Киваю в ответ, с легкой улыбкой прикованный взглядом к рукам. Мысленно настраиваюсь на длительный разговор. Не желая его, но и не имея возможности отказаться.

— Почему не поднялся? — произносит тихо, словно зондируя почву, заставляя обратиться в слух. — Холодно… Ты, наверное, голодный…

— Я перекусил по дороге. Спасибо, — вымученно улыбаюсь искренней заботе, отражающейся в глазах.

— Может, всё же поднимешься? Дома все спят. Поешь и поедешь. Или вновь засидишься до утра… Едва не фыркаю, молча отводя глаза. Стойко выслушиваю. Не перебивая. Давая всем высказать свою точку зрения на мой счёт. Похоже, в последнее время я достаточно привык к монологам.

— Она не в курсе, что ты приезжаешь… Да и вообще этот месяц мало замечала из того, что происходит вокруг… Это мне ты примелькался. Когда знаешь во дворе все машины, трудно не заприметить чужую. С отблеском света внутри… Мечешься словно неприкаянный… Отчасти я тебя понимаю, только это мало что изменит у вас… Тем более, сейчас… — замолкает на середине фразы, поймав мой заинтересованный взгляд. — Наверное, я не в праве об этом говорить, — сжимает пальцы, словно подбирая менее ранящие слова. — Возможно, именно сейчас тебе лучше ненадолго исчезнуть из её жизни. Позволить устроить всё заново. Не мешать строить новые отношения. Пытаюсь вклиниться в её несмелую речь, резко остановленный фразой, выкинутой точно в нападение:

— Я прекрасно к тебе отношусь, и никогда не лезла в ваши отношения, только я видела, насколько ей было плохо после разрыва. Не будем выяснять, кто тут прав, а кто виноват. Разве это важно, если всё уже произошло? Только что бы она ни натворила, я всегда буду на её стороне… Какой бы хороший ты ни был… Она моя дочь, — затихает, грустно улыбаясь. — И я приму её любой. Каждая мать желает своему ребенку лишь лучшего. Только в последние дни я вижу перемены в её настроении. Мелькающую задумчивую улыбку на губах… Не вмешивайся. Прошлое не забыть, вот только будущее строится из настоящего. Что бы ни произошло — отпусти, оставив всё позади. Позволь ей быть счастливой. Не с тобой — так с другим. Для этого необходимо больше мужества, чем для борьбы, которая может оказаться бесполезной… — поднимает взгляд, точно извиняясь. — У неё сейчас глаза улыбаются, и в этом нет твоей заслуги.

Хочется выйти из машины, беззвучно прикрыв за собой дверь. Ощущая себя незваным гостем там, где должен хозяйничать. Не желая вдаваться в подробности ситуации. Не обсуждая последствия. Да вообще, к черту, ничего не говоря! В очередной раз не переубеждая кого-то. Давя в зачатке бесящее чувство, словно ловя себя на раздвоении личности. Вроде говорят про тебя и в то же время тебя обвиняют. Но ведь она сама никому не призналась… Тоже уходила от пересудов? Или не придала большого значения этим встречам, окунувшись в ностальгию? Тогда отчего улыбка в глазах? «В этом нет твоей заслуги…»

Тихо улыбаюсь, расслабляя сжатые пальцы, сложенные в кулаки. Истина порой не видна с первого взгляда, хотя и лежит на поверхности. Не всё так сложно. Жизнь — спираль, идущая по кругу, и каждый следующий виток чем-то схож с предшествующим, пусть и несёт в себе уйму различий. Главное, что это единая цепочка событий, которые возможно повернуть вспять. Следуя опыту, полученному на предыдущем витке. Было бы желание… А оно переполняет, выходя за края. Всё возможно, пока не достигнута финальная точка. Пока есть то, ради чего стоит жить, просыпаться по утрам, лелеять в мечтах свою цель. Взращивая её каждый день, чтобы впоследствии наслаждаться ею в действительности. В знак приветствия прикасаюсь губами к бархатной коже на её щеке. Привычным жестом откидывает назад волнистые каштановые волосы, внося небольшую неряшливость в образ. Улыбается тихо, буквально уголками губ, тем самым показывая радость от встречи.

Она позвонила за день до прилета. Ненароком выпытала, где я намерен находиться в ближайшие дни. Честно ответил о планах вернуться в столицу. Зачем? Сложно сказать. Поймала на мысли, случайно произнесённой вслух. Или на подсознательном желании с кем-то поговорить, не возводя вокруг сдерживающие рамки… Впервые за долгое время пообещал, не подумав, отчасти действуя импульсивно, что мне совсем не свойственно, а спустя мгновение желал забрать свои слова обратно…

Я не хотел сюда ехать. Ловил себя на мысли отправить машину с водителем в аэропорт или, вымолив снисхождение за свой отказ, забронировать ей такси. Но она настояла на встрече. Смогла переубедить. Пресечь желание уйти от разговора с ней, который я всё это время обрывал на полуслове…

Кристина легко находит подход к любому. Возможно, это отголосок профессии. Входит в доверие ещё раньше, чем ты понимаешь, что готов её к себе подпустить. Манипулирует сознанием? Вовсе нет. Просто хорошо чувствует людей и искренне пытается помочь. Разобраться. Внести в собирающийся пазл недостающие детали.

— Спасибо, что не пренебрег встречей со мной, — мягко улыбается, подхватывая под руку, слегка прижимаясь плечом к плечу, внедряясь в границы межличностного пространства. Всегда поражался тому, что от подобного жеста другого человека хочется отступить назад, а рядом с ней приходит какое-то умиротворение. Спокойствие и желание тихо, по-дружески сесть и поговорить. Оголить душу. Есть от чего усмехнуться, чёрт побери! И это происходит почти со всеми. Она открывает людей. Легко и естественно, словно психоаналитик со стажем, медленно вытягивая слова, в которых трудно признаться себе самому. Странное качество. Я бы сказал — талант. Именно поэтому старался ограниченно кратко отвечать эти месяцы на поступающие звонки. Именно поэтому не хотел сегодня ехать её встречать, только к обеду вернувшись в город. Не желая оправдываться за свои поступки, хотя она и не ждёт очередных объяснений. Не хотел выносить чувства, давящие изнутри, на всеобщее обозрение, боясь усложнить всё ещё больше… Но она уговорила приехать, и я не смог отказать…

— Посидим в кафе? В машине говорить не так удобно. Да и ты вновь сошлёшься на нетерпящие отлагательств дела, — сцепляет мои пальцы со своими, плавно увлекая за собой в сторону открытых столиков с манящей вывеской и бьющих в нос сладких запахов, исходящих от витрин, наполненных сотней разнообразных десертов. Смиренно иду следом под перестукивание высоких каблучков, везя позади себя её чемодан. Выбегающий из неоткуда официант едва не сбивает с ног, с доброжелательной улыбкой на лице отодвигая для неё стул и помогая усесться.

Есть женщины, которым хочется благоволить, постоянно делать что-то приятное ради их улыбки. Не просящие помощи, но вызывающие желание добровольно оказать им любую услугу. Испытывая от этого не меньшее удовлетворение. Наверное, это врожденный талант. Природное обаяние. Очарование. Можно назвать по-разному. Возможно, именно этому я столь длительное время пытался научить и свою девочку, а она, по привычке ершась, отстраняла помощь, с юношеской инфантильностью в глазах пытаясь доказать, чего стоит сама. Слишком поздно дал такой шанс… В этом тоже ошибка. Пытаясь переломить и воспитать «под себя», я практически потерял её. А ведь при подавлении тех бесящих качеств, из которых она состоит, картинка становится вовсе не та. Менее притягательна. Все эти минусы меняют заряд, едва понимаешь: именно их ищешь в других ради того, чтобы просто улыбнуться в повседневной серости. То, что я так отчаянно хотел искоренить, является важной составляющей моей жизни. Дорогой, любимой её частью. Той, которая раскрашивает мир вокруг и очерняет всё в невозможности быть с нею рядом. Наверное, приятно, когда всё идеально. Безукоризненно и скроено выше всяких похвал… Только сердце щемит от тоски по своему несоответствию. Родному и притягательному. Вызывающему отклик грусти на застывшем в раздумьях лице. Легкую улыбку с плавно ползущими вниз уголками губ. Терзающие сознание мысли, отнимающие последние силы. Раскалывающие череп на части. Их хочется заглушить, оставив после успокаивающую тишину. И одновременно выкинуть из головы всё лишнее, что не даёт думать в правильном направлении, задающем курс.

— Я не мешаю тебе своим присутствием рядом? — мягко смотрит, затаив улыбку во взгляде, затаившимся под опушкой ресниц. Делает небольшой глоток, пряча кружку в ободке аккуратных пальцев. Выдаю гримасу на её саркастический тон.

— Вы двое меня избегаете? — корчит рожицу, заставляя улыбнуться в ответ. — Прилетаю в Москву — даже встретиться не с кем.

— Я здесь тоже редко бываю, — парирую сухо.

— Не мне тебе говорить, что расстояние убивает отношения. Небольшая разлука даёт возможность соскучиться, но если передержать, самый близкий человек способен научиться жить без тебя. И вторжение в его новую реальность, созданную с нуля, внесёт серьезный диссонанс, — мягко улыбается, пытаясь сгладить острые углы сложной темы. — Серёж, женщина может простить всё, кроме показного безразличия.

Удивленно поднимаю глаза с легким смешком, выпаливая резко:

— Не будем даже касаться моего мнения на этот счёт, только… ты действительно считаешь, что в нашей ситуации прощать должна была именно она? — и не пытаюсь прятать весёлые нотки, пропитывающие голос.

— Конечно, — обдаёт, словно холодком, взглядом уверенных глаз. — Ведь её поведение — отражение твоего отношения к ней. У любимой женщины не возникнет и мысли отвернуться от своего мужчины, — ставит кружку на стол, не издавая ни единого звука, будто та невесома. Я бы поспорил, да её взгляд отторгает любые возражения по этому поводу.

— Думаешь, почему Антон настолько спокойно отпускает меня одну в Москву? — продолжает плавно, слегка приглушенно, словно объясняя ребенку его провинность, не ругая, а лишь укладывая в сознании серьезную мысль, до которой он сам не способен дойти.

— Судя по твоим предыдущим словам потому, что он тебя любит, — не хотя, отвечаю, выуживая из себя слова. Улыбается шире, окутывая теплотой взгляда.

— Бывает этого недостаточно. Ведь ты её тоже любишь.

Скрепляю руки замком, напряженно наклоняясь вперёд и с усмешкой вздыхая.

— Я весь во внимании.

— Я уверена в нём. В его мыслях и чувствах. Поверь, это ощущение дорогого стоит. А вот ты… Не стоит искать виноватых или клеить клише. Блеск в твоих глазах стал заметен ей лишь в тот момент, когда ты почувствовал рядом стоящего соперника, — затихает, дав пару секунд на то, чтобы перевести дыхание. — Хотя бы за это ты должен перед ней извиниться. Женщину нельзя оставлять без эмоциональной подпитки, даже если бы ты двадцать четыре часа и находился рядом… Чувствовать её своей и чувствовать её — абсолютно разные вещи, — понижает голос, слегка хмуря лоб. — Ты ударил её намного сильнее, решив уйти и оставив одну разбираться со всей ситуацией.

— Она получила то, что просила, Крис, — выдавливаю подобие улыбки, в который раз, пытаясь избавиться от неприятных воспоминаний тех дней.

— Вовсе нет, — откидывается на спинку стула, увеличивая дистанцию и понижая голос буквально до шепота, заставляя обратиться в слух.

— Долгое время вы говорили, не понимая друг друга. Я не сомневаюсь в твоих чувствах. Знаю, через что прошла и она в первые дни. Только её единственным желанием, пронесенным сквозь все отношения, было получить тебя. Разве оно не исполнилось? — усмехается, отводя глаза в сторону, будто пытаясь успокоиться, оставаясь внешне эмоционально сдержанной. — Вселенная порой трактует наши запросы немного по-своему, да результат превосходит все ожидания. Прекрати противостоять её плану, иначе потеряешь то, что имеешь… Без этого парня… Вытягиваю губы в тонкую линию, ощущая нарастающее напряжение. Чертовски неприятно обсуждать эту тему, облачая в слова мысли, скрываемые от самого себя. Выслушивая мнение посвященного в неё человека. Вновь окунаться в те эмоции, от шквала которых так хотелось сбежать. Не думать. Не знать. Не верить, что она была способна, готова… И яростно убеждать себя в том, что всё уже позади. Потираю виски руками, вырываясь из потока мелькающих мыслей. Продолжает решительно, сверля взглядом в упор:

— Без этого парня ты не имел бы того, что есть сейчас.

— Вышлю ему материальную благодарность, — саркастически вторю в ответ.

— Не ёрничай, — согревает мягкой улыбкой. — От соблазнов не застрахован никто, сколько ни бей себя в грудь, что способен быть выше. Гладко и красиво всё бывает в сказках, — касается пальцами губ, словно пытаясь скрыть появляющуюся на них озорную улыбку. — Мне ли тебе объяснять, как это бывает? Серёж, закон бумеранга ещё никто не отменял. Но ведь сейчас для всех всё закончилось лучше… Разве это не повод сказать спасибо? Считай это показательным выступлением тех, кто находится выше. И делай выводы. Поверь… она уже наказала себя намного сильнее. И знаешь, мне кажется, многое успела усвоить. Не этого ли ты хотел добиться, устроив провокацию с разводом?

— Уже рассыпаюсь в благодарностях… — кривлюсь в ответ. — Я не собирался никого наказывать или пытаться проучить, — усмехаюсь, натянуто скалясь. — Это было бы слишком просто и глупо. Невозможно долго злиться на любимого человека… Даже получая нож в спину, пытаешься оправдать его действия состоянием аффекта и переложить вину на себя. За то, что допустил. Не предотвратил. Сам вложил оружие в руки… — морщусь, опуская глаза и упираясь взглядом в одну точку на поверхности стола. — Думаешь, я не понимаю, отчего всё произошло? Провокация, как ты её назвала, имела немного другой характер… Мне тоже надо было остыть. Ей — подумать. Время в этом лучший судья. Беспристрастный и справедливый. Если она решила, что наш брак исчерпал себя, то логичнее было поставить в нём точку.