какого чёрта ты делаешь в моей постели? Что ты ему сказал? — оседаю, боясь поверить в картинки, которые рисует воображение. Вдавливая в корпус неподатливую кнопку… Пришел. Один? А где дочка? Это и было моё «да»? Слушая гудки, лишь напрягаюсь. Перевожу взгляд на друга, потирающего от света глаза. Валяющийся на полу его свитер. Мою одежду, что скинула на нервах, когда пришла. И ведь невдомёк, что я в шортах и майке. И он полностью одет. Под покрывалом не видно… А со света в темноту — так перед глазами вообще пелена… Вопрос — как преподать эту сцену… Обрываются гудки.

— Твою ж мать! Что ты сказал? Он ведь видел тебя?

— Ничего лишнего, — встает, направляясь в двери. Окидывая серьезным и сдержанным взглядом. — Передал, что Катюша заночует у бабушки. Ну, а я… В очередной раз попросил не тревожить тебя.

Уходи, — прошу сухо, не стесняясь, скидывая перед ним одежду. Натягиваю джинсы, первую попавшуюся на глаза кофту, собираю волосы в высокий хвост. Небрежно. Да и плевать. Слишком спешу вылететь из квартиры на свежий воздух. Избавиться от друга, застывшего в раздумьях истуканом перед дверьми. Обхожу стороной, второпях застегивая ботинки, забирая с вешалки легкую куртку и выхватывая с полки ключи.

— Дверь захлопнешь или дождись прихода мамы, — ухмыляюсь серьезным глазам. — У вас же есть что обсудить.

— Не глупи. Остынь и выжди время. Понимаешь же, что на эмоциях натворишь лишнего.

Застываю на миг, наблюдая его грустную улыбку. В другой раз я б задумалась. А сейчас… Разум истошно отказывается искать логику в этих словах.

— Не звони мне в ближайшие дни. Сделай то, что советуешь. Не смей появляться перед глазами. Пожалуйста. Именно дай мне остыть.

Выхожу, хлопнув дверью, через ступеньку выбегая во двор. Так и сжимая в руках куртку. Открываю дверь, буквально врезаясь в сопротивление порыва снежного ветра. Словно разворачивающего на половине пути. И не думаю подчиняться, на ходу застегивая молнию непослушными, в миг обледеневшими руками. Спешу к машине, преодолевая непогоду, брезгливо оглядывая, что малышку от заноса следовало бы разгрести. Обогрев на максимум. Дворники в полную силу. Да плевать, что сломаю об обледенелые края. Не успеваю выехать со своего места, слыша надрывающийся рядом телефон. Вглядываюсь в экран. Поднимаю глаза на родной этаж, видя знакомую фигуру возле окна.