Мария Летова - Аид

Я в полной заднице.

Это не в первый раз, но в таких делах каждый раз, как первый.

На часах семь тридцать утра.

Переворачиваю дверную табличку, сообщая всем желающим, что моя кофейня открыта. Желающих не бог весть сколько, а если точнее, столько, что мне еле хватает на аренду и платежи по банковскому займу.

Двигаюсь по уютно обставленному помещению, проделывая ежедневный ритуал. Переворачиваю стулья, переворачиваю кубик на маленьком деревянном календаре, поправляю скатерти в красно-белую клетку на двух единственных столах.

Повернув голову в сторону своей микроскопической подсобки, спрашиваю:

- Кофе будешь?

- Да, пожалуйста! - летит мне оттуда.

Там, в подсобке, Мира проводит учёт моих запасов. Она - моя кузина. Мира объявилась две недели назад. Обездоленная. Со своим той-терьером по кличке Чили, и всё. В том смысле, что кроме собаки у сестры с собой ничего больше не было. Да, она не самый приспособленный к жизни человек, но это не её вина!

Мы родились в один день с разницей в один год. Странное совпадение, но чего только на свете не бывает. Мы не общались несколько лет, потому что в восемнадцать она вышла замуж. Вышла замуж за человека, семье которого принадлежит если не весь город, то добрая его половина точно.

Марат Джафаров.

О его семье слышал любой человек, пытавшийся построить хоть какой-нибудь бизнес в городе. Разумеется, я для них не представляющая никакого интереса мелкая сошка. Но я видела его однажды. Четыре года назад на их свадьбе. Молодой красивый брюнет, который всю дорогу смотрел на мою сестру, как голодный хищник на сладкую косточку. Тогда я о нём мало что знала. Мы были удивлены тому, что нас вообще на эту свадьбу пригласили. Мы выглядели там до стыдного нелепо. Всё-таки, моя семья очень и очень средний класс. Семья самой Миры тоже, но её отец...уважаемый человек, а мой - нет.

В ответ на эту мысль мои губы кривятся. Может мой отец и не из породы “уважаемых людей”, но он никогда не вешал на меня ценник.

Я знала, что на той свадьбе нам не место, но всё равно уговорила мать пойти. Это был отстойный опыт.

Этот союз очень смахивал на историю Золушки, только закончилась эта история...совсем не сказочно. Та девушка, которая пришла ко мне две недели назад...была бледной тенью моей сестры.

Осунувшаяся, растрепанная. С остриженными белыми волосами и потухшими глазами.

Это потрясло и разозлило меня!

Эта скотина, её муж, расторгла их брак и вернула Миру отцу. Вышвырнула, как ненужную вещь! Она плачет в подушку каждую ночь. И я вместе с ней. Её боль...практически осязаема. Помимо всего прочего, отец Миры настоящий патриархальный хрен, я бы тоже сбежала от него при первой возможности.

Что ж. Теперь мы в заднице все вместе.

Включаю кофемашину, чтобы она разогрелась, и любовно собираю волосы в косу, перебросив их через плечо. Мои волосы - это богатство, которое досталось от мамы. Они мягкие, шелковистые и цвета тёмного шоколада. Себестоимость этой красоты заложена в цену каждого стакана моего кофе.

Листаю свой ежедневник, просматривая записи. Мой ежедневник выглядит так, будто я, чёрт возьми, должна всему городу!

Раздражённо смотрю на бесконечные потоки платежей, переворачивая ядовитые страницы. Если так пойдёт дальше, мне придётся искать работу помимо основной работы!

Моя кофейня процветала, пока не перешла дорогу другой кофейне. Той, что вниз по улице. Её владелец настоящий урод. У него на этой улице ещё три заведения, он считает её своей. Однажды утром я пришла, а витринное окно расколочено, и кофемашина пропала!

Страховка покрыла ущерб, но это парализовало работу на неделю. Во второй раз мне страховку не выплатили! Во второй раз я...расплакалась. Это было чуть больше месяца назад…

Звенит дверной колокольчик, и я захлопываю проклятую книжонку, поднимая глаза. Рука зависает в воздухе, а брови сходятся на переносице.

С подозрением осматриваю стройного жилистого брюнета в костюме дороже, чем я зарабатываю за год. Брюки и пиджак сидят идеально на идеальной атлетичной фигуре. У него широкие плечи и...узкие бёдра, на белой рубашке ни одной складки, потому что на таких дорогих рубашках их не бывает, и потому, что его живот совершенно плоский. Чёрные густые волосы падают на лоб, кожа покрыта лёгким загаром…

Теряюсь на секунду, застигнутая врасплох. Это быстро проходит, так как, бегло осмотрев помещение, мужчина властно объявляет:

- Мне нужна Мира.

Встряхиваюсь, прекращая пялиться. Мой подбородок ползёт вверх.

Решаю вернуть ему хамское обращение, и сухо интересуюсь:

- Кто спрашивает?

- Ты не знаешь, кто я такой? – Раздражённо бросает посетитель, наконец-то, посмотрев на меня, а не сквозь меня!

- У тебя на лбу не написано,– не менее раздраженно отвечаю я.

- Слушай ты, кофейница, я спешу, – цедит мужчина, сфокусировав на мне свой жёсткий взгляд.

Я не знаю, что случилось с моей сестрой за эти четыре года. Она не хочет об этом говорить. Но теперь я не сомневаюсь в том, что отделаться от Марата Джафарова и ВСЕЙ ЕГО СЕМЕЙКИ было для неё божьим ниспосланием!

- Дверь за твоей спиной, - холодно сообщаю я, глядя в его породистое лицо.

Он подходит ближе, останавливаясь по ту сторону прилавка, от чего мне хочется сделать шаг назад. У меня не самый выдающийся рост, а у него далеко не маленький, поэтому он смотрит на меня сверху вниз и чеканит:

- Я - Аид Джафаров. И мне нужна твоя сестра. Сейчас.

Разумеется, я знаю, кто он такой, чёрт побери!

Если он думал, что я упаду в обморок, то не дождётся!

- А что, в вашей семейке только мудаков делают? - выплевываю, подавшись вперёд.

- А в вашей - только баб, забывших свое место? - прохладно бросает он.

- И какое же у «баб» место? - уточняю я грубо.

- На спине с раздвинутыми ногами, – просвещает Аид Джафаров, правая рука Марата Джафарова, его кузен и, чёрт знает, чем еще он там у них занимается!

- Женщины существуют не только для секса, – цежу в ответ.

- Не замечал, – усмехается высокородный кретин.

- Почаще выбирайся из леса, животное, – советую я.

За моей спиной распахивается дверь подсобки, но он впился в мои глаза своими и не отпускает!

Мои щёки загораются, потому что он словно решил изучить меня поподробнее. Медленно и лениво, будто вдруг перестал, мать его, спешить!

Нависнув над прилавком и положив на него руку, запястье которой сковано огромными спортивными часами стоимостью с мою почку, он изучает моё лицо, постукивая длинными сильными пальцами по стойке. Проезжается прохладным взглядом по моей косе и груди, в которой бешено колотится сердце.

Прекрати, Тина!

Поджав губы, я делаю то же самое! Изучаю его в ответ. Тёмные брови, прямой нос, гладко выбритый фамильный подбородок, твёрдые губы и...потрясающие чёрные глаза…

Он бросает сощуренный взгляд на Миру поверх моей головы и говорит, снова опустив его на меня:

- Тебе повезло, что я не животное, но откроешь свой ротик ещё раз, и я могу передумать.

Зло опускаю глаза, чтобы не наговорить ещё чего-нибудь, за что вполне могу огрести проблем, потому что именно это предупреждение вижу в его глазах.

Они давят, как бетонные блоки!

Дышу неровно, изучая свои сжатые в кулаки руки, пока он сверлит мой лоб.

- Чего тебе, Аид? - Спрашивает Мира за моей спиной.

Всколыхнув воздух, мужчина отталкивается от прилавка и говорит, понизив голос:

- Пошли.

- Куда? - буркает сестра.

Он молча разворачивается и выходит, хлопнув дверью.

Смотрю на неё, вцепившись в свою косу.

Дёргаюсь, сделав вдох. Нос заполняет ненавязчивый запах Аида Джафарова. Что-то похожее на… кедр и… немного кожи…

Мира выходит за ним, аналогично хлопнув дверью.

Через витринное окно вижу, как Мира садится в огромный чёрный внедорожник и мужчина следом за ней, ни разу не оглянувшись.

- Говнюк… - хрипло шепчу ему вдогонку.

Иногда перемены в жизни - это чертовски приятно.

Но я всё равно немного грущу, собирая со столов пропитанные запахом кофе скатерти в красно-белую клетку, потому что мы переезжаем.

Столы были не мои, поэтому я оставляю их здесь, а всё остальное уже вывезено. Всё остальное - это кофемашина, холодильник и напольная вешалка из комиссионки за углом. Скатерти тоже оттуда.

Последняя пара лет моей жизни прошла под флагом этой комиссионки и девизом “Экономия - моё второе имя”. Я вложила в кофейню расцвет своей молодости (очень смешно, мне двадцать три), но отличительная особенность моего ежедневника, помимо бесконечных долгов, это то, что у моей восьмидесителетней бабушки личная жизнь выглядит повеселее, знаете ли.

Складываю скатерти в коробку, вместе со своей любимой кофейной парой. Это часть сервиза из дома родителей. Маленькая ажурная чашка и такое же блюдце.

Опускаю в коробку деревянный календарик и кубики к нему. Надеваю пальто, вглядываясь в окно, за которым темно, и моросит мелкий дождь. Эта осень отвратительна, дожди идут не прекращаясь.

Подхватив коробку, направляюсь к двери и оборачиваюсь, прежде чем погасить свет.

С лёгкой тоской осматриваю словно погружённое в летаргический сон помещение и стены, украшенные маленькими пирожными с разными начинками. Моё любимое - с черникой, а вообще, они все нарисованы очень аппетитными. Это помогало продавать настоящие десерты, которыми я нагло спекулировала, покупая в кафе напротив и сбывая у себя, накручивая цену на сто процентов.

Вздыхаю, выключая свет.

Я больше никогда сюда не вернусь. Знаю это.

Несколько месяцев назад оказалось, что Марат Джафаров не обыкновенная скотина, а скотина с широкой душой. Выставив мою сестру из дома и вернув её измождённое надломленное воплощение отцу, этот говнюк снабдил Миру девятизначным счётом в банке!

Это решило многие наши проблемы, нужно отдать ему должное!

Перед глазами тут же возникает лицо другого Джафарова и, чёрт бы побрал их проклятую семейку, я не понимаю, каким образом тот другой Джафаров опять просочился в мои мысли?!

Во всех своих мельчайших подробностях!

С этими его глазами, которые приструнили моих чертей за считанные секунды, потому что такого опасного, влекущего за собой большие последствия взгляда, я не видела...никогда…

Мне показалось… он довольно молод… возможно, мой ровесник...

Четыре года назад на той злосчастной свадьбе он был другим...

Да уж, четыре года назад издалека он не казался таким говнюком!

Откуда в нём это, чёрт возьми?!

Такой человек, как Аид Джафаров, решает проблемы геморроя раскаленной кочергой!

Мужлан!

К черту его! Мы больше никогда не увидимся, и слава богу!

Выключаю свет и выхожу на улицу.

Моя сестра совершенно не умеет обращаться с деньгами. И я совершенно не удивлена тому, что её белокурая голова в первую очередь родила идею меценатства, а не бизнеса, чтобы приумножить свои капиталы. На свои деньги (а я убеждена, что она эти деньги заслужила!) сестра решила основать что-то вроде центра помощи и поддержки женщинам, оказавшимся в трудных жизненных обстоятельствах.

Таким же женщинам, как она сама когда-то.

Тем, которым некуда пойти, которые зависят от своих мужей или отцов...

Центр, это конечно громко сказано.

О том, как это сделать я знаю очень мало, а Мира вообще ничего.

Но… мы начали… хоть с чего-то. Нашли подходящий дом в тихом квартале, и сейчас он реставрируется. Там жуткие сквозняки, скрипучие паркетные полы и много паутины…

Осматриваю бликующий тротуар, поворачивая ключ в замке.

Взятая напрокат машина припаркована прямо напротив, хоть здесь и запрещена парковка. Забрасываю коробку на заднее сидение и быстро иду к багажнику. Усаживаюсь на корточки и леплю на номера смоченный в луже жёлтый кленовый листок. То же самое делаю с передними номерами.

Запрыгиваю в салон старого потрёпанного седана и включаю печку, потирая замёрзшие руки.

Осматриваюсь, удостоверившись в том, что стемнело достаточно.

Медленно трогаюсь, зачем-то прижавшись к рулю. Пробираюсь вниз по улице, не включая фары.

Через триста метров торможу и делаю глубокий вдох.

Я никогда не творила ничего подобного, клянусь…

Сердце начинает разгоняться, пока дрожащими руками заматываюсь в шарф до самых ушей. Я понимаю, это полный идиотизм, но не хочу рисковать.