— Наташа, ты куда пропала? Совсем не звонишь, — услышала я голос Тамары.

— Тамарочка! — обрадовалась я. — Как хорошо, что ты позвонила. У меня столько новостей!

— Тогда у тебя будет шанс мне все рассказать, я случайно оказалась в твоем районе и теперь собираюсь зайти к тебе в гости.

— Как ты сюда попала? — поинтересовалась я, когда она появилась на пороге.

— Ты же знаешь, жизнь риэлтора заносит нас иногда в самые разные районы. Так было и сегодня, когда Александр Иванович отправил меня посмотреть одну квартирку, вернее даже половинку ее.

— Это как?

— Ну, это интересная история, — сказала Тамара, по-хозяйски заходя на кухню и выгружая на стол торт, конфеты и пирожные.

— История такова, — она засмеялась. — Вообще жаль, что тебя не было. Такого я еще не видела, имела место даже драка бывших жен.

— Вот это да! Такого у меня никогда не было. А почему бывших?

— Ну, если быть точнее, то одна была бывшая жена, а вторая вдова, а мужа они уже давно на тот свет отправили и до сих пор обвиняют в этом друг друга, но очень хотят разделить квартиру, которая неделима. А ты ставь, ставь чайник! — скомандовала Тамара и вдруг обратила внимание на мою фигуру. Слушай, а ты… А ты не слишком дома засиделась, что-то даже поправилась?

— Ты мне сначала свою историю, а потом я, ладно? — сказала я, надеясь выиграть время и что-нибудь придумать.

— Так вот, назовем его, к примеру, Николаем Петровичем. Николай Петрович жил счастливо со своей женой Марией Ивановной, у которой и была эта однокомнатная квартира в Новогиреево. Она его прописала. Если ты помнишь, то собственности у нас до 1992 года не было, только прописка, а он был иногородним. Потом вдруг все стали приватизировать квартиры, ну раз она его когда-то прописала, ей пришлось приватизировать квартиру на двоих, половина у него, половина у нее. Ты следишь за ходом моих мыслей?

— Ну, конечно, ты же все объясняешь, как учительница в школе.

Тамара довольно улыбнулась, видимо ей было приятен мой комплимент.

— Вдруг Николай Петрович встречает роковую женщину, Светлану, влюбляется в нее, разводится со своей женой и уезжает жить к Светлане. Казалось бы, все хорошо, но мучимый чувством вины, он неожиданно умирает от сердечного приступа, и его новая жена наследует его половину доли, в квартире Марии Ивановны, которая осталась мало того, что без мужа, так еще и может остаться и без половины квартиры. А квартира ей досталась от родителей, и разделить однокомнатную квартиру пополам невозможно.

— Слушай, как часто такое встречается! Люди, не зная законов, которые без конца изменяются, влипают в истории и теряют свое жилье.

— Да, теперь Светлана, кстати очень эффектная женщина, такая черноволосая, с хорошей фигурой, обратилась к нам в агентство, чтобы мы помогли продать ей пол-квартиры. У нас даже покупатель нашелся, и мы отправились вместе со Светланой ему показывать квартиру, а Марья Ивановна нас на порог не пустила. В итоге бывшие жены подрались, пришлось вызывать милицию, покупатель убежал без оглядки, а я как всегда в дураках. Ни денег не заработала, только перенервничала и время зря потратила.

— Да уж, хороша история. Нет, чтобы этой Светлане просто отказаться от наследства. Ведь мало того, что она мужа увела у бедной Марьи Ивановны, так она еще и квартирку у нее хочет отобрать. Совсем совести нет.

— Кстати, она снова замужем и у мужа прекрасная квартира в центре.

Я рассмеялась.

— Ну, ничего, ты же знаешь в нашей работе главное, не принимать ничего близко к сердцу и не расстраиваться, иначе с ума можно сойти. Зато ты оказалась в моем районе, и мы встретились.

— Это единственный плюс сегодняшнего бестолкового дня, — сказала Тамара. — А бестолковых дней в моей работе намного больше. Я по-прежнему ненавижу то, чем занимаюсь. Наверное, дело кончится тем, что уйду обратно в школу. Знаешь, Наташка, мне даже иногда снятся сны, что я стою в классе у доски, в моих руках указка, а передо мной много маленьких деток с горящими глазами. Ну почему я не могу заниматься тем, к чему у меня призвание? Почему на зарплату учителей ничего нельзя купить?

Я не знала, что как ее успокоить. Наше поколение иногда напоминало мне поколение потерянных людей, мы выросли с одними идеями, а потом оказалось, что сменился строй, и идеи устарели. Поступали в институты, надеясь получить специальность и приносить пользу людям, а потом получилось, что такие специалисты уже никому не нужны. Нашим детям, конечно, будет проще, они уже родились в это время, а вот, что делать таким как мы?

— Да, ладно, — отвлекла меня Тамара от моих грустных мыслей. — Ты мне обещала рассказать, кто тебя так хорошо кормит?

— Я жду ребенка, — выпалила я.

Тамарины глаза округлились, и наверно, пару минут она переваривала услышанное.

— Ты это серьезно? И кто отец?

— Тамарочка, ты не обижайся, но я не скажу.

— Да я и так знаю, можешь не говорить. На свете существует только один мужчина, от которого ты согласилась бы родить, несмотря на любые трудности, возникающие перед тобой. Даже не думай отрицать, это наш Слава Ковалев.

— Почему ты так решила?

— За те годы, что мы с тобой общались, я хорошо тебя изучила. Он знает?

— Нет, конечно. Тамара, если ты когда-нибудь ему проговоришься, я тебя убью, — пригрозила я.

— Так ты из-за этого не вышла за Максима замуж?

— Нет, я тогда еще ничего не знала. Просто у Максима хорошая жена, и ему не нужно разводиться.

— Я ее знаю, высокая блондинка, зовут Лидой. Она теперь работает у нас. Настоящая бизнес-леди, клиенты к ней так и липнут. И если бы мне кто-нибудь рассказал, что Максим собирался с ней развестись из-за того, что она пила, я бы никогда не поверила. Она всегда такая ухоженная. Александр Иванович от нее без ума, теперь все хорошие варианты ей отдает.

— Да ты что? — обрадовалась я. — Значит, все-таки у меня тогда получилось.

— У тебя получается все, моя дорогая, кроме того, чтобы устроить свою личную жизнь, — Тамара укоризненно посмотрела на меня. — Ну почему ты не хочешь рассказать Славе, что у тебя будет его ребенок? Ты же знаешь — он любит детей и обязательно женится на тебе.

— Я не хочу, чтобы он женился на мне из-за того, что я беременна. Вот если бы он меня любил…

— Да он любит тебя, просто он немного запутался и…

— Тамарочка, давай оставим этот разговор. Это мой ребенок и только мой.

— Какая же ты упрямая. Ну, скажи мне, пожалуйста, как ты собираешься рожать? Позволить себе ребенка сейчас, это не то, что было в советские времена, когда государство тебе помогало и декрет оплачивало. Сейчас даже роды платные, не говоря уже об анализах.

— Перестань, пожалуйста. Я уже начала откладывать деньги, и пока собираюсь работать. А потом, мой отец будет мне во всем помогать.

— Ты же говорила, что сирота?

— Да, но я нашла его.

— Как это нашла? Ты зачем меня дурачишь?

Я вкратце рассказала ей нашу интересную семейную историю. На что Тамара глубокомысленно заметила:

— Так это у вас семейная черта, оказывается — придумывать себе какую-то вечную любовь. Вы живете в вымышленном мире, в жизни все не так.

— Не так, — согласилась я с улыбкой, — но мы не можем иначе. И давай, наконец, пить чай, я уже третий раз ставлю чайник.

— Ну, у тебя такие новости, подружка, что не до чая. Я не видела тебя пару месяцев, а ты успела за это время расторгнуть помолвку, решить родить ребенка, найти отца и еще написать роман.

— Кстати, роман, — я выскочила из кухни и вернулась с отпечатанным экземпляром. — Возьми, почитай на досуге. Мне интересно твое мнение.

Посидев некоторое время, Тамара заторопилась по делам, а я, оставшись одна, задумалась над ее словами о том, что мне надо все рассказать Славе. То же самое мне советовала и Ира, но, чуть поразмыслив, я пришла к выводу, что лучше будет оставить все, как есть.

Глава 47

Однажды мне позвонила Лидия, жена Максима, и пригласила в кафе. Я сразу согласилась потому что, мне очень хотелось узнать как у них дела. Мы встретились у памятника Пушкину. Я приехала первой и не сразу узнала ту девушку, которая быстро шла мне навстречу. Лида была в элегантном черном костюме с белоснежной блузкой, длинные волосы уложены в аккуратный пучок, в руках кожаная сумочка. Если бы все агенты по недвижимости могли выглядеть так, это бы подняло престиж этой профессии.

— Тебя не узнать! — воскликнула я.

— Совсем не похожа на ту пьянчужку, которую ты уговаривала вымыть голову? — весело рассмеялась она.

Мы пошли вверх по Тверской, в ближайшее кафе. По дороге Лида рассказывала о том, как ей понравилась наша профессия и сколько скрытых возможностей она таит в себе для делового человека.

— Знаю, знаю, — развеселилась я. — Каждый агент уверен, что он сделает свою сделку века, только с годами эта вера куда-то улетучивается, а жалкие проценты агентства…

— Ну, перестань, кто говорит о работе в агентстве? Зачем кормить чужого дядю? Это я только на первых порах здесь работаю, потому что мне еще многому надо научиться. А потом уйду в самостоятельное плавание.

— Я уже ушла, это, конечно, добавило денег мне в карман, но все равно я отдаю пятьдесят процентов другому дяде, только английскому за то, что он присылает мне клиентов.

Мы решили остановиться в пиццерии. Нашли столик у окна, взяли пиццу, и Лида, скользнув по мне взглядом, спросила:

— Ты беременна?

— Да, уже на пятом месяце, — гордо сказала я.

— И кто отец?

— Какая разница! Это только мой ребенок.

— Надеюсь, это…

— Нет, — я только сейчас поняла, что она могла подумать. — Это не Максим. Я тебе тогда сказала совершенную правду, у нас ничего не было. И как показало время, все было сделано правильно. Когда я встречалась с твоим мужем, я не знала, что беременна.

— Ну, ты даешь! Мне одного ребенка слишком много, а ты второго собираешься завести. Все-таки не зря Максим был в тебя влюблен, он тоже не от мира сего.

— Я надеюсь, что у вас все в порядке?

— Да, — Лида пожала плечами. — Можно сказать, что все хорошо.

— Как Даша?

— Мы нашли общее дело. Теперь я учу ее работать на компьютере и по воскресеньям мы с ней гуляем. Она просто счастлива.

— Вот видишь, а ты говорила, что плохая мать.

— Я стараюсь изо всех сил. Но все-таки дети — это не мое. Вот на работе я как рыба в воде. Просто когда меня уволили, я как с катушек сорвалась, я дома с ума схожу. Мне надо обязательно делом заниматься, переговоры там всякие, люди вокруг, стрессовые ситуации. Да вот, что касается детей. Недавно помогала одной женщине продать квартиру. Нормальная двушка в Филях, на первом этаже. Так они разъезжались знаешь как? Сыну купили двухкомнатную в Подмосковье, потому что у него жена и ребенок, а его мама, пятидесяти лет, согласилась уехать в комнату в коммунальной квартире. И это после отдельного жилья!

— Достали они ее, значит. Я уже давно ничему не удивляюсь за столько лет работы в недвижимости.

— Вот и рожай после этого детей, а потом закончишь свои дни в комнате в коммуналке! Нет, я все сделаю, чтобы у Дашки к восемнадцати годам было отдельное жилье. От этих современных детишек не жди ничего хорошего.

Мы хорошо провели время и, прощаясь, Лида мне сказала:

— На самом деле я хотела с тобой встретиться, чтобы поблагодарить тебя за то, что ты так вовремя изменила мою жизнь. Спасибо тебе, что поверила в меня и помогла мне вернуться к нормальной жизни.

— Это не моя заслуга. Если бы ты не была такой сильной женщиной, у тебя бы ничего не получилось.

— Все равно я благодарна тебе и очень рада, что познакомилась с тобой. Береги себя, ты очень хороший человек. Ладно, мне нужно на работу, — она поцеловала в меня щеку и, повернувшись, легкой походкой пошла по улице.

Глава 48

Теперь мы часто виделись с отцом: обычно он приезжал к нам, и пока Ирина хлопотала у плиты, она очень любила это занятие, мы брали девочек и шли в парк. Беременность моя протекала легко, мой малыш уже вовсю толкался, и ультразвуковое исследование показало, что это будет мальчик. Это известие очень обрадовало отца, который шутил, что вокруг него слишком много женщин. Пока Настя и Маша резвились в парке, мы узнавали друг друга, рассказывали интересные случаи из прошлого, ну и, конечно, беседовали о литературе. Отец стал приносить мне много разных книг, которые, по его мнению, я должна была прочесть, а потом мы их обсуждали, а иногда разбирали какие-нибудь главы или персонажи. Все это мне немного напоминало уроки литературы, только было намного интереснее. Он заставил меня переписать некоторые места из моего романа, которые, как он считал, были написаны слабовато, и сам отнес знакомому редактору, пообещав держать в секрете, что я его дочь.