— Более чем. И это, однозначно, радует. Прямо гора с плеч.

Шантажист недоверчиво ухмыльнулся. Марисса нахмурилась: «Ну, вы посмотрите, какое самомнение. Прям пупка Мира или центр Вселенной. Видимо, рассчитывает, что я, как прочие доступные ему мадамы, буду смотреть на него влюбленным взглядом и, высунув язык, капать слюнями. Вот ни разу не угадал».

— Я ничуть не сомневаюсь, что девушки перед тобой кучками падают и сами в штабеля укладываются. Только вот, уж извини, меня ты тоже что-то не взволновал. Можешь считать фригидной дурой. Давай лучше излагай потребности…

— Вот только буреть со мной не надо. Ты, вроде как, не догоняешь. Я могу с тобой все, что захочу сделать. На выбор. Зибару бандеролью. Охрану порадовать. В бордель определить. Тебя никто никогда не найдет. Да и искать не будут. Мои люди позаботятся, — в голосе мужчины появились жесткие нотки, во взгляде предупреждение.

— Хоре, не парься. В курсе, мать писала. Однако с фантазией у тебя не богато…

Самовлюбленный тип глухо зарычал, угроза в глазах выплеснулась яростью. Похоже, начал терять терпение. «И выдержка у тебя ни к черту…», — закончила про себя Марисса.

— Ладно, ладно. Молчу, характер мягкий. Ну, правда-правда, больше не буду, — примирительно сказала она: «Ну-ть его от греха подальше».

— Так вот сейчас прямо и договоримся. Драйва по жизни у меня без всяких пигалиц хватает. Лишняя напряженка мне ни к чему. Поэтому ты будешь очень хорошей и послушной девочкой. Никаких фокусов терпеть не буду. Повторять тоже. От тебя требуется полная покорность. За базаром следи, меня лучше не злить. Для тебя лучше. На практике объяснять надо?

— Упс. Давай, лучше не надо. Я въехала — последнее предупреждение перед экзекуцией. Шаг влево, шаг вправо — расстрел, прыжок на месте — попытка к бегству.

— Насчет бежать — даже не пытайся, тебе дороже выйдет. Сделаешь для меня одно дело, грамотно сыграешь отведенную тебе роль — сам отпущу. Живую и невредимую. Ты девочка, как я заметил резвая, у тебя должно получиться.

— И Зибару не отдашь? — Мари удивленно и недоверчиво хлопала на него глазами.

— Нет, я прикажу: он тебя не тронет.

— А если я не соглашусь?

— Мы это уже обсуждали. Тупить долго будешь?

— А почему я должна тебе верить? Я тебя вообще не знаю. Не знаю даже, как тебя зовут.

— Ринар. Я очень редко что-то обещаю, потому что всегда держу данное мной слово.

«Понятненько — без вариантов», — грустно констатировала Марисса. К Зибару как-то не хотелось, в бордель и охранников радовать тоже. Зибар второго шанса сбежать не предоставит, да еще за устроенную революцию наваляют. А от этого сбежать… Как будто читая ее мысли, Ринар предупредил:

— Попытаешься меня кинуть — жалеть об этом будешь долго и мучительно. И про сестру свою не забудь, Марисса Лаврицкая. Ты же не хочешь, чтобы она из-за тебя пострадала?

«Вот откуда он знает, как меня зовут? Я ему точно не говорила. Да он и не спрашивал», — Мари напряглась. Заметив недоумение на лице девушки, Ринар решил пояснить и вынул из заднего кармана джинс студенческий билет. «Документ лежал в кармане куртки», — вспомнила Марисса. Ее одежду забрали вчера, пока она была в душе. Помахав студенческим у девушки под носом, мужчина убрал его обратно в карман.

— Я знаю о тебе все. Поверь, это было не трудно. Необдуманные действия ни к чему. Я тебе все доступно изложил? Есть вопросы?

— А че делать-то надо?

— Все, что скажу, без комментариев и возражений. Для стимула — по завершении отлично сыгранной партии получишь гонорар. Он тебе не помешает, я думаю. Твой ответ?

— Вот как тебе сказать, чтоб опять не обиделся. Ты же сам мне вариантов не оставил.

— Я всегда делаю предложения, от которых люди не отказываются. Теперь, раз уж мы все выяснили, иди в свою комнату. Твою одежду выстирали, одевайся и спускайся вниз.

Глава 6

У крыльца стояла та самая машина, на которой они приехали. За рулем сидел крепкий мужчина с коротко подстриженными светло-русыми волосами. На его мужественном подбородке проступала легкая небритость. Резкие линии скул и хмурый усталый взгляд сумрачно серых, как штормовое небо, глаз придавали его лицу суровое выражение. Он бросил на девушку недобрый пренебрежительный взгляд и завел двигатель. Мариссе было предложено разместиться на заднем сидении. Ринар сел рядом.

— В клинику, — скомандовал он.

Здание клиники поражало своим великолепием как снаружи, так и внутри: все, будто бы, кричало о том, что бедным людям здесь делать нечего. Модный дизайн вестибюля, выдержанного в светлых тонах и обставленного в ногу со временем, роскошная отделка стен, искрящейся множеством светильников потолок, бесшумно скользящие двери-купе из матового дымчатого стекла, улыбчивый обходительный персонал, предугадывающий пожелания клиентов — все говорило о том, что лечиться здесь в копеечку выйдет.

Подойдя к стойке ресепшена, Ринар по-хозяйски отдал распоряжение:

— Руслана мне найди.

Девушка за стойкой расплылась в ослепительной улыбке. «Денег на стоматолога не жалеет», — отметила ехидно Марисса.

— Здравствуйте, господин Шахразибаров. Сейчас сообщу.

Через несколько минут к ним подошел человек в белом халате, средних лет, высокий, худощавый. Темно-русые волосы, нос с горбинкой, интеллигентное лицо. Внимательный острый взгляд прищуренных глаз, обращенный на Мари, говорил, что он догадывается, кто она и зачем здесь. «Неординарная личность», — дала про себя оценку Марисса айболиту. Тот радушно улыбнулся Ринару и подал руку:

— Привет, Рен.

— Осмотри девушку, вчера она в боях побывала, — также ответил ему улыбкой Ринар, — и к Сергеевне отведи. Пусть подберет ей что-нибудь, чтоб не залетела.

«Опаньки! А это еще зачем? Чегой-то он задумал, поросенок? Чудненько, будем решать проблемы по мере их поступления. Пока прикинемся шлангом», — Мари изобразила моську а-ля Даун.

— Ну, пошли, — Руслан сделал девушке приглашающий жест в направлении лифта.


Позже, когда она спустилась в вестибюль, услужливо сопровождаемая медсестрой, там стоял тот самый мужчина, который привез их в клинику. Ее мучителя нигде не было видно.

— Поедем. Шеф велел тебя в офис отвезти, — известил ее водитель Ринара.

Для пущей убедительности в беспрекословной необходимости выполнения приказов босса он взял девушку за руку и потащил на выход.


Здание, в котором располагался офис, выглядело внушительно. Блестящая громада, в тысяче огромных окон которой отражались и слепили лучи выглянувшего из-за туч солнца. Офис, как поняла девушка, занимал здесь несколько этажей где-то посередине этого высотного строения.


Табличка на входе гласила: «Частное охранное агентство „Релан“». Сопровождающий ее мужчина кивнул охране на проходной: «Эта со мной». Проследовав по длинному коридору со множеством дверей по обеим его сторонам, они оказались в просторной приемной. За столом сидела крупная блондинка, длинные волосы которой были тщательно уложены. Рядом с этой элегантной, ухоженной до кончиков ногтей девушкой Марисса почувствовала себя мелкой замухрышкой.

— Шеф свободен? — спросил белобрысый.

Блондинка кивнула. Подтолкнув Мари к двери с простой табличкой «Ген директор», он постучал, услышал приглашение и повел девушку за собой в кабинет. «У нас сейчас все гендиректоры бандиты или все бандиты гендиректоры?» — Марисса недоумевала.

Ринар сидел в большом черном кресле за огромным столом. К директорскому столу примыкал еще один длинный стол, вокруг которого разместились простые черные стулья. За спиной мужчины находилось огромное во всю стену окно, закрытое черным же жалюзи. У белоснежной стены — диван и кресла со столиком посередине из серого тонированного стекла. У противоположной стены висел солидных размеров телевизор. Потолок, как и стены, отличался ослепительной белизной и мягко озарял помещение светом встроенных в него светильников. «Как-то невесело. Сюда б цветочков, картиночек, подушечек на диванчик», — подумала Марисса, — «А то ж сам засохнешь тут в суровой печали».

Окинув девушку уже знакомым ей презрительным взглядом, Рен открыл ящик стола и, порывшись в нем, вынул две толстые пачки стянутых резинкой купюр. Подошел к Мари, всунул ей деньги в руки и тоном, соответствующим взгляду произнес:

— Сейчас поедешь в магазин, потом в салон. Купишь себе приличные шмотки. Столичные бомжи лучше тебя выглядят. Люсику я позвоню, он поможет тебе человеческий облик приобрести.

«А тебе вообще уже никто не поможет, скотина», — злобно буркнула про себя Мари.

— Кондор, отвези ее к Розалинде, потом к Людвику. Пусть они посмотрят, что с этим… можно сделать.

— А ты, — это уже девушке, — выбери себе приличное платье. Вечером пойдем в клуб.

«Зачем он меня унижает? Что я ему сделала? Если я так плохо выгляжу, так чего он ко мне прицепился? Или ему просто нравиться унижать людей? Жаль… Такой красавчик и такая сволочь. Наверное, красивые мужчины все такие», — решила про себя Марисса, вспомнив пару знакомых симпатичных парней.


По дороге, сидя в автомобиле, везущем ее к месту преображения, Мари просто пухла от злости: «Сунул мне денег, как шлюшке какой. Ладненько, раз так, получишь ты ляльку. Не обрадуешься». Она присмотрелась к водителю, который еще при встрече своим надменным видом определил отношение к ней. «Надо до него докопаться, спесь сбить», — решила ехидненько, — «Кареглазик меня прибесил, а ты расплачиваться будешь».

— Тебя как зовут? — закинула Мари удочку.

— Ты слышала, — сухой ответ, мужчина был явно не настроен общаться.

— А… Кондор. Не глухая пока еще. Так это не имя, кличка какая-то. Клички только собакам дают, а ты на собаку, вроде, не похож.

Белобрысый начинал злиться, это было видно по его плотно сжавшимся губам и сердито косящемуся взгляду. Руки вцепились в руль, так что костяшки пальцев побелели. «Наверно представил, что это моя шея», — ядовито отметила про себя Марисса.

— А имя-то у тебя есть, сердешный? — дурашливо продолжала она.

— Тимур, Тимур Кондрашов, — видимо, справедливо решив, что девица так просто не отвяжется, процедил сквозь зубы водитель.

— Понятно, Тимка значит. А Кондор, потому что Кондрашов? А я уж решила, что ты просто животных любишь.

Припарковавшись, Тимур одарил ее злобным взглядом.


Розалинда оказалась хозяйкой модного бутика с одноименным названием. Моложавое лицо обрамляли платиновые кудри, одета она была экстравагантно.

— Роза, подбери этой курице общипанной что-нибудь по-понтовей, — после взаимных приветствий попросил Кондор.

— Сам ты чмо пернатое, — огрызнулась тихонько Мари и юркнула вслед за Розалиндой.

У Розы, всей такой доброжелательной, терпение кончилось быстро.

— Не думаю, что господину Шахразибарову понравиться этот стиль.

— Да мне фиолетово, что нравиться господину Шахразибарову. Так фиолетово, что даже в синеву отдает, — аргументировала свой выбор Мари.

Устав спорить, Розалинда велела отнести подобранный гардероб на кассу.


Стилист Люсик сдался на удивление легко, сразу для себя уяснив, что с этой психической лучше не связываться, себе дороже. Поэтому вечером, зайдя в ее комнату, Ринар слегка опешил, даже не слегка. Вид у него был какой-то пришибленный. Втайне наслаждаясь произведенным эффектом, Марисса изо всех сил старалась не выдать своего торжества. «Как офигел, пупсик», — лучилась она ехидством, — «Так ему и надо, засранцу самовлюбленному». Приятно было осознавать, что ее усилия, отыграться за нанесенные обиды, принесли свои плоды. Но вслух она сказала удрученным тоном:

— Надеюсь, столичные бомжи теперь примут меня в свою компанию…

Обалдевший Ринар разглядывал представшее его взору причудливое создание, на котором было яркого изумрудного цвета бархатное платье в стиле беби-долл. Расклешенное от груди, оно едва прикрывало пухлую попку. Когда Марисса наклонилась за сумочкой, из под подола выглянули кружевные резинки черных чулков с затейливым рисунком. Под грудью платье было опоясано черной ленточкой, завязанной на спине в большой бант. Прямоугольное декольте было таким глубоким, что из него виднелись кружева черного лифа, так высоко приподнимавшего ее небольшую грудь, что та, казалось, может из него выпасть. Рукава на локтях были перехвачены бантиками того же черного цвета, что и остальная отделка платья. Волосы приобрели яркий рыжевато-красный оттенок, взамен медного, с переливающимися золотистыми прядями. Завитые в крупные локоны, они были собраны в хвост на затылке, закрепленный большой заколкой в виде зеленого банта в черных кружавчиках. На веках лежали изумрудные тени, вместе со своеобразно наложенной подводкой, придававшие глазам кошачий взгляд. На губах яркая помада. Ансамбль завершали зеленые серьги-бантики, бархатка в виде ошейника и черные замшевые ботфорты.