— Выйдешь за меня? — улыбается, добавляя, — Вновь.

Приоткрывает крышку, сопровождая мой изменившийся взгляд появляющейся на губах ухмылкой:

— Что не так, — произносит вздыхая.

— Оно не то, — отвечаю, обиженно поджав губы. Я то думала, что он нашёл на крыше моё… Глупо. На это банально не было времени… Это тоже красивое. Блестит, переливаясь разноцветными искрами. Маленькое. Аккуратное. И…не то. Не могу скрыть захлестнувшего разочарования. Вроде должна радоваться. Самый страшный период моей жизни позади. А на деле- придираюсь к мелочам, желая большего, чем имею.

— Эта деталь меняет ответ? — уточняет немного нахмурившись?

— Нет, — произношу мягко, не осмеливаясь прикоснуться к кольцу. Нагибаюсь, едва касаясь своими его губ. Прикрываю глаза, вдыхая одурманивающий запах парфюма, которым наверняка пропахла сама после сегодняшней ночи.

— Я подумаю, — шепчу на выдохе, растягивая на губах лукавую улыбку.

Наблюдаю в ответ прищуренный взгляд, с отблеском злости, а может раздражения. Ни столь важно.

— А чего он ждал? — глумливо усмехается разум. — Знает, с кем связался и всё же надеется, что с тобой станет просто! Ухожу в свою комнату под тихий смешок отца. Мама же, сопроводив мои слова тихой улыбкой, толерантно не стала комментировать данное действо. Повернувшись к окну, стягиваю свитер, ощущая на теле прикосновение прохладных пальцев. Отрывает от пола, буквально разворачивая меня в воздухе, берет на руки, делая несколько быстрых шагов в сторону выхода, безапелляционным тоном заявляя:

— Подумаешь дома.

— Дай мне хотя бы одеться, — умоляю, сквозь смех. Прошу, обвивая шею руками.

— Не беси меня, — заявляет резко. — Установлю обогрев на полную. Накинешь куртку, а дома найдёшь всё, что нужно.

— Серёж, — шепчу тихо на ухо, обдавая кожу дыханием.

— Там полно твоих вещей, — перебивает, не дав закончить, точно оправдываясь, произнося: — Знаю. Заезжал.

— Две минуты. Пожалуйста, — обрамляю лицо руками, целуя уголки губ. Перехватывает инициативу, жадно втягивая нижнюю в себя. Мелкая дрожь пробивает всё тело, доходя до кончиков пальцев. Сжимаю руки сильнее, обкалывая ладони щетиной. Дышу вместе с ним, отбирая урывками воздух.

Ощущая себя до неприличия счастливой. Улыбаясь сквозь поцелуи, то ослабляющие, то усиливающие свой напор. Выдыхаю, урвав доли секунды, охрипшим голосом, почти беззвучно, произнося тихое «Да».

— Хорошо подумала? — уточняет ехидно.

— Да, — вторю в ответ, не способная перестать улыбаться. Устало прикрываю глаза, прижимаясь сильнее.

Сжимает в своих руках, лаская хрипотцой проникновенного голоса:

— Я люблю тебя.

Чувствую. Знаю… хочется произнести в ответ, а губы самопроизвольно выписывают в пространстве громогласное:

— Я люблю тебя больше…

И не важно, что было «до». После станет иначе. Не потому, что произошедшие изменения между нами невозможно забыть. Вернуться к прежнему образу жизни — значит похоронить себя заживо. Уничтожить нас. Вместе. Мучительно. По одиночке…

Бегу по грунтовой дорожке, сворачивая на песчаную полосу. К кромке моря. Территория отеля осталась позади. Фоновую музыку заменил шум ветра, ласкающего горящие щеки. От воспоминаний этого периода жизни невозможно оградиться. Вычеркнуть из памяти. Стив выступил лакмусом предыдущих отношений и результат проверки на прочность оказался довольно печальным. Провал по всем пунктам. Только, ведь, этого уже не исправить. Отчаянно хочется верить, что до подобной точки, отныне, никто из нас двоих не доведёт…

Резко сменив траекторию, возвращаюсь назад. Зачем думать о прошлом, загадывать наперёд, когда есть возможность жить настоящим, в котором всё хорошо? Верить в него. Надеяться на лучшее. Планировать. Улыбаться, щурясь в лучах поднявшегося ввысь солнца. Творить. Зная, что настоящее зависит лишь от тебя. Твоего выбора. Желания. Шага навстречу. Добегаю до резной калитки, оплетённой десятками белых роз. Волшебное место. Словно зазеркалье для обыденно серого мира. Тихое. Ласковое. Безмятежное.

— Не обмануться бы в этой красоте, — ехидно фыркает разум. — Ничем не напоминает восторженное состояние Алисы, воспринимающей сказкой то, что на проверку ей вовсе не оказалось?

— Это другая история, — кривлюсь в ответ. — И в моей, отныне, нет скрытого смысла и подводных камней. Всё зеркально чисто и открыто.

— Выдача желаемого за действительное — твоя стезя, — ёрничает разум.

— А тебе бы заткнуться и порадоваться за хозяйку, а не подливать масла в огонь, — фыркаю, поднимаясь по широким ступеням. Пробегаю по витиеватой дорожке, попадая на балкон белоснежной веранды, имеющей выход в наш номер. Приближаюсь к резному столику, сервированными двумя чашками кофе и небольшими пиалами с фруктами, тостами, джемом.

— Доброе утро, — запыхавшись, с улыбкой на лице, произношу своему мужчине, появляющемуся в стеклянных дверях.

— Доброе, — вторит в ответ, подходя ближе. В одних шортах, доходящих почти до колен. С мокрым ежиком, переливающихся на солнце волос. Окутывая особым запахом свежести после душа, смешанной с тем, что хранит его кожа. Приобнимает, прижимая к себе.

— Серёж, я вся мокрая, — отстраняюсь, с долей неловкости, ловя на себе его недовольный взгляд. — И соленая, — произношу с виноватой улыбкой.

Резко подкидывает вверх, фиксируя мои ноги вокруг своих бёдер. Охаю от неожиданности. Делает несколько шагов вперёд, упираясь моей поясницей в бетонные перила, шепча томно:

— Самая сладкая и притягательная — как бы ты не выглядела. До сих пор не можешь этого уяснить?

Слизывает соль с губ, рефлекторно приоткрывая их, пробивающим током движением. Прикрываю глаза, выдыхая ему в рот, оставшийся в лёгких воздух. Сознание плывёт, словно тая на солнце, обжигающем жаром, подставленную под его лучи спину. Опускается губами на шею, считывая участившиеся удары сердца с пульсирующей артерии. Скользит пальцами по телу. Боясь упасть вниз, оставшись без страховки, крепко обвиваю руками его спину.

И с каких это пор я начала бояться высоты? До земли можно спрыгнуть… Чуть больше трёх метров.

— Скорее нашла ещё один повод прижаться поближе, — поддакивает расслабленный разум. — Будто отдались ты сейчас от него и всё растает. Изменится. Совершив очередной жизненный виток — станет пустым и безликим.

— Ни за что, — проговариваю беззвучно, одними губами. — Мы слишком через многое прошли, чтобы позволить себе растерять приобретенные чувства.

Снизу доносятся обрывки разговоров. Перед моими глазами лишь он, а за спиной целый мир. Бескрайнее море. Отдаляется плавно, сохраняя на губах лукавую улыбку, словно его укорили за непозволительное поведение, а не переступать границы дозволенного никак не выходит.

— У тебя полчаса на завтрак и запись на спа, — произносит, наблюдая за тем, как я нехотя опускаю свои руки, упираясь в перила.

— Не хочу никуда идти, — парирую сухо.

— До заката меньше семи часов, — затихает, убирая из голоса веселые нотки. — Не передумала?

— Нет, — отвечаю уверенно, без тени сомнения, глядя в глаза.

— И никаких мыслей по поводу реки, в которую не входят дважды? — замечает прищурившись.

— Если ты считаешь, что я способна передумать, то вовсе не чувствуешь меня и не понимаешь с кем когда-то посмел связаться… — парирую обиженно поджав губы, ослабляя ноги, до сих пор оплетающие его бедра.

Захватывает подбородок меж пальцев, возвращая в исходное положение взгляд, произнося медленно, тихо, доходчиво:

— Не хочу, чтобы ты когда — нибудь пожалела, хотя бы на долю секунды, о принятом решении.

Это убьет нас обоих… И этого не настанет. Я уверена. Правда. Отныне и…

— Ты же не позволишь мне это сделать? — шепчу, подавшись вперёд, буквально у самого уха.

— Это твой выбор, — ссаживает вниз, разжимая руки. Поджимая губы, с оттенком горечи на лице, серьёзным тоном произнося:

— Именно его ты обязана сделать только сама.

— Что ты задумал? — роняю несмело, вглядываясь в серьезные глаза. Пытаюсь отыскать в их глубине хотя бы один из ответов на интересующие меня вопросы.

— Проболталась все-таки? — усмехается криво, словно сканируя взглядом сознание. Выуживая из дальних уголков известную мне информацию. Блефую, сохраняя на лице маску уверенности, будто бы действительно отчасти посвящена в его дела.

— До захода солнца осталось не так много времени, — парирует сухо в ответ. Вбирает в свои руки мои ладони, опуская голову вниз. Разрывает зрительный контакт. Прикасается губами к кончикам моих пальцев, сложенных вместе. От этого обыденного жеста, пропитанного особой нежностью и теплотой, сердце прокалывает острой болью. Будто он ненавязчиво извиняется за что-то или подготавливает… к худшему. Хмурюсь, не убирая ладони из замка его рук.

— Сереж… — произношу на выдохе, ощущая подкатывающую к горлу дурноту от нервного перенапряжения, сковывающего тело.

— Я люблю тебя, — повторяет, поднимая глаза. Одаривая тихой, будто виноватой улыбкой, от которой сердце заходится еще хлеще, пробивая дробью виски. — Не забывай об этом, — произносит, выдыхая, расцепляя руки.

— Ты меня пугаешь, — закусываю губы, напрягаясь словно струна. Прячу руки в карманы шорт, отводя в сторону обеспокоенный взгляд.

— Садись завтракать и не думай о лишнем.

Голос звучит обыденно. Спокойно. Без лишних эмоций, которые так и переполняют меня изнутри, а он… словно настроен на неизбежное, которое заранее принял, зная, что от него не уйти. Выдыхаю, обходя стороной. Понимая, что растолковывать глупой блондинке суть происходящего вокруг никто не торопится. Водоворот затягивает, сужая пространство. Барахтайся, если есть силы. Может и выплывешь. А нет… — Не утрируй, — саркастически хмыкает разум. — Ты понятия не имеешь, что творится у него внутри. Сам, небось, переживает не меньше, пряча эмоции под стальной броней. Проще ведь ощетиниться, чем раскрыть душу. Второй брак — это тебе не покурить выйти. Тем более с одной и той же. Самоубийство!

— Я вообще-то тоже за него иду не впервой, — парирую раздраженно.

— Не сравнивай, — усмехается звонко. — Твое отсутствие логики в поступках и его рациональность — абсолютно несопоставимые вещи.

Сажусь за стол, обиженно поджав губы. По-моему отличное дополнение друг к другу. Жена идиотка и умник муж. Идеальная пара, воспеваемая в трактатах во все времена.

Запихиваю в рот побольше еды, желая унять рвущееся наружу негодование. Вызвать на разговор, видимо, которого он избегает… Да и плевать. До вечера не так много времени. Пронесется и не замечу! А после… увижу, что будет.

Прослеживает мои внутренние истязания с легкой ухмылкой, закрепленной на расслабленных губах. Отворачивается в сторону моря, облокотившись локтями на широкие перила, бросая с оттенком мягкости в голосе:

— Не накручивай себя. Всему свое время, — затихает, ни на грамм не расслабляя двоякой фразой. Спокойно продолжая, глядя на линию горизонта:

— Собирайся, тебе надо немного расслабиться и отдохнуть.

— А чем будешь занят ты? — уточняю, с трудом скрывая нарастающее внутри любопытство. Надеясь, что он все же даст мне хотя бы намек, перед чем мне стоит насколько расслабится.

— Дочкой, — слышу привычный, односложный ответ.

— Терпение, — глумиться, салютующий ему разум. — Чем сложнее загадка, тем интересней узнать на нее ответ.

— Хорошо, — роняю тихо, словно смирившись с состоянием неизвестности в которой мне предстоит пребывать. Встаю с места, бросая взгляд на часы. Почти девять. Подхожу вплотную, оплетая его руками. Утыкаюсь носом в горячую спину, прикладывая неимоверные усилия для того, чтобы унять вибрацию, проскальзывающую в голос.

— Ничего больше не хочешь мне сказать? — шепчу обдавая кожу дыханием. Впитываю запах, нехотя улыбаясь. Скрепляю сильнее, на его животе, ледяные от волнения пальцы. Кожа покрывается мурашками от разницы температур. Моего холода и его жара на солнце. Льну ближе, стараясь унять озноб. Не желая отдаляться, расцепляю руки. Странное чувство. Боязнь отдалиться от родного тепла. Прикасаюсь к коже губами, оставляя на его спине незаметные следы. Ощутимо выдыхает, приподнимая широкую грудь. Похлопывает ладонью по моим рукам, быстро произнося:

— Не подлизывайся, я сказал все, что хотел. Надеюсь, ты меня услышала.

— Да, — отвечаю почти мгновенно.

— И поняла? — уточняет игриво. Не вижу его губ, но чувствую, что они сложены в улыбку. Ту, которая всегда порождает во мне ответную. Независимо от внутреннего состояния, предшествующего ей. Поднимает градус настроения. Вызывает желание накрыть ее своими губами. Черт. Опять мысли ведут не туда, поддаваясь шквалу эмоций.

— Беги, — произносит мягко. — Катюша вскоре проснется. Не даст уйти.