хотят взять реванш. Они всячески преследовали иудеев, при-

ветствующих военное сопротивление Римской империи, и

жестоко карали их. Поэтому Рахель просила Иошуа не сле-

довать их призывам, пока его отец не окончит учебу и не вер-

нется в Иерусалим. Жители Иудеи были недовольны больши-

ми поборами Римской империи, не хотели терпеть унижение

и предпочитали вооруженное сопротивление. Хотя после взя-

тия римлянами Иерусалима прошло уже около двадцати лет,

во всех концах страны продолжали вспыхивать малочислен-

ные восстания. Римляне подавляли любое сопротивление,

преследовали и жестоко карали зачинщиков, хотя в целом си-

туация была еще терпимой. Но когда императором Рима стал

Домициан, сын Васпасиана, он решил еще больше ужесточить

политику в отношении иудеев. Он повысил налоги и всячески

пытался бороться с иудейской религией, считая, что именно

она сплачивает народ и является причиной локальных восста-

ний по всей стране. Он даже думал запретить обучение в еши-

ве в Явне, в которой уже двенадцатый год обучался бывший

простой пастух Акива.

Учеба в Явне в это непростое время продолжалась до позд-

ней ночи. Акива, как и прежде, усердно занимался в еши-

ве вместе со своими молодыми друзьями и с жадностью ло-

вил на уроках каждое слово, исходящее из уст раби Элиэзера.

Каждое утро, проснувшись, позавтракав и прочитав утрен-

нюю молитву, он садился за изучение Священного Писания.

Его друзья по ешиве и раби Иошуа бен Хананья восторга-

лись успехами, сделанных Акивой, но раби Элиэзер все так


же прохладно относился к нему. Акива ничего не мог с этим

поделать, несмотря на то что за двенадцать лет уже приобрел

достаточно знаний.

Спор по поводу одного религиозного предписания между

раби Элиэзером и раби Иошуа зашел так далеко, что Санедрин

не смог решить, чью сторону принять. С наступлением темно-

ты раби Элиэзер и раби Иошуа покинули зал Санедрина и от-

правились в синагогу, чтобы продолжить бурное обсуждение.

В синагоге спор разгорелся с новой силой, и раввины решили

посвятить в него учеников, дав возможность высказаться ка-

ждому желающему. Акива, тщательно изучивший многие ре-

лигиозные предписания за двенадцать лет учебы в ешиве, знал

ответ, но не решался выступить перед раби Элиэзером. После

того как высказались все желающие, раби Иошуа обратился

к Акиве, поинтересовавшись, хочет ли он сказать что-либо по

этому вопросу. Раби Элиэзер не понимал, почему раби Иошуа

с такой симпатией и вниманием относится к Акиве. Раввин до

сих пор был убежден в его некомпетентности в подобных во-

просах. Но Акива был полон решимости доказать обратное.

Робко поднявшись со стула и набравшись смелости, он смог

дать точный ответ на заданный вопрос, наконец-то продемон-

стрировав накопленные знания. Свой ответ он обосновал ци-

татой из Торы, вызвав удивление у собравшихся своими глу-

бокими познаниями в Священном Писании. Затем, ответив

на несколько встречных вопросов пребывающего в недоуме-

нии раби Элиэзера, Акива спокойно вздохнул и сел. Раби Эли-

эзеру не давал покоя один вопрос: как такой ученик, начав об-

учение в сорок лет, смог в такой степени овладеть мудростью

Священного Писания? Продолжая сомневаться в глубине зна-

ний Акивы, он задал ему еще несколько дополнительных во-

просов и, получив очередные четкие и убедительные ответы

на них, отступил в недоумении. Ему было не по себе от того,


что ученик смог дать точный ответ на вопрос, вызвавший спор

между такими знатоками Священного Писания, как он и раби

Иошуа бен Хананья.

Многих учеников также беспокоил вопрос, как ученик,

раньше все время молчавший, дал ответ на вопрос, который

не могли решить два лучших раввина Иудеи. Но для раби Ио-

шуа это не стало неожиданностью. Он был рад, что Акиве на-

конец-то представился шанс продемонстрировать свои знания.

Раби Иошуа был счастлив и, глядя на задумчивое выражение

лица раби Элиэзера, улыбаясь произнес:

– Раби Элиэзер, ты великий раввин! Видишь, какого уче-

ника ты воспитал? Несмотря на то что раньше ты недооцени-

вал его, с сегодняшнего дня тебе придется уважать его и при-

слушиваться к его мнению.

* * *

После такого безусловного успеха Акива решил отправиться

домой, ведь прошло уже целых двенадцать лет с тех пор, как

он не виделся с женой и детьми.

Попросив разрешения у раби Элиэзера, Акива отправился

в путь, предварительно зайдя на рынок и прикупив сладостей

детям. Всю обратную дорогу он думал о том, как обнимет

свою любимую жену и детей, которые уже совсем взрослые, и

поделится с ними своими успехами. Акива собирался расска-

зать Рахель о высокой оценке, которой он удостоился от са-

мого раби Элиэзера, и о желании вернуться как можно скорей

в ешиву, чтобы продолжить занятия.

Свернув на свою улицу и собираясь пройти в свой дом, он

услышал громкий голос своего соседа Ишра:

– Прав был твой отец, что выгнал тебя из дома и лишил на-

следства! Он знал, что так и будет…


– Что так и будет? Что ты имеешь в виду? – спросила Ра-

хель, доя козу.

– Что ты будешь работать, стараться, трудиться для него,

а этот пастух бросит тебя.

– Перестань так говорить о моем муже. Он не пастух, он

учится в ешиве, – ответила Рахель, привыкшая к его злым

замечаниям.

– Несчастная ты женщина! И к тому же наивная. Ты все

еще веришь, что он где-то учится?

– Да, я уверена в этом.

– Он тебе за двенадцать лет даже письма не написал! Убе-

жден, он тебя забыл и, наверное, сейчас развлекается с другой

на те деньги, которые ты ему посылаешь.

По щекам Рахель потекли слезы, она была готова выслу-

шать всякое, но мысль о том, что Акива ее забыл, ранила ее до

глубины сердца. Она прекратила доить козу, собралась с сила-

ми и ответила, вытирая слезы:

– Не говори так о нем, ты его совсем не знаешь, он самый

лучший из мужчин.

– Рахель, пора тебе объективно взглянуть на происходя-

щее. Ты из молодой, красивой девушки, дочери уважаемого

всеми Кальбы Савуа превратилась в жену неграмотного па-

стуха. С другим мужем тебя ждала бы счастливая жизнь. Ты

же еще молодая, одумайся, пока не поздно, если не хочешь

всю жизнь прожить вдовой при живом муже.

Рахель плакала. Несмотря на то что она часто слышала

обидные слова о муже, ей все равно было больно слышать это

вновь, и она не могла ничего ответить.

– Пожалуйста, обо мне говори что хочешь, оскорбляй меня,

только не смей осуждать Акиву. Он самый лучший на свете,

если будет необходимо, я не раздумывая готова отдать за него

свою жизнь.


Но, несмотря на то что Рахель была в подавленном состоя-

нии, Ишра продолжал:

– Вернись к отцу, забудь этого пастуха, пока не поздно, и

начни новую жизнь. Разве ты еще не поняла, что он бросил

тебя с детьми?

Акива все это слышал и только хотел ответить Ишре, чтобы

вступиться за жену, как услышал голос Рахель:

– Ты можешь говорить и думать, что хочешь, но так, как я,

Акиву никто не знает. Я уверена, что придет день и мой муж

вернется в Иерусалим уважаемым раввином, образованным

человеком, и тебе станет стыдно за сказанные слова. Если бы

он меня сейчас слышал, я бы ему сказала: «Иди и учись му-

дростям Торы еще двенадцать лет – я все равно буду ждать

тебя».

Услышав ответ Рахель, Акива повернулся и с тяжелым

сердцем отправился в обратный путь, так и не повидав род-

ных. Он понимал, как тяжело приходится жене, сколько на-

смешек и унижений она вынуждена переносить.

Полностью разделяя это желание Рахель и осознавая, что

только так люди поймут сделанный ею выбор, он дал себе сло-

во заниматься еще усерднее.

* * *

Вернувшись в ешиву, он незаметно прошел в синагогу, чтобы

продолжить занятия. Подойдя к книжной полке и выбрав две

книги для того, чтобы изучать их ночью, он присел за край-

ний стол. Акива пытался не привлекать внимания, так как ему

не хотелось ни с кем говорить. Но вдруг послышался голос его

друга Ишмаэля:

– Мой дорогой друг, я уже собирался идти домой, как

увидел свет свечи в синагоге и зашел посмотреть, кто здесь


занимается. Ты разве не уехал, ты же отпросился у раби Элиэ-

зера, чтобы провести дома с семьей целую неделю?

Акива ничего не отвечал.

– Акива, что случилось, почему на тебе нет лица?

– Ишмаэль, пожалуйста, не задавай сейчас много вопросов.

Мне необходимо побыть одному. У меня к тебе одна просьба.

– Какая? Проси что хочешь, буду рад быть тебе полезным.

– Ты же сейчас направляешься домой? Возьми эти конфе-

ты и раздай своим детям.

– Я не могу их взять, ты купил их для своих детей. Почему

ты их не передал, что произошло?

– Ишмаэль, мне нужно усердно учиться, и я не могу терять

время. Пожалуйста, прислушайся к просьбе старшего товари-

ща и передай эти сладости детям, так как они при такой жаре

быстро растают.

Ишмаэль прислушался к словам друга и, взяв конфеты со

стола, отправился домой.

Находившийся в то время в Явне раби Иошуа, узнав от Иш-

маэля о том, что Акива очень грустный, пришел в синагогу,

сел рядом с ним и поинтересовался, что произошло.

Акива ничего не ответил.

– Ишмаэль сказал, что ты раньше времени вернулся в еши-

ву и в очень в плохом настроении, – продолжил раби Иошуа.

– Уважаемый раби Иошуа, пожалуйста, позволь мне по-

быть одному. Сейчас у меня нет желания говорить, так как я

очень зол и могу обидеть словом. Пускай все это пройдет, я

постараюсь пережить это внутри себя, а затем все будет как

прежде.

– Акива, что произошло? Кто тебя рассердил?

– Это долгая история, убежден, у тебя есть более важные

дела.

– Я готов тебя выслушать. Рассказывать все как есть.


– Когда я подходил к дому, то около дверей услышал, как

один пожилой человек оскорблял мою жену и насмехался над

ней. Он говорил много всяких обидных вещей обо мне – что

я бросил и ее, и детей и что сейчас у меня новая семья. Ра-

хель в слезах пыталась заступиться за меня и убеждала сосе-

да, что я не бросил ее и детей, а усердно изучаю Священное

Писание. Мне было больно слышать все это, я хотел набро-

ситься на него с кулаками, но затем, пытаясь сдержать свой

гнев, я, даже не поприветствовав своих родных, сразу же вер-

нулся обратно. Попадись он мне раньше, я б ему так ответил,

что у него бы отпала охота говорить такие вещи, – в сердцах

добавил Акива.

– Уважаемый Акива, ты поступил мудро, что не ответил

этому человеку. Помнишь, разбирая Книгу притчей царя Шло-

мо, в двадцать шестой главе мы прочли две фразы: «Не отве-

чай глупому по глупости его, чтобы и тебе не сделаться подоб-

ным ему» и «Не отвечай глупому по глупости его, чтобы он не

стал мудрецом в глазах своих». Если бы ты ему нагрубил, то

он мог бы казаться умным в своих глазах и добился бы своей

главной цели, разгневав тебя. Ты прав, что не позволил себе

опуститься до такого, и мудрость взяла верх.

– Знаешь, раби Иошуа, царь Шломо по праву считается

мудрейшим из людей, но иногда сложно строго следовать его

рекомендациям. Легче советовать, как поступать, чем в самом

деле это выполнять.

– Ты абсолютно прав. Читать и разбирать гораздо про-

ще, чем следовать этому на практике. Но, Акива, если ты хо-

чешь стать хорошим и уважаемым раввином, тебе необходи-

мо не только говорить, но и поступать соответственно, чтобы

люди могли брать с тебя пример. Для людей важен личный

пример, так как если раввин не будет соответствовать высо-

ким нормам поведения и морали, которым он обучает, то какое


он имеет право делать нравоучения и предъявлять требования

к другим?

– Какой из меня раввин, я только двенадцать лет назад на-

учился читать и писать, если это можно назвать «научился».

Я до сих пор пишу с ошибками.

– Акива, ты уже смог добиться в учебе больших успехов,

а ошибки в письме встречаются даже у тех, кто учится дольше

тебя. Я понимаю, что в нашем возрасте сложно учиться, но ты