Татьяна Лисицына - Агентство недвижимости предлагает… (СИ)

Я представила Славку, одиноко сидящего в квартире и ждущего Ладу, которая в это время развлекается с каким-то денежным мешком, и поняла, что все равно не смогу спокойно смотреть телевизор.

— Ладно, — согласилась я. — Я скажу, что тебе пришлось срочно ехать маме за лекарством.

— Спасибо, — пропела Лада. — Я о тебе не забуду. Сегодня же поинтересуюсь, есть ли у него достойные друзья.

Я повесила трубку и, чертыхаясь, стала натягивать джинсы. В комнату вбежала Настя.

— Ты уходишь? — заныла она. — А обещала, что весь вечер со мной проведешь. Ты совсем меня не любишь.

Я обняла ее за плечи, в ее голубых глазах уже стояли слезы, готовые пролиться в любой момент. Действительно, последнее время, у меня было столько дел, что я поздно приходила домой.

— Хорошо, — я приняла решение. — Одевайся. Мы прогуляемся перед сном и навестим одного моего друга. А то к нему обещала приехать его девушка и не смогла.

— Он расстроится?

— Думаю, что да.

— И ты его успокоишь? — спросила дочка, вытирая глазки.

— Я бы с удовольствием, но… — начала я и остановилась.

Если бы только ему были нужны мои утешения?! К сожалению, он по-прежнему относится ко мне только по-дружески и в голове у него одна Лада.

— Тогда я его утешу, — сказала Настя. — Я знаю, как обидно, когда ждешь, а к тебе не приходят. Вот я тебя жду, жду, а ты все время на работе, — обиженно сказала она.

Я присела перед ней на корточки и погладила по кудрявым каштановым волосам.

— Я работаю, солнышко, чтобы купить тебе игрушки, тетрадки и еще многое другое.

— Ладно, я буду одеваться. Я тоже хочу надеть такие же джинсики, как у тебя.

Настя с ранних лет проявляла повышенный интерес к одежде и неустанно вертелась перед зеркалом. Если нам надо было куда-нибудь пойти, я буквально сходила с ума, пока она собиралась, перебирая все наряды. Я просто недоумевала, глядя на нее. Это было явно не моей чертой, я всегда была равнодушна к вещам. Но Настя! Из «Детского мира» я всегда выходила нагруженная пакетами с одеждой, игрушки редко интересовали ее, исключение составляли куклы, которых можно было наряжать.

Но в этот раз обошлось, Настя быстро надела джинсы и курточку, и мы пошли к Славиному дому.

Слава распахнул дверь, и замер, увидев вместо Лады меня с дочкой. Он был принаряжен, в выглаженных серых брюках и синей рубашке, которая ему очень шла.

— Привет! — наконец сказал он и посторонился, чтобы пропустить нас в прихожую.

— Лада попросила меня предупредить, что сегодня она не сможет прийти, — выпалила я с порога. — Она поехала к маме отдать лекарство.

— А почему она не позвонила? — спросил он, но сам сообразил. — Ах да, телефон отключили. Ну, проходите, чаю попьем, раз получилось, что вы ко мне попали в гости.

Он присел перед Настей.

— Как тебя зовут?

— Настя, — сразу отозвался мой общительный ребенок, — Я пришла тебя утешить. Она вздохнула, и ее большие голубые глаза стали серьезными. — Я знаю, как плохо когда обещают и не приходят.

Мы оба расхохотались, и мое смущение сразу прошло.

— Откуда знаешь? — спросил он.

— Мама часто так поступает. Говорит, что придет пораньше, а приходит, когда я уже сплю.

— Ох уж эта мама! — Слава погрозил мне пальцем и помог снять куртку.

— А кто же тебя спать укладывает, если мамы нет, — продолжал допытываться Слава.

— Тетя Ира, мамина подруга. У нее тоже есть дочка, мы вместе играем. Мама говорит, что это наша семья.

— Понятно, — сказал Слава, но когда Настя отвлеклась, тихо спросил меня:

— Слушай, Наташа, а почему тебе не нравятся мужчины?

Я рассмеялась, вся эта история стала меня забавлять. Да, я еле сдерживаюсь, чтобы не признаться ему в любви и только понимание того, что это бесполезно, удерживает меня от этого шага, а он ничего не замечает.

— Почему же, очень нравятся! — я посмотрела ему в глаза. — Ты, например!

— Ну, я, это понятно. Мы же друзья. Ты мне тоже очень нравишься.

Я вздохнула, этот мужчина явно ничего не хотел замечать вокруг себя, ни моей любви, ни равнодушия Лады. Но я по прежнему верю, что когда-нибудь настанет миг, и он все поймет и полюбит меня. Я должна в это верить, потому что, странным образом, когда я его узнала, другие мужчины для меня перестали существовать. И неважно, сколько пройдет дней или лет, уже одно то, что мы часто встречаемся на работе, скрашивало мою, в общем-то, однообразную личную жизнь.

Мы сидели на маленькой кухне, где стоял небольшой диванчик еще советского периода, а стены были оклеены моющимися обоями в цветочек, которые были так модны лет пятнадцать назад и пили чай с конфетами «Мишка в лесу». Все это возвращало меня в прошлое, когда я еще была уверена в завтрашнем дне и увлечена своей работой. Слава с особой нежностью обращался с Настей, и она доверчиво перебралась ему на колени. Наверно, мы утомили ее своими взрослыми разговорами, и Настя, положив головку ему на плечо, так и заснула у него на руках. Слава бережно отнес ее на диван в комнату и посмотрел на меня:

— Наташа, может, останетесь? Зачем будить ребенка?

— Нет, нам надо домой, — я улыбнулась. — Я уже один раз осталась у тебя, чтобы помочь тебе после вечеринки, и не знала, как смотреть в глаза твоей маме, которая застала меня на кухне, где я по-хозяйски перемывала тарелки.

Он рассмеялся:

— Да, ты ей понравилась, она часто спрашивает о тебе. Интересно, о чем это вы с ней тогда говорили?

— Это наш маленький женский секрет. А мне твоя мама тоже понравилась, она такая добрая и какая-то светлая.

— Да, она у меня молодец. Ведь одна меня вырастила, отец погиб, когда мне было четыре года. Она больше замуж не вышла. У нас с ней всегда были хорошие отношения. Только последнее время… — он остановился.

— И что в последнее время? — спросила я, уже зная ответ.

— Мы ссоримся из-за Лады, — сказал он грустно. — Она ее почему-то невзлюбила, даже не выходит из своей комнаты, когда Лада приходит ко мне. Как ты думаешь почему?

— Наверное, ревнует, — предположила я. Не могла же я назвать ему истинной причины.

— Да ладно, она, наоборот, хочет, чтобы я снова женился. Только, наверное, я не женюсь.

— Это еще почему?

— Лада ясно дала мне понять, что не выйдет за меня замуж. А я не могу без нее, — серьезно добавил он.

Я с трудом удержалась, чтобы не погладить его по кудрявым волосам. Когда Лада его бросит, для него это будет настоящей трагедией.

— Да перестань. Все проходит. Неужели Лада — единственная на свете?

— Для меня — да, — сказал он твердо, и мне стало совсем грустно.

Я засобиралась домой, но Слава не дал мне разбудить Настю и всю дорогу до нашего дома нес ее на руках. Она даже не проснулась, когда я раздевала ее перед тем, как положить в кроватку.

Ночью меня разбудил телефонный звонок. Я включила свет, было около двух часов.

— Наташа, я не знаю, что мне делать? Ваш Сергей только что приходил ко мне и стучал в дверь, — услышала я отчаянный женский голос.

Голос был мне знакомым, но спросонья я никак не могла понять, кому он принадлежит.

Я стряхнула остатки сна и все поняла. Накануне мы внесли аванс за квартиру, которая понравилась нашему алкоголику Сергею. Хозяйкой квартиры и была эта молодая женщина, Надя, которая звонила мне.

— Надя, успокойтесь и расскажите, что произошло.

— Сегодня он пришел ко мне и попросил еще раз посмотреть квартиру. Я открыла ему дверь, и он сидел у меня часа два, уверяя, что вы сказали, что эта квартира уже принадлежит ему.

— Все было не так. Я сказала, что мы внесли только аванс, и он может быть уверен в том, что квартира останется за ним. Но он, видно, понял это по-своему.

— Потом он ушел и дал мне время на сборы, сказав, что вернется позже. И вернулся. Он пьян окончательно. И с ним двое его дружков, таких же пьяных, как он. Что мне делать? — ее голос дрожал от страха. — У меня маленький ребенок, а дверь трещит от их ударов.

Я чуть не застонала, я так и знала, что не стоило связываться с этим горьким пропойцей.

— Надя, не бойтесь его, он просто глупый пьяный мальчишка, и вам ничего не угрожает. Если он еще раз придет — припугните его милицией.

— Знаете, Наташа, я не знаю, как дальше иметь дело с вами. Вы представляете, он так может приходить ко мне каждый день: да я с ума сойду.

— Надюша, — я старалась ее успокоить. — Завтра с ним будет проведена соответствующая работа, и я обещаю вам, что больше этого не повторится, — твердо сказала я, хотя в душе чувствовала, что вряд ли этот Сергей будет меня слушать.

Мы пожелали друг другу спокойной ночи, и я, выключив свет, долго пыталась уснуть, взбудораженная разговором.

Рано утром я опять проснулась от телефонного звонка. На этот раз звонил Филипп Васильевич из квартиры в доме ЦК.

— Наталья Владимировна, мы нашли квартиру, в которую хотели бы переехать, — сообщил он строгим голосом.

Я села в постели и посмотрела на будильник — семь тридцать утра. Да что же ему, не спится что ли?!

— Это несколько преждевременно, у нас еще нет покупателя на вашу квартиру, — сонно ответила я.

— Но мы хотели бы сначала видеть квартиру, в которую мы будем переезжать, а потом уже продавать свою — сказал он с нажимом. — Просмотр назначен на десять часов. Ваше дело достать машину, так как я очень плохо передвигаюсь, — в трубке раздался щелчок и короткие гудки.

Я бросила трубку на рычаг и задумалась. Конечно, можно было послать все к черту, но тогда не будет продажи этой квартиры, а комиссионные агентства составляли около десяти тысяч долларов, соответственно, моя зарплата составляла никак не меньше трех тысяч долларов, а для меня это была астрономическая сумма. Да я никогда даже не держала таких денег в руках. Нет, я не могу потерять эту квартиру. Значит, надо где-то искать машину. Я позвонила Максиму и собиралась уже рассыпаться в извинениях, за свой ранний звонок, но в трубке послышалось его бодрый голос. К своему удивлению, я узнала, что Максим каждый день встает в семь, так как возит дочку в спортивную школу, которая далеко от дома. Выслушав меня, он спокойно сказал:

— Ничего не поделаешь, деда надо везти. Я отвезу Дашу в школу и заеду за дедом, а ты спокойно собирайся и подъезжай к его дому.

Отчаянно зевая, я влезла под холодный душ, размышляя о том, что моя жизнь превращается в ад и совершенно не удивительно, что многие из агентов по недвижимости не состоят в браке. Вторая половина вряд ли сможет вынести эти совершенно неконтролируемые звонки клиентов в любое время дня и ночи.

Квартира, которую выбрал Филипп Васильевич, находилась тоже в доме ЦК на Олимпийском проспекте. Построенный буквой «П» из светлого кирпича, дом, хотя и не был огорожен, имел уютный маленький дворик внутри. Широкий, светлый подъезд с цветами и консьержкой удивил Максима. Он выбрал момент и шепнул мне, что тоже хотел бы здесь жить. Дверь нам открыла девушка с крашеными светлыми волосами, назвавшаяся Людмилой. Молодой человек, позже оказалось, что это ее муж, выехал на инвалидном кресле к нам на встречу. Я изо всех сил сдерживалась, что бы не смотреть на него с жалостью. Он был еще так молод, лет двадцать пять, не больше.

Эта планировка не была такой бесполезной, как в квартире, принадлежавшей моим клиентам. Метров здесь было всего семьдесят пять, что по моим понятиям все равно было слишком много для двухкомнатной квартиры. Две комнаты были разделены кухней, что давало возможность людям в одной комнате спокойно спать, если в гостиной веселились гости и небольшая кладовка, в которую можно было складывать ненужные вещи. Из кухни был выход на большую лоджию.

— Конечно, маловато, — сказал капризно Филипп Васильевич, когда мы закончили осмотр.

Я даже не нашлась, что сказать и только Людмила переспросила:

— Вы считаете, что семьдесят пять метров мало для двухкомнатной квартиры?

— Но, видите ли, у нас-то двухкомнатная — сто двадцать метров, — сказал он с достоинством и посмотрел на жену: — Как ты думаешь, мы сможем, здесь разместиться?

За этот год работы я перевидало многое, в основном люди живут очень плохо, в одной комнате по несколько человек, да и не все еще выехали из коммуналок и честно говоря, мне было странно слышать этот разговор — смогут ли два старика разместиться в двух комнатах.