Мария Летова - Аид

- У старой ведьмы юбилей… - вдруг говорит она, целуя темечко сына. - Будет... семейный праздник. На… кхм... тридцать или пятьдесят человек..

- Меня не приглашали, - кутаясь в пальто, бормочу я.

Я всё понимаю. Как бы не была добра ко мне старая ведьма, её семья - это табу.

Кто там у них? На этом семейном празднике? Члены парламента?

- Он тоже там будет… и я тебя приглашаю, - твёрдым голосом сообщает Мира.

Поджав дрожащую губу, смотрю в никуда.

Я не пойду. Я не могу. Незваная. Ни за что.

- Ахххххх… - выдыхаю, забросив руки за голову и вцепившись в спинку кровати.

Она ударяется о стену, а моё тело прошивает нервный импульс.

- Ммммм… - тяну, выгибая шею, содрогаясь.

Освещённая тусклым утренним светом комната наполнена пошлыми шлепками, нашими дыханиями и моими стонами.

Ещё один толчок, и я хватаюсь за его ягодицы, которые резко двигаются между моих ног. Вперёд и… ахххххххх… назад…

Моя голова ударяется о спинку, и Аид накрывает её рукой, меняя наклон бёдер и темп.

Теперь он двигается короткими плавными ударами, которые вколачивают меня в матрас. Прижавшись виском к моей щеке, второй рукой он удерживая свой вес, потому что он чертовски тяжёлый! Его живот трётся о мой. Щекочет его волосками. Теперь я стону непрерывно, готовясь к оргазму.

- Ещё, ещё… - молю его, царапая спину.

Под моими пальцами перекатываются жёсткие мышцы. Он ускоряется. Мои ноги безвольно прижаты к животу, я даже не в состоянии обхватить его ими. Из уголка моего глаза вытекает слезинка, и я взрываюсь, выкрикивая его имя…

- Чёёёёёрт… - бормочу, накрывая голову подушкой и подтягивая ноги к груди, которая жалобно ноет, прося его поцелуев и горячих рук. - Ммммм...

Маленькая комната наполнена ярким дневным светом, и это говорит мне о том, что теперь я стала спать до обеда.

Если так пойдёт дальше…

Встав с постели, плетусь к двери, за которой звенят оживлённые женские голоса.

На кухне моей съемной квартиры во всю хозяйничает Фатима, а Айза сидит на столешнице, жуя яблоко.

Фати осматривает меня с ног до головы, хмуря тонкие старомодные брови. Подтягиваю съехавшие безразмерные спортивные штаны, подвёрнутые со всех сторон. На мне такие же носки и футболка почти до колена.

У Аида Джафрова всё большое.

В его одежду меня можно было бы закатать, как в спальный мешок. Особенно чудовищная разница у нас в бёдрах, плечах и в… размере ноги.

Открываю холодильник, говоря:

- Доброе утро.

- Да уже обед, - ворчит Фатима, пока я рассматриваю пустые полки. - Со всеми носишься, а о себе позаботиться не можешь! Садись и ешь!

Пахнет волшебно.

Подойдя к окну, выглядываю во двор, где уже два дня дежурит большой чёрный внедорожник. Это вопиющее вмешательство в мою жизнь, от которого у меня щиплет в глазах.

Но этого мало!

“Неужели ты не понимаешь, как мне нужен?!”, - молю я.

Ни Фати, ни Айза… вообще никто не знает, что конкретно со мной случилось. Я просто не могу достать наружу все эти воспоминания. Я храню их в себе. Каждую минуту, проведённую в том кабинете. И свой страх, и свою трусость. Самир не выполнил своих угроз только потому, что ему вдруг стало глубоко не до меня! И потому что за мной пришли.

Я даже не знаю, жив ли этот ублюдок. Вообще ничего не знаю, кроме того, что деньги снова на месте.

- Как у вас дела? - спрашиваю нашу кормилицу, опускаясь на стул и беря в руку ложку.

- А как могут быть дела в доме без хозяйки? - сокрушается она, вертясь у плиты. - Завтра явится какая-нибудь “Лаура” и устроит там бордель.

Может и так.

Но меня переполняет глубокое разочарование! Очевидно, когда стараешься дать людям добро, их природа велит ответить тебе каким-нибудь дерьмом. Лаура - яркий тому пример. Я знаю, что она знала о моей неприязни. Но я, чёрт возьми, ничего плохого ей не сделала!

И сколько таких “Лаур”?

Я больше не хочу ничем таким заниматься. Просто не хочу.

- Мира найдёт кого-нибудь подходящего вместо меня… - говорю тихо, принимаясь за ароматный суп, который согревает изнутри.

- А ты чем займешься? - разоряется Фати. - Носки вязать начнёшь?

- Чем-нибудь… - шепчу я.

- На вот, отнеси вниз, - деловито велит она Айзе. - Где они только берут таких головорезов…

Боже, теперь она ещё и охрану мою кормит?

Айза подхватывает серебристый контейнер, набитый едой, и спрыгивает со стола. Сама она одета в не менее безразмерную толстовку и лосины.

- Твоё платье вон там, - кивает Фатима на дверь ванной, на которой висит чёрный фирменный чехол.

Платье очень скромное и длинное. Без декольте и с узкими рукавами. Я попросила Фати привезти его, потому что решила пойти на высокородный юбилей.

Оно голубое и воздушное… не знаю, может выбрать другое? Что обычно надевают незваные гости?

Я решила пойти, потому что… он всегда шёл мне навстречу.

Всегда первый.

И теперь первая пойду я. Даже если это будет самый позорный день в моей жизни. Я готова пройти через это ради него. Я хочу сделать что-то для него. Хоть что-нибудь. В любом случае, попасть на привилегированную закрытую вечеринку гораздо проще, чем в его квартиру. Особенно, если он не хочет меня видеть.

Он так зол на меня?

Устало роняю ложку в тарелку.

Он не может быть зол на меня больше, чем я сама...

- Ты очень красивая… - мечтательно вздыхает Айза спустя три часа. Лёжа на кровати и подперев кулаками щёки.

Смотрю на своё отражение, делая глубокий вдох.

Я знаю, что на этом вечере снова буду незаметной бедной родственницей, хоть Мира и обещала не оставлять меня одну. Ну, и что? На мне нет ни одной драгоценности. Это самый кричащий элемент моего образа.

Там будут его родители. И вся его семья. Это ужасная идея… просто ужасная.

Я так волнуюсь, что холодеют руки.

Смазав пальцы лёгкой пенкой, зачёсываю назад волосы, убирая от лица короткие пряди. Смотрю в свои испуганные глаза, думая о том, чтобы принять успокоительное.

Я в жизни так не волновалась, это ведь его семья…

Мира прислала за мной машину, и я не ожидала, что это будет чёрный блестящий лимузин.

- Боже ты мой, - качаю головой, глядя во двор.

Понятия не имею, как он вообще сюда заехал?

Айза помогает мне надеть пальто и подаёт сумочку. Просовываю ноги с золотые лодочки и оправляю струящуюся свободную юбку.

Выйдя из квартиры, с трудом переставляю ноги на шпильках.

Вид у меня такой поникший, будто иду на казнь. Мне нужно чуть больше времени, чтобы воссоединиться со своей гордостью. Но она уже неделю прячет голову в песок. Жалкая трусиха.

Парень в костюме открывает для меня дверь. Стараясь не потерять в снегу туфли и не запачкать платье, неуклюже забираюсь в машину.

Всё это отходит на четвёртый план, потому что когда сажусь в сдержанный деловой салон, вижу Аида Джафарова на противоположном сидении.

В чёрном смокинге и с… с бабочкой...

Причесанного, отглаженного и гладко выбритого.

Сглатываю, поджимая дрожащую губу. От облегчения, которое чуть не потушило мне свет.

Уперев локти в колени и пристально глядя в мои глаза, он спрашивает:

- Подбросить?

- Ты… пришел за мной? - опуская взгляд долу и прижав к груди сумочку, лепечу я.

- Я пришел за тобой, - дразнит мои уши его хрипловатый голос.

Поджимаю плечи, потому что по ним бегут мурашки, и со всей кротостью, на которую только способна, поднимаю глаза.

Он смотрит в них исподлобья.

Сложив ладони домиком и прижавшись к ним губами.

Весь мир перестает для меня существовать, сужаясь до обитого белой кожей салона.

Строгий смокинг так потрясающе сидит на его поджарой атлетичной фигуре. Гладкая ткань брюк натянулась на бёдрах, обозначив мышцы и крупные чашечки колен. Белизна рубашки контрастирует с глубиной его карих глаз и чёрных волос.

Его лицо предельно серьёзно. Брови слегка нахмурены.

Я просто не могу отвести от него глаз.

Я так соскучилась.

До одурения. Когда я так пристрастилась к нему? Когда он сделал это со мной? Он делал это целенаправленно и осознанно. Теперь понимаю как никогда: Аид Джафаров - тонкий психолог. И он - отдельная сила природы. Даже в смокинге.

Меня тянет к нему так, что я просто заставляю себя сидеть на месте.

Нас разделяет меньше метра, а мне кажется, будто проклятый километр!

Смотрю в его полночные глаза, облизывая губы. Он провожает кончик моего языка взглядом, сужая их.

По тыльной стороне его ладоней тянутся выступающие вены, а на запястье знакомые спортивные часы.

До сумасшествия знакомая деталь. С этими часами он не расстаётся никогда...

Я хочу пройтись губами по каждой вене на его руках, наблюдая за тем, как ему это понравится…

- Прекрати… - хрипло говорит Аид. - Нам нужно поговорить.

Его взгляд кружит по моему лицу. Цепляется за мои остриженные волосы.

Нервно провожу по ним рукой, отчетливо представляя, что он видит перед собой.

Я всё ещё красивая. Но… другая…

“Это просто волосы”, - говорю ему молчаливо.

Точеный волевой подбородок напрягается.

Аид протирает лицо ладонями и прижимает к губам сжатый кулак, продолжая пытать меня тяжёлым взглядом.

Поговорить, так поговорить.

- Как скажешь, - снова опускаю я глаза, придавленная чувством вины.

Я вспоминаю прощальный взгляд Геры, и в душе расцветает щемящая тоска. Я не представляю, что должен чувствовать он сам. Но этот человек во многих вещах непостижим, я не удивлюсь, если он скажет "забудь об этом".

Повернувшись к окну, шепчу:

- Не томи...

Аид шумно вдыхает и вкрадчиво спрашивает:

- Чего ты сейчас от меня ждёшь?

- Я не знаю, чего ждать, - обнимаю себя руками.

Он молчит целую минуту, и я слышу его дыхание.

Вперив глаза в тёмное окно, покорно жду.

- Ты напугала меня до смерти, - жёстко говорит Аид. - То, что я нашёл тебя - чистейшая случайность. Ты это понимаешь?!

Боже!

Я это понимаю!

- Ты ждал девять дней, чтобы сказать мне об этом?! - не сдерживая слезы, выкрикиваю я, глядя в его непреклонные глаза. У меня тоже есть претензии, чёрт возьми! - Я без тебя с ума схожу! Где ты был?!

- У меня были дела, - резко закрывает он эту тему, совершенно точно не собираясь говорить, какие именно!

Машина всё ещё не сдвинулась с места, и меня это напрягает.

- Я кругом виновата! - роняю слёзы, портя свой макияж и разводя руки. - Ну, и что?! Мне уйти?!

- Только попробуй.

- Тогда, чего ты хочешь?!

Аид резко подаётся вперёд, сокращая разделяющее нас расстояние, и обхватывает ладонями моё лицо, приблизив к нему своё. Чтобы не свалиться с сидения, упираюсь руками в его разведённые колени.

Его запах терзает нос. Такой родной. Но я смотрю на него с обидой, потому что он совсем меня не жалеет. А мне это нужно! Только от него, и больше ни от кого другого.

Неужели он не понимает?!

Вместо этого Аид убедительно сообщает:

- Я восемнадцать часов провёл с тобой в больнице. Пока ты спала, я хотел пойти и вышибить себе мозги.

- С ума сошел?! - ору я, с отчаянием глядя в его глаза.

- Я должен был предупредить тебя об этом ублюдке. Я должен был… чёрт, я мог потерять тебя… - рычит он, закрывая глаза и глубоко вдыхая. Распахнув их, он чеканит. - Но и ты тоже хороша! Какого чёрта ты потащилась к нему, Тина?! Одна к постороннему мужчине!

Отшатываюсь, сбрасывая его руки и отталкивая его колени.

- Я поехала к нему по делу! То есть, мы не, я не... ты же не думаешь, что я… - задыхаясь, путаюсь в словах, потому что не могу озвучить это даже при всём желании.

- Я не думаю ничего “такого”, - ударяя ладонью по бедру, выпаливает он. - Что ты несёшь?!

- Очень хорошо, что не думаешь! - звонко выкрикиваю я, швыряя в него свою сумочку. Отскочив от его груди, она падает на пол. - Потому что если бы думал, я бы тебе дала пощёчину, обещаю!

- Надолго же тебя хватило, - шипит Аид, сжимая пальцами моё предплечье и дёргая на себя моё тело. Резко прижимается носом к моей щеке, выдыхая, - ничего не потеряла?

- Потеряла… - шепчу, закрывая глаза. Я потеряла свой браслет. Свою любимую и единственную, чёрт возьми, драгоценность. - Он… у тебя?..