— Что за друзья? — спрашиваю я у них.

— Мои парни, не о чем волноваться. Они задерживаются, поэтому встретятся с нами в «Carnal» чуть позже, — отвечает он. У него по-прежнему недовольный голос, и взгляд все еще устремлен на меня.

Ди выглядит взволнованно, не понимая, почему он так взбешен из-за моего наряда.

— Серьезно, Джи, тебе нужно хорошенько потрахаться, — я смеюсь над ним, пытаясь поднять ему настроение.

Он пристально на меня смотрит:

— Ты издеваешься надо мной, Из? Вы двое практически голые, и ты ждешь, что я спокойно к этому отнесусь? — указывая на Ди, он говорит: — По крайней мере, одна из вас решила хоть что-то надеть.

Я перевожу взгляд на Ди, смотрю на ее короткое черное платье и сиськи, которые по-прежнему нарушают все допустимые законы гравитации, и не понимаю, как он может думать, что она обнажена меньше, чем я. Я снова перевожу взгляд на Грега, который решил, что расхаживание из угла в угол — лучший вариант поведения, вместо того чтобы молча сесть и исходить своей злобой.

Как бы то ни было, я не потерплю этого дерьма. Не сегодня.

— Смирись с этим, Грег, серьезно. Мне сегодня не нужен гребаный папочка. Ты знаешь, все, что мне нужно – мои лучшие друзья, выпивка и веселье. Мне не нужно твоего разрешения, чтобы побыть маленькой сучкой, только потому, что у тебя есть какие-то нелепые опасения, что кто-то может найти мой образ привлекательным. Мне плевать, и у меня нет времени разбираться с твоим бредом.

Я бросаю туфли на кухонный островок; выхватываю у Ди бутылку текилы и делаю большой глоток прямо из горлышка, наслаждаясь жжением, которое волной спускается по задней стенке моего горла. Я поднимаю взгляд и замечаю, что они глядят на меня с неприкрытым сочувствием. Они знают, как тяжело мне будет в эти выходные, особенно теперь после дополнительного дерьма от Брэндона. Я уверена, что беспокоясь, они исходят из лучших побуждений, просто не хочу становиться частью этих тревог. В любом случае Брэндон эффективно помог мне преодолеть тяжелейшее препятствие, швырнув его вчера мне в лицо. В буквальном смысле слова. Мой день рождения, пришедшийся на эти выходные, также известен как день, в который я потеряла последнюю частичку своей любви – любви, которую я никогда больше не испытывала.

— Итак, Грег, — включается Ди, пытаясь отвлечь наше внимание от разборок, — кто нас там встретит?

— Мои парни со времен моей службы в морской пехоте, — заявляет он, не спуская с меня глаз.

Я на мгновенье замираю, глядя на свой шот. Даже по прошествии стольких лет, я не могу унять дрожь, которая проходит через мое тело при упоминании морской пехоты.

Боже, я скучаю по нему.

Грег внимательно наблюдает за мной. Он знает о моем прошлом, понимает, что делает со мной одно маленькое слово. Мы много об этом не говорим, но он знает достаточно. Думаю, у него тоже имеется серьезная причина не распространяться о тех днях. Он никогда не рассказывал нам, почему был демобилизован. Знаю только, что он был ранен, просто не знаю при каких обстоятельствах. Полагаю, он расскажет, если захочет.

Я бросаю взгляд на Ди, которая понимающе на меня смотрит и быстро меняет тему разговора. Мы болтаем около часа, а затем хватаем наши вещи и направляемся к пикапу Грега. Мы с Ди намерены и дальше оттягиваться на полную катушку.

На протяжении нашей тридцатиминутной поездки в Атланту в клуб «Carnal» мы по большей части молчим. У проживания за городом есть свои преимущества. Я и забыла как сильно соскучилась по Джорджии, пока мы не поселились в Хоуп-Тауне (с англ. город надежды — прим. пер.), в часе езды от того места, где я выросла. Я до сих пор помню, как, остановившись у края дороги, в специальной зоне отдыха, Ди вытащила карту штата, посмотрела на меня, широко улыбаясь, и предложила сделать выбор, что я и сделала. Хоуп-Таун был прекрасен, но самое главное – мы надеялись, что этот город станет для двух подружек началом новой жизни.

Я не возвращалась домой, в Дейл, с тех пор как уехала оттуда в семнадцать лет, слишком много воспоминаний, которые я не готова была пережить. Большинство из тех воспоминаний были счастливыми. Мои родители и наша жизнь, прежде чем они слишком рано меня покинули, оставив испуганного и убитого горем подростка. Когда я уезжала, в то время я не заботилась о том, что оставляю позади себя. Сейчас, когда мои родители умерли, там для меня ничего не осталось. Он тоже умер, поэтому какой теперь в этом смысл?

Придя в себя, я быстро заталкиваю болезненные воспоминания обратно в свой мозг, в коробку с надписью «нехрен сюда соваться». Я упорно трудилась, чтобы избавиться от прошлого, и в тридцать лет я, наконец, чувствую себя «здоровой» как никогда. Я больше не испытываю страха изо дня в день. Я окружаю себя позитивными и абсолютно счастливыми людьми; негативу больше нет места в моей душе. Боль все еще там, но не такая острая, как раньше. Я счастлива, или, по крайней мере, на пути к счастью.

Впереди я вижу улицу, на которой находится клуб «Carnal», очередь уже тянется от самой двери и дальше по тротуару. «Ну, Из, — думаю я, — настала пора надеть маску и насладиться ночью». 

Глава 4

Клуб «Carnal» располагается в Атланте, в старом, перестроенном складе. Этот клуб был открыт четыре года назад, и мы с Ди отрывались в нем раз или два, с того момента как переехали в город. Это стильный клуб: дресс-код и все такое, парковщик у обочины и очередь не менее ста человек.

Еще одно преимущество посещения таких мест с Грегом — он знает работающих здесь людей, и, по-видимому, всех. Он подъезжает к тротуару и бросает свои ключи парню, который выглядит как парковщик. После того как Грег помогает нам с Ди выбраться из машины, он отходит пообщаться с огромный брутальным мужчиной на входе и пожимает тому руку. Они заключают друг друга в эти нелепые мужские объятия и перекидываются парой слов, оглянувшись несколько раз на Ди и меня. Вышибала коротко кивает и позволяет нам войти. Клянусь, Грег всегда получает все, что хочет.

Когда мы идем по темному коридору, ведущему в главное помещение, я чувствую музыку, пульсирующую в воздухе, освещение тусклое, но достаточно яркое для меня, чтобы увидеть море ритмично покачивающихся тел. Я игнорирую все это и направляюсь прямо к бару. Грегу и Ди понадобится минута, прежде чем они поймут, что я оставила их ради своей единственной женской миссии – напиться в хлам. Когда я уйду отсюда, я собираюсь быть в стельку пьяной и спотыкаться.

Подав сигнал бармену, я заказываю три порции текилы, прошу держать их наготове и, указав на Грега, говорю:

— Он платит.

Грег качает головой, но вытаскивает свой бумажник и передает свою кредитную карту бармену, чтобы открыть счет.

— До дна, сучки, — говорю я, быстро опрокидывая в себя все три шота. 

*~*~* 

Около часа мы проводим в баре, просто привыкая к атмосфере и общей энергетики места. Ну, Ди и Грег, скорее всего, только еще втягиваются в процесс, а вот я слишком занята непрерывным поглощением своих напитков. Ди пытается поддерживать мой темп, но у нее нет той же миссии, что у меня. Ее цель – повеселиться, а моя – забыться.

Я только что украла ее вторую порцию «Джека» с кока-колой, оставленную барменом, прежде чем она успела ее выпить. Я смотрю на нее, ухмыляюсь и осушаю стакан.

— Серьезно, Из… ты не можешь хотя бы притвориться, что делишься? — она немного хмурится. Она знает, что я делаю, и не особо этим довольна, но такая подруга как она, всегда меня поддержит и поймает, когда я упаду.

Только что заказав для нас несколько порций «Узких Кисок» из водки, персикового шнапса, апельсинового и клюквенного соков, я вдруг чувствую на себе их взгляды. Поначалу я думаю, что их реакция вызвана моим решением заказать кучу напитков, но присмотревшись, я замечаю их тревогу, беспокойство и сомнение относительно того, как действовать дальше.

Я поднимаю свой стакан и провозглашаю:

— Ладно, давайте оторвемся по полной! Тридцатник исполняется раз в жизни, йоху! — кричу я. Почему я снова кричу?

Хихикая, я смотрю на Грега, поймав на себе его взгляд, когда он пристально оглядывает меня сверху донизу, качая головой и признавая, что его друг порядочно набрался. Я вижу, что его губа подергивается, так, будто он изо всех сил пытается оставаться невозмутимым телохранителем.

Черт с ним.

Смеясь еще громче, я хватаю их за руки и тащу на середину танцпола. С опозданием замечаю, насколько легче передвигаться на этих ходулях, когда не чувствуешь ног. Урок номер один для тех, кто учится ходить на каблуках – напейся. Танцы могли стать непосильным испытанием, но я ничего не чувствую, и это прекрасно.

Песня сменяется на знакомые ритмы Macklemore & Ryan Lewis «Can’t Hold Us». Эта композиция закладывает уши и отдается в костях. Подняв руки вверх, я оборачиваюсь и смотрю на Грега, который по-прежнему изо всех сил старается не рассмеяться. Я позволяю музыке управлять телом, овладеть моими мышцами и пронзить душу пульсирующим ритмом. Я чувствую, что Грег позади меня, не двигается, ничего не предпринимает. Ди танцует вместе со мной, так же увлеченная музыкой, как и я. Она смотрит на меня и хитро улыбается. Я вознаграждаю ее первой искренней улыбкой, которую ощущала в себе весь день. Она знает, как двигаться, в колледже мы были постоянными участниками клубных тусовок… до Брэндона. Подмигнув, я украдкой раскрываю ей свои намерения, разворачиваюсь и обвиваю руки вокруг шеи Грега. Даже несмотря на каблуки, мне приходиться встать на носочки, просто чтобы дотянуться до него. Улыбаясь, я начинаю двигаться, подстраиваясь под его рост, но это не простая задача. Его руки, наконец, хватают меня за бедра и впиваются в них. Ди выглядывает из-за его спины и ухмыляется мне, и мы начинаем тереться друг о друга. Я чувствую вибрацию его голоса напротив моей груди, когда он шепчет мне в ухо:

— Тебе повезло, что я тебя люблю, крошка.

Я смеюсь и замечаю, что его бесстрастное лицо, наконец, озаряется улыбкой. Он ненавидит танцы, но мы с Ди задались целью во время наших редких «вылазок» мучить его как можно больше. Он знал, что это неизбежно; но это не значит, что ему должно это нравиться. Он мирится с этим, потому что не посмел бы оставить нас. Он знает, в какие неприятности мы можем попасть.

Когда песня заканчивается, мы, смеясь, направляемся к бару с очередным намерением промочить горло. Может быть, это и оправдание для них, но для меня это возможность наполнить организм определенным количеством алкоголя, который я только что сожгла на танцполе. Я чувствую, что моя эйфория улетучивается, и мы не можем этого допустить. 

*~*~* 

Мы находимся в «Carnal» уже несколько часов. Как-то я даже пыталась узнать время, но стрелки часов начали плясать. Тогда я интересуюсь временем у Грега, и он говорит, что сейчас чуть больше полвторого ночи; так что мы можем продолжать.

Мы с Ди по очереди заказываем самые непристойные напитки, которые только можем припомнить; не без помощи наших телефонов и Google, разумеется.

— Бармен, два «Золотых Дождя»![4] — Кричу я через весь бар. Когда и кто заказывал мой последний напиток? Что это было? Кажется, «Минет». Да, это был он. Мы потратили добрых пятнадцать минут, надрывая наши задницы от смеха, после того как заставили Грега выпить один. И в настоящий момент он смотрит на нас крайне неодобрительно. Он может, если хочет, вести себя как полоумный, но орать на Грега и подбивать его на то, чтобы он проглотил свой «Минет» было весело. Просто спросите окружавших нас клиентов, они довольно громко смеялись.

Даже в такие времена, когда ты понимаешь, что он бы мог заняться чем-то более интересным, он, на самом деле, и не мечтает о том, чтобы оказаться в другом месте. Он постоянно присутствует в моей жизни, с того дня как нас познакомила Ди. Старший брат, которого у меня никогда не было, всегда появляется тогда, когда я нуждаюсь в нем больше всего. По тому, как он продолжает оглядывать толпу, я могу сказать, что он снова переходит в режим защиты; как будто считает, что что-то угрожает ему. Или мне. Я вздрагиваю, Брэндон никогда не покидает моих мыслей, особенно после посылки. Уверена, когда Грег смотрит на меня так, словно боится, что я в любой момент сломаюсь, его мысли занимает та же «личность».

Поток моих мыслей прерывает невнятная речь Ди, сопровождаемая оглушительным визгом:

— ЭЙ, сучка, пей до дна! Я взяла тебе один из тех… стянутых с киски штучек, нет… это были сорванные с киски трусики? Черт, — она выплевывает это слово с таким разочарованием, что почти падает со стула. Она смотрит на меня, и я вижу, что она пытается понять, в чем она больше запуталась – в правильном названии коктейля или в том, как добралась до клуба.