— Уже привык и смирился. Что делать? Жизнь продолжается и надо как-то меняться. Нет смысла грустить о том, что не в силах изменить, хотя и принимать не всегда получается. Ну что, девушки, выпьем за то, чтобы с легкостью перестраиваться? — он посмотрел на Ладу, которая не принимала участие в нашей беседе, и поднял кружку.

Я ехала домой и думала, думала. Его рассказы о Севере, где он служил, всколыхнули что-то давно забытое в моей душе. Раньше мы жили иначе, у нас были другие ценности в жизни, и вообще, мы были другими — мягче и романтичнее. Наверно, «звериный лик империализма», которого так боялись коммунисты, все-таки показал свое лицо, начисто вытеснив из нашей жизни способность мечтать и уверенность в завтрашнем дне. Деньги, деньги всегда только деньги стали главенствовать в наших душах. Вот и сейчас наша работа заключалась в том, чтобы угодить и тем и этим, чтобы получить побольше этих вожделенных зелененьких долларов. А зачем? Для того чтобы купить дочке платье или модную куклу Барби? Или иметь возможность просто посидеть в кафе, с подобными тебе, потерянными в этой жизни?

Глава 9

Сегодня мне было совершенно нечем заняться — это одна из самых больших проблем в нашей деятельности. Приходишь в офис, за полчаса делаешь все нужные звонки, потом еще полчаса занимаешься просматриванием ежедневника, придумывая кому еще можно было бы позвонить, чтобы напомнить о себе, и все! Больше работы нет. Дальше возникает мысль, а чем же занять весь длинный рабочий день? Где же найти того клиента, который принесет вместе со своим появлением те деньги, которые позволят заткнуть дыры в семейном бюджете? Вообще, это тяжелое состояние, когда хочется поработать, а работы нет. С тоской я вспомнила свою работу программиста: там у меня всегда был завал, что иногда я даже не могла выйти покурить, а если случалось, что все программы были написаны, можно было читать литературу и осваивать новое. Здесь же, кроме гражданского кодекса и вечной «Из рук в руки», от которой меня быстро начинало клонить в сон, читать было нечего. Пока я предавалась подобным невеселым размышлениям в курилке, к нам спустились Александр Иванович с девушкой. Корольков был недоволен и тихо на чем-то настаивал, а она все время твердила «не могу, не могу» и неловко затягивалась сигаретой. Было заметно, что она курит только в тех редких случаях, когда очень расстроена. Потеряв терпение, Александр Иванович обратился ко мне:

— Лебедева, ты же у нас не робкого десятка?

Я вопросительно посмотрела на него.

— Тебе деньги нужны? — задал он уже более конкретный вопрос.

Деньги мне нужны всегда, и я подошла ближе.

— И что надо делать?

— Да вот, — он показал на смутившуюся окончательно девушку, не может справиться. Не агент, а сплошные эмоции — мужчину, ей, видите ли, жалко! А то, что он все равно попал, она не понимает.

— Да если бы видели то, что я видела?! — возмущенно сказала она. — Я уже сказала — можете меня уволить, но я не буду этим заниматься.

— Да пожалуйста, — Александр Иванович, презрительно пожал плечами и посмотрел на меня. — Ты будешь этим заниматься или я предложу еще кому-нибудь?

— Хотелось бы сначала узнать, в чем дело? — осторожно ответила я.

— Тамара, — он кивнул на девушку, — тебе расскажет. Если надумаешь — подходи ко мне, будешь работать с этим вариантом. А она пусть сидит без работы, ей деньги не нужны! — он выбросил окурок и ушел.

Я посмотрела на Тамару — она чуть не плакала. Я ее часто видела раньше и всегда обращала внимание на ее какую-то особенную интеллигентность и мягкость. Она скромно, если не сказать бедно, одевалась, и все лето проходила в одной и той же юбке, но была очень опрятна. Волосы были гладко зачесаны и убраны, на лице полное отсутствие косметики. Лада называла ее серой мышкой, а мне она почему-то нравилась. Ее речь была хорошо поставлена и приятно грамотна, движения грациозны, а черты лица правильны. Она прижимала к груди дешевую сумочку, купленную где-то на распродаже. Не могло быть так, чтобы ей не нужны были деньги. При одном взгляде на нее было видно, что сначала она дошла до самого края и достаточно долго сопротивлялась, прежде чем прийти в агентство недвижимости.

— Тамара, если тебе не трудно, расскажи мне, что произошло и почему ты отказываешься? — попросила я, зная, что никакой агент не выпустит вариант из рук, пока не убедится, что он нерабочий.

— Сегодня мое дежурство, — начала она. — Позвонил клиент и сказал, что хочет срочно продать квартиру. Александр Иванович предложил мне съездить на место и оценить ее. Я ничего не знала, он сам вел переговоры. И вот я приезжаю по указанному адресу, — она остановилась, видимо ей тяжело было это рассказывать.

Я молчала, пока она пыталась справиться с собой, гадая, что же она могла там увидеть. Она посмотрела мне в глаза, и я увидела страх, словно она все еще была там. Сделав над собой усилие, она продолжила:

— Дверь мне открыл какой-то верзила в татуировках и цепях. Посмотрев на меня, он захохотал: «Ребята, смотрите — какой агент к нам пришел», — и втащил меня за руку в комнату. Кроме него там были еще двое, такие же страшные, а к стулу был привязан хозяин квартиры, весь в синяках и кровоподтеках. Было видно, что его били незадолго до моего прихода. Во рту у него был кляп, и он тихо стонал.

— Ну что, агент, оценивай квартиру! — продолжил все тот же и стукнул ногой хозяина, чтобы он замолчал. — Это хозяин, на него не обращай внимания, у нас с ним работа идет, заставляем его доверенность подписать на продажу. А он упрямится! — верзила дико захохотал и ободряюще хлопнул меня по плечу: — Ты не стесняйся — ходи, смотри, только деньги нам нужны сразу, твой босс сказал, что вы выкупаете квартиры на агентство.

Она рассказывала, а я представила ее, такую худенькую, интеллигентную одну с этими головорезами, и мне тоже стало страшно.

— И что дальше? — спросила я, пытаясь вырвать ее из оцепенения.

— Я заставила себя пройтись по квартире, сделав вид, что оцениваю, и убежала, сказав, что перезвоню. Но я не могу ему звонить, — она достала листок с телефоном из сумочки и отдала мне. — Если хочешь ты звони ему, а я не буду. Жаль хозяина, — добавила она. — Я думаю, что он попал на деньги, и его теперь заставляют квартиру продавать. Все это так жутко, — она передернула плечами. — Раньше я об этом только читала, а теперь вот довелось увидеть.

Я сказала ей несколько ободряющих слов, и мы замолчали, думая каждый о своем. Как ни странно я думала не о хозяине квартиры, попавшим в беду, а о том, как срочно мне были нужны деньги — дочке нужно было купить новую форму и портфель, в этом году она шла у меня в первый класс. А этот смутный вариант, похоже, был единственным, откуда их можно было взять. Словно прочитав мои мысли, Тамара тихо произнесла:

— Ты думаешь о деньгах, да?

— Да, — сразу ответила я. — И вот что я думаю: было бы несправедливо лишать тебя этого варианта, только потому, что тебе жаль хозяина. Но Александр Иванович прав — если не мы, так другое агентство схватится за этот вариант и сделает на нем деньги. А хозяину квартиры мы с тобой все равно не поможем, поэтому я беру на себя все переговоры, а ты займешься документами. Комиссионные пополам.

Тамара посмотрела на меня с благодарностью и уважением.

— А ты не боишься этих, с цепями?

— Нет, — я покачала головой. — Я никого не боюсь: поработав на рынке, на такое насмотришься. К тому же, если подумать логично, то я им не нужна. Я буду им помогать деньги выручить за квартиру, они на руках меня должны носить!

— Спасибо, — Тамара сжала мне руку своей ледяной, несмотря на тридцатиградусную жару, рукой.

Так мы познакомились, и потом, когда мы вместе возвращались домой, Тамара рассказала мне о себе. Она была из Смоленска, десять лет проработала в школе учителем географии, имела грамоты и различные награды. Ее можно было назвать учителем по призванию. Зарплата, конечно, была маленькая, но пока муж не погиб, они кое-как справлялись, воспитывая двоих детей. А потом, когда она осталась одна с детьми, после 1992 года стало совсем плохо с деньгами: она продала трехкомнатную квартиру в Смоленске, купила комнату в коммунальной квартире в Москве и устроилась на работу в агентство. Теперь ее целью было, во-первых, научиться расселению и сделать квартиру из комнаты, а во-вторых, зарабатывать достаточно денег, чтобы содержать двоих детей. И больше никаких мыслей о том, чтобы сеять разумное, доброе, вечное — это ведь не помогло остаться в родном городе и прокормить двоих детей.

Глава 10

Лада сделала свою первую сделку. Получив зарплату, она сказала:

— Раньше я могла себе позволить проиграть столько денег в казино, а теперь размышляю, как прожить на них… Слушай, а я даже не знаю, сколько мне придется жить на эти деньги? — вдруг сказала она. — Моя следующая сделка может быть завтра, а может быть…

— Никогда, — сказали мы с ней одновременно и расхохотались над этой мыслью.

— Слушай, а может, пойти и рискнуть поставить все деньги в казино? — спросила Лада.

— А если ты все проиграешь? — предположил Слава, с интересом прислушивавшийся к нашему разговору.

— Так мне все равно ни на что не хватит, — пожаловалась Лада. — Я до сих пор не могу привыкнуть, что я должна считать каждую копейку и просто не могу заходить в магазин.

— Тогда отдай их маме, — предложила я.

— Так и сделаем, — сказала Лада и с сожалением спрятала деньги в кошелек. — Некоторое время мы сидели молча, а потом она прошептала, когда Слава вышел:

— Представляешь, вчера он пригласил меня в театр!

— А ты? — спросила я, испытав легкий укол ревности.

— Отказалась, конечно, — к моему облегчению сказала Лада. — Зачем мне нужен такой же нищий, как я? А потом мне он, вообще, не нравится. Мне нужен мужчина солидный, постарше, чтобы я выглядела, как девочка рядом с ним, а он бы заботился обо мне.

Не скрою, я обрадовалась, что она не собирается с ним встречаться, но одна мысль, что Славе понравилась Лада, неприятно ранила меня.

— И как он перенес твой отказ? — допытывалась я.

— Вроде нормально. По-моему, он и не рассчитывал на успех. А я, ты знаешь, все не могу своего Витька забыть, — вдруг сказала Лада.

— Позвони ему и скажи об этом.

— Ты что? — возмутилась Лада и картинно поправила волосы. — Да чтобы я да первой позвонила? Ни за что! Сдал позиции один раз — потом очень трудно их вернуть. Если я приду к нему с повинной, он меня потом растопчет. Так что, уж лучше останусь в его памяти гордой и недоступной.

— Ну и глупо, — возразила я, — ты виновата была, и если ты первой позвонишь…

— Все равно время ушло, он уже с девочкой молоденькой встречается. Правда не любит ее, — сказала она с удовлетворением, — мне сосед по секрету рассказал, Витька иногда заходит к нему поболтать.

Ответить я не успела, пришел Слава и предложил сходить вместе пообедать. Мне показалось, что он особенно нежно взглянул на Ладу, и я почувствовала себя лишней и, придумав, что мне надо ехать на просмотр, отказалась. Они ушли вдвоем, а я долго сидела над газетой «Из рук в руки» и не могла заставить себя уйти. Все мне стало как-то безразлично и неинтересно.

— Скучаешь, красавица? — раздался голос Александра Ивановича. — Надо съездить квартиру посмотреть. Поедешь или у тебя планы?

С большим удовольствием я послала бы все к черту и поехала домой. По дороге купила бы любимых шоколадных конфет и съела бы их перед телевизором. Но я вовремя остановила себя, деньги близились к концу.

— Поеду, — подняла я на него глаза, решив отложить конфеты и телевизор до лучших времен.

— Дом на улице Машкова. Это коммуналка, но они согласны на разъезд. Придешь — посмотришь, оценишь, поговоришь с людьми, а потом доложишь мне. Поняла?

— Поняла, — вздохнула я. — В коммуналках я еще не бывала. А доложу завтра, а то мне дочку надо сегодня пораньше из школы забрать.

Он мне снисходительно кивнул, и я впервые заметила, что он обращается ко мне на «ты» и по имени, а я называю его по имени отчеству и на «вы», хотя разница в возрасте у нас около пяти лет. «Но он же начальник, а мне, наверное, на роду написано быть только исполнителем», — мрачно подумала я, заталкивая ненавистную газету в сумку.

Я вышла из метро и, перейдя трамвайные рельсы, оказалась напротив памятника Грибоедову. Бронзовая фигура писателя, возвышалась на постаменте, с которого тяжелыми складками ниспадал театральный занавес, словно приоткрывавший подмостки сцены, представляя героев «Горя от ума», застывших у основания. Я знала это из экскурсии, организованной нашей классной дамой. Сам драматург, который жил на улице Мясницкая, часто прогуливался по зеленому бульвару.